Кукла

В комнате царит мрак, плотно зашторенные окна, покуда не попадают солнечные лучи. Захламленный стол разными бумагами, где-то валяются осколки стекла. Куски ткани плаща и джинс лежат возле дивана. На стене висит огромное фото брюнета с глазами, словно изумрудами, источающие спокойствие и умиротворение. Далее фото было порвано, но было видно что было что-то ещё. В царстве этого мракобесия стоит телевизор, а возле серый большой диван, где находился мужчина средних лет со шрамом на глазу. В угольных очах его горит огонь, как в печи, а по телевизору новости: об автоаварии, где трагично погиб миллионный блогер и известный писатель. Были разные версии случившегося: Говорили об алкогольном опьянении или же о плохой погоде, но на этих словах у беловолосого мужчины губы хищно приподнимались вверх. Это была не та мягкая улыбка, а, скорее, оскал, после которого последовал противный смешок. Потом по зомбоящику показывали печаль зрителей канала и любитей писателя, как они собирались вместе и несли портреты своих любимцев по улице. Вид скорби большого скопления людей только разжигал огонь в душе Лемтона, от этого невольно выходил гремучий смех. Тоскливые новости кончились, как и интерес миллиардера. Лениво встав с насиженного места и, словно порхающая птица, пробираясь через комнату, мужчина старался обходить куски битого стекла на ковре, поверхностно вспоминая некоторые моменты. –Что происходит?–Словно в бреду проговорил брюнет, лихорадочно осматриваясь в незнакомой комнате. Вид журналиста был потрёпанный: волосы в разные стороны, на лице много мелких царапин, на уголке лба засохшая кровь, идущая тонкой струйкой до бровей. Одежда в местах была рваной, а где-то были дыры с кулак. На видеоблогере не было его плаща, только серая футболка и джинсы, на которых живого места не было. Всё в пятнах крови. –Приветствую тебя, Мистер Линч, в моём кабинете! ,–Возбуждённо проговорил Лемптон, заходя в своё логово. – Где Джон?! И что произошло?.. ,– Парень хотел крикнуть, но из-за севшего голоса, в сопровождении ужасной ломки тела, вышло что-то более похожее на хрип. Тело ломило, а воспоминания были лишь обрывками. Руки все в царапинках и синяках, что неимоверно жгло. Так и ещё он был привязан к стулу, что его очень напрягало. Из-за отсутствия обзора, Егор не мог видеть беловолосого. К слову, он еще и был очень тихим. Да и вообще вся обстановка очень напрягала парня. В голове у Линча всё не укладывалось, что он находится в логове Лемптона. Журналист пытался связать обрывки воспоминаний и происходящую ситуацию, но всё не шло, не было нити, связывающую всё, не было деталей, так важных для парня. –Ты, наверное, напуган! Но ничего, потому что скоро всё будет хорошо–Как змея прошипел миллиардер, подходя вплотную к паникующему парню, что пытался хранить спокойствие. Беловолосый чувствовал страх и видел его в изумрудных глазах. Громко сглотнув, брюнет хотел снять напряжение, но, из-за вида Лемптона, ничего не выходило: с каждой секундой липкий страх поглощал журналиста. Хотя бы внешне он желал не выдавать себя. Проходя через светлый коридор, мужчина невольно скривился от белого света, что так непривычно резал глаза, но на лице было умиротворение и, в какой-то мере, даже радость. Далеко не от новостей, а от чего-то более желанного. Медленно проходя дальше, взору представилась дверь из темной древесины. Слегка толкнув её, она со скрипом открылась. Звук был настолько противный, что улыбка пропала с белоснежного лица. Раздражённым взглядом посмотрел мужчина на дверь и с силой хлопнул ей, в результате чего верхняя петля сломалась и уголком дверь упала на пол. От этого всего Лемптон выпал в лёгкое раздражение, которое засело внутри без особой причины. Беловолосый продолжил свой путь по лестнице вниз: каменные ступеньки и опять полумрак, кое-как освещаемый слабыми светильниками с тусклым светом, которые были не везде. Он снова окунулся в воспоминания, проходя уже знакомый до боли маршрут. – Столкновение было настолько сильное, что машина перевернулась и голова твоего дружка не выдержала и дала брешь. Потом авто перевернулось и вы повисли, так как были пристёгнуты. А вот Джон, черепушка которого не то что бы треснула, так она и вовсе раскололась как арбуз. Милое зрелище–Возбуждённо описывал Лептон причину смерти друга Линча. А всего-то — надо было пристегиваться, как это делал журналист, а вот его дружок-писатель обременял себя этим и поплатился за это. От этих мыслей пламя желания только воспламенилось. С обожанием миллиардер смотрел на свою жертву, что теряла самообладание. На изумрудных глазах наворачивались слёзы горечи, а в голове видеоблогер в деталях представил картину, описанную беловолосым. От этого улыбка становилась шире и противнее. – Это ложь, ты лжёшь! Не может быть такого–В полу-крике, в котором была смешана боль и только, не было надежды. Так Линч пытался успокоить себя и только. Дабы как-то удержать всё на месте и сделать хоть что-то, журналист попытался встать, но, будучи привязанным к стулу, у него получилось только упасть глухо на пол. Столкновение было не очень. От того Лемптон чуть дёрнулся в сторону, но после сразу пришёл в ярость. Эмоции его часто могли сменятся: за день беловолосый мог ощутить все двадцать семь чувств, и это пугало всех его сотрудников, что молча терпели. На деле же надоедливый дружок умер совершенно по другому, конечно не без помощи миллиардера. Правда было столкновение и переворот, но шатену осколки стекла впились в лицо, и со лба потекла ручейка крови. Голова мирно лежала на руле, Джон был в отрубе. По приезде Лемптона были последние секунды жизни писателя — после наказа беловолосого его сотрудники принялись исполнять приказ, и он был таков: Шатенистую голову множество раз сталкивали с рулем со всей силы что в черепе появилась брешь, и этого было достаточно. Достав Линча из его собственной, его погрузили в машину миллиардера. Та рухлядь, где журналист был до этого, вся текла маслом и бензином. Один выстрел и огонь разошёлся по всему авто: тогда уж точно нет деталей преступления. Конец этой длиннющей лестницы настал, как и обрывки воспоминаний в белокурой голове. На лице выступила жадная улыбка хищника, открывая деревянную дверь. Взору предстала опять мрачная комната, где посередине стоит стеклянная колба, которая кое-как отражала блеклые лучи. Одним нажатием был включен свет, яркий такой. Это дало боль по глазам, которые привыкли быть в темноте. В конце комнаты был стол, на котором было много вещей, явно не принадлежащих Лемптону. Куски коричневого плаща, синие очки, обрывки джинс, пучок черных волос и, самое главное, — камера, которая служила кубком для наслаждения. Стены, полные фотографий и обложек, и единственное, что было неизменным — один человек на них — Егор Линч. Сменялись эмоции и одежда, но изображения зеленоглазого были увешаны по всему пространству. Только, незадача… Все фото были порваны в местах, где возможно был изображён кто-то еще, кроме журналиста. Но это не меняло смысл. В середине этого мракобесия, словно экспонат в музее, была огромная банка, где был Линч, который находился без одежды и без проблем можно было рассмотреть любые участки на теле журналиста. Колба была полна формалином. Видеоблогер выглядел так, словно он спит, так безмятежно спит и ни о чем не переживает. Обычно формалин используют, чтобы законсервировать и оставить на долгие года каких-то животных или мутацию, для простого мониторинга. Хотя, для белокурого, его трофей был для наблюдения, любования и простого душевного удовольствия. Миллиардер сначала просто вёл слежку за интригующим его человеком, ему очень нравились его ходы, и мысли всего это приводило Лепмтона к восторгу, который он очень давно не получал. Всё дошло до того, что беловолосый хотел видеть даже то, как Линч спит. Всё становилось очередным мониторингом всего. Каждый день, вечер, ночь, о чём бы не думал миллиардер, то всё сходилось к тому, что он хотел видеть, что делает человек, который может вызвать эмоции. Любые: то злость, то интерес и радость, то сильное желание присвоить себе зеленоглазого. Это отдавалось сильным жжением в душе, и маниакальной мыслью. Уже несколько лет черноглазый выискивал любую частичку информации о видеоблогере. Кажется, беловолосый знал даже больше самого Линча. Мужчина знал все: когда Журналист ложится спать, какой кофе он любит, какой жанр фильмов смотрит, одним словом всё, и хотелось большего. Но куда ещё? Большой разум выдал мысль о погружении в формалин, как это делают учёные для наблюдения. А чем он хуже их? Есть влияние, деньги, но не один человек, заставляющий гореть миллиардера, и это он решил исправить. Сейчас же белокурый сидел на стуле возле колбы и смотрел на свой трофей. Это доставляло только удовольствие, как бальзам на душу. Линч выглядел безмятежно и легко, только жаль, что он мертв Изученный до боли каждый сантиметр белокожего тела, каждый волосок, ресничка были на счету, каждый раз, спускаясь в это помещение, беловолосый лихорадочно осматривал свою игрушку. Так, словно с ним могло что-то произойти. Голос в голове, который как змея нашёптывал о своём трофее, всегда успокаивался, когда вновь Лемптон проводил осмотр тела. Каждый день зудящий голос говорил о том, что могло что-то произойти. Нужно быть всегда здесь. Иногда миллиардеру казалось, что Линч с ним разговаривает, и всё это было настолько реалистично, что белокурый спрашивал у игрушки как прошёл день. Сам мужчина рассказывал о себе и часто показывал новые вещи, и Лемптону казалось словно трофей его слушает и отвечает. Но бывало такое, что Линч молчал, и тогда беловолосый злился и метал всё, что есть по комнате и кричал на брюнета за его безмолвие. Один раз даже хотел разбить колбу в порыве ярости, но гремучий голос сказал, что надо бы сохранить это. А как он потом будет наблюдать за ним?

***

Ужасающие новости погремели всю страну, в доме влиятельного миллиардера был найден труп, в колбе, заполненной формалином. Эта новость страшила многих, неужели дело пятидесятилетней давности раскрыто? Странная смерть, писателя и видеоблогера, сестра которого написала не одну картину, что были признаны по миру. Племянник хотел похоронить своего дядю, как нормального человека, но тут встрял один человек, он захотел купить экспонат за крупные деньги в свой музей. Законом запрещено использовать людей в качестве вещи для показа на люди, но этот предмет был не в счет, так как его превращение в нестареющую куклу был сделан не руками Каргена. Это привлекло блондина, и он хотел срубить с этого крупные деньги. И он был прав, покупку ему одобрили, хотя вещичка стоила не три рубля, а очень много, что мужчина даже хотел провести выставку как можно побыстрее, пока новость была на слуху. Его страхи не сбылись даже после смерти Каргена, экспонат продолжал жить в музее и брать популярность, так как был единственным. Даже спустя столетие , на лице Егора Линча не появилась и морщинка, не говоря уже о другом, образе старения и умертвления. Хотя кукла давно мертва, только оболочка остаётся неизменна, сколько бы не прошло.