Немного о не совсем братской любви

Эмиль сидел на алгебре, слушая объяснения уравнения от своего одноклассника в пол уха. Этот пример он сделал ещё несколько минут назад, и пока Стас списывал у него из тетради, Эмиль погрузился в свои мысли.

***

Он родился в мире соулмейтов, где один человек не знает своего соулмейта, и если другой человек не признается в заветном желаний с этим человеком, метка начинает жечь на протяжении часа. У человека, который не знал своего соула, проявляется имя другого. Жжение можно убрать прикосновением к запястью друг друга. Если по истечении часа соулмейты не поцелуются, они потеряют родственную связь и никогда больше не смогут обрести соулмейтов. Эмиль являлся тем человеком, который сразу знал своего соула. До десяти лет он понятия не имел, кто такой Дима Масленников. И только когда его мама развелась с папой, а через несколько лет переехала к Андрею, отчиму Эмиля, Иманов узнал, что Дима Масленников — его сводный брат. Эмиль тогда несколько часов просидел в своей новой комнате, пытаясь переварить информацию, что его родственная душа — брат! И ладно то, что они были парнями, тут как судьба распорядится, но братья... серьёзно? Он тогда должен был признаться Диме, но не стал этого делать. Они были ещё детьми. Может, позже.. Но вот Эмилю четырнадцать, и он до сих пор не признался брату. Дима был не тем самым популярным парнем из сериалов, которые его мама смотрит по телевизору. Он не был известным на всю школу. Девочки не вешались на него толпами, и он не был главным бабником. Нет. Но Масленников в этой школе с самого начала, характер такой, что охота сделать какую-нибудь шалость. Но и не будем врать, был капитаном футбольной команды. На этом всё. К отношениям он вообще подходил ответственно. Если девушка или парень действительно нравились, то почему бы и нет? Всё равно, скорее всего, потом расстанутся, если найдут свою родственную душу. Дима, к сожалению, родился тем человеком, у которого не было имя и он долгое время надеялся, что однажды к нему подойдёт человек и покажет своё запястье, на котором будет красоваться "Масленников Димитрий Андреевич" . Но этого человека не было и не было, а Дима перестал так печься об этом. Последние его отношения закончились девять месяцев назад и пока он не горел желанием начинать новые.. И нет, Дима никогда не стыдился Эмиля. Наоборот. Он очень часто таскал его с собой. Поэтому Эмиль в основном находился в компании своего брата, нежели с одноклассниками. Единственный друг из класса был парень Стас. У парней были очень похожие характеры, интересы, да и взгляды на жизнь. Так что он притащил Стаса в компанию Димы, те были не против. Вот и образовалась компания из восьми человек. Дима, Эмиль, Стас, Даник, Артём, Арина, Никита, Лиза.

***

Как раз сейчас, наконец, закончилась алгебра. Эмиль, ткнув Стаса в бок за списанное уравнение, закинул в рюкзак все принадлежности, направляясь к выходу из кабинета, но остановился там, ожидая, пока Стас спросит по поводу дополнительных заданий. А после они вместе направились в столовую. Зайдя в помещение, они сразу направились к их обычному столику. Там уже расположился Никита, который что-то списывал, и Лиза с Ариной, обсуждавшие что-то. — Привет. — Поздоровался Эмиль, плюхаясь напротив Никиты. — Что списываешь, Сударь? — В восьмом классе Никите придумали псевдоним Сударь. — Да я на физике весь урок с Даником болтал, а Юлия Николаевна резко решила завтра собрать тетради. — Не отрываясь от записей, ответил Никита. — Ай-ай, Никит, скоро экзамены, а ты списываешь. — Театрально покачал головой Эмиль. — Что же ты на ОГЭ будешь делать? — Да у меня эти экзамены по самое не хочу уже сидят. Сдам я всё. — Буркнул Сударь, возвращаясь к тетрадке. Ну а девочки обсуждали какие-то свои дела, поэтому было принято пойти взять себе еду и ждать Диму, Артёма и Даника, которые почему-то задерживались. Через пару минут в столовую вбежали двое парней. Дима плюхнулся рядом с Эмилем, а Даник рядом с Никитой. — А где Артём? — Поинтересовалась Лиза, разворачиваясь к парням. — Он со своей дамой сердца отправился в кафешку, которая недавно открылась рядом. — Сообщил Масленников, загнанно дыша. — И почему мы туда не ходим? — Задал риторический вопрос Эмиль, продолжая жевать огурец. — Потому что мы приличные школьники, которые не сбегают со школы. — Улыбнулся Дима, обнимая Эмиля за плечи, прижимая ближе к себе, так, что Иманов чуть не повалился со стула. — Сказал человек, который в шестом классе вместе с Сударем пробежал 1, 7 км за 10 минут. Чтобы закупиться вкусняшек.* — Фыркнул Эмиль, а все вокруг хихикнули. — Да, но весело было. Скажи, брат? — Мечтательно улыбнулся Дима, вспоминая моменты с шестого класса. — Ага, только я потом половину урока пытался нормально дышать. А с тебя я вообще поражаюсь. Мало того, что быстрее меня бежал, так ещё и спустя десять минут урока спокойно рассказывал стих. — Усмехнулся Никита, захлопывая тетрадь и выключая телефон, с которого списывал. — У меня просто дыхалка прокачена. — Ухмыльнулся Дима, хватая печенье с подноса Эмиля. — Эй! — Возмутился Эмиль, пытаясь отобрать вкусняшку, но Дима специально то отводил руку в сторону, то поднимая её в верх. Но благородный Стас, которые сидел рядом с Димой, выхватил печенье, отдавая её другу. — Спасибо. — Улыбнулся Эмиль и прежде чем он закинул печеньку себе в рот, показал Диме язык. — А вы, кстати, где были то? — Спросила Арина, жуя кит-кат. — А ты не знаешь? — Удивился Дима. — Масленников, я сижу за два ряда от тебя. Естественно, я не знаю. — Улыбнулся Арина, выкидывая бумажку в мусорку, которая находилась под соседним столом. — Нам с Димой было нечем заняться, и мы решили заняться оригами. Сделали собачку, но пока вырезали все детали, накромсали много бумажек. Естественно, потом подметали всё это. — Ответил за Диму Даник, открывая учебник по биологии, а после показывая получившуюся собачку. — А твоя где? — Спросил Эмиль, проверяя, сколько времени осталась до конца перемены. — А я, когда подметал всё это, случайно сбросил свою и смёл всё это вместе. — Рассмеялся Дима, пожимая плечами. — У меня самый аккуратный брат на свете. — С сарказмом проговорил Эмиль, но всё равно улыбнулся, скрывая улыбку рукой. — А то! — Ухмыльнулся Масленников, запуская руку в кудрявые волосы Эмиля и перебирая их. Считайте Эмиля глупым, но он не желал рассказывать Диме, что тот являлся его соулмейтом. Ну, серьёзно, им было хорошо и в братских отношениях, но Диме то наверное, точно. Ладно, ладно. Карты на стол. Эмилю нравился Дима, да и сильно довольно. Два года можно считать сильной симпатией? Наверное. Они братья, хоть и не по крови, но братья. Ни один человек не знал, что это Дима. Даже мама. Он просто сказал, что однажды приведёт свою душу и познакомит. А Татьяна, мама Эмиля, дала свободу сыну, не давя на него. Своё запястье, на котором красовалось ФИО Димы, он прятал под браслетами, которые носил ежедневно. Снимая лишь на ночь. Но ночью к нему в комнату то и не собирался врываться кто-то. А Дима и Андрей и не сильно то пытались узнать соула Эмиля. Если захочет — расскажет. Не захочет — его дело. Естественно, когда-нибудь метка начнёт жечь, но Эмиль старался об этом не думать. К сожалению, перемена подошла к концу. Стас и Эмиль направились на химию, а класс Димы – на историю. Сегодня на химии они проходили "Физические тела и вещества" Эмиль особо то химию и не любил, но эта тема всегда казалось ему интересной. Да, в некоторых моментах конечно нудятина полная, но не всё идеально. И пока он переписывал главные правила в тетрадь, его запястье начало покалывать. Эмиль этому особо не придал значения, у него часто случается такое, но когда место начало прямо жечь, он резко выронил ручку из руки. Блять. — Сука... — Выругался шепотом Эмиль, быстро снимая браслеты с руки и обхватывая кольцом пальцами другой руки, ноющие запястье. — Ты чего? Метка? — Забеспокоился Стас, наклоняясь к другу. На его руке не было метки, и он не знал, как это ощущается. — Да. — Упираясь лбом в парту, согласился Иманов, корчась от противного жжения. К сожалению, он больше не сможет думать об этом. Внезапно раздался стук в дверь, а после в проходе показалась голова Димы, который усиленно делал вид, что его запястье не жжет адским пламенем. Ну конечно, он пришёл. — Здравствуйте, Олег Юрьевич. — Поздоровался Дима, скрывая руки толстовской. — Мне срочно позвонила мама, сообщая, что нам нужно отправится домой по семейным обстоятельствам. Завтра Эмиль обязательно занесёт записку. Сначала Эмиль подумал, что мама действительно отправила их домой, и только через несколько секунд до него дошло. Естественно, никто Диме не звонил. Это просто предлог, чтобы уйти. Учитель косо на него посмотрел, но всё же отпустил. Записка будет, и хорошо. Под печальный взгляд Стаса, который, слава Богу, ничего не заподозрил, собрав свои вещи и с опущенной головой кареглазый, вышел из класса. Дима быстро направился к мужскому туалету. Так быстро, что Эмиль еле поспевал. Как только они зашли, дверь была закрыта, а Дима сразу же закатал рукава своей толстовки и подошёл к Эмилю, закатывая их, а после сжимая кольцом пальцев запястья брата. Жжение постепенно уходило, а запястье и вовсе перестало ныть. Оба парня облегчённо выдохнули, тряся руками. — Эмиль, скажи мне честно, — сразу начал Дима. — Ты дебил? — Поубавив пыл, продолжил он. Парень хотел что-то сказать, но как только открыл рот, сразу же закрыл его. А что говорить...? — Ты понимаешь, что если бы в течение часа я к тебе не прикоснулся, мы бы могли лишиться связи навсегда? И сейчас дело даже не в том, что связь теряется, только если не поцеловаться. Всё равно это адская боль. — Шипел Дима, ходя из стороны в сторону. — Почему ты не сказал? — Что не сказал? — Да, вопрос прозвучал максимально глупо, но воспринимал вопросы Эмиль не сразу. — Об этом. — Кивнул Дима, поднимая руку. На покрасневшей коже чёрными буквами было выведено "Эмиль Иманов". (Прошу прощения, но я не знаю отчество Эмиля. Я знаю имя его родного отца, но не отчество). — Блять, Дим! — Выругался Эмиль, вплетая свои пальцы в волосы. — Какая родственная связь между братьями, ну? Это просто-напросто неправильно. Мы семья, понимаешь? Между нами не должно быть романтических отношений. И сейчас абсолютно не важно, что ты мне нравишься два года. — Только после того, как Эмиль сказал, он замер на месте, обдумывая, что только что сказал. Блять. Это можно было и не говорить. — Так, а теперь давай разберемся. — Дима подошёл ближе, но останавливаясь на приличном расстоянии. — Да, мы братья. Но между нами нет никакой связи, кроме брака наших родителей. Да и кто узнает, что мы братья? Об этом знают только наши друзья и родители. Мы не виноваты, что судьба распорядилась таким образом. Я не думаю, что друзья и родители отреагируют ненормально. А даже если и нет, я не помню, чтобы ты был человеком, которого интересует чужое мнение. А вот про то, что я нравлюсь, это интересно. То есть ты знал, что я твой соул, я тебе нравился, и ты просто молчал? — Эмиль аккуратно кивнул, как будто ждал, что сейчас точно что-нибудь прилетит ему по голове. Рука Масленникова, например. — Ты же понимаешь, что я в любом бы случае узнал? — Эмиль кивнул, он знал, что речь идёт про жжение. — Так для чего нужно было это молчание и этот разговор сейчас? Я в бы в любом случае тебя не оттолкнул, Эмиль. Ты мне очень дорог. Мне уже сложно представить жизнь без тебя. Я слишком люблю тебя. — Последнюю фразу Дима прошептал, подойдя к брату и прислоняясь к его лбу своим, а руки кладя на плечи. — Но эта же не та любовь, которую я испытываю к тебе? — Грустным голосом спросил Эмиль, также кладя руки на плечи Димы. Если они продолжат так долго обсуждать всё это, то время может подойти к концу. — Нет, та. Но соглашусь, ты любил меня немного меньше. Хотя четыре года и два – особой разницы нет, да? — Улыбнулся Дима, отстраняясь от удивлённого парня. — Сколько? Четыре? — Эмиль всё ещё прибывал в шоке. Это же пиздец! Будем по культурнее, это же с ума сойти! — Окей, вопрос к тебе. Почему ты не говорил? — Пошёл в наступление Эмиль, складывая руки на груди. — Ну давай согласимся, что я понятия не имел, что ты моя душа, в отличие от тебя. Даже если бы я тебе предложил встречаться и ты согласился, не было доказательств, что мы не расстанемся, так как найдем своих соулмейтов. И да, я уверен, что ты бы сказал мне об этом, но я не был готов рисковать всем тем, что мы имеем. — Рассуждал Дима, усевшись на холодную плитку, а голову прислоняя к бетонной стене. Сейчас ни одного из них не было мыслей, что кто-то из учеников может зайти в туалет. На это было так плевать. — Да... — Выдохнул Эмиль, присаживаясь рядом, а голову кладя на его плечо. — Мы друг друга стоим. — Улыбнулся Иманов, прикрывая глаза. Они ещё некоторое время сидели в тишине, глупо улыбаясь, и только после Дима аккуратно взял Эмиля за подбородок, разворачивая к себе, а после нежно целуя. По телам обоих будто пробежал ток, а запястье пробило секундной болью. Оторвавшись друг от друга, они посмотрели и увидели, что надписи приобрели золотой оттенок, означающий, что теперь они связаны навсегда. Дима в очередной раз потянулся к Эмилю, только на этот раз целуя более настойчиво. Сначала они только кусали и лизали губы друг друга, и только после этого кареглазый намного приоткрыл рот, позволяя языку Димы проскользнуть туда. Теперь мир точно исчез. Такое ощущение, что ничего кроме них нет. Они просто находятся в белой коробке. Внезапно Дима столкнулся своим языком с языком брата, так что Эмиль вздрогнул. Он и не думал, что это будет так приятно. Отстранившись от Иманова, Масленников провел большим пальцем по немного опухшей нижней губе Эмиля, всё ещё улыбаясь. — К ребятам? — Спросил Дима, поднимаясь с пола, а после и помогая встать Эмилю. — К ребятам. — Подтвердил Эмиль, открывая дверь. Те нашлись в коридоре около кабинета литературы. Класс Димы ждал литературы, а через два класса находился кабинет информатики, которую ждал класс Эмиля. Сударь с Даником сидели на подоконнике, по бокам от них Арина и Лиза, а напротив них Стас. Артём, видимо, так и не объявился. — Я думал, вы ушли. — Удивился Стас, заметив приближавшихся к ним друзей. Остальные кивнули в знак подтверждения. Дима и Эмиль без лишней слов задрали рукава толстовки, под которой виднелись золотые надписи. — Пиздец. — Сразу произнесли Даник и Никита, которые даже спрыгнули с подоконника. — Что...? — Всё ещё пребывая в шоке, спросил Стас, смотря то на Диму, то на Эмиля. Арина с Лизой глупо пялились на них, осмысляя информацию. Дима с Эмилем терпеливо молчали, ожидая реакции друзей. — Поздравляем? — Скорее спросил Никита, чем утвердил. — Подождите, а у кого из вас сразу было имя? — Выйдя из оцепенения, поинтересовалась Лиза. — У меня. — Подал признаки жизни Эмиль. — И да, я молчал. — Добавил он, предвещая вопросы друзей, пожимая плечами. — Масленников, Иманов. — Позвал их из неоткуда появившийся Олег Юрьевич. — А я вижу вы уже срочные дела решили? — Спросил он, снимая свои очки. — А мы... — Начал Эмиль, но замолчал, не зная, что придумать. Блять. — Ладно. — Улыбнулся учитель. — Главное, чтобы была записка и изучена тема. — Предупредил он, а после, направляясь дальше по коридору. А вся компания дружно рассмеялась. А после начали обсуждать ситуацию Димы и Эмиля.

***

И следующие два года были просто прекрасными. Ежедневные объятья и поцелуи от Димы. Даже пытался выпытать, что же Эмиль мечтает с ним сделать. А Эмиль лишь краснел и переводил тему. Он может рассказажет позже, но не сейчас. При друзьях они спокойно могли сидеть в обнимку, Стас даже шутил, что скоро напишет фанфик про них, в котором будет великая история любви. Они валялись в их общей комнате, целуясь или просто лежа в обнимку. Дима иногда вытаскивал Эмиля с уроков, гуляя по шумной Москве при этом обязательно что-то кушая, но Масленников старался этим нечасто пользоваться. Они часто с друзьями выбирались погулять куда-нибудь. А летом и вовсе уезжали на дачу Даника, где проводили огромное количество времени. За эти два года Эмиль в полной мере ощутил, как приятно засыпать и просыпаться с человеком прижимающегося сзади. Часто, когда они играли в "правду или действие" кто-то из ребят загадал им задания по типу долго обниматься или целоваться пять минут. Было безумно круто знать, что у них такие классные друзья. А родители и друзья были рады видеть их такими счастливыми. С тех пор как те начали встречаться, они светятся буквально каждый день. Ну а самое любимое что Эмиля, что Димы – это кататься на мотоцикле по ночной Москве. Они часто катались и вечером. Но какая же была атмосфера ночью. Вокруг темно, (несмотря на то, что Москва довольно освещённый город), а когда ты едешь со скоростью 80/100 км/ч перед тобой мелькают кучу разноцветных точек. По описанию можно подумать, а что такого собственно? Но если вы сами попробуете покататься ночью, вы сами ощутите эту атмосферу. Ну а самое главное это то, что можно спокойно обнять Диму за талию, прижаться к нему и просто наблюдать за видом, иногда смотря в зеркала заднего вида и видеть улыбающегося Диму, следящего за дорогой. Кстати об объятьях. Дима всё-таки однажды заставил Эмиля рассказать о желании.

***

— Эмилька! — Радостно защебетал Дима, заходя в комнату и плюхаясь на кровать рядом с Эмилем, который читал школьную литературу. — Даже не пытайся отпихнуться. Рассказывай от том самом желаний. Эмиль замер, удивлённо уставившись на Диму. Он спокойно читал поэму Николая Васильевича Гоголя "Мёртвые души" А тут Дима со своим желанием. — А может позже? — Всё таки попытался отвертеться Эмиль. — Знаешь ли, поэма очень интересная! — Эмиль специально уткнулся в книгу, усиленно делая вид, что ему интересно читать про человека, который скупает мертвых крестьян и за это зарабатывает деньги. — Не ты ли ныл, что думал, что здесь будет о мистике, а в итоге оказалось это. — Усмехнулся Димы, кладя голову Иманову на плечо. — Я. — Согласился Эмиль, откидывая голову на подушку. — Неужели тебе правда так интересно? — Поинтересовался Эмиль, перебирая волосы Димы. — Ещё бы мне не было интересно! — Фальшиво возмутился Дима. — Давай, рассказывай! — И ткнул кареглазого пальцем в ребра. — Ладно... — Выдохнул Эмиль, собираюсь с мыслями. Ему было стыдно делится таким. — Мне очень нравится, когда меня обнимают за талию, причём именно со спины, когда спереди всё хорошо. — Начал неловко Эмиль, ненадолго останавливаясь после каждого слова. — И я от этого возбуждаюсь! — Быстро выпалил Эмиль, закрывая глаза руками. Боже, как стыдно... — Эй-эй, ты чего? — Сразу забеспокоился Дима, отстраняя руки брата от его красного лица. — Всё хорошо. Нормально иметь какие-то не очень стандартные желания. Почитай в интернете про кинки и фетиши. Всё хорошо, ты познаёшь себя. — Успокаивающе говорил Дима, поглаживая Эмиля по щекам и улыбаясь. Нереально интимный момент. Эмиль потянулся поцеловать Диму, а тот стал ещё чаще обнимать брата сзади за талию.

***

Но вот Эмилю исполнилось 16 лет. Возраст согласия в России, а также он часто сбегает в ванную и снимает возбуждение там, если Дима слишком долго обнимает его. И если бы Эмиль прямо сказал, что он не хочет секса, Дима бы ни в коем случае не давил. Но сам парень говорил, что хочет, но ему ещё даже шестнадцати нет. Да и сам Дима прекрасно знал про статью 134 УК РФ. Но теперь Эмиль достиг возраста согласия и хочет Масленникова? Так почему бы и нет? Дима решил сделать банальный вечер кино, а там дальше как пойдет.

***

— А тебе не кажется, что этого слишком много? — Спросил Дима, скептически оглядывая продукты в руках брата. Четыре больших пачек чипсов и двухлитровая бутылка колы. — Не, в самый раз. — Улыбнулся Эмиль, вбивая на телевизоре "Анчартед: на картах не значится". Стас с Эмилем уже сходили на этот фильм, а Дима из-за загруженности по учебе, к сожалению, не смог. Поэтому Эмиль будет смотреть во второй раз. Но он всё равно любит пересматривать фильмы по несколько раз. Дима сидел на полу, спиной упираясь в кровать, а между его разведенных ног сидел Эмиль, в руках которого была чашка чипсов с крабовым вкусом. Дима либо тырил чипсы, либо перебирал волосы Эмиля руками. На моменте, когда Хлоя вырубает Нейта и уходит с картой, Дима думает: пора. Он забирает из рук Эмиля чашку всё с теми же чипсами, только теперь со вкусом зелёного лука, и откладывает её, обнимая Эмиля за талию, прижимая к себе ещё ближе. Эмиль сначала теряется, но потом вновь следит за сюжетом. Дима очень часто обнимает его. В этом нет ничего необычного. Но когда Масленников начинает поглаживать Эмиля по животу, пробираясь руками под футболку, Эмиль напрягается, но упорно вслушивается в диалог Нейта и Салли. Дима, не теряя настроя привлечь внимание, отодвигает футболку пальцами, покрывая шею Эмиля поцелуями, до сих пор обнимая его. Возбуждение пробегает по всему телу, направляясь прямиком к члену. Эмиль пытается отстраняться, и как в старые добрые, пойти в ванную, но его ловит чужая рука. — Ты не хочешь? — Прямо спрашивает Дима, не желая ходить вокруг да около. — Хочу, но... — Начинает Эмиль, но заминается. Сердце бешено стучит, мешая нормально думать. — Мне стыдно. Мы можем выключить свет? — Договаривает Эмиль, опуская голову. Он вообще не стеснительный. Спокойно высказывает своё мнение, носит всё, что душе его угодно, делает всё, что хочет в рамках закона, конечно, и ещё много чего ещё. Но когда дело доходит со секса... Он резко становится скромным и стеснительным шестнадцатилетним девственником. Хотя почему "становится"? Так и есть. Дима сначала останавливается, обдумывая всё сказанное братом, а после улыбается, вспоминая свои план. Ещё когда он только узнал о маленьком желание Эмиля, то сразу решил, когда всё дойдет до "того самого" сначала он пообнимает Эмиля перед зеркалом, специально давая почувствовать всё возбуждение. Ведь даже если вы занимаетесь самоудовлетворением перед зеркалом, вы возбуждаетесь. А теперь, когда Эмиль сказал, что ему стыдно – это ещё один повод немного поласкаться перед зеркалом. — Встань, пожалуйста. — Попросил Дима, сам поднимаясь с пола и отходя в другую часть их общей комнаты, где находилось зеркало. Смущённый Эмиль нехотя поднялся, подходя к зеркалу. Дима встал позади него, снова обнимая, но не сразу пробираясь руками под футболку. Иманов стоял, смотря на свои ноги. То, что сейчас делает брат – дело обыденное, но сейчас оно приобретает другой смысл. — Почувствуй всё до мелочей. — Прошептал Масленников на ухо Эмилю, рукой поднимая его голову, заставляя посмотреть на своё отражение. Эмиль ахнул, на секунду, зажмуриваясь пытаясь привести мысли в порядок. У них с Димой разница в росте плюс-минус сантиметров 10. Но сейчас он выглядит гораздо меньше, когда сзади него стоит любимый человек, прижимая к себе. Господи, почему это так возбуждает... Дима пробирается руками под футболку, начиная поглаживать живот Эмиля, очерчивая каждый кубик пресса, параллельно целуя каждый свободный участок кожи на шее. Эмиль стоит красный, как рак, но плавится под ощущениями, откровенно бездействуя. Но, видимо, Дима и планировал это. И главное, голову не отпустишь. Масленников до сих пор придерживает его подбородок рукой, не позволяя опустить голову. А после Дима поднимается к соскам, быстро проходясь по одному из них, но Эмиль всё равно дёргается, издавая лёгкий стон. Ему кажется, что он сейчас потеряет сознание. Дышать так трудно, что как будто сейчас задохнёшься, но это такое приятное ощущение. Эмиль надеется, что он не мазохист. Член неприятно упирается в домашние шорты, но когда сильные руки твоего брата ласкают твои соски, это не особо волнует. Дима всё ещё целует Эмиля в шею, при этом улыбаясь реакции брата. Он аккуратно оттягивает бусину, при этом слегка сжимает. По другому соску он просто проходится пальцами туда-сюда. Эмиль очень хочет опустить голову и просто раствориться в ощущениях, но он продолжает смотреть в отражение. То, что происходит там, возбуждает до чёртиков. Эмиль жалобно хныкает, когда Масленников сжимает оба соска и оттягивает их. Эмиль уверен, они уже давно покраснели от того, что творит с ними брат. Оторвавшись от шеи брата, Дима всё-таки смотрит в зеркало. Они оба возбуждены, у обоих в глазах дымка возбуждения, Эмиль буквально валится от ощущений. Как же прекрасно это выглядит. — Ну как? Возбуждает? — Томным голосом шепчет Дима на ухо брату, прикусывая мочку уха, обводя её языком. — Невыносимо. — Тихо шепчет Эмиль, прикрывая глаза, позволяя раствориться в ощущениях. — Эй-эй, пойдем на кровать. — Шепчет Дима, ведя Эмиля к кровати. Дима уложил Эмиля на кровать, а сам навис сверху, медленно приближаясь к его губам, но не целуя. Масленников остановился буквально в пару миллиметрах, улыбаясь, смотря в шоколадные глаза своего брата. В них всегда плескалось так много эмоций одновременно. Радость, грусть, тоска, стеснение, злость, раздражение, любовь, нежность. Но сейчас там есть только две эмоции. Возбуждение и полное доверие в действиях. Дима отрывает одну руку от кровати, кладя её Эмилю на бок, задирая футболку к шее. Он просто проводит рукой по животу кареглазого. Но по телу Эмиля всё равно бегут мурашки, а из губ вылетает совсем тихий стон. Иманов не выдерживает, первым прислоняясь к губам брата, а Дима улыбается в поцелуй, отвечая. Погладив Эмиля по щеке, Дима призвал приоткрыть рот. Эмиль, как будто прочитав его мысли, действительно разомкнул зубы, позволяя языку Димы пробраться в его рот. Внутри обоих как будто всё перевернулось. Казалось, что с каждым новым прикосновеньем губ их чувства становятся ещё больше, ещё сильнее. Оторвавшись от губ Эмиля, Масленников спустил вниз, к шее. Но футболка мешала нормально целовать, поэтому, попросив Эмиля чуть приподняться Дима, быстро скинул её, отбрасывая куда-то на ковер у кровати. А после наклонился к шее, целуя её, а после плавно переходя к плечу. Дима чередовал то шею, то плечи. При этом не отрывая взгляд от брата, всё это время смотря ему в глаза с явной уверенностью, что всё будет хорошо. А после короткого чмока в нос и счастливой улыбкой обоих, Дима спустился к соскам Эмиля и подул на один из них. А Эмиль дёрнулся. — Боже, Дим!...— Выдохнул Эмиль, вплетая свои пальцы в волосы Димы, перебирая их. Эрекция давно давила, но одна из рук сжимала волосы Димы, а другая перекрывала себе рот, чтобы не стонать слишком громко. Что поделать, если Эмиль сейчас мега чувствительный? Иманов хныкал в свою ладонь. Дима вытворял что-то нереально приятное своим языком. И где он только этому научился? А рукой тёр горошину между двух пальцев. Чтобы хоть что-то делать, Эмиль продолжал одной рукой перебирать волосы Димы, а вторую положил на его плечи, поднимаясь к шее и спускаясь обратно. Отстранившись от сосков брата, Дима спустился к животу и стал целовать каждый кубик пресса, проводя языком между ними, ощущая солёный вкус. Они оба были покрыты по́том. И желательно бы открыть окно, но, если честно, сейчас на это так пофиг. Поцеловав на последок рядом с пупком. Дима поднялся, садясь на колени. — Позволишь? — Спросил Масленников, указывая на шорты Иманова. Эмиль лишь смущённо кивнул, но продолжил наблюдать за действиями брата. Смущение постепенно уходило, уступая удовольствию. Дима, попросив Эмиля чуть приподняться, стянул с него шорты вместе с бельем, сразу же беря в руку возбуждённый орган. Проведя пару раз рукой вверх-вниз, Дима надавил на головку размазывая предэякулят. Эмиль застонал, прогибаясь в спине. Дима ещё ничего такого не сделал. Просто дрочит ему. Ну? А Эмиль уже готов кончить. Что же будет когда они настоящим сексом займутся, а не петтингом. Но вот чего Эмиль точно не ожидал – то, что Дима прямо сейчас возьмёт его член себе в рот и сделает ему минет. Сначала Масленников просто прошёлся несколько раз ртом вверх-вниз делая член влажным и только потом перешёл к процессу. Он посасывал головку, иногда проникая кончиком языка в уретру. Причём всё это время смотря на красного Эмиля. А Эмиль откинулся на подушку, не выдержив взгляд брата с его членом во рту. Он сказал, что смущение отошло на второй план? Он берет свои слова назад. — Не-не Эмиль, так не пойдет. — Сказал Дима, выпуская член кареглазого из рта. — Смотри на меня. — Я не могу. — Вымолвил Эмиль, не смея смотреть брату в глаза. Слишком смущающее. Слишком возбуждающе... — Можешь. Смотри на меня. — Приказал Дима. Он не хочет быть с Эмилем грубым, но с его стеснением нужно что-то делать. Простонав от отчаяния, Эмиль повиновался, поднимаясь и смотря брату в глаза. Дима снова взял его член в рот, обхватив основание рукой и начиная ритмично двигать ей и сосать. Он тщательно прятал зубы и обводил рукой каждую вздутую венку на органе. Эмиль порывался отвести взгляд очень много раз, но продолжал смотреть Диме в глаза. Он бы никогда не подумал, что если смотреть друг другу в глаза во время процесса, можно испытать ещё сильнее возбуждение. — Молодец, не отводи взгляд. — Похвалил его Масленников и переместил руку, которой водил по ноге брата, на яички. — Боже. — Простонал Эмиль, опуская голову вниз. Кто бы мог подумать, что обычный минет может быть таким приятным. — Не отводи взгляд. — Напомнил Дима, перебирая яички в руке, а после ускоряя движения ртом. — Господи боже! — Выдохнул Эмиль, вплетая пальцами в волосы Димы, но ничего не делая. — Я же вижу, что ты хочешь. Давай сам. — Прошептал Масленников томным голосом, только больше распаляя. — Будь ты неладен. — Простонал Эмиль, надавливая на голову Димы, заставляя взять глубже и настраивая на свой темп. Эмиль не знал, был у Димы рвотный рефлекс. Не был. Но то, как глубоко он мог заглатывать... Просто сносило крышу. Через пару минут чувства обострились, весь процесс стал ещё более приятным, даже чуть больным. Но эта боль была приятной. — Дим, я сейчас...кончу! — С трудом проговорил Эмиль, слишком погруженный в процесс и пытаясь отстранить брата от себя. — Нет, Эмиль. — Чётко выговорил Дима, став двигать ртом и рукой ещё более усердно. — Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот! И это стало последней каплей. Эмиль кончил с громким стоном, упав на подушки. Хорошо, что родителей не было дома, иначе Эмиль до конца жизни бы не смог смотреть им в глаза. Проглотив всё до последней капли, Дима упал рядом с Эмилем, так же, как и он, тяжело дыша. Пролежав несколько минут, восстанавливая дыхание, Дима повернулся к Эмилю, наблюдая за ним: тяжело вздымающаяся грудь, капля пота, которая стекала со лба. Прикрытые глаза, но дрожащее ресницы и уже опавший член. — Эмиль. — Осторожно позвал Дима, а когда брат повернулся к нему, подвинулся к нему, кладя руку на щёку и поглаживая её. — Насколько ты далеко сегодня хочешь зайти? — Уточнил Дима. Если Эмиль не готов всё сразу, Дима будет ждать. — До конца. — Уверенно ответил Иманов, как будто сразу утвердительно отвечая на вопрос "ты уверен? ". Дима кивнул. То ли для себя, то ли для Эмиля, обнимая и снова целуя, сразу проникая языком в рот, так, что Эмиль ощутил вкус собственного семени. Заведя руку ему за спину, Дима нашёл рукой проход, просто обводя кольцо мышц по кругу, но не проникая внутрь. Продолжая целовать, нежно оттягивая губы зубами. — Встань на четвереньки, пожалуйста. — Попросил Дима, сам поднимаясь и снова садясь на колени. — Зачем? — Настороженно уточнил Эмиль, поворачивая голову к слишком улыбчивому Диме. — Давай, давай. — Подгонял его Масленников, но ничего на это не отвечая, улыбаясь. Всё ещё смотря с сомнением, Эмиль встал в коленно-локтевую, но опираясь на локти. Подползая ближе к Эмилю, Дима положил ему руки на бедра, придерживая, чтобы тот не вырвался, и, разводя ягодицы, провёл между ними языком. — Блять! — Резко дёрнулся Эмиль от новых, но очень приятных действий. — Что ты делаешь, Дим? — Простонал Иманов, зарываясь пылающим лицом в одеяло. — Римминг. — Совершенно спокойным тоном ответил Дима, продолжая обводить языком анус. — Господи! — Хрипит Эмиль. Ему очень хочется поддаться вперёд, чтобы чёртов язык Димы был ещё ближе. Но капелька сознания, которая ещё не успела покинуть его разум, твердит, что это неправильно и что вообще Дима не должен лизать ему там... — Это же, наверное, противно... — Тихо шепчет он, ещё сильнее утыкаясь лицом в одеяло, которое сжимает в руках. — Когда это происходит с любимым человеком, это становится вовсе не противным. — Проговаривает Дима, на несколько мгновений отрываясь от своего занятия, а после снова возвращаясь к сфинктеру. Масленников проникает кончиком языка внутрь, оглаживая нежные стенки, иногда забывая даже вздохнуть, отдавая всё удовольствие брату. — Ох, Господи боже! — Стонет Эмиль, чувствуя язык Димы у себя внутри. Знаете, есть ощущение, которые нельзя описать, пока сам не почувствуешь. Вот это одно из таких. — Эмиль, перестань себя сдерживать. — Устало вздохнул Дима, который устал наблюдать за терзаниями брата. — Я прекрасно вижу и чувствую, что ты хочешь сам. — Но это стыдно. — Жалобно прохныкал Эмиль, немного приподнимая голову, чтобы его было лучше слышно. — В этом нет ничего стыдного. Мне наоборот приятно, что тебе нравится. — Улыбнулся Дима, поглаживая ягодицы, иногда сжимая их. Немного поколебавшись, Эмиль сдался. Поддаваясь на ласкающий язык, поскуливая. Последний раз лизнув дырочку, Масленников отстранился, поднимаясь и шарясь под подушкой, доставая от туда заранее приготовленные смазку и презерватив. — Я ещё раз уточню, ты точно готов? — Со всей серьёзностью поинтересовался Масленников, кладя руку на поясницу и поглаживая. — Да. Повторять второй раз не нужно. Поэтому Дима быстро скинул с себя одежду, а после открыл тюбик смазки, выдавливая на пальцы. Размазывая смазку по входу, Дима стал аккуратно проникать первым пальцем внутрь, всё ещё поглаживая по спине. — Дим, больно. — Шипит Эмиль, чувствуя жжение, когда первым палец проник в него полностью. — Подожди, пожалуйста. Сейчас пройдет. — Успокаивающе говорит Дима, целуя поясницу, пытаясь отвлечь от неприятных ощущений. Через пару минут Дима добавляет второй, а Эмиль шипит ещё больше, но старательно терпит, терзая губы. Дима шепчет успокаивающие слова, продолжая разрабатывать парня, разводя пальцы внутри. Прежде чем добавить третий палец, Масленников обхватывает снова твердый член парня, неторопливо водя по нему. И только после добавляется третий палец. — Сука! — сипит кареглазый, ещё сильнее сжимая одеяло в пальцах чуть ли не до хруста, и ещё сильнее закусывает губы, ощущая внутри непривычную заполненность. Дима двигает рукой под разными углами, пытаясь найти простату. — Блять! — Резко стонет Эмиль, разжимая пальцы и отпуская несчастное одеяло. — Дим, сделай так ещё раз! — Просит Эмиль, сам начиная насаживаться на пальцы. Дима довольно улыбается, двигая рукой только под этим углом. — Дим, я уже готов. — Хриплым голосом шепчет Эмиль, сильнее прогибаясь в спине и подмахивая бёдрами. — Открой презерватив, пожалуйся. У меня руки скользкие. — Просит Масленников, протягивает маленький квадратик. Быстро открыв упаковку, Иманов протянул брату презерватив. И Дима, раскатав латекс по органу, подставляет головку к дырочке. — Сейчас будет немного неприятно. Потерпи. — Предупредил Дима, медленно погружаясь, иногда останавливаясь, чтобы брат привык, и когда тот начинал призывно подмахивать, Дима двигался дальше. Оба простонали, когда Дима вошёл полностью. Теперь они единое целое. Дима начал аккуратно толкаться, практически полностью выходя и погружаясь полностью снова. — Дим, быстрее, пожалуйста. — Еле волоча языком, попросил кареглазый, всхлипывая каждый раз, когда Дима попадал по простате. Масленникова ускорил свои движения, беря Эмиля за руки, призывая подняться и прислониться к разгорячённому телу. Как только Эмиль приподнялся, Дима обнял его за талию, продолжая толкаться, почти не выходя. — Боже... — Выдохнул кареглазый от бессилия, опуская голову и дрожа всем телом. Дима продолжал вбиваться в брата, вытирая пот со лба такой же потной рукой он сжимал бока Эмиля так сильно, что, наверное, останутся синяки. Но оба сейчас не обращали на это внимание. Сейчас существовали только они и никого больше. — Дим, я сейчас... — Через несколько минут из последних сил прошептал Эмиль, не валясь на кровать только благодаря рукам брата. — Сейчас. — Шепнул Масленников, поцеловав за ушком, и ускорил темп, параллельно беря в руку член Эмиля, с которого капал предэякулят, и начиная делать ритмичные действия с толчками. — Кончай, солнце! — Прошептал Масленников, изливаясь в презерватив, а Эмиль на кровать, а после падая на неё, окончательно потеряв силы, а следом за ним Дима. Через пару минут, хоть немного отдышавшись, Дима вышел из Эмиля, снял презерватив и, завязав его, кинул в мусорку, которая стояла в углу комнаты. — Ты как? Ничего не болит? — Найдя силы на слова, спросил Масленников. — Всё прекрасно, Дим. Ничего не болит. — Прошептал Эмиль, подвигаясь ближе к Диме. Им бы в ванную, ведь они потные, мокрые, в сперме. Но это будет позже. — Я люблю тебя. — Прошептал Дима, лениво целуя Эмиля. — Я тебя тоже. — Улыбнулся Эмиль, отвечая на поцелуй и вкладывая свою руку в руку Димы. При прикосновении имён запястья начали легонько покалывать, но эта была приятная боль, которая показывала, что две души нашли друг друга.