Чудеса Света и Тьмы

      Гермиона ошеломлённо смотрела на обнаженную фигуру атлетично сложенного мужчины, когда копоть чуть рассеялась. Он потянулся, будто его тело затекло от долгого пребывания в одной позе. Устремив наконец на неё свой взгляд, он коварно улыбнулся и сделал шаг вперёд. Дым как раз полностью испарился, и её взгляду стали доступны все подробности. — Остолбеней! — тут же выпалила она.       От этого красавец мгновенно рухнул на спину, пробормотав что-то на непонятном диалекте. Язык был чем-то похож на греческий, но Гермионе не удалось разобрать ни единого слова.       Вскочив на ноги, она тут же стянула с кровати лёгкое покрывало и накрыла его ниже пояса. И подползла, чтобы посмотреть на его лицо.       Он сморщился, будто от боли, тихо стонал. Глаза были закрыты.       Любопытная внешность: античный нос, широкие темные брови, аккуратная борода, кудрявые волосы до плеч. И фигура, Мерлин — точно ожившая классическая статуя. Настоящий классический грек.       Древний грек, если точнее. — Кто вы? — спросила она осторожно и тут же осеклась. Он же вышел из античной вазы! И когда её создавали, английского языка ещё не существовало. — Кто вы? — пробормотала следом она на современном греческом, и незнакомец среагировал, распахнув чёрные, как ночь, глаза. — Ооооо… — промычал грек и тут же его брови хмуро свелись вместе. Вид у него был такой, будто он собрался зарычать на неё и дальше, будь больше сил, откусить ей голову.       Думай, Гермиона. Соображай. Человек явился буквально из ниоткуда. Выплыл из разбитой амфоры… А что она знала об античных магах?       Соображай, Гермиона.… Древняя Греция. Тёмные искусства... Спрятанный осколок души… Карточка от шоколадной лягушки. И это имя…       Имя…       Она закрыла рот руками. Этот камень. Что если… это был крестраж?! — Герпий? — пробормотала она, чувствуя, как лоб покрывается испариной. — Ваше имя — Герпий Злостный?       Мужчина прищурил взгляд, смотрел на неё внимательно — это было похоже на согласие. Твою мать. А что, если это легендарный тёмный маг собственной персоной?       Вот чёрт. Гермиона плюхнулась на задницу, впав в ступор. Книги, которые могли бы как-то помочь прояснить ситуацию, находились в местном Министерстве, но отправляться на Олимп в одиннадцать вечера было несусветной глупостью. Словарь древнегреческого языка тоже можно было раздобыть только вне этих стен — в лавочке в Афинах, недалеко от Акрополя.       Вдох.       Думай, Гермиона. Владелец магазинчика, считавший себя истинным мудрецом, говорил, что вечерами собирает в своём доме клуб «Потомков Платона». Вполне возможно, она могла застать его ещё бодрствующим.       Быстро наложив сковывающие чары и Силенцио на своего невольного пленника, она рванула прочь. Одна нога здесь, другая там, и за это время нужно успеть выдохнуть и коротко обрисовать план на ближайшее будущее. Дай Мерлин, она сможет хоть что-то узнать.

*****

      Драко медленно брёл по каменистому берегу. Уже стемнело и впору было зажигать Люмос.       Вопреки ожиданиям, остыл он почти сразу же.       Дурак. На что рассчитывал? Что сможет купить её душу? Наорал, выплеснул яд, сбежал, как трус.       Нужно вернуться и попросить прощения. Нет смысла бродить одному, когда ему уже не требовалось успокоение. Разговор. Ей нужен был разговор — это было несложно понять. Именно этим она доконала себя и его, и вот, наконец, долгожданный выплеск, и всё могло уладиться, приди они к пониманию, но нет — сбежал от болезненной правды.       Он остановился и набрал полные лёгкие свежего морского воздуха. Нет смысла прятаться от боли. Она уже есть. Нужно просто понять, как с ней бороться. Нужно что-то придумать — они смогут.       Не думая больше ни секунды, он апприровал обратно в «отель».       Основной зал храма Артемиды, в котором они расположились, был пуст. Амфора лежала на полу собранная, и рядом с ней небрежно валялось сдёрнутое с кровати покрывало с античными меандрами.       За колоннами во внутренней храмовой купальне слышался плеск воды.       Она там… — Гермиона… Он медленно сделал шаг в её сторону, настраивась на мягкость и понимание. Плеск мгновенно прекратился. — Прости меня, милая… Я вспылил. И как видишь, я вовсе не собираюсь продолжать ссору.       Гермиона сидела в воде, среди клубов пара, затаившись, как мышь.       Она совершенно точно сидела сейчас спиной к нему, насупившись и подогнув ноги. Наверняка обняла себя руками… Драко улыбнулся, воображая, как он вторгнется к ней, заговорит её, будет нежно гладить и целовать, пока дурь из головы не выветрится, и она не улыбнётся. После вытащит свою девочку из воды, как ребёнка, укутав в полотенце. Уложит спать, дав ей прежде выговориться и, возможно, поплакать.       Он шагнул из-за колонны с бодрым намерением сделать ей хорошо и…       …замер на месте.       Потому что в каменном бассейне вместо его жены восседал здоровенный грек.       Он был полностью обнажён.