Лучшие годы

      — Ёб твою мать, Лорди! Где мы?!       Голос Боба звучал за окном и заставлял глаза нехотя разлепиться, а мозг с недовольством пробудиться.       — Я не знаю, не знаю! — нервно выдохнул Лорди, складывая ручки. — Что-то с движком. Не заводится.       — Ну пиздец, — громко простонал Боб, ударяя по стенке трейлера. По стенам прошлась вибрация.       — Не бей его! Эта хрень со времён динозавров. Развалится, я новые детали таскать не буду!       Лидия сонно слушала их перепалку, не понимая первые несколько секунд, о чём идёт речь. К ней на матрас приковылял Чес, щурясь от солнца. Он открыл окно, впуская в трейлер свежий прохладный воздух.       — Чес, холодно же! — раздалось в самом углу комнаты, под чьей-то кофтой. Глэм выглянул из своего домика и зло сверкнул глазами.       — Вы тачку нашу угандошили?! — хрипло выкрикнул им Чес.       — Мы? Эта хуйня чуть не сгорела, пока вы спали, — Боб не выдержал холода и поднялся в комнату, подталкивая друга.       — Приплыли.       Лидия протёрла глаза, которые туманно смотрели вокруг. До неё пока не доходило, что они застряли. Растрёпанные волосы лезли на лицо, напоминая своим видом гнездо, которое ещё и разворошили птицы.       — Где мы? — сонно и мягко мяукнула Лидия, кутаясь в ветровку. В кармане она вдруг нащупала острую поверхность ключа от комнаты Глэма. Почему-то она продолжала его хранить. Парни смотрели на неё, но не могли ничего ответить. Боб потёр затылок, толкая Чеса локтем. Они тихо переговаривались о чём-то, не решаясь сказать, как есть. Помятый вялый вид Лидии вызывал долю умиления. Обижать её как-то не хотелось.       — Видишь ли, принцесса, — мягким голосом говорил Чес, кусая губы. — Тут, эм... технические шоколадки. Но всё нормально! Мы щас всё починим.       — А как ты собрал... — не успел Лорди открыть рот, как Боб заткнул его толчком локтя по рёбрам. Он многозначительно кивнул на Глэма, который сидел примерно с таким же напуганным выражением лица. — ...конечно, починим.       — А мы далеко от города, в который должны были приехать? — Глэм поднялся и покачнулся, на секунду застыл, широко распахивая глаза. А потом выдохнул, несколько раз моргнул и переместился на матрас с окном, то есть к Лидии. Лорди взял потрёпанную жизнью карту и плюхнулся.       — Да не очень, на самом деле.       Сонные Швагенвагенсы синхронно наклонились, следя за пальцем, который вёл от одной точки к другой.       — Мы вот тут, — Лорди смахнул пряди волос Лидии, которые торчали во все стороны, бесконтрольно. Теперь было видно, что он показывает на место между двумя лесами, на трассу. На стороне одного из них было озеро, по которому они ориентировались. — Сразу после Шаул-велл, — после он указал на территорию с названием «Элс-Велло». Волосы Лидии снова свалились с макушки на карту.       Раздражённая, она отбросила их в сторону, случайно ударяя Глэма.       — Ой, извини.       Лорди закатил глаза и взял свой рюкзак, который был запачкан какими-то блёстками и полон обилием нашивок.       — Бля, это невыносимо. Как ты живёшь с этим веником?       Лидия оскорблённо нахмурилась, закипая за секунду.       — Веником?! Ничего подобного! Что ты такое говоришь?! Не называй так мои волосы!       Она смотрела, как басист достает бантик и тянется к её голове. Она ненавидела, когда волосы кто-то трогал. Даже мамины прикосновения в детстве были пыткой. Лорди проигнорировал злость на девичьем лице и попытки ретироваться, затягивая чёлку на макушке в маленький хвостик, который закрепил бантиком. Было кривовато, поэтому Лидии пришлось самой поправлять это недоразумение.       — Теперь хоть на человека похожа.       — А ей идёт, — Боб уселся к остальным и взял карту, изучая её.       — Я и так была похожа на человека. Это так, для особо одареёных.       Чес одобряюще закивал. Он стоял в самом конце трейлера и искал что-то в своей сумке. Ему удалось найти какие-то чашки для похода, чай и сахар. Кипятить всё это добро было негде, что явно расстроило Чеса.       В такой холод хотелось выпить чего-то горячего. Может, это должно быть даже какао.       — Эй, наро-од.       Все сразу затихли, устремляя взгляды на Чеса.       — Кто-нибудь жрать хочет? Или чая, ещё какой-то хуйни?       — Не говори про еду, умоляю, — взмолился Глэм. Он потянул руки к рукаву ветровки Лидии, следя за её реакцией.       Та выгнула бровь, с вопросом смотря на него. В ответ брат сделал круглые глаза и показал руки, которые потёр между собой, как бы говоря, что ему холодно.       Вздох.       Лидия придвинулась ближе и отдала ему рукав, где Глэм спрятал руки, согревая их. Конечно, не обошлось без закатывания глаз и скрещённых рук. Внимание рассеялось. Оно полностью переключилось на внутренний монолог. Происходящее напоминало сон всё больше и больше. Такой исход событий раньше был даже в фантазиях пределом невозможного.       Особенно то, что Лидия могла привыкнуть больше к матам, которые слышала даже в мыслях иногда, что нужно находиться с парнями сутки напролёт, подавляя свой страх, но не к тому, что нужно как-то заботиться о своём брате.       Она как-то забыла, что так вообще надо делать.       Дома так не принято.       Дома каждый сам за себя.       Глэм сонно тёр глаза. Чертовски похож на отца в молодости, тот же разрез глаз, острые скулы, ровные черты лица, словно перед ней не человек, а фарфоровая кукла. Даже у Лидии был нос немного вздёрнут, что было практически их единственным отличием. Глэм сидел отстранённо, даже несмотря на близкое расстояние. Хоть он и пытался как-то поладить с Лидией, это давалось тяжело им обоим. Было видно, что ему до сей поры обидно за то, что он услышал у Лорди.       Что-то неприятно укололо Лидию изнутри. Ей вдруг показалось, что с этим срочно надо что-то делать.       — Конечно, мы все хотим хавать. А что? У нас что-то осталось?       — Потом скажу. Следующий вопрос: кто-нибудь из вас вообще умеет чинить тачки? — Чес скрестил руки и облокотился на заваленную столешницу.       Тишина. Сначала все переглянулись. Кто-то мотнул головой, а Глэм с Лидией пожали плечами.       — Где тут вообще связь? — встряла Лидия, хмуро сверкая глазами.       — Вот и я не умею. Поэтому придётся сгонять в какой-нибудь... Эм... Населённый пункт и слёзно просить помощи.       Лица тут же стали кислыми, страдальческими.       — Но! У нас с вами около суток на всё про всё. Поэтому сначала еда.       — Ты где её возьмёшь? У нас остались сущие бэпешки, чай и овощи, — Лорди лёг на бок, подпирая лицо рукой.       — Как насчёт костра? Заварим лапшу, сделаем чай. Это ж романтика леса! Атмосфера единости с природой.       Лидия завороженно слушала его идею, внезапно переключаясь.       Они с братом и семьёй никогда не были в походе. Правда, Глэма когда-то брал отец на охоту, но это было крайне редко.       Боб поднялся и пошёл к своим вещам, где откопал набор спичек:       — А мы не сожжём лес?       — Надеюсь, что нет. Ребят, кто со мной костёр разводить? Лапшу прям на месте заварим.       — Там холодно, — сморщился в ответ Глэм, а вот Лорди шустро поднялся и натянул на себя олимпийку.       Идея казалась ему сомнительной. Глэм расстроено обнял себя руками. Разумеется, ему будет холодно. Из тёплой одежды в его шкафу почти ничего не было. Всё было в кладовой для тёплой одежды, до которого идти у Лидии не было времени.       «Ей так нравится, когда надо мной издеваются? Держу пари, она наслаждается каждый раз, когда отец наказывает меня. Она всегда меня ненавидела. Садистка».       — Сходи с Чесом. Мы с Бобом, — она сначала посмотрела на барабанщика, который с готовностью кивнул, — займёмся едой.       Лидия застыла, как-то непонятно косясь в сторону.       — Я тоже мог бы помочь с едой, — обидчиво и мрачно спросил Глэм.       — Хочешь сказать, что ты умеешь резать салат? Ты делал это два раза в жизни. Спешу напомнить, получилось отвратительно. Ты его пересолил.       Дома готовила только мама и Лидия. Мужчины в принципе не приближались к готовке и не совались на кухню. Не их это было обязанностью.       «Он замёрзнет», — единственное, о чём она с непривычностью подумала. Что бы сделала хорошая сестра? Может, сходила бы вместо брата? Но Лидия была уверена, что слишком слабая и неумелая для такого дела, этот вопрос был уже закрыт. Да и что делать, она вообще не знала.       Глэм вздохнул с ярко выраженным недовольством. Он перестал улыбаться и молча встал с мягкого матраса.       — Подожди, — Лидия резко поднялась. В глазах потемнело, поэтому она задержалась и остановилась, пока противный звон не стихнет, а мир снова не обретёт свои краски.       Глэм оглянулся через плечо, недоверчиво следя за метающейся Лидией. Набираясь уверенности, она сняла ветровку, протягивая её вперёд. Правую руку плотно прижимала запястьем к телу.       Брат захлопал глазами и потянулся к протянутой вещи:       «Это надо надеть? Ты хочешь, чтобы я это надел?».       Подгоняя его, Лидия всучила ветровку ему в руки.       «Да».       И быстро ретировалась к своим вещам, скрывая запястье от чужих глаз, что были слишком уж настойчивыми. Надела бомбер Лорди и пошла заниматься едой. Глэм смотрел ей в спину. Его взгляд оттаял, а обида, кажется, притупилась. Ему так переживать по поводу шрамов было не нужно благодаря напульсникам, которые подарил один из фанатов.       — Идём? — Чес с широкой улыбкой смотрел, как друг утепляется. Они с Лорди переглянулись. Настроение у всех как-то сразу приподнялось. Первая часть группы вышла на улицу со спичками, а вторая осталась.       — Что за лапша, о которой они говорили? — Лидия взяла пакет с овощами, достала помидор и поднесла к носу. Почему-то запах был ужасно слабым. С остальными овощами то же самое.       — А, ну это лапша, которую можно залить кипятком и добавить специи. Дешёвая еда из супермаркетов, — Боб повернулся к ней с пятью коробочками лапши. — Что ты делаешь?       — Я заболела? Я почти не чувствую запаха.       — Это потому что овощи куплены в магазине, — объяснил Боб. Ему вообще-то было не очень понятно, почему Лидия не знает таких вещей.       Она круглыми наивными глазами посмотрела на него, сильно задирая голову.       — И что с того?       — Они как бы выращены искусственно. Есть можно, но это не очень вкусно. Я всё не могу понять, почему тебя это так удивляет.       Живот Лидии заурчал. За всё это время она съела одно лишь яблоко. Более того, она совсем не чувствовала голода до сих пор. На это не оставалось энергии, всё тратилось на стресс и волнение.       — Почему я удивлена? Серьёзно? Мы покупали нормальную еду, а не бес знает что, — Лидия заставила себя умолкнуть, ловя осуждающий взгляд на себе. Пришлось нехотя смириться с этим фактом и нарезать всё в миску. После рассказанного у Лидии даже пропало желание это есть. Дома она была уверена, что продукты лучшего качества, купленные у проверенных людей.       Боб вышел на улицу с кастрюлей воды, где ребята уже разожгли костёр. Лидия, нарезая овощи, наблюдала, как неподалеку разгорается пламя, не заходя за кружок вокруг него, обложенный влажными камнями. Ей было поручено вынести чай и чашки. Она уже предвкушала эти посиделки, хотя совсем не знала, чего ожидать.       Глэм стоял на стороже и контролировал, чтобы техника безопасности их не подвела, и никому даже в голову не пришло её нарушить. Руки работали на автомате, ровными кубиками нарезая овощи, так что Лидия свалила всё в миску и посолила. К её большому сожалению, заправить было нечем.       — Пошли есть. Сейчас воду вскипятим, — Боб взял несколько чашек из сплава, сверху Лидия поставила ему коробку чая и сахара, — и зальём еду.

***

      Лидия держалась подальше от остальных, опасаясь, что брызнут капли кипятка или случится ещё что-нибудь.       От огня веяло теплом. Рано утром (часов ни у кого не было, но было похоже, что часов пять утра) это было очень кстати.       — Чел, ты его сейчас затушишь! — Лорди потянулся к кастрюле, которую держал Боб, но тот отмахнулся локтем.       — Я тебя сейчас в этот костёр уроню! Уйди, Лорди. Ты мешаешь.       Держать всё это добро приходилось на весу и находиться при этом на расстоянии. Понятно, почему Боб так взбесился.       — Это небезопасно. Может, стоит соорудить какую-то конструкцию, чтобы не держать её вот так? — Глэм скрестил ноги, с неохотой усаживаясь на землю рядом с Чесом.       Лорди дёрнулся от искры, что упала ему на обувь.       — Из говна и палок? Спасибо, не надо.       Чес не выдержал и расхохотался, наблюдая, как эти двое отталкивают друг друга, рискуя вот-вот угодить в костёр.       — Чес, это не смешно. Они сами сейчас сгорят и весь лес сожгут!       Лидия была с ним согласна на все сто процентов. Было страшно смотреть, как люди так легко относятся к своей жизни. Наконец-то вода забулькала. Боб всучил Глэму кастрюлю (он тут же вскрикнул и поспешил оставить её на земле, а сам подул на ошпаренные руки), и замахнулся на Лорди.       — А они не убьют друг друга? — Лидия аккуратненько опустилась на корточки рядом. Садиться на землю ей было противно. Но от малейшего дуновения ветра она покачнулась и таки упала на колени.       — Да не-е, — Чес залил первые две порции и вытянул обе руки по бокам, чтобы отдать их Глэму и Лидии, на что те сморщились от запаха. Сначала еда заваривалась пару минут, за которые Лорди с Бобом так и не появились. Было слышно только их голоса где-то в лесу. За это время Чес заварил чай и поставил сахар, чтобы каждый сам положил себе нужное количество кубиков.       — Ну и состав, — брат отложил упаковку и потянулся к вилке. С голода можно съесть всё, что угодно. В этом Лидия убедилась секунду назад, когда Глэм сначала аккуратно начал жевать, а потом расслабился, пожимая плечами, ловя её взгляд.       «Есть можно».       Лидия мысленно помолилась не слечь с отравлением и взяла вилку. Внутри всё сжалось от напряжения.       «Докатилась», — сейчас она могла бы досыпать последние часы перед подъёмом в мягкой кровати...       Вилка задержалась перед губами. Вокруг не было ничего, кроме холодного леса и музыкантов, что не могли усидеть спокойно ни секунды.       ...перед тем, как заниматься тем, что выбрал отец, есть то, что приготовили с его одобрением и принимать препараты, которые ей были не нужны. С этими мыслями тоска по неуютной комнате в доме отца улетучилась и растворилась в паре от лапши. Вилка снова поднялась, отрываясь от импровизированной миски. Во вкусе не было ни намёка на нормальные макароны или лапшу. Теперь Лидия знала, что такое дешёвая еда, которую отец как-то назвал помоями для нищих. Собственно, ей её и дал человек, который таковым и выглядит.       Она даже мысленно усмехнулась, с аппетитом заедая всё это дело салатом. Может, за неё говорил голод, но еда оказалась более, чем приемлемой. В чай себе она добавила три кубика сахара и плотно прижала ладони к горячей чашке. Лидия вздохнула с успокоением, слушая шелест листвы. Краем глаза с интересом наблюдала за прыгающим неподалеку кроликом, который с интересом и боязливостью поднимал голову, принюхивался и прижимал уши.       Из леса вышли Боб и Лорди. Второй держался за красную щёку и с надутыми губами глядел на барабанщика.       — О, вы вернулись. Я уже думал оставить вас в лесу, — Чес хихикнул, показывая на коробки лапши.       — Этот псих чуть не убил меня! — Лорди поспешил сесть между Чесом и Лидией, морщась от боли.       — Сам виноват, припизднутый.       Погода стремительно менялась. Вместо холода постепенно становилось тепло, а потом и вовсе жарковато. С таким климатом находиться вдали от людей было не по себе.

***

      Глаза постоянно хотели сомкнуться. Но спать на ходу было не очень удачной идеей, как Лидии показалось. Сейчас они всей толпой шли по протоптанной тропинке в сторону, как им показалось, какой-то деревушки. По дороге Лидия смотрела по сторонам больше, чем перед собой. Всё было так завораживающе и притягательно за счёт своей загадочности. Никогда природа не была так близко. Она жила в картинах, страницах книг, которые были в шаговой доступности дома. Однако в живую — никогда.       Лидия несколько раз увидела испуганно пробегающую лисицу, которая проявляла к заплутавшим подросткам особый интерес. Жара становилась с каждым часом всё ощутимее. Уже хотелось снять бомбер и лечь на прохладную землю. От резких изменений погодных условий заболела голова.       — Итак, до озера мы дошли, — Лорди посмотрел на карту. — Значит, нам надо обойти его и снова идти прямо.       — Твою мать, ну когда же это закончится?! — Боб начал махать на себя, надеясь спастись от жары.       Всего полтора часа назад было невыносимо холодно, а сейчас Лидия мучилась в своей одежде, совсем запарившись.       — Эй, а может, искупаемся?! — не дожидаясь ответа, Чес стянул футболку и с разбега побежал в воду. Капли воды брызнули во все стороны с громким хлюпом.       — Нам нужно заняться делом! — возразил Глэм, но мимо него пробежал Лорди, а за ним Боб. — Они вообще собираются отсюда уезжать?       — Ребячество. А если бы там было неглубоко? — по лбу скатилась капелька пота. Ребята брызгались в водоёме, плавали и, кажется, пытались друг друга утопить. Из-за палящего солнца эта идея перестала быть такой дурацкой.       Лидия ещё раз оглянулась, в надежде увидеть ещё хоть что-то кроме бесконечных деревьев. Становилось ужасно некомфортно. В городе находиться было намного приятнее. Кажется, никого, кроме Лидии, вся ситуация не беспокоила.       И Глэма.       Взглядом Лидия вдруг зацепила медленно идущую фигуру по узкой тропинке. Прямо таки волочилась, как улитка. Даже груз был — большая корзина на спине и авоська на плече.       — Ты будешь здесь? — не оборачиваясь, спросила Лидия.       — А ты разве нет? — Глэм тоже заметил чью-то фигуру. Он прищурился, оттягивая уголки глаз.       Они переглянулись, молча спрашивая друг друга о дальнейших планах. Это была старушка.       — Может, эм... ей стоит помочь? — Лидия потёрла затылок, сомневаясь в собственных словах.       Глэм выпучил глаза и приоткрыл рот.       — Ты хочешь ей помочь? — громким шёпотом спросил он.       — Твой шок меня оскорбляет! Она явно идёт в населённый пункт. Глупо будет не воспользоваться этим! Нам нужен механик, чтобы не похорониться здесь!       Глэм с сомнением смотрел на неторопливо идущую фигуру, словно искренне не понимал, что хочет сделать сестра. А потом оглянулся на беззаботно купающихся ребят.       — Пойду спрошу у неё, куда идти, — Лидия немедленно переступила через торчащие ветки и кустарники, преодолевая нелёгкий путь, чтобы выйти на нормальную тропинку. Возгласы брата за спиной она проигнорировала. Вообще-то, была мысль запрячь своих спутников и заставить их, как мужчин, волочить тяжести.       «Женщина не предназначена для тяготения груза. Иначе зачем ей мужчина? Вы — наша опора, украшение и быт. Не больше, не меньше».       Голос убеждений и закреплённых за спиной стереотипов перебивала банальная благодарность. Лидия никогда бы в жизни не подумала, что люди способны что-то делать бескорыстно. Просто за спасибо. Ей до сих пор не верилось, что это происходит с ней. Хотелось сделать хотя бы что-то для группы лично от себя. Например, привести помощь.       — Постойте! Подождите, пожалуйста!       Чуть не споткнувшись, Лидия нагнала пожилую женщину лет семидесяти. Та любопытно глядела снизу вверх, смотря, как часто дышит незнакомка. Лидия собрала остаток сил и неуверенно начала говорить:       — Позволите вам помочь? Корзины выглядят тяжёлыми, — она решила скрыть свои истинные намерения под предлогом помощи, ведь по другой причине добровольно она ничего такого не делала. Только сейчас, когда бабуля по-доброму улыбнулась, она задумалась: а надо было это делать вообще? Хотя бы раз за всю жизнь.       — Что ж ты будешь тяжести волочить? Сама поди кожа, да кости.       Лидия замялась. Как предлагать помощь, она разобралась. А вот как убедить человека её принять?       — Это меньшее, что я смогу сделать. Заодно проведёте меня... эм... а куда вы идёте?       Внезапно стало не по себе от собственной непредусмотрительности. Эта бабушка могла идти буквально куда угодно!       — До деревни. Тут до неё рукой подать, — с некой неловкостью и большой благодарностью она отдала корзинку. Пронесло.       «Надо было всё-таки брать этих бездельников», — Лидия крепко сжимала корзинку и даже не видела ничего у себя под ногами.       В отличие от парней, она не могла просто сидеть на месте, когда есть проблема, которая требует решения. Одно из единственных качеств, за которое она была благодарна отцу.

***

      «Зачем я вообще в это ввязалась?», — твердил внутренний голос вплоть до самого дома. Небольшой, ухоженный и украшенный различными вырезанными из дерева фигурами. Яркие сочные краски нарисованных цветов добавляли этому месту тепла, какого сейчас всем наверняка не хватало. Стало неприятно от витающего в воздухе атмосферы бедности, которой здесь была пропитана каждая щепка.       Импульсивность — это плохо. Лидии пора это запомнить.       — Спасибо, милая! Заходи, заходи в дом! Мы хоть накормим тебя чем.       — Оу, нет, спасибо, — отводя глаза, отказалась Лидия и решила сразу перейти к делу, не затягивая с этим. — Извините, а в вашей деревне есть кто-то, кто может помочь со сломанной машиной?       В доме приятно пахло запахом домашней еды. Лидия даже замялась. Голод снова подкатил, откуда не ждали.       Стёкла тихо скрипели от ветра. По ним часто стучали ветки стоящей рядом яблони.       — Застряла, что ли? Как занесло-то тебя в такую глушь?       — Не только меня. Я... эм... С друзьями? — от этого дурацкого «эм» Лидия начала раздражаться. Пора избавиться от этого речевого дефекта.       Голос мямлил. Лидия прочистила горло.       «Почему ты мямлишь? Я не понимаю ни слова. Ты должна говорить так, чтобы никто не решался тебя перебить. Тебя должен слышать и воспринимать каждый».       — Наша машина довольно старая и, смею предположить, до этого у неё был владелец. Почти на границе города она остановилась и никто из ребят не может её завести, — твёрдо и без запинок говорила Лидия, делая тон ровным.       — Сейчас, сейчас! Я сына своего позову! — бабушка закивала и достаточно шустро для человека её возраста поднялась на второй этаж.

***

      Спустя несколько минут спустился юноша лет двадцати пяти. Лидия почему-то настороженно следила за каждым его движением, всем своим видом демонстрируя, что не позволит даже приблизится к себе. Напоминало свернувшийся в клубок ёжика.       — Как тебя зовут?       — Лидия.       Бабушка кивнула и улыбнулась, поднимая голову на крепкого светловолосого парня. Он выглядел открыто и доброжелательно. Неловко улыбался, запуская руки в растрёпанные волосы.       — Лидия помогла донести мне эти тяжёлые корзины.       — Правда? Ох, мама. Тебе надо было взять с собой меня, — и всё-таки он благодарно улыбнулся гостье и похлопал её по плечу. Та чуть не взвизгнула от испуга и малейшего касания.       — Но раз уж ничего не изменить, хочу сказать тебе большое спасибо. Маме нельзя носить тяжести.       Страх внезапно отступил. Было тяжело бояться человека, который так относился к своему родителю.       — У неё и её друзей что-то случилось с машиной. Ты можешь помочь?       Незамедлительный кивок.       — Разумеется! На добро всегда нужно отвечать добром.       Лидия округлила глаза, следя, как незнакомый ей человек так легко согласился помочь за такую мелочь, как донести корзину. Ведь она была не такой уж и тяжёлой, даже для неподготовленного к нагрузке человека. Параллель образовалась сама собой. Куда-то сесть или встать Лидия брезговала из-за одного лишь вида этого дома. Не было ничего, что хотя бы отдалённо напоминало условия, которые были ей обыденными.       Однако здесь была неизвестного происхождения безопасность и надёжность. Улыбки людей, которых отец всю жизнь называл низшим классом, были искренними, живыми. Мало кто на памяти Лидии умел так улыбаться.       — Лидия, присядь, перекуси. Такая худенькая. Откуда ты? Сколько тебе лет? — бабушка с прищуром улыбнулась, двигая миску с пирожками гостье. Любопытство было присуще людям её возраста и ничего с этим поделать было нельзя.       Голос подсознания, имеющий грубые ненавистные нотки немел с каждым новом словом этой доброй женщины.       — Мне семнадцать, — Лидия преодолела свою неприязнь, взяла пирожок и откусила. Дешёвая лапша, конечно, с этим не сравнится.       — Совсем дитя! Мать с отцом где? Поди сходят с ума от волнения!       Лидия молчала. Медленно жевала, обдумывая в голове ответ.       Сказать ей было нечего. Только как есть, ведь любые другие отговорки будут звучать, как детский лепет. К тому же, почему нет? Этого человека она видит в первый и последний раз.       — Я им не нужна. Я ушла из дома.       Бабушка выпучила глаза, с грустью умолкая. Ей наверняка этого не понять.       — В голове не укладывается, как же девчонка без родителей?       — С братом, — Лидия решила замолчать, поняв, что болтает лишнего. Но даже от такого короткого признания стало немного легче.       «Надеюсь, они не ушли без меня», — и снова паранойя, подозрения, что эти люди воспользуются её положением и просто оставят в лесу обузу в лице Лидии.       — Ну что? Пойдём скорее!

***

      — Лидия! Ты свалила без нас?! — первый подбежал Лорди, удивлённо заглядывая ей за спину. — А это кто?       — Он поможет нам починить трейлер.       Парень кивнул в подтверждение её слов. Чес встал рядом с Лорди и наблюдал, как удивлённый Боб показывает транспорт. Невольная улыбка сама лезла на лицо. Удивление спутников хотелось запечатлеть в памяти, настолько забавно они выглядели. Особенно брат.       — Воу, воу. Даже неловко как-то.       — Да ладно, Чес, — отмахнулась Лидия, — кто-то из нас должен был наконец-то это сделать. От вас ведь не дождешься.       — Похоже, не так уж плохо иногда делать что-то хорошее? — с долей сарказма заметил Глэм, а потом улыбнулся.       Лидия снова вспомнила дневник. Зелёная тетрадь, что теперь безвозвратно сожжена в камине отца. От слов, что она успела про себя прочитать, стало до одури плохо. Складывалось впечатление, что сейчас брат лицемерит ради собственной выгоды. В отличие от группы, Лидия прекрасно знала его манипулятивные способности. Он был способен на это. Не хуже, чем сама сестра.       — Тебе бы поучиться, бездельник, — огрызнулась Лидия, скрестив руки. В ответ она услышала серию смешков.       А тем временем погода не становилась комфортнее. Солнце било по глазам, будто сейчас расплавит их. Неизвестно, как этот механик на пару с Бобом выдерживают обжигающие лучи, ни разу не сморщившись.       — Хех, принцесса, так держать, — Чес слегка двинул локтем Лидию, подмигивая ей.       — Он, кажется, почти всё сделал, — разинул рот Лорди. — Может, теперь мы сможем её завести без Чеса?       На что тот залился смехом.       — Ну давай, попробуй. Что-то мне подсказывает, нихуя не выйдет.       Несмотря на устранение проблемы, трейлер всё равно не заводился сразу. Только после того, как к рулю прикасался Чес. Каким-то неведомым образом он был единственным, без кого никто не мог уехать.

***

      Трейлер остановился где-то в полдень, после долгих споров, куда нужно повернуть, и кто какой поворот проехал.       Лидия спала практически всё это время, украдкой наблюдая за Себастьяном, который вечно что-то строчил в блокноте. Новом блокноте. Такой улыбчивый, сосредоточенный, сравнимый только с ярким солнцем. С этими ассоциациями Лидия и дремала, часто разглядывая грязный, убитый со всех сторон трейлер.       Как же легко может измениться жизнь.

***

      На входе какого-то скромного здания группу встретил молодой мужчина в костюме, представившийся Майки.       Лидия спросонья даже не разбирала, что он говорил, только вылавливала из диалога отдельные фразы. Что-то про небольшой бюджет и необходимости репетировать. Здесь они проведут несколько дней в полуубитом отеле. Рядом с ним стояла женщина лет тридцати. Высокая, черноволосая и умиротворённо спокойная. Равнодушная. Представилась, как заместитель или же помощник.       Всё начало проясняться только после того, как к Лидии обратились.       — Что по поводу тебя, — Майки поймал ее уставший взгляд. — Когда отдохнёшь, зайди в студию. Проведём индивидуальную репетицию, заодно познакомимся.       Сон как рукой сняло. Ребята оглянулись на, кажется, новую участницу и переглянулись между собой.       — Хорошо, — проглатывая страх, выдавила Лидия, сжав руки за спиной. Выступать совсем не хотелось. В голове поселились наивные надежды, что найдётся способ избегать это насилие, при этом оставаться участником группы.       — Так как поселить в одну комнату с мальчиками мы тебя не можем, ты временно останешься с Крис. Она тебе понравится, — он указал на женщину. Наконец-то Лидия разглядела её трезвыми от сна глазами. Чёрный костюм в зелёную клетку, белая рубашка и нежный бантик на шее в виде ленточки, свисающий вниз.       Её улыбка была сдержанной, обнадеживающей.       — А теперь прошу за мной.

***

      Их провели на второй этаж. Его сняли специально для группы и состоял он из небольшой комнаты для репетиций, зала с кухней и четырёх спален. Лидию завели в самую первую.       — Меня зовут Крис. Можешь обращаться ко мне на «ты», задавать вопросы, если вдруг возникнут проблемы, — женщина положила свои вещи на кровать, без всякого омерзения смахивая с неё пыль. Даже это она делала с лёгкой элегантностью.       — Лидия. Очень приятно, — прикасаться к мятому покрывалу она пока что не решалась. Как и ко всему в старой комнате. Повсюду трещины, паутина и грязная мебель.       — Чудится мне, ты волнуешься? Можешь поделиться этим. Из-за концертов очевидно, — Крис плюхнулась на кровать. Ее мимика практически не менялась, как и тембр голоса. Словно ровная линия, выпрямленная утюгом. Она только иногда улыбалась одними губами, в то время как лицо было неподвижно. Сравнимо с очеловеченной куклой.       — Вроде того. Я ещё не выступала. Вообще. Да и не хотела никогда, — начала выпаливать Лидия, сваливаясь без всяких сил на кровать. — У них же все уже есть. Не понимаю своей роли в этой группе! Мне куда проще выполнять бумажную работу, помогать с документами, одеждой, да чем угодно! — слова выливались непрекращающимся водопадом. Лидия размахивала руками, жестикулировала и всячески негодовала на несправедливость и непонятность этой жизни.       — А ты, оказывается, нервная. С виду так и не скажешь, — Крис подпёрла голову ладонью. Лидия разглядела у неё на руках симпатичные полупрозрачные перчатки с рюшами на запястьях. Также золотые сережки, отражающие свет. Мелочи, добавляющие её образу неотразимость.       — Я действительно разошлась, — пристыженно признала Лидия, отворачиваясь к стене. — Извини за это, Крис.       — Стыдишься собственных эмоций? Весьма любопытно. Это не есть хорошо.       Лидия почувствовала, как на кровать кто-то сел и коснулся её плеча тонкими длинными пальцами с нюдовым маникюром.       — Я думаю, тебе найдётся место в рядах группы. Если так не хочешь выступать, это не обязательно делать постоянно. Просто иногда бывают такие песни, которые, м-м... Как бы тебе объяснить, — Крис сняла одну перчатку и защёлкала пальцами, поднимая глаза на потолок. — Которые лучше звучат, если её исполняет девушка. Это может быть лирика, это может быть подпевка.       — Солист — это Чес, — Лидия нерешительно перевернулась и села в позу бабочки.       — Основной солист, конечно. Кто мешает тебе иногда выходить вторым солистом?       — Иногда?       — Иногда. В остальное время я найду тебе работу. Можешь не волноваться по этому поводу. Да и вообще, волнение — раздражающий фактор. В нём нет никакого смысла. Зачем тебе функция, которая не имеет значимости?       Лидия по-детски наивно улыбнулась. Она приободрилась.       — Как насчёт того, чтобы начать пораньше без Майки? Умеешь играть на чём-нибудь?       Крис поспешила подняться и захватить свой пиджак, который оставила на кровати. Лидия покорно следовала за ней, неловко поправляя бантик на макушке.       — Меня немного учил играть на барабанах Боб. Ещё скрипка и на этом мои познания заканчиваются.       Крис уловила попытки Лидии привести голову в порядок и притормозила.       — Могу ли я помочь? — она показала складную расчёску, которую носила в сумке. Лидия с недоверием держалась за волосы, перебирая пряди. А потом подошла ближе, позволяя к себе прикоснуться.       — Скрипка довольно сложный инструмент. Я тоже умею играть. Мне нравится её звучание. Чувствуется в нём что-то благородное, — Крис проводила расчёской по послушным волосам. Из хвостов тянулись косички и сливались в общую массу волос в высоком хвосте. — У тебя такие мягкие и красивые волосы. Просто загляденье.       Лидия улыбнулась, хотя Крис этого не видела.       — Всё готово, — бантик никто не стал убирать. Он затягивал хвост и украшал волосы.       — Благодарю.

***

      Они быстро дошли до помещения, больше напоминавшее своим видом зал. Звукоизоляция вдоль всех стен и стоящие в ряд инструменты.       — Что ж, упущенное мы с тобой с лёгкостью наверстаем. Для полного набора тебе бы гитару хотя бы подержать в руках. Но это в другой раз. Предлагаю спеть что-нибудь для разогрева.       Лидия нехотя кивнула и взяла микрофон, следуя примеру Крис. Сначала она изучала листочки с текстами из своей стопки, один из которых протянула Лидии.       — Сейчас я спою первый куплет и припев, чтобы ты поняла, как мы должны звучать. А потом заново, Только вместе. Ясно? — в её руках оказалась чёрная глянцевая электрогитара.       — Это плохая идея. Я никогда не пою, мне не комфортно от внимания, которое я привлекаю в процессе.       — Ничего не знаю. Слушай, а не болтай, красавица, — хмыкнула Крис и вступила с какой-то импровизацией и быстрым перебором. Судя по всему, спорить было гиблым делом. Она встала к микрофону и прокашлялась перед тем, как начать петь.       Лидия сжала микрофон и в очередной раз пожалела о своих действиях. Необдуманных действиях. Опять, по второму кругу она сожалела о побеге раз за разом. Крис звучала хорошо. Вокалом она явно занималась не первый и не второй год. Руки умело владели инструментом, запоминая каждый лад и каждый аккорд по расположению. Процесс поглощал. Лидия уже не могла оторвать глаз от завороженной собственной музыкой Крис. Она напомнила ей Глэма. Он тоже обычно не замечал пространство и объекты вокруг себя, просто наслаждаясь тем, что делал.       Гитара звучала до ужаса непривычно и неправильно, но от этого ее звучание не становилось плохим. Совсем наоборот.       Всё стихло. Пару секунд Лидия ещё не могла прийти в себя, часто моргая от солнца, которое вышло из-за туч. Свет отражался от глянца и создавал солнечного зайчика, который бегал по потолку и иногда перемещался на стены.       — Ну, давай теперь вместе, — настаивала Крис. Второй микрофон был у неё наготове, с длинным проводом.       — Это будет провал, — Лидия с недоверием читала текст, подписанные над словами аккорды. Она себя чувствовала даже хуже, чем на репетициях с отцом. Ноги подкашивались, и хотелось снова потерять ориентирование, как в последний раз, когда Лидия держала скрипку в зале перед тем, как исчезнуть.       Делая глубокий вздох, она начала настраиваться и сосредотачивать максимум своего внимания на задачу. Крис вступила первой, начиная петь.       Лидия пыталась подстроится под ноты и игнорировать собственный голос, звучащий из колонок. Даже с Крис он был слышен и казался Лидии до безобразия плохим и фальшивым.       Она вдруг замолкла и низко опустила голову. В голове перемешался текст и все правила вокала, смешиваясь в одну кучу.       — Ты чего? Ты хорошо шла, что тебя сбило? — Крис провела большим пальцем по струнам в ожидании ответа.       — Нет! Это отвратительно. Куда я лезу вообще? — тонкая рука накрыла лоб с тихим хлопком.       — Пой и ни о чём не думай. Тут же только я и никого больше.       Стиснув зубы, Лидия решила не перечить лишь из уважения, но на самом деле хотелось взять и выйти.       Вторая попытка. Крис увлечённо играла и улыбалась. Вопреки всему своему спокойствию, сейчас она была яркой и незаметной.       Лидия не выдержала и улыбнулась ей, освобождая голос от зажатости. Постепенно она сконцентрировалась и не сразу заметила, как Крис стихала и стихала с каждым словом, оставляя только фоновую гитару.       А когда заметила, резко подняла голову и вскинула брови. Последние две минуты звучал только её голос.       — Браво, — Майки тихонько сидел на стульчике, опираясь о бетонную стену. — У тебя неплохие данные.       — Вы сидели здесь всё это время?! — с возмущением Лидия убрала микрофон, хотя хотелось швырнуть его куда-нибудь.       На что тот добродушно пожал плечами:       — Не всё, конечно, но я увидел достаточно, — карандаш чиркнул по какому-то пункту в блокноте на кольцах.       — Но надо было предупредить! Я была не готова! Я же только только...       — Не расстраивайся ты так. Хорошая у вас получилась мини-репетиция. Если не хочешь её продолжить, можешь сходить в душ, ну или...       — Отлично! Просто отлично! — зло нахмурилась Лидия и выскочила за дверь. В коридоре стояли «Уроды», среди комнат, рассказывая про откровенный бардак в них и отсутствие нормальной мебели.       Глэм широко улыбался, в основном слушал и кивал, иногда вступая в диалог. Он всегда был таким, сколько Лидия его помнила. Больше слушал. Любил он это делать и всё тут.       За исключением самой Лидии. Её, как правило, он даже не слушал.       Участвовать в их неземной незнакомой идиллии она даже не попыталась. Знала, что не сможет вникнуть ни в одно слово.       Оставляя дружелюбных на вид ребят за спиной, Лидия даже не смогла сделать над собой усилие, чтобы что-то сказать. Быстро забежала в ванную и ужаснулась: если раковина была более-менее чистой, в отличие от разбитого зеркала и огромного количества пыли, то всё остальное выглядело хуже некуда.       «Это и есть свобода?».       Лидия не чувствовала свободы. Ощущение, что она взаперти, никуда не делось. Она была без оков, но продолжала сидеть на коротком поводке, один конец которого держал отец.       Опускаясь на пол, Лидия наконец-то решила разложить свои мысли по полочкам:       Делать другой выбор слишком поздно. Это было самоубийством, отец не простит такого предательства. Как и мать. А хотелось ли этого прощения? Нервный смешок.       Нет, не хотелось.       В группе она чувствовала себя лишним звеном. Всем почему-то не наплевать на неё лишь из-за Глэма. Всё делалось ради него. От стен отразился рваный полувздох-полувсхлип. Надеясь не дать волю слезам, Лидия зачем-то посмотрела на потолок, разглядывая утренние лучи, освещающие всю мерзкую грязь, в окружении которой было гадко находиться, не говоря уже о том, что ей приходилось дышать.       Одиночество ощущалось во всей своей красе. Ото всех приходилось ждать подставы, толчка, опасности. В мыслях снова появился новый образ брата. Он сильно изменился. Ему это шло. Ему это было необходимо.       А Лидия понятия не имела, что ей необходимо. Это знал отец, а не она.       Эмоции, ранее подавленные и забитые, имели накопительный характер. Тело не бесконечный мешок, оно способно уставать от таких издевательств. Глаза наполнились слезами, которые частыми каплями полились по лицу, на котором не сползла гримаса страха.

***

      Следующее утро началось с попыток принять душ и не поседеть от ужаса параллельно.       — Лидия! Вылезай уже оттуда! Ты не одна здесь! Нам нужна ванная! — постучался Боб.       — А мои волосы нужно долго мыть этим убогим шампунем! — Лидия лишь закатила глаза, отжимая в ванную свою шевелюру. Уже в очередной раз она задумалась над тем, что неплохо было бы найти какой-то заработок, чтобы приобрести адекватные средства гигиены.       — Убогим?! — ужаснулся Лорди, с ног до головы покрываясь мурашками. К этому моменту Лидия уже вышла, с полотенцем на голове.       — Там, что, убогий шампунь?! — тот остановил её, с испугом заглядывая в глаза.       Дверь в ванную хлопнула за Бобом.       — Да! Он ужасный. Не представляю, откуда они его взяли!       Глэм сменил улыбку на сморщенный нос и искривлённые губы.       — Майки сказал, что купил универсальный, чтобы подошло всем. Но мне почему-то кажется, что он просто взял что-то подешевле.       Все, кроме Чеса, со страданием вздохнули.       — Будет крайне плачевно, если мои волосы выпадут от этой химии, — продолжал брат.       — Что за кошмар?! Вы хотите сказать, у нас денег настолько мало, что даже человеческий шампунь нельзя купить? Агх, придётся мыть голову помоями, — воротил нос Лорди.       — Не знала, что кто-то из мальчиков, за исключением Себастьяна, на полном серьёзе переживает из-за волос.       Чес с забавой наблюдал за их недовольствами. Его не волновало состояние своей внешности и загоны других людей звучали для него забавно.       — Какие же вы нервные, народ. Волосы не зубы, отрастут.       Лорди показал ему средний палец.       — Конечно, переживаю! Я же их отращивал, между прочим, хотя родители были против! Знаешь, сколько раз мамаша пыталась их отрезать силой? Весело, что пиздец.       Боб вышел из ванной быстро, ограничившись тем, что закрепил полотенце на поясе. Лидия стыдливо отвернулась.       — Боб! Тут вообще-то Лидия, — хихикнул Чес. — Хочешь покрасоваться — делай это без полотенца.       — Я сейчас тебя выкину, шкет! — Боб резко обернулся на него и хотел сделать шаг на встречу, но нога ступила на каплю воды и... ...полотенце действительно упало.       Лидия завизжала и отвернулась, на пару с Глэмом. Чес залился истерическим смехом, даже громче, чем Лорди.       — ВОТ БЛЯТЬ! — Боб молниеносно схватил полотенце, возвращая его на место, а потом с матами сбежал в свою комнату.       Но тише не стало. Швагенвагенсы продолжали стоять спиной, обмениваясь возмущёнными взглядами. Щёки у обоих покраснели от стыда и шуток на фоне.       Лорди опустился на корточки, задыхаясь от хохота.       — ЭЙ! Лидия, видишь?! Как старается для тебя!       Услышав это, Чес упал на бок и закрыл лицо руками, только бы перестать хохотать. Живот начал болеть, но от этого не становилось менее смешно.       — Хватит, Лорди!       — Оцени увиденное от одного до десяти! Давай, п-п... — Чес подавился собственной слюной, поперхнулся и опять заржал. — ...по достоинству!       — Буквально, — тихо посмеивался Глэм.       — Чес! — рявкнула Лидия. — В отличие от тебя, я не рассматриваю чужие гениталии!       Лорди закрыл красное лицо руками и смахнул слёзы.       — О да, он это любит!       — Оба! Завалитесь! — впервые грубо крикнула Лидия и тут же закрыла рот рукой. Это было слишком для её менталитета.       Парни протянули долгое «у-у-у» и заулюлюкали, осуждающе цокая.       — Идиоты, — заслышав смех Глэма рядом, она толкнула его в плечо, улыбаясь. — Какие же вы ужасные!

***

      Завтрак проходил в тишине. Чес прятал улыбку, а Лорди постоянно ловил взгляд Боба или Лидии, двояко ухмыляясь. Глэм старался не реагировать на эту обстановку, предполагая, что любая мелочь сейчас выбьет их из колеи и ребята снова рассмеются.       Крис и Майки постоянно переглядывались и пожимали плечами. Обычно в группе было шумно, а сейчас каждый боялся пошевелиться.       — Скажите, что за шум вы подняли утром? — наконец-то начал Майки.       Чес прыснул от смеха. У него из носа полился сок, который он только что пил. Лидия поперхнулась и зажала рукой губы, чтобы не выплюнуть свой напиток от приступа смешинки.       Остальные же, за исключением Майки, заразительно рассмеялись. Глэм запрокинул голову, без стеснения дав волю искреннему хохоту.

***

      Наконец-то тишина. Воспоминания не самого приятного «доброго утра» ещё надолго останутся в памяти Лидии, как полный абсурд, в котором она участвовала. Даже стыдно стало за своих товарищей. Сейчас она шла в магазин, ведь кроме лапши в распоряжении у них почти ничего не было. Делать всё равно было нечего. Идёт репетиция, а у Лидии даже книжки никакой не было, чтобы скоротать это время.       Поэтому, зрительно запоминая путь, она отправилась гулять.       Было намного спокойнее от знания, что отца поблизости нет и он не узнает об истинном времяпровождении дочери. Элс-Велли встретил её приятной погодой и ненавязчивым ветерком. Проходил какой-то фестиваль. Люди готовились ко дню города, на котором, судя по всему, «Уроды» будут выступать. Символом этого места был водный дракон. Город древний, один из первых и очень развит по сравнению с остальными. Его история гласила, что в водах, протекающих на территории, обитало неизвестное зло, которое порождало цунами. А потом это нечто изгнал именно водный дракон. Интересная легенда, не имеющая ни малейшего корня истины. Кроме цунами, конечно.       Лидия разглядывала различную водную символику, а на центральной площади лично увидела каменного, раскрашенного в голубые и синие оттенки дракона. У него не было задних лап, только длинный, словно рыба, хвост. Эту статую никто не смел трогать, марать баллончиками. Даже вандалы, что обитали в неблагополучных районах, обходили это место стороной.       Под статуей было специальное чистое место, где можно было оставить послание городу или жителям. Надписи из разряда: «Любимый город», «Всё будет» и прочие фразы, которые вызывали мимолётную улыбку.       Лидия хотела быстро сходить в магазин и вернуться в комнату, чтобы не слишком задерживаться. Сначала она даже придерживалась этого плана. Но на обратном пути её привлек одинокий скрипач, играющий на публику, которой являлись случайные прохожие. Люди иногда останавливались, кидали мелочь, слушали несколько мгновений и уходили. Лидия подошла, чтобы послушать. Увидеть скрипку было приятно и пугающе одновременно. Это было ассоциацией о побеге и просто приятной вещью, которой она легко владела. Мужчина был любителем. Рука стояла в неправильном положении, смычок на малость наклонен. Но это не мешало ему играть приятную мелодию, которая чем-то цепляла людей. Мимо часто проходила молодёжь. Лидия больше не чувствовала себя белой вороной, что сильно её порадовало. Ребята без стеснения ходили в коротких шортах, яркой одежде, которая зачастую была ядрёных цветов. Никаких длинных юбок, чтобы закрывать ноги. Мужчина поймал взгляд Лидии, которая устроилась на каменных бортах. За спиной — пляж и неспокойная вода, выплёскивающая на берег прохладные капли. На той стороне, в глубине переулков борцовский клуб, который все обходили стороной, как гласили слухи.       — Умеете играть, леди?       Он опустил инструмент, по-доброму улыбаясь. На нём была молочного цвета рубашка, бежевый костюм и чёрный галстук.       — Умею. Поэтому могу по достоинству оценить ваши способности. Мне понравилось, — на удивление без стеснения и зажатости сказала Лидия.       — Это приятно. Мне редко говорят комплименты.       — Почему же?       — Люди скупы на них, — просто пожал плечами незнакомец и неожиданно протянул скрипку, будто бы всю жизнь ждал момента, когда услышит постороннюю игру. — Сыграете?       — Тут довольно много людей, — смутилась Лидия, но забрала инструмент.       — Забудьте о людях, у них своих проблем по горло. Неужели кто-то будет потешаться над уличными музыкантами? Это делают только завистники, — философский, немного задумчивый взор обошёл берег, пока не вернулся на девушку. — не всё ли равно вам на мнение завистников?       — Это дело везения. Удача обычно обходит меня стороной.       Скрипач улыбнулся только шире.       — Удача любит безрассудных. Попробуйте, ничего же не потеряете.       Тяжёлый вздох. Вокруг оказалось не так уж и людно. Каждый торопился, кто-то параллельно читал рабочие документы, а особенно занятые забегали в местные пекарни и кофейни, предвкушая тяжёлый день.       Лидия задумалась, ставя в положение смычок. Петь было тяжелее, чем играть. Наверное, дело в мастерстве. В последнее время её преследовало настолько много стресса и болезненной тяжести, что сыграть импровизированный набор нот показалось мелочью.       Волнение боязливо отступило, изменяя вольности.       Лидия забылась на несколько минут в затягивающем процессе, который поглощал тело и разум. Для неё до сей поры играть на улице казалось чем-то низшим. Неким увлечением для тех, у кого не хватает мозгов на нормальную, хорошо оплачиваемую работу. Но ведь она всего лишь показывает свои навыки, правда?       Идеальная по звучанию и с точки зрения техники мелодия заставила скрипача застыть, и словно загипнотизированный слушать её, приятно удивлённый. Темп нарастал, а потом стихал. Получалось спонтанно и сумбурно, чего Лидия до этого себе не позволяла. Но это было намного приятнее играть, чем классику.       Опуская скрипку, она вдруг отшатнулась, когда увидела собравшихся людей.       — Поразительно. Ты очень способная девушка. Приятно видеть такую развитую в музыке молодежь.       Лидия сжалась, пряча взгляд от незнакомцев, которых даже не замечала. Кто-то из них что-то говорил, но она уже не слышала этого. Увидя в совсем незнакомых глазах восхищение, она вдруг почувствовала сильнейший прилив удовольствия и позитива. Настроение подскочило до небес и теперь внимание было ей приятно.       — Спасибо. Мне немного неловко, но приятно, что вы так считаете.       Люди быстро рассосались. Улица снова стала сумбурным набором из различных личностей. Все в своих делах и планах.       — Ты неуверенная, тебе может это мешать. Но когда забываешь об этом, тебя хочется слушать и слушать, — в доказательство мужчина указал на чехол, где было добавлено несколько купюр и мелочи. Он собрал всё, что бросили во время «выступления» Лидии.       — Стойте, я не могу это принять.       — Но ты же сама их заработала. Всё, что заработал я, осталось в чехле, — он отложил скрипку на каменный бортик и сложил в нежную ладонь наличные.       Что-то в мире Лидии повторно перевернулось. Восприятие окружающего пошатнулось и двинулось в другое русло. Пока непонятно, какое именно. После прогулки она возвращалась с улыбкой и поднятым настроением, наслаждаясь тишиной и собственной компанией.       Город ей понравился. Здесь было чисто, старинная отделка домов окунала в невероятно созданную атмосферу, которую не хотелось покидать. Повсюду были разноцветные флажки, каменные дорожки, ведущие к мерцающими всеми цветами радуги парку аттракционов. На каждом углу приятно пахло чем-то вкусным. С какой-то стати Лидия решила, что хочет вернуться сюда в будущем.

***

      Вернулась она спустя три с половиной часа после своего ухода. Все уже отдыхали после репетиции. Перед тем, как зайти к себе, Лидия зашла в ванную и выбросила шампунь, который почти закончился (объём был достаточно маленький для пятерых) и заменила его на новый, который купила только что.       После удовлетворённого кивка, она вышла в коридор и направилась к последней комнате, куда несколько раз постучалась. Там жили Глэм и Чес.       — Да-да? Заходите, — отозвался второй и Лидия тут же зашла. — О, блондинка. По чью душу пожаловала?       — Возьми, — Лидия бросила брату второй, небольшой тюбик шампуня, подходящий его типу волос.       — Это мне? Откуда у тебя деньги? — удивился брат, разглядывая тюбик. Перед тем, как он начнёт о чём-то расспрашивать, Лидия прервала его:       — Долгая история. Я просто не хочу, чтобы ты облысел. Мне стыдно будет называть тебя своим братом, — фыркнула Лидия и развернулась, чтобы уйти, даже почти закрыла дверь.       — Спасибо, большое.       Глэм уже не видел за закрытой дверью, но Лидия мягко улыбнулась, полубоком оглядываясь на дверь.

***

      Концерт.       С него начался следующий вечер, но для Лидии это время было ужасно мучительным. Несколько репетиций за одни сутки, за которые Майки пытался выдавить из неё хотя бы несколько слов и полноценные куплеты. Несколько раз Лидии пришлось сдерживать порыв злости на собственную неприспособленность.       Можно было выдохнуть после финальной репетиции. Глэм репетировал своё соло, даже не смотря на левую руку. Слушал краем уха разговор, улыбаясь. Лидия почти привыкла к его поведению. Мастерский подход к своему делу вызывал уважение.       — Достойно, — выдала она вердикт, когда брат отложил инструмент. Глэм хмыкнул, протирая рукавом гриф.       — Я уверен, хотя бы раз ты задумалась о том, чтобы поиграть.       Он был прав. Но Лидия отрицательно замотала головой, робясь касаться инструмента.       — Пока что нет, — она села на подоконник, зачарованно смотря на парк аттракционов, который видела вчера. Он ассоциировался с детством, даже если ты там никогда не был. — Слушай, я должна сказать кое-что.       Глэм с готовностью кивнул и устроился напротив, аналогично сестре вытягивая ноги. Его внимание также привлёк парк. В ясно голубых глазах играли яркие огоньки, меняющие друг друга один за другим. Словно ребенок.       — Я слушаю, — также улыбался, почти не изменяясь в лице.       Привычка, сформированная ещё дома. В присутствии отца все старались держать эмоции в узде, доверяя миру одно лишь равнодушие. Сейчас ситуация не изменилась, только вместо равнодушия брат улыбался.       А может, он просто был рад каждой мелочи. Каждому мгновению свободы, к которой он проникся такой любовью, которая Лидии и не снилась.       «Твоя сестра сделает лучше».       «Лидия — гордость семьи. В отличие от тебя».       Оказывается, даже гордость семьи может оказаться самым страшным предателем. Страницы дневника зашуршали в мыслях, а слова бежали перед глазами. Ненависть ко всему миру выливал на бумагу счастливый парень, который сидел напротив. Диссонанс.       — Тогда, у Лорди, когда мы были на кухне, — Лидия холодно прицепились взором к какому-то скучному объекту за окном, — я была резка. Надеюсь, ты не сильно расстроился и не держишь на меня зла.       — Неа, — Глэм поражённо глядел на сестру. Улыбка сначала сползла в приоткрытые губы, а потом вернулась на прежнее, законное место. — Я понимаю, какой это стресс. Отец способен кого угодно запугать, а нас в первую очередь. От его воспитания нам ещё долго отходить. Пару раз придётся сорваться.       Лидия смягчилась, отчего-то выдыхая. Груз спал с её плеч, как лавина с вершины горы. Неуверенная улыбка пробилась на тонких покусанных губах.       Хотелось многое сказать. Хотелось излить уже душу и высказать всё, что происходит в оболочке стервы, которую ненавидит собственный брат. А с недавних времён, отец и мать. Впервые лет за десять Глэм протянул мизинец.       Лидия незамедлительно протянула свой.

***

      Элс-Велли запомнился туристам и музыкантам ярким, взрывным концертом. Как новому участнику, Лидии доверили проверять билеты гостей. Всё было так официально, как и само чистое, на удивление просторное помещение.       На «Уродов» пришло посмотреть много людей. Лидия порадовалась этому факту и без всякого раздражения забирала билеты и пропускала гостей. Одеться как-то слишком презентабельно она не могла в силу того, что одежда не подходила для такого рода мероприятий. Та, что могла подойти — чёрное платье с вырезом «каре» и полупрозрачными рукавами до предплечья. Самая большая проблема была именно в рукавах. Показывать свои запястья не хотелось даже самой себе, что уж говорить о других людях. В голову закралась идея сшить длинные перчатки под каждый образ. Или что-то, похожее на напульсники «Уродов». Так бы она не выделялась и могла расхаживать в футболках.       Концерт закончился громкими, бурными аплодисментами. Счастливых ребят поздравляли, просили подписи и подкидывали чаевые.       — Это надо отпраздновать, господа, — Чес повернулся к Лидии, делая поклон. — И дамы.       Она была в удовлетворительном настроении, когда в руки отдали деньги за принятие билетов. Лидия была счастлива получить собственные деньги, даже если это были копейки.       — Я, пожалуй, пас. Устал, как псина, — отмахнулся Лорди.       — Я тоже пас, — поддержал Боб.       Осталось только трое. Чес почему-то знал, какой будет ответ. А ещё он знал, куда надо давить, чтобы эти двое согласились.       — Хм, видал я чудный парк с колесом обозрения во-он там! — его палец указал на то самое колесо, от красоты которого просто перехватывало дыхание. По восторгу в глазах Глэма и Лидии был предельно ясен их ответ.       — Раз все согласны, то погнали, пока всё самое крутое работает.

***

      Под «самым крутым» Чес подразумевал, конечно, американские горки и вещи вроде комнаты страха. Он воспользовался тем, что никто кроме него здесь не имеет представления о аттракционах, поэтому повёл их на горки, чей вид вызывал у Лидии мурашки и панику. Интерес был сильнее.       — Вам понравится, ребята. Я сам давно не был на всякой такой хуйне.       Кабинки закрылись.       Сначала Лидия просто рассматривала ремни безопасности и поручни, а потом резко схватилась за рукава спутников, когда вагончики сорвались с места. Так громко они с братом давно не кричали. Живот скручивало от совершенно нового чувства счастья и кошмара. Наверное, растрёпанный и помятый вид Швагенвагенсов был крайне забавный, потому что Чес ещё долго смеялся, смотря на их лица.       За что получал подзатыльники раз за разом. Лидия думала, что громче орать уже не будет. Пока не попала в комнату страха. Там было намного громче. Внезапно появляющиеся скелеты, громкие звуки и мигающий свет выбивал душу из тела. По ощущениям, сердце уже давно остановилось и сейчас Лидия ходила с помощью каких-то небесных сил.       — Боги! Чес, куда ты нас притащил?! Что это за ужас? — вцепившись в друга, тараторил дрожащим голосом Глэм. Он смотрел на всё так, будто видел кошмар наяву.       — Я не думал, что вас это так травмирует. Бледные, как трупешники. Лидия нервно хихикнула. В теле вырабатывалось куча адреналина, который хотелось немедленно выплеснуть.       — Сейчас ты будешь трупом, Чес! —Лидия в шутливо-злой манере побежала за ним, надеясь надавать подсрачников, да таких, чтоб запомнил и извинился.       — Все вы блондинки такие! — Чес бежал так быстро, как только мог. Петляя между лавочками, деревьями и кустами. — сначала тащитесь с мужиками, а потом с кулаками кидаетесь!       Лидия перепрыгнула последнюю лавочку, нагоняя Чеса.       — Бестолочь! — в качестве наказания она сжала его нос и часто постучала ладошкой по лбу.       Чес наигранно закричал, хотя сам давился смехом. Прогулку решили завершить тем, что запрыгнули в кабинку колеса обозрения с миской начос. Чес не признавался, где его взял.       — Это просто охуенная штука. Попробуйте.       — Выглядит ужасно вредно, — прокомментировал Глэм, кончиками пальцев выбирая чипсину поменьше.       — А ещё жирно и калорийно, — Лидия захрустела. Соус был сырный, с горчичными нотками. — Но это неплохо.       Чес щёлкнул, поддерживающее указывая на Лидию.       — Отвратительно, — сморщился Глэм, отказываясь от своей половины.       — Нам больше достанется, — Чес взял сразу несколько чипсин, с аппетитом погружая их в рот.       Лидия поняла, что такими темпами он съест больше, поэтому тоже взяла две.

***

      Так и закончилось короткое пребывание в Элс-Велло. Следующие города обещали более долгие сроки. Лидия была счастлива, что побывала здесь.       Перед самым отъездом, на рассвете группа приехала на газели к той самой площади с драконом.       — Какой же он крутой, я хуею, — Лорди достал маркер и поманил ребят за собой. Он показал на пустое место, где можно было оставить свою надпись прямо под мордой дракона. Здесь было довольно много посланий, поэтому необходимо выделиться.       — О-о! Фигарь название группы, — поддержал идею Чес, устраиваясь на корточках рядом.       — Уже.       «ЧёЗаУродыНаСцене» теперь были частью этой площади. Лорди оставил свою подпись и протянул маркер всем остальным. Чес нарисовал лицо с рожками и сказал, что это символизирует какую-то древнюю легенду. Боб не стал ничего придумывать и просто расписался, как и Лидия.       Глэм оставил улыбающийся смайлик. Вот теперь можно было уезжать.

***

      На влажной земле ещё оставались мелкие лужи, что хлюпали под носком и каблуком. Недавно был жуткий ливень, люди спешили укрыться в барах, кафешках, а самые отчаянные бежали домой с капюшонами на голове. Мало кто обращал внимание на постеры с фотографией, развешанные по стенам и остановкам районов.       «ЧеЗаУродыНаСцене». Среди них был парнишка со светлыми волосами и джинсовой жилетке. Именно на него был направлен сжирающий душу взгляд. Обычно аристократы не бывают в таких местах. Им нечего делать среди простолюдин, что поселились у них под подошвой.       Взор переместился на соседнее объявление. «Помогите найти человека».       Совсем молоденькая девушка с грустными уставшими глазами. Наверное, любой заметивший её прохожий с грустью покачает головой, думая, что девчонку уже не вернуть. Ведь всем известно, что обычно делают с ними, если рядом нет ни защитника, ни любящего родителя рядом.       О том, куда она пошла, сначала можно было только гадать. И сейчас судьба дала прямую наводку, располагая фотографии брата и сестры бок о бок.