Самый лучший друг

      Когда Молли наконец ушла, Рон снова подал голос:       — Мама права, — глухо начал он, а челюсти Гермионы сжались до костяного скрипа. — Если ты перестанешь так остро реагировать на каждое моё слово…       Она прищурилась, делая шаг вперёд, и вкрадчиво проговорила:        — То есть, в том, что ты меня ударил, виновата я?       Его глаза забегали, и Уизли быстро выпалил, пряча ладони в карманы джинсов:       — Ты спровоцировала меня…       — Вот как… — протянула Гермиона, рассматривая Рона перед собой и размышляя лишь о том, что никогда в жизни не ошибалась так сильно, как в тот день, когда приняла от него предложение выйти замуж. — Тогда расскажи, что же я такого сделала? Что так взбесило тебя, Рональд?       Не глядя ей в глаза, он глухо ответил:       — Я нашёл твой дневник и прочитал его. Я понял, что наш брак — всего лишь твоя благотворительность…       Она отпрянула как от нового удара. Краска стыда, ярости и негодования залила лицо, а дыхание застряло в груди. Сейчас Грейнджер ощущала себя глупой, голой, жалкой и грязной одновременно. Осмеянной и поруганной.       — Ты рылся в моих вещах? — все ещё не веря, что это происходит с ней, прошептала она, забывая моргнуть. — Когда ты успел стать таким жалким, Рональд?       Лицо Уизли исказила гримаса злости, губы брезгливо искривились и, резко подавшись вперёд, Рон выплюнул прямо ей в лицо:       — А когда ты успела стать такой циничной шлюхой?! Что? Не была уверена, что нужна любовничку, и решила выбрать старого, доброго, глупого Уизли?!       А дальше всё произошло настолько быстро, что Гермиона не успела даже осмыслить случившееся. Широко размахнувшись, она впечатала ладонь в его лицо. Вкладывая в удар всю свою злость, обиду и стыд, Грейнджер ударила с такой силой, что голова Рона отлетела назад, а из его глаз брызнули слёзы. Уизли покачнулся и зажал багрово-синюю отметину на бледном лице ладонью, поражённо рассматривая её перед собой.       — Никогда больше не смей разговаривать со мной в таком тоне, Рональд Уизли…Иначе я раздавлю тебя как червяка… — прошипела она, ощущая, как воздух вокруг густеет, наливаясь магией Гермионы. Бордово-золотистые всполохи, подобные грозовым зарницам, окружили её хрупкое тело. Гермиона была очень сильной ведьмой. Жаль, что она вспомнила об этом только сейчас.       Рон быстро закивал и попятился, а Грейнджер сдавленно охнула, покачнулась и ухватилась ладонью за край стола.       Сильная, тупая боль разломила берцовую кость, и она ощутила, как по внутренней стороне бёдер струится обжигающе-горячая влага.       — Воды отошли… — процедила Гермиона сквозь зубы, зажмурившись от очередной волны внезапно накатившей боли и прихватывая объёмный живот снизу ладонью. — Вызывай свою мать… немедленно!