Чудеса Света и Тьмы

      Разумеется, ни в храме, ни на территории Чуда Света никакого Чуда Тьмы по имени Герпий не обнаружилось.       Впрочем, живые существа всё-таки нашлись. На поляне, где Злостный что-то вынюхивал, паслось два пегаса. Крылатые кони поразительной красоты мирно жевали траву, от которой исходил очень сильный аромат, похожий на аромат тимьяна.       Конечно, он усилил запах с помощью магии, чтобы приманить воздушный «транспорт», который, очевидно, совершенно не боялся магического барьера.       Недалеко от того места обнаружилось дерево, потерявшее сук совсем недавно, щепки и, на удивление — банка с тёмной магической водой. — Да ты посмотри, – процедил Драко сквозь зубы. – Какой честный злодей. Как же ещё записочку не оставил: спасибо за всё и до свидания. Не поминайте лихом. — Что же нам теперь делать? Седлать этих двух красавцев и бежать за ним? – в голосе Гермионы звучали одновременно сомнение и решимость. – Ну а что? Вдруг он совсем недалеко, и они знают, куда улетел сородич. — Если только это не очередная уловка, и эти прекрасные на вид создания не скинут нас в море, заведя не туда. Их тут как раз два. Я не доверяю такому совпадению…       Гермиона подошла ближе к мужу и посмотрела в глаза. — А вот Хтонассису доверия будет побольше, — продолжал он. — Похоже, надо будет развязать руки его ищейкам или… — Или что? Оставить всё как есть?       Верно догадалась. Драко глубоко вздохнул и бережно провёл рукой по её волосам. — Я так устал от волнений, любимая. Я просто хочу по-настоящему отдохнуть вместе с тобой. Вот и всё. Забить на злодеев хотя бы на вечер. — Хорошо, — она поцеловала его нежно и взяла за руку. — Пойдём оскверним храм Артемиды? — Хм… Вряд ли она будет довольна потомком своего брата. Лучше отправиться куда-нибудь, где почитали богиню любви… — Кипр! — неожиданно громко выпалила Гермиона. — Он может быть на Кипре. Там по легенде родилась Афродита. Драко, мы можем найти его там… — Отлично, — он ухватил её за подбородок, наградив собственническим взглядом. — Но сначала всё-таки любовь.

*****

      Три дня беспробудной страсти вперемешку с блужданиями по священным местам острова не закончились ничем, кроме заметно подобревшей и расслабленной четы Малфой. Драко изрядно насладился танцами жены в подаренном им откровенном наряде античных спартанок, а Гермиона, кажется, сумела отключить свой золотой мозг, доверившись мужу на все сто, и как следует расслабилась.       Двое уже решили, что древний маг навсегда исчез из их жизней с радостной мыслью, что обманул богов, пока Гермиона не замыслила заглянуть напоследок на Крит.       И её интуиция сработала, как нельзя лучше — так же чётко и быстро, как труд греческих Пожирателей Смерти. Потому что Герпий Злостный был именно там — в знаменитом Кносском дворце.       Он лежал в одиночестве в тронном зале, отгородившись не самыми мудрёными чарами, словно хотел быть обнаруженным. Его посох валялся в стороне.       На этот театр одного актёра было просто необходимо ответить костюмированным представлением. — Ооох, — подал голос чародей, когда к нему подступил высокий волшебник, облачённый сплошь в белое, с венцом Аполлона на светловолосой голове. — Феб. Я знал, что ты придёшь ко мне… — Ты украл собственность одной моей сестрицы, — произнёс Драко, наступив на край того самого покрывала с меандрами, — стонешь как старик, будто тебе вовсе не нужен дар другой моей сестрицы. Я не доволен. — Прости… Но я так хотел вдохнуть свободы, понять, где мне жить дальше и как… Ох… — Опять «прости». И перебиваешь меня зачем-то. Я ведь не договорил, — Малфой заставил тело колдуна приподняться так, чтобы он наконец увидел ведьму в чёрном пеплосе и шлеме Афины с другой стороны. — Самое главное, ты пытался погубить мою третью сестру и мою жену… — Святая мать Деметра! — воскликнул он. — Я догадывался, что ты мне не нравишься не просто так, госпожа.       Он низко поклонился.       Гермиона сощурилась, выставив на древнегреческого Волдеморта импровизированный меч. — Не любишь справедливость, змей?       Маг поднял свои честные глаза и ответил: — Не люблю, верно. Коварство — самый мой бог. И ты, свет Аполлон, который воистину мудро выбрал сильнейшую из богинь. Это значит, что у меня не было и нет шанса. Моё сердце разбито во второй раз в моей жизни. Я не могу этого пережить…       Драко готов был расхохотаться в голос, едва удерживая на лице суровое выражение. Гермиона же легко улыбнулась. — И что, так и будешь лежать, как будто тебе не выпал шанс увидеть будущее? — А что в нём хорошего? Извините, но даже вы, боги, утратили свои прежние великие силы. Меня, знаменитого волшебника, приняли за шута. Так и смеялись до упаду, глазея, тыкали пальцами. Даже это творение Дедала, — он обвёл рукой комнату, — перестроили в какое-то уродство, и все в восхищении. Только чем? Минойцы так и вертятся в своих могилах. Потому что мир лишился изящества, гармонии, засорил Гею. Он такой большой и шумный. Бестолковый. И этот гу-ма-низм… — Но мы, — возразила Гермиона. — мы собирались изначально помочь тебе с адаптацией…       Герпий выдохнул и закрыл глаза со скорбным выражением лица: — Помощь… Да... — прошептал он. — Помогите мне в последний раз. Отнесите меня ближе к морю. Ты знаешь, мудрейшая, о магии развоплощения. Мой час настал…

*****

      Оказавшись на вершине высоченной отвесной скалы, Злостный глубоко вздохнул. Малфоям на миг показалось, что порыв свежего морского ветра поможет чародею и выветрит всю депрессию из его головы.       Но им только показалось.       Он выпрямился, раздув свою грудь и повернулся в сторону пары «богов». — Вот и всё, — грустно улыбнулся он. — Настало нам время проститься. Посейдон примет меня уже очень скоро. А вам… Я должен сказать вам пару слов на прощание.       Гермионе стало вдруг очень-очень горько. Она так и не знала, что делать с этим человеком дальше, но такой скорый исход в виде самого банального самоубийства не укладывался в голове. Он так много рассказывал о своих чудесах, делился секретами и рецептами, и в каждом слове звучала неподдельная любовь к жизни. Но это… Оторвать тёмным колдовством свою силу, слиться со стихией, бросив тело — даже для него это грустный конец.       Он протянул ей посох на память с низким поклоном. Сквозь трещинки в дереве светилось волшебство и отдавало приятным теплом. Она приняла дар с радостью, пообещав сохранить его в семейной коллекции.       Быть может, две с лишним тясячи лет и правда слишком много… — Я очень благодарен вам за всё. Вы не дали сделать меня рабом. Дали шанс. Дали увидеть будущее. Оно ужасно. И жить так, как мне разрешают, я не смогу. Таков уж я: мне бы быть поближе к величию, красоте, силе и мудрости древних бессмертных магов Олимпа. Но у каждого свой путь. Мой — к владыке моря, а ваш — обратно в вашу Гиперборею… Или как там… не важно.       Он вздохнул и искренне растрогался, увидев слёзы на глазах Гермионы. — Прости меня, Афина, я всё-таки расстроил тебя. И не поделился даром Гекаты — быстрым чтением книг.       Она сделала шаг в его сторону, протянув свою ладонь. Злостный принял её, тут же сжал и, обняв другой рукой за талию, крепко поцеловал в губы.       Драко потерял способность дышать, когда шлем «Афины» со звоном упал на землю и вокруг головы Гермионы закружили голубые искры.       Он уже хотел возмутиться на обоих, как вдруг она отпрянула, удивлённо уставившись на античного чародея. — Теперь точно пора. Перечитай теперь все книги по-новому…       Гермиона округлила глаза и открыла рот, не способный в тот миг изъясняться хоть сколь-нибудь ясно. Повернулась в сторону Драко, испытывая одновременно восторг и смущение, и услышала из-за спины: — У вас будет мальчик. Быть может, вы назовёте его в мою честь…       Гермиона обернулась, но колдуна на месте уже не было. Посох в руке стал холодным и мёртвым, и она всё поняла. Встретив взгляд мужа, она замерла и после прижалась к его груди так крепко, что услышала учащённый стук его сердца.