Сердце, плененное тьмой & Любовь, рожденная из пепла

Путь в столицу оказался длиннее, чем я ожидала. Карета медленно продвигалась по извилистым дорогам, сквозь бескрайние поля и густые леса, которые постепенно сменялись пригородами. Наконец, на горизонте показались величественные стены столицы, возвышающиеся над горизонтом словно огромные стражи. С каждым метром сердце билось всё быстрее, наполняясь смесью волнения и тревоги. Мы въехали в город через массивные ворота, и передо мной открылся совершенно другой мир. Город был огромным, шумным и полным жизни. Узкие улицы были наполнены суетливыми торговцами, прохожими и каретами, снующими туда-сюда, а воздух был пропитан ароматами специй, свежеиспечённого хлеба и едва уловимым запахом дыма от кузниц. Карета остановилась здания Академии. Это был мой новый дом на ближайшее время. Следующий день предвещал трудную часть моего нового пути — поиск работы. Мать дала мне немного денег, их хватит ненадолго, а значит, нужно срочно найти способ обеспечить себя. Но сейчас передо мной есть главная задача — узнать свой график занятий.

***

Академия казалась ещё более величественной и неприступной, чем в моих представлениях. Высокие каменные стены, резные ворота, которые открывали вход в мир знаний и возможностей, наполняли меня одновременно восторгом и беспокойством. Мне нужно было не только освоиться здесь, но и найти баланс между работой и учёбой. Я направилась в главное здание Академии. Там, на первом этаже, находился главный холл, заполненный студентами, все суетливо пробирались мимо друг друга, спеша по своим делам. Я подошла к стойке с информацией, где сидела женщина средних лет. — Добрый день, — начала я. — Меня зовут Нанетта, Лангас. Я поступила на курсы для девушек, и хотела бы узнать своё расписание занятий. Женщина мельком взглянула на меня и достала небольшой реестр, перебирая страницы. — Нанетта Лангас, — повторила она, находя нужное имя. — Ваши занятия начнутся с нового года. Можете ознакомится с предварительным расписанием на первую неделю. — женщина протянула листок. — Занятия с восьми до двух часов дня. Основные дисциплины: литература, этикет, основы наук и искусств. Пожалуйста, учтите, что расписание может быть скорректировано в связи с утверждением учебного плана. — А если возникнут изменения в расписании или дополнительные лекции? — осторожно спросила я, пытаясь запомнить все детали. Женщина подняла взгляд и, не меняя тона, ответила: — Объявления вывешиваются на доске у входа в учебное здание. Вам нужно следить за ними каждый день. Это обязательное требование, если не хотите пропустить что-то важное. — Поняла, — кивнула я. — А, чуть не забыла, — она внезапно встала со своего стула и направилась внутрь небольшого помещения. Через мгновение вернулась, держа в руках ещё один листок. — Ваши курсы будут длиться примерно полгода, но точный срок вам скажут позже. Вот, подпишите здесь, — женщина ткнула пальцем в графу на листке, который протянула мне. Я взяла перо и аккуратно подписала, стараясь не показать, как сильно дрожат руки. Теперь всё казалось ещё более реальным. Женщина мельком взглянула на подпись и, удовлетворённо кивнув, протянула мне небольшой ключ с серебряным блеском. — Вот ключ от вашей комнаты в общежитии. Вам предстоит пройти немного дальше по главной улице, до самого конца квартала. Там будет высокая арка с гербом Академии — это вход в общежитие. Я нервно кивнула, принимая ключ. Всё звучало так официально, и, честно говоря, я была немного растеряна. — Кроме того, вам нужно обязательно зайти к швее Академии. Она находится в южном крыле. Там вам сошьют форму. Это обязательное требование для всех студентов, — её взгляд стал строгим, словно проверяя, поняла ли я важность её слов. — Форма обязательна? — тихо спросила я, пытаясь запомнить все указания. — Да, без неё вы не сможете посещать занятия. Вам надо зайти туда сегодня, чтобы к началу обучения всё было готово. — Форма обязательна для всех студентов, — повторила женщина, чтобы убедиться, что я точно поняла. Я кивнула, пытаясь унять беспокойство. — У вас есть вопросы? — женщина сложила бумаги в аккуратную стопку. — В общежитии есть правила? — Комендантский час начинается в десять вечера. После этого дверь закрывается до семи утра, так что следите за временем. Получив ключи от своей комнаты, я поблагодарила женщину и вышла из здания. В руках у меня был небольшой план, который она любезно нарисовала, чтобы я не заблудилась по пути в общежитие. Академия была огромной, и блуждать по её территории без карты — чистое безумие. Мои шаги эхом разносились по каменным дорожкам. Вокруг ходили студенты в академических формах, смеясь и обсуждая конец учебного года. Я почувствовала себя чужой среди них, ведь у меня пока даже не было своей формы. Мой первый шаг — найти швею и как можно быстрее получить свою одежду. Пройдя через небольшой сад, а потом и внутренний двор Академии, я наконец оказалась у ворот общежития. Внутри меня встретили простые, но ухоженные интерьеры: длинные коридоры, комнаты студентов и просторные общие залы. Комната оказалась не такой уж и большой — простая кровать, деревянный шкаф и письменный стол у окна. Но, в отличие от поместья Лангас, здесь было тихо и уютно, хотя, возможно, это была просто иллюзия новизны.

***

Разложив вещи по комнате, в голове осталась одна мысль — нужно срочно зайти к швее. Я достала записку с указаниями, который мне дали, и отправилась на поиски мастерской. Она должна была находиться недалеко от главного здания Академии, но лабиринт коридоров и площадей быстро сбил меня с толку. После нескольких неверных поворотов я наконец-то увидела маленькую дверь с табличкой: «Швея». Постучав и услышав приглашающий голос, я вошла внутрь. В комнате царил беспорядок, но в нём чувствовалась какая-то организованность: полки были забиты тканями, катушками ниток и выкройками. За столом сидела женщина, сосредоточенно работающая над куском ткани. — Ты, должно быть, с курсов? — не поднимая головы, спросила она. — Да… Мне сказали, что нужно сшить форму для занятий, — подтвердила я, передавая ей записку с моими данными. — Форма обязательна для всех студентов, — ответила она, отложив ткань в сторону и оглядев меня с головы до ног. — У нас стандартная ткань, фасон тоже один для всех. Повернись, давай снимем мерки. Я подчинилась, встав на небольшой подиум, пока швея ловкими движениями измеряла мои параметры. Её руки двигались с такой уверенностью и точностью, что было ясно: она сшила уже не одну сотню таких нарядов. — Твоя форма будет готова через неделю, — сказала она, записывая последние мерки в блокнот. — Чек на оплату, — протянув мне небольшой листок с моими данными и суммой. — Оплата производится в главном здании. Пройдёшь прямо от информационной стойки, а затем повернёшь налево, нужная дверь будет справа. Я кивнула и молча взяла чек, сжимая его в руке. Ощущение тревоги росло, когда я осознала, что траты на форму совершенно не входили в мои планы. Мать дала мне деньги, но я надеялась использовать их для других нужд, связанных с учебой и жизнью в столице. Теперь же стало очевидно, что эти деньги были предназначены для покрытия расходов, связанных с моим обучением в Академии. Сумма, указанная в чеке, оказалась ровно половиной от всех имеющихся у меня средств. Внутри меня паника. Я уже начала строить планы, как распределить оставшиеся деньги на несколько месяцев, и эта неожиданная трата в корне изменила моё представление о будущем. Каждая копейка теперь имела значение. Но что, если работы не окажется? Что, если расходы окажутся больше, чем я предполагала? Волнение и неуверенность охватили меня. Времени было немного, и нужно было срочно найти способ себя обеспечить.

***

На следующий день я выбрала самое простое платье и решительно вышла на улицы столицы. Повседневная жизнь бурлила вокруг: торговцы выкрикивали цены на свои товары, кареты проносились по мощёным дорогам, а прохожие торопливо сновали мимо лавок в преддверии самого главного праздника года. Каждый уголок города был заполнен жизнью, и, казалось, работа должна найтись легко, но реальность оказалась совсем иной. Сначала я направилась к ближайшей к общежитию закусочной. Внутри было шумно и тепло, пахло свежей выпечкой. Но когда я спросила у хозяина, нет ли у них вакансий, он лишь посмотрел на меня с лёгким презрением. — Нам не нужны помощники, — бросил он через плечо, даже не удосужившись повернуться полностью. Я не теряла надежды и пошла дальше. Не с первого же раза находят работу! Следующим местом была небольшая лавка с тканями. Здесь я получила ещё один отказ, едва успев объяснить, зачем пришла. — Извините, девушка, но работа не для таких, как ты, — холодно ответила хозяйка, мельком глянув на меня. Час за часом я обходила улицы. Я заходила в аптеки, небольшие лавки, где предлагались услуги служанок для вельмож, даже в кузницу — везде слышала одно и то же: «Извините, но нам не нужны работники». Кто-то просто не смотрел в мою сторону, другие откровенно сомневались в моих способностях: «Что может девушка вроде тебя в кузне? Не обожжёшь ли руки?». Время тянулось мучительно долго, и с каждым отказом мои шаги становились всё тяжелее. К вечеру ноги уже горели от усталости, а надежда на работу таяла с каждым новым отказом. Я чувствовала, что скоро силы меня покинут, и нужно было хоть немного отдохнуть. Обдумать места, где точно могут требоваться сотрудники. И вдруг, когда я уже почти отчаялась, взгляд мой зацепился за небольшую булочную на углу одной из тихих улочек. На двери висела неприметная табличка: «Нужен сотрудник». Булочная выглядела уютно, из окон доносился запах свежеиспечённого хлеба и сладкой сдобы. Что-то в этом месте показалось мне особенно тёплым и обнадёживающим. Это был мой последний шанс на сегодня. Собрав всю свою решимость, я вошла внутрь. Воздух был пропитан ароматами свежей выпечки, и это мгновенно подняло мне настроение. Внутри было тихо и спокойно, безлюдно, за прилавком стоял мужчина средних лет, вытирая руки о фартук и убирая подносы с хлебом. — Добрый вечер, — неуверенно начала я. — Я увидела объявление, что вам нужен сотрудник. Мужчина внимательно посмотрел на меня, затем прищурился, словно оценивая. — Работа не из простых, — сказал он, не торопясь. — Уверена, что справишься? — Да, уверена, — ответила я твёрдо. Знал бы он, что я была готова стать горничной, лишь бы платили. Мужчина помедлил, снова оценивающе взглянул на меня, и наконец произнёс: — Смена с трёх часов дня до восьми вечера в пятницу. В субботу и воскресенье: с двух дня до полдевятого. Работа не постоянная, — добавил он, словно проверяя, не изменится ли мой настрой. — Это на некоторое время, пока нужен дополнительный сотрудник. Потом, может, снова буду набирать на постоянную основу. Я кивнула. Это как раз то, что нужно. В таком режиме я смогу совмещать работу и учёбу. Только по выходным придётся торопиться, чтобы успевать возвращаться в общежитие. — Зарплата будет небольшая, — продолжил он, — но хватит на основные нужды. Если всё устраивает, жду в пятницу. Я снова кивнула, стараясь не выдать волнения. Работа временная, с небольшой оплатой — звучало далеко не идеально. Но у меня не было выбора. — Хорошо, приду, — ответила я твёрдо, чувствуя, как в груди разливается чувство облегчения. Это моя первая работа! Мужчина коротко кивнул и вернулся к своим делам, а я вышла из булочной с легким сердцем. Улицы столицы уже начали наполняться тенями, и я поняла, что пора возвращаться в общежитие. Несмотря на усталость, внутри меня бился какой-то странный огонёк предвкушения.

***

Лёгкий ветерок приносил обрывки разговоров, которые сливались в один общий шум, как будто город взволнованно шептал. Повсюду, куда бы я ни смотрела, чувствовалась суета. Люди, казалось, жили только одной новостью — предстоящим балом. Позабыв уже про Двенадцать ночей. Я прошлась по центральным улицам, и везде слышались одни и те же слова: наследный принц, король, праздник. На каждом шагу я замечала горожан, обсуждающих детали бала. — Говорят, наследный принц уже в столице, — взволнованно шептала молодая девушка своей подруге. — Это невероятно, ведь он никогда не появляется на таких событиях! — А это король заставил его. Думаешь, выберет себе невесту? — её подруга прищурилась с хитрым блеском в глазах. Разговоры подобного рода велись повсюду, и я, неосознанно, начинала вслушиваться, как будто это каким-то образом касалось меня. Стены домов и лавок были усыпаны афишами и объявлениями. Я остановилась перед одной из них, прочитав яркую надпись:

«В связи с балом и приездом короля, город будет под усиленной охраной. Просим всех жителей соблюдать порядок!»

Моё внимание привлекли и другие плакаты, яркие и нарядные, которые оповещали:

«В честь королевского бала будет организована большая ярмарка. Приходите насладиться праздником!»

Эти слова словно пригласили меня в другой мир, мир праздника и веселья, который был так далёк от моей реальности. Я медленно шла дальше, наблюдая, как город преображался. Рабочие развешивали разноцветные флажки и гирлянды, украшая улицы. Яркие ткани, развешенные над площадями, трепетали на ветру, и запах свежеиспечённого хлеба смешивался с ароматом цветов и жареных орехов, доносящимся от готовящейся ярмарки. Люди спешили, улыбались, смеялись. Город буквально жил ожиданием чуда. Я чувствовала себя посторонней в этом празднике, словно наблюдателем, которого не касалось всё это блестящее великолепие. — Почему я не могу себе позволить поддаться этой радости? — тихо проговорила я про себя, глядя на украшенные улицы. В моём воображении вечерний город утопал в свете огней, звуки музыки и смеха заполняли воздух, создавая атмосферу праздника. Я представляла, как вокруг меня кружат пары в нарядных платьях и смокингах, как колеса карет стучат по брусчатке, а веселые крики детей раздаются с площадей. Я остановилась на мгновение, наблюдая за людьми, полными надежды и ожидания. Меня внезапно осенило. — Я тоже смогу стать частью этой жизни, наполненной радостью и светом, — подумала я, ощущая, как внутри меня разгорается искорка азарта. — Если я не попала в замок как дебютантка, то могу насладиться этой ночью как обычный человек. Простому люду всё равно не позволят приблизиться к высшему обществу. Только издали, и это значит, что я могу наслаждаться праздником без угрызений совести, не опасаясь встречи с Мили. Эта мысль принесла мне облегчение. Надежда наполнила меня, словно свежий воздух, и я почувствовала, что даже без официального приглашения я имею право на свою долю счастья. И пусть я не смогу стать частью блеска и роскоши напрямую, я всё равно буду рядом, впитывая атмосферу, наслаждаясь звуками музыки и смехом, уносясь в мир мечтаний и ожиданий.

***

Улицы столицы медленно наполнялись студентами, их смех и разговоры эхом разносились по узким улочкам. Это значило только одно — занятия закончились. Я пришла в булочную раньше назначенного времени, не в силах усидеть на месте. Дверь скрипнула, приветствуя меня встретил тёплый, душистый аромат хлеба. В груди всё сильнее сжималось волнение — сегодня был мой первый день, За прилавком стояла девушка, которая, казалось, была воплощением спокойствия и дружелюбия. Она выглядела чуть старше меня, её золотистые волосы были аккуратно собраны в пучок, а на лице играла теплая улыбка, как будто она всегда готова поддержать и помочь. — П-привет, — слова сорвались с губ почти автоматически, и я тут же пожалела, что не нашла чего-то более подходящего. — Нанетта? — её голос был мягким и уверенным, словно мы уже были знакомы. Я кивнула. — Отлично, — она слегка улыбнулась, оценивающе глядя на меня. — Меня зовут Клара. Сегодня ты пройдёшь стажировку. Пройдём, я покажу тебе, где взять форму. Можешь потом надевать свои вещи, но учти — работа тут не пощадит твою одежду. Лучше надень фартук — лучшее, что можно было придумать для защиты! Я кивнула и, следуя за ней, осмотрелась по сторонам. Булочная была небольшой, но уютной. На полках лежали аккуратные ряды булочек, хлебов и пирогов. Отдельно была полка с разнообразными видами чая, кофе стоял чуть ниже. Везде царил порядок, и это почему-то придавало мне уверенности. Мы подошли к шкафчику, где лежали рабочие формы — простое белое платье с синим фартуком. Клара протянула мне его с легкой улыбкой. — Надевай, и начнем. Работа не сложная, но всё же требует внимания. Ты быстро привыкнешь. Я взяла форму, чувствуя под пальцами плотную ткань. Это был первый раз, когда я надевала что-то подобное. Когда я переоделась, Клара уже ждала меня у прилавка, готовая показать, что делать дальше. — Начнем с самого простого, — она ловко разложила несколько свежеиспечённых булочек на витрине, следя за тем, чтобы каждая выглядела идеально. — Твоя задача — следить за порядком. Клиенты должны видеть, что у нас всегда всё свежее и красиво разложено. Её движения были быстрыми, но аккуратными. Я внимательно наблюдала, стараясь запомнить каждое её действие — как она укладывала хлеб, как улыбалась клиентам, как ловко двигалась между прилавками. — Ещё одно, — Клара внезапно остановилась и посмотрела на меня серьёзно, но всё так же с теплотой. — Всегда помни, что клиенты — самое главное. Бывают дни, когда люди приходят сюда не только за выпечкой, но и чтобы вылить своё недовольство или поругаться из-за пустяка. Они могут быть раздражены, уставшие, ну или расстроенные. Но наша работа — не просто продавать сдобу, а создать для них уют, дать им почувствовать себя лучше. — Поняла… — Не переживай, — сказала она, заметив моё волнение. — Я тоже когда-то начинала с нуля. Это только кажется сложным. Со временем всё станет проще. Главное — не бойся спрашивать, если что-то не понимаешь. Лучше сказать сразу, чем потом исправлять ошибки.

***

— В городе ходят слухи, что король в ближайшие месяцы объявит о помолвке наследного кронпринца, — сказала Клара, облокотившись о прилавок. — Разве сыновья короля не одного возраста? — спросила я, воспользовавшись моментом передышки. Новых клиентов в булочной не было, и мы стояли рядом, наслаждаясь коротким отдыхом. — Нет, второй сын — приёмный, — пояснила она, слегка склонив голову. — Никто не знает его точного возраста, ни имени, но ходят слухи, что ему около двадцати семи. Вообще вся эта история окутана тайной. — А сколько лет первому принцу? — мой голос прозвучал чуть громче, чем я планировала. В этот момент сидящий у окна посетитель, до этого спокойно погружённый записывая что-то в свой блокнот, едва заметно повернул голову в нашу сторону, словно заинтересовавшись разговором. Я бросила на него быстрый взгляд, но не придала этому значения, думая, что он просто случайно услышал нас. Клара же продолжила, не замечая этой мелочи: — Двадцать пять. И характер у него тот ещё, — она слегка нахмурилась, будто вспоминая что-то неприятное. — Большинство говорит, что кронпринц жесток и беспринципен. Когда король отправил его в первый поход, чтобы он учился боевому искусству, принц проявил себя хладнокровным командиром. В семнадцать лет он допрашивал и истязал пленников так, как не все опытные полководцы способны. Я снова заметила, как посетитель у окна медленно сжал страницу, а затем с внезапной резкостью вырвал её, прежде чем вновь сосредоточиться на чем-то, что он писал на бумаге. Словно наш разговор привлёк больше внимания, чем я ожидала. Я невольно почувствовала лёгкий холодок по спине, хотя ничего вроде бы не предвещало опасности. Клара же, не замечая ничего необычного, продолжала: — Люди говорят разное, но многие считают его жестоким. Однажды он вернулся с задания с таким холодным выражением лица, что даже королевские советники не могли понять, что на уме у этого человека. — Слышала, что некоторые знатные семьи не очень хотят отдавать своих дочерей замуж за кронпринца, — начала я, упустив тот момент, что знаю об этом не понаслышке. У меня был свой опыт, когда родители планировали моё будущее, сводя его к браку с богатым человеком. Мой статус, хотя и незначительно, но отличался от положения моей новой знакомой. — Не знаю, насколько это правда, — ответила она, поправляя фартук. — Но большинство готовы на всё, лишь бы породниться с королевской кровью. Не мне судить, но их мотивы вполне понятны. Кто откажется от такой власти и привилегий? Я кивнула, размышляя. — Какова вероятность, что мои родители отправят мою сестру на смотрины? Клара подняла брови, удивлённая моим вопросом. — Ты из знати? — Она окинула меня взглядом, явно не понимая, почему тогда я вообще работаю, а не пью чаи на светских беседах в окружении молодых дам. — Да… Но там не всё так просто, — я попыталась смягчить ответ, чтобы не вдаваться в детали. — Ну, тогда вероятность очень велика, — она продолжила, не задавая лишних вопросов о моём прошлом. — Всем знатным семьям придёт письмо с приглашением во дворец. Но почему ты назвала только сестру? Разве ты не часть семьи? — Я не родная дочь, — призналась я, с трудом произнося эти слова. — Всё, что меня связывает с этой семьёй, фамилия. Они меня удочерили, но я не их кровь. Клара немного нахмурилась. — Это не отменяет того факта, что вы семья. А значит, у тебя есть все основания быть приглашённой на смотрины. — Но захочет ли король видеть в жёнах для своего сына девушку, рождённую от простолюдина? — я проговорила это почти шёпотом, сама не веря, что так откровенно делюсь своими сомнениями. — Нанетта… — начала Клара, но не успела закончить. Дверь в булочную тихо заскрипела, и вошла новая посетительница, заставив нас замолчать. Я взглянула на Клару, которая пожала плечами, как бы говоря: «Разговор придётся отложить». Пока Клара обслуживала клиентку, я огляделась, пытаясь отвлечься. В углу булочной по-прежнему сидел тот самый посетитель, который ранее привлёк моё внимание. Парень, в возрасте около двадцати лет, всё так же держал в руках свои записи, но теперь его взгляд был прикован к нам. Когда наши взгляды встретились, он быстро опустил глаза обратно на свои бумаги, явно не желая быть замеченным. — Странный, — подумала я, и снова сосредоточила внимание на посетительнице, которая, наконец, сделала выбор и протянула монеты Кларе. Когда женщина вышла, Клара подошла ко мне с лёгкой усмешкой. — Ты, похоже, привлекла внимание нашего постоянного клиента, — она кивнула в сторону парня, сидящего у окна. — Он тут часто бывает, но никогда так долго не задерживался один. Обычно с ним приходят ещё два парня, один, правда, странный немного. Вечно сидит в капюшоне и скрывает лицо. Я украдкой взглянула на того парня, который всё ещё делал вид, что увлечён своими записями, его взгляд ни разу не отрывался от бумаги, но напряжение в воздухе чувствовалось. — Странно, — пробормотала я, чувствуя лёгкое беспокойство. — Он всегда молчаливый, но только если не в компании своих друзей. Тогда разговоры у них какие-то оживлённые, порой до поздней ночи. Заходит, покупает тыквенный пирог и садится с бумагами. Почти не разговаривает, но всегда оставляет щедрые чаевые, — продолжала Клара. Клара заметила, как я снова мельком посмотрела на парня у окна. — Если они придут в твою смену, обязательно спроси: «Как обычно?» — она продолжила, понизив голос. — Для них хозяин готовит особое меню. Каждый день мы готовим для них тыквенный пирог, они обожают его. Но это не всё. Ещё у них всегда должен быть один и тот же кофе, крепкий, чуть горьковатый, из специальной смеси зёрен, которую хозяин держит только для них. И обязательно свежеиспечённые багеты с мягким маслом. Я удивлённо подняла брови: — И что, они каждый день приходят? — Не всегда, — Клара покачала головой. — Иногда не появляются неделями. Но всё равно готовим. Хозяин говорит, что такие постоянные клиенты — это честь для булочной, хотя никто особо не знает, кто они такие. Если они не появляются к концу дня, пирог делим на всех сотрудников. Так что не переживай, голодной точно не останешься! Клара бросила взгляд в сторону парня и снова пожала плечами, как будто это было что-то привычное. — Видишь, — продолжила она тихим голосом, убирая крошки. — Он всегда так. Сидит, пишет, наблюдает, но никогда не вмешивается. Хозяин дал чёткие указания — для этой компании у нас особое отношение. Всегда предлагай тыквенный пирог и кофе, даже если они ничего не скажут. Хозяин сам печёт этот пирог специально для них. — Интересно… — задумчиво проговорила я, — Они такие особенные? Клара пожала плечами. — Кто знает. Хозяин очень печется над ними, и постоянно нам твердит, чтобы для них был высочайший сервис. Их в городе многие знают, но никто не пытается задавать лишних вопросов. Главное — запомни: делай свою работу, и всё будет в порядке. Здесь так принято. Они не любят лишних разговоров. Я посмотрела на парня у окна. Он всё так же сидел с бумагами, но теперь казалось, что он прислушивается к каждому нашему слову, хоть и не подавал виду.

***

Прошла неделя с тех пор, как я начала работать в булочной. Каждый день был похож на предыдущий: аромат свежего хлеба, покупатели, мелкие хлопоты. Я уже привыкла к новым обязанностям, а вот тот парень, который в первый день привлёк моё внимание, с тех пор так и не появился. Несмотря на то, что мы каждый день ставили тыквенный пирог и готовили кофе, специально для его компании, никто из них так и не пришёл. Все шутили, что пирог уже стал частью ежедневного рациона. Однако мои мысли всё чаще были заняты другим. Через два дня состоится королевский бал, и город был в ожидании этого события. Подготовка к балу шла полным ходом: вывески, флажки, звуки музыки, доносящиеся с улиц. Я потихоньку готовилась к балу, перебирая в уме свои скромные возможности. Конечно, на сам бал меня не пригласят, но я могла хотя бы пройти мимо дворца, почувствовать атмосферу праздника и, возможно, увидеть что-то издалека. В свои выходные я бродила по кварталам, среди уютных лавок и витрин, искала что-то, что могло бы стать моим билетиком в мир мечты. Шелк, бархат, кружево — всё сверкало и переливалось на витринах многочисленных портняжных лавок. Каждая мастерица старалась превзойти другую, создавая все более изысканные и сложные модели. Мои глаза разбегались от обилия фасонов: пышные юбки с кринолинами, лифы, украшенные вышивкой и драгоценными камнями, рукава, то узкие, как крылья бабочки, то широкие, как паруса. Одно платье в особенности привлекло моё внимание — чёрное вельветовое платье с изящным корсетом и пышной юбкой, украшенной мелкими золотыми вышивками. Оно выглядело как воплощение утонченности и богатства. Я почувствовала, как мои глаза загорелись от восторга. Воображение стало рисовать картину, как это платье будет переливаться в свете свечей, как оно затмит платья других девушек на балу. Я представила, как смело шагаю по залу, гордо поднимая голову и чувствуя на себе восхищённые взгляды. Но реальность была суровой: купить готовое платье было за пределами моих финансовых возможностей. Сжав в руках последние монеты, я решительно направилась к небольшому магазину тканей, расположившемуся прямо напротив. Внутри меня охватило волнение, и я могла лишь надеяться, что смогу найти что-то подходящее для своего платья. Я выбрала красный вельвет, который так же прекрасно сиял бы под огнями, как и то платье, что я увидела в витрине. В тот момент я была полна решимости. Вот только, придя в общежитие с пакетом ткани, до меня дошло, что надо было думать. Как я буду его шить? Я никогда не занималась пошивом платьев. Я не имела ни швейной машины, ни нужных инструментов. Ткань мягко переливались в свете лампы, напоминая о моих мечтах, но теперь они стали символом новой тревоги. Я села на край кровати, бережно расправив вельвет на коленях, пальцы скользили по мягкой ткани, но в голове метались сомнения. Может, стоило обратиться за помощью? Но кому? У меня не было знакомых портних. Клара, возможно, могла бы что-то подсказать, но я не хотела, чтобы кто-то узнал о моих планах. Всё это должно было остаться тайной, как маленький бунт против своей прежней жизни. Вздохнув, я решила, что не потеряю ничего, если попрошу совета у швеи Академии. Всё равно мне нужно было к ней забрать форму. Она, наверняка, знает, с чего начать, и может даже даст пару уроков. Может, с её помощью я смогу создать что-то достойное бала. Свернув ткань, я прижала её к себе, словно это было обещание. — Пора действовать! — твёрдо сказала я себе, и направилась к Академии.

***

Залы дворца сверкали в свете сотен свечей, отражающихся в зеркалах и хрустальных люстрах, свисавших с высоких потолков. Когда я переступила порог, мои шаги утонули в мягком ковре. Гул голосов, смех, музыка — всё это слилось в единый поток, что накрыл меня с головой, стоило мне лишь войти в главный зал. Моё платье, любезно сшитое тетушкой Мэд за такое короткое время, нежно скользило по полу, а золотая вышивка на юбке мерцала в приглушённом свете. В голове мелькнула мысль: с первой зарплаты обязательно куплю ей вкусных конфет. Я узнала на работе, что сейчас продаётся специальная коллекция шоколада с разными видами начинки — идеально в знак благодарности. Вокруг меня всё сияло, но никто не смотрел на меня пристально. Я была одной из многих, и это приносило облегчение. Мне не нужно было прятаться или объяснять своё присутствие. Я могла просто раствориться в толпе. Чувство лёгкости и свободы окутывало меня, будто этот вечер был чем-то нереальным, почти как сновидение, где всё возможно, и каждый миг — лишь игра света и теней. Огромные арочные окна выходили в сад, где висели фонари, освещающие аллеи. Повсюду мелькали люди: дамы в ярких шелках и бархате, мужчины в строгих костюмах, а на каждом шагу раздавались легкие поклоны и дружелюбные улыбки. Внутри дворца, раскинулась ярмарка. С первого взгляда она поражала яркими красками и пёстрыми вывесками, а воздух был наполнен сладкими ароматами пряностей и свежих фруктов. Повсюду стояли небольшие деревянные лавки, украшенные золотыми лентами и гирляндами из свежих цветов. На одних витринах гордо возвышались ювелирные украшения, на других изысканные ткани и роскошные безделушки. Но одна часть ярмарки была особенной. Половина площадки была ограждена элегантной металлической решёткой с витиеватыми узорами, украшенной гербом королевской семьи. Туда могли попасть только вельможи — приглашённые гости и члены высшего общества. Вход туда охраняли гвардейцы, следящие за каждым, кто решался подойти ближе. За ограждением царила своя, закрытая жизнь. Там были представлены редчайшие товары: меха из дальних земель, драгоценности с необычными камнями, вина многовековой выдержки и роскошные блюда, которые простолюдинам не доводилось даже видеть. В этой части ярмарки витал совсем другой дух, не тот праздничный и шумный, что царил среди обычных посетителей. Там царила спокойная и утончённая атмосфера: звучала тихая музыка, гости прогуливались неторопливо, словно наслаждаясь своей привилегией принадлежать к избранным. В нашей части царила оживлённая атмосфера. Торговцы выкрикивали свои предложения, народ с интересом разглядывал товары: шёлка, редкие пряности, ароматные свечи, меха, которых здесь было не так уж много. Маленькие детские игрушки, украшенные мелкими узорами, лежали в корзинах, а сладкие ароматы свежей выпечки дразнили мои чувства. Куда бы я ни посмотрела, всюду было оживление, как на празднике: люди смеялись, шутили, пробовали еду, а дети бегали вокруг лавок, с интересом разглядывая всё новое. Я прошла немного дальше и увидела сцену, где музыканты готовились к выступлению. Некоторые пары уже начали танцевать прямо под открытым небом, окружённые людьми, которые наблюдали за ними с улыбками на лицах. Я остановилась у столика с дегустацией, наслаждаясь изысканными лакомствами. Лёгкий зимний ветерок, пробивавшийся через открытые двери, шевелил подол платья и играл с моими волосами. Я терялась в восхищении от изобилия сладостей: эклеры с посыпкой из настоящего золота, миниатюрные тарталетки, шоколадные трюфели, которые казались произведениями искусства. Быв погруженной в свои размышления, я не сразу почувствовала на себе чей-то взгляд. Когда я наконец подняла глаза, передо мной стоял высокий мужчина с чёрными волосами, слегка развевающимися от ветра. Его зелёные глаза изучали мою руку, где виднелся свежий ожог, оставленный при работе. Я смутилась и непроизвольно дёрнула руку, словно пытаясь скрыть её от его взгляда. — Свежий ожог, — сказал он тихим, но уверенным голосом. — Надо быть аккуратнее. Мои щеки тут же запылали. Я терялась в этом неожиданном внимании и ощущала, как внутри меня зарождается смущение. В такие моменты хотелось бы иметь дар остроумия, чтобы ответить с лёгкостью, но слова застряли у меня в горле. Вместо этого я просто покраснела и отвела взгляд. Однако он не отвёл глаз, продолжая смотреть на меня с интересом. Этот момент тянулся слишком долго, и я, в попытке скрыть неловкость, не придумала ничего лучшего, чем нервно поправить платье, которое и так сидело идеально. Мои пальцы скользнули по ткани, и я услышала еле уловимый звук смеха. Подняв взгляд, я встретилась с его выразительным взглядом. Он был наполнен необъяснимым чувством тепла. — Вижу, Вы не любите быть в центре внимания, — сказал он, улыбаясь. — Я не хотел Вас смущать. Я не знала, что ответить. Мужчина вызывал смешанные чувства — от смущения до невероятного расположения к себе. От него исходила аура добра. Он слегка наклонился, предлагая мне свою руку, — Позвольте мне пригласить Вас на танец. Если прекрасная дама не занята кавалером, конечно же. — его голос был настолько уверенным и в тоже время мягким, словно обещая, что этот вечер станет особенным. — Я… — начала я, но слова заплутали, и вместо этого я просто улыбнулась, положив свою руку на его теплой, и в этот момент я поняла, что готова рискнуть. — С радостью приму Ваше приглашение.