О кабачках и потере гетеросексуальности

— Слушай, Никитос, а мне вот интересно, ты как геем стал? — резко поинтересовался Турбо после двух стопочек самогонки. — Ты же раньше нормальным пацаном был, помню, как ты по бабам шлялся, а теперь что? Никита сделал крайне удивлённое лицо и хотел уже убеждать своего друга, что геем он себя признал ещё очень давно и по бабам он в принципе не шлялся, но тут Гена, до этого не возникавший, поднял голову и усмехнулся. Тогда Никита понял - оправдываться и придумывать красивую ложь про осознание ориентации в подростковом возрасте бесполезно. Рыжий сейчас объяснит, расскажет, наглядно все покажет, ни разу не соврет и не упустит ни одной детали. — Хехе, даже не пытайся соврать, сыроглот — засмеялся Гена, обняв Никиту за плечо. — Это была интереснейшая история с печальным концом... — Если уж Генка заговорил, значит действительно что-то стоящее! — удивлённо протянул Дюша. Сидевший рядом Стас кивнул и подсел поближе. Все были во внимании. Никита был в предвкушении публичного позора и, закрыв лицо руками, уткнулся лицом Гене в грудь. Рыжий погладил его по голове, прижал к себе одной рукой, однако рассказ свой всё равно начал. — Когда-то давно, ну, лет тринадцать назад, как раз за несколько месяцев до нашего дебюта, Никиту действительно привлекали девушки. И я вам скажу, что они его огого как привлекали!... Тише тише, убери свой кулак... ладно, погорячился, кулачок от моего глаза! — последние слова он адресовал Никите, которому ну очень хотелось дать рыжему в глаз. Ради этого он даже перестал закрывать лицо обеими руками! И пусть он имел полный доступ к телу рыжего и его доверие, увы, бить себя Гена ему не давал. Но Никита в отместку просто не давал ему.... Что-то мы отвлеклись от нашего рассказа и затянули паузу. Гена мягко убрал кулачок Никиты от своего глаза и взял свободной рукой его руку. — Так вот, дамы привлекали его жуть как сильно, особых критерий у него не было точно также как инстинкта самосохранения, именно поэтому каждая его ночь была очень бурной. А утро моё всегда начиналось с того, что я, сломя голову, бегу искать подворотню в которой его избила компания мужа, парня, брата, свата или какого-то ещё родственника мужского пола его ночной пассии. Иногда мне, как и ему, везло и девочка была ночной бабочкой. И он доволен, и я сплю себе утром спокойно. Но в тот роковой раз ему не повезло... Тшшш, что ты сразу в истерику впадаешь?! Я ещё про это не сказал ни слова! Никита! — Гена нахмурился, слегка тряхнув всхлипывающего Никиту. Тот мигом стал тихим, как мышка, и только тихонько, но крайне обиженно сопел в грудь рыжего. Его это явно не остановило, и он, ничтоже сумняшеся, продолжил. — В этот раз он познакомился с женщиной пл имени Ирина... Сразу же показал мне её фотографию, я сразу же захотел застрелиться и предупредил, что это не самая хорошая идея и вообще мне не нравится факт что у нее в руке кабачок, может, она тебя им девственности анальной лишит. Но кто меня слушал? Кто меня слушал, а, Никита? — с неким укором Гена снова прервал рассказ, надеясь, что сейчас его не сшибут с дивана. Но Никита только обиженно засопел и вызывающе громко всхлипнул, предупреждая этим Гену о том, что если он сейчас же не прекратит делать такие неловкие для самого Никитки паузы, он поднимет вселенский плач, от которого каждый раз трескается Великая Китайская Стена и сворачивается молоко у рожениц в Океании. Гена намёк понял, вздохнул и продолжил свой рассказ. — Естественно, он меня не послушал и вечером ушёл к ней. Посреди ночи я проснулся от того, что кто-то ломится прямо в мою квартиру и в истерике орёт, что он все осознал, больше ни разу не займётся сексом с женщиной и вообще будет держаться от этих существ подальше. Я испугался. Потом понял, чей это голос. Я испугался ещё сильнее и побежал впускать своё главное несчастье домой. Что удивительно, он был не избитый, просто морально опустошённый, еле стоял на ногах и истерил так громко, что я опасался, что сейчас по нашу душу прибегут все жильцы дома с вилами и максимально быстро затащил его в квартиру, закрыл все двери и окна, а потом стал отпаивать его валерьянкой. Позже он немного успокоился и я наконец узнал, что произошло. Публика была сильнейше заинтригована. Никита рыдал, Гена гладил его по голове и всё крепче прижимал к своей груди, чувствуя вину за то, что открыл старые раны. —... Эта женщина, как я и ожидал, запихала ему кабачок в задницу. Почти целиком! Огромный, сука, кабачок! А потом два часа учила его глотать полуметровые кабачки... Не успокоилась, пока он не научился. О приятном продолжении вечера он и не заикался, но она сама его устроила. Себе! Страпон из кабачка! Можете себе представить?! Страпон! Из! Кабачка! Короче, с тех пор Никита об отношениях с женщиной даже не думает. Публика затихла в некультурном шоке. Никита поднял вселенский рёв. Гена тихо его успокаивал, уверяя, что сейчас всё хорошо, и он защитит его от любой кабачковой путаны. Наконец, Турбо подал голос. Он сказал лишь одну фразу с которой согласились все. — С такими женщинами уж лучше быть геем....