Самый лучший друг

      Открывая перед ней дверь автомобиля, чуть придерживая за локоть и помогая разместиться на заднем сидении, Драко не мог оторвать глаз от опущенной в упрямой покорности головы, напряжённых плеч и тонких рук-веточек, прижимающих к груди ярко-синий кулёк.       Моё Адское пламя, что же мы наделали? Что я наделал?       Подавив тяжёлый вздох, он отвёл глаза и аккуратно захлопнул пассажирскую дверь.       Скользнув за руль, Малфой бросил быстрый взгляд в зеркало дальнего вида и встретил там её глаза.       И снова тяжёлый вздох, который сдержать уже не получилось.       Он любил её глаза.       Тот огонь, который в них жил, ту непокорную силу, которая в них когда-то отражалась. Драко помнил, как они меняли цвет, в зависимости от её состояния и настроения.       Янтарь и золото, когда она счастлива. Корица и мёд, когда она устала или расстроена. Сейчас это был самый горький, самый чёрный и давно остывший кофе.       — Отвези нас в Фулэм, пожалуйста, — тихо попросила Гермиона, прерывая его размышления и переводя безразличный взгляд карих глаз на безупречно чистое стекло автомобиля.       Он тихо присвистнул, поворачивая ключ в замке зажигания и с удовольствием прислушиваясь к мерно заурчавшему двигателю:       — Фулэм? Уизли приторговывает дурью? Или ты не вылезаешь из министерских кабинетов?       Она тихо фыркнула, покачав головой:       — Ты начал считать чужие деньги?       Малфой холодно ухмыльнулся, ловко выруливая со стоянки и бросая быстрый взгляд по боковым зеркалам:       — А есть что считать?       — Это не твоё дело, — коротко отрезала Грейнджер, опуская взгляд и покачивая младенца на руках.       — Ты никогда не умела вести светские беседы, Грейнджер… — протянул он. Пальцы сжали руль до скрипа, побелевших костяшек и чувствительного напряжения в суставах.       Не об этом. Драко хотел говорить сейчас не об этом.       — У меня не было необходимости учиться, — её тон был бесстрастным и холодным.       Поджав губы, он промолчал, изредка бросая напряжённый взгляд на отражение Гермионы в зеркале.       Повисло тяжёлое неловкое молчание, прерываемое недовольным кряхтением младенца.       — Что не так? — жёстче, чем хотел, поинтересовался Малфой, ловя её взгляд глазами.       — Это младенец. У него есть несколько претензий к этому миру, — тихо рассмеялась она, поглаживая костяшкой указательного пальца пухлую щёку мальчика.       — Как я его понимаю… — пробормотал он, сдерживая ухмылку, и плавно повернул рулевое колесо, сворачивая в нужный район.       — Оставь меня где-нибудь. Я дойду… — начала Гермиона, но Драко не дал ей договорить.       — Называй адрес. Быть может, я планирую зайти на чай… — спокойным тоном проговорил он, ощущая, как в груди закипает нетерпеливое ожидание.       — Рону это не понравится.       — На то и расчёт.