Руки

Чжоу Цзышу проснулся среди ночи, судорожно комкая в руках одеяло. Ему казалось, что он снова ощущает ту боль, которая долгие месяцы мучила его... Как хорошо, что это осталось в прошлом стараниями Великого Шамана... и Вэнь Кэсина. Цзышу оставил трещащую в хватке ткань в покое и поднял голову, всматриваясь в темноту. Сквозь закрытые ставни едва пробивался лунный свет, тонкой полоской падающий на кровать. Этот свет едва очерчивал фигуру Кэсина, спящего на соседней подушке. Поддавшись порыву, Цзышу протянул руку и перехватил его ладонь, лежащую возле подушки. Чжоу Цзышу вспомнил первое ощущение, буквально оглушившее его после долгого и тяжёлого сна: тепло крепко сжатой ладони спящего сидя на полу у его кровати Вэнь Кэсина. Вот и сейчас он осторожно ласкал пальцами одну из этих невероятных рук. Вэнь Кэсин сражался беспощадно, убивая своих врагов этими самыми голыми руками. Чжоу Цзышу как никто знал, что эти ладони могут дарить смерть... а могут тепло и нежность. Пусть кисти рук испещрены многочисленными шрамами, но это не делает их ужасными, наоборот: мелкие, едва заметные и широкие зарубцевавшиеся следы несут в себе историю былых сражений и неурядиц. В глубине души Цзышу радовался, что с момента его появления в жизни Кэсина их не стало больше. Возможно, в этом была и его заслуга? Чжоу Цзышу знал не только про смерть и нежность, теперь он узнал и про удовольствие, которое могли нести руки этого мужчины. Не вовремя вспыхнувшие в памяти картинки и ощущения заставили его глухо застонать и крепче сжать руку спящего. К его удивлению, Вэнь Кэсин не отреагировал на это, удивительная беспечность для мастера боевых искусств его уровня. Цзышу отнёсся к этому отсутствию реакции как к разрешению, и ни секунды не сомневаясь, поднёс руку спящего к губам. Поймав себя на подобных мыслях, Цзышу сам удивился: спустя долгие годы службы и трудный путь, он уже считал себя не способным на чувства и нежность. Но с Лао Вэнем всё было по-другому. Впрочем, какая теперь разница… Отбросив в сторону сомнения, он закрыл глаза и коснулся кончиком языка сухих костяшек пальцев. В своих коротких и нежных поцелуях он хотел выразить многое. Благодарность за то, что этот невыносимый человек успел появиться в его жизни и вписаться в неё, несмотря на яростное сопротивление самого Цзышу. За то, что дал смысл жить дальше, наслаждаясь долгими странствиями и многочисленными заварушками, в которые они случайно попадали... или же сами устраивали от скуки. Ещё он хотел выразить восхищение их мастерством, несомненно... Вэнь Кэсин лучший соперник на тренировке, и даже врагам не пожелаешь настоящего смертельного сражения с ним. Чжоу Цзышу сам не был белым лотосом, чтобы ужасаться тем рекам крови, что уже омыли эти тонкие длинные сильные пальцы. Они стоили друг друга, несомненно. Ещё он думал о том, как эти руки до боли стискивают его талию, дразнят прикосновениями или же с силой сжимают запястья, заставляя полностью терять голову от невозможности противостоять этому человеку. Не получалось об этом не думать, к тому же Вэнь Кэсин всё ещё не проснулся. Цзышу дразнил кончиками языка старые раны, на память воспроизводя их контуры, и снова запоминая, впитывая. Эти руки он узнал бы из тысячи других даже с закрытыми глазами. Из этой волны восхищения его вытащил хриплый сонный голос. — А-Сюй, ты что творишь? — Лао Вэнь? Ты давно проснулся? Кэсин выдернул руку из мягкой хватки, погладил подушечками пальцев щёку Цзышу, очертил контур губ. — Когда ты стонал во сне, я думал тебя разбудить, но ты проснулся сам. Цзышу возмущённо фыркнул и сам потерся щекой о ласкающую его руку. — Лао Вэнь, значит, ты не стал меня останавливать. — Конечно. Это было приятно. А-Сюй редко балует меня своим вниманием. Цзышу улыбнулся и схватил его руку за запястье, снова целуя и дразня губами костяшки расслабленных пальцев. Вэнь Кэсин тяжело вздохнул и подобрался к Цзышу ближе, обнимая его за пояс свободной рукой. — А-Сюй! Ты... не увлекайся. — Поздно, Лао Вэнь. Цзышу кивнул и оставил ладонь в покое, чтобы подтянуться к Кэсину и накрыть поцелуем его губы. Шутки в сторону. Вэнь Кэсин заключил его в объятия, одной рукой бесцеремонно сжимая бедро. Он тоже не был намерен шутить. Цзышу глухо простонал в поцелуй, полностью отдаваясь чувствам. В руках Лао Вэня он обрёл покой и своё место, и какой ни была бы их история, он был готов их боготворить. Возможно, в следующий раз... Ведь сейчас Кэсин требовал больше внимания и нежности. И всех тех чувств, что он, несомненно, заслуживал.