Драко Малфой, и Попытки Игнорирования.

Ради справедливости, этого стоило ожидать. – О Мерлин! Драко, ты видел?! – Пэнси взвизгнула, практически швырнув в голове Малфоя новый выпуск Пророка. На первой странице красовались лица Уизли и Малфоев. Колдография рыжих была взята с их поездки в Египет, а Драко и родителей с благотворительного мероприятия. Контраст налицо. Заголовок гласил: «Разногласия в Высшем Свете?! Семья Уизли публично принесла извинения Малфоям! смотреть на стр. 3». Весь Большой Зал загудел, люди начали пялиться то на Драко, то на Уизли, – Почему ты мне не сказал?! – Не мог отказать себе в лицезрении твоей бурной реакции... Ау, – Драко поморщился, когда Паркинсон наступила ему на кончик ботинка. Не женщина, а изверг какой-то. Зато в груди разлилось лёгкое ликование от извинений Уизли, размещенных на первой странице Пророка. Мама, когда хотела, добивалась всего и даже больше. Перед Малфоем опустилось письмо, и он быстро его открыл. На лице появилась лёгкая улыбка, которую он поспешил скрыть за пергаментом. В своем прошлом письме он намекнул на свою анимагическую форму, и в этом мама хвалила его и говорила насколько сильно она им гордится. Настоящий Малфой – настоящий змей. К предыдущему письму Драко отправил несколько белых чешуек, которые спали с пробных трансформаций в своей комнате. Он был уверен, что мама сделала из них какой-нибудь медальон или браслет. Она была такой же сентиментальной как и он, но предпочитала об этом не распространятся. Образ Малфоев в высшем обществе нельзя было портить даже мимолётной слабостью. – Молодец, Драко, – Дафна одобрительно кивнула, мило улыбаясь. В последнее время она стала чаще сидеть с ним рядом и иногда даже предлагала сделать домашнюю работу вместе. Астория сказала, что её сестра давно хотела с ним сблизиться, и младшая просто немного подтолкнула Дафну к этому. Драко тогда взъерошил волнистые волосы девочки и ущипнул её за щеку. Маленькая интриганка, – Мне никогда не нравилась эта Уизли. – О? – заинтересованно наклонился к ней Малфой. Дафна никогда не говорила ничего плохого в сторону гриффиндорцев. Она в принципе была по большей части безразличной ко всем, кроме слизеринцев и своей семьи. Конечно, это не спасало её от длинных монологов младшего Драко о Поттере, но даже тогда она умудрялась не высказывать своего мнения, пожимая плечами в ответ. – Ну, она слишком мало думает и слишком много чувствует. Я- Мне не нравится такая позиция. Ну, в жизни, – неловко ответила Дафна и зарделась. Она медленно начала ковыряться в своей тарелке, смущённо глядя на яйца с зеленью. Между прочим, на тарелке Драко тоже что-то было. Хотя, он хотел зайти и приготовить себе сам, он все равно решил взять парочку нарезанных яблок и съесть их вместе с лёгким салатом. Он гордился собой, – Она ещё так смотрит на нас... как будто мы упыри какие-то или дементоры. – Боггарты, – тихий голос прозвучал, и весь слизеринский стол замолчал. Даже семикурсники отвлеклись и затихли, полностью готовые внимать драму младших. Теодор, до этого сидевший рядом с Блейзом напротив Дафны, упёрся взглядом в стол, как будто не сказал что-то рядом с Драко впервые за прошедшие недели. Даже Пэнси чуть ли не подавилась своим соком, схватив руку Малфоя под столом и слегка сжав. Другие факультеты, застигнутые врасплох такой внезапной тишиной со стороны змей, тоже затихли. Драко был уверен, что заметил на себе пару зелёных глаз, но был слишком сосредоточен на Нотте, чтобы точно сказать, – После Рун, в том месте. Нотт встал и ушел под тишину Большого Зала. Драко вздохнул, уже предчувствуя разговор с Тео, хотя честно, не знал о чем он будет. Малфой вроде ясно всё выразил. – Ну, казанова, теперь твой выход. Расскажи нам о своей последней женщине, – Пэнси, как опытная светская львица, быстро поменяла тему диалога. Блейз ухмыльнулся, смотря на подругу с неподдельным интересом. Паркинсон встала с скамьи и громко сказала, уперев руки в боки, – А вы что уши развесили? Это что, опера? Хаффлпафцы неловко отвернулись, рэйвенкловцы позакатывали глаза, но вернулись к чтению и обсуждению книг. А вот гриффиндорцы все ещё сидели притихшие, и Драко наконец поймал на себе взгляд Поттера. Тот был откровенно заинтересованным. Малфой слегка прищурил глаза и приподнял уголки губ, ухмыляясь. Каким-то образом, их взгляды находили друг друга даже через столы других факультетов. Поттер тоже сощурился, но его внимание быстро привлекла Грейнджер, что-то прошептавшая ему на ухо. Уизли, кстати, неловко сидел чуть в поодаль, рядом со своей семьёй и Лонгботтомом. Он кидал виноватые взгляды побитой собаки на Грейнджер, чуть ли глазки ей не строя. Драко был готов поставить гардероб Пэнси на то, что в этом году он пригласит ее на Святочный Бал. Десять из десяти. – ... и потом ее ноги оказались на моих, и я достал из штанов- – Не ищите меня, я пошел искать потерянное достоинство Забини. Как найду, свяжусь, – Дафна фыркнула, когда Драко встал из-за стола. Пэнси громко засмеялась и отбила его кулак, издевательски смотря на Блейза. – ...и я достал из штанов- Руны пролетели так быстро, что Драко не успел даже подумать обо всем. Одно мгновение и пришло время идти под иву. Медленно бредя по коридорам, Малфой ни о чем не думал. В душе было странное безразличие. Он не знал, как себя чувствовать по отношению ко всей этой ситуации. Конечно, Драко скучал по Тео, он не мог не скучать. Он был его другом, на которого Малфой никого не променяет, одним из ближайших человек. Но вся эта беготня выматывала, и слизеринец хотел бы побыстрее с этим покончить. Просто лечь спать без осознания того, что один из его друзей игнорирует его за вещи, над которыми у Драко нет власти. Если бы были, он бы не влюбился в такого человека, как Поттер. В этот раз Тео пришел первым. Он стоял под деревом, на котором не были заметны первые признаки зимы, снежинки и легкий иней. Его выражение лица было холодным и отсутствующим, будто он был не здесь, а где-то в другом месте, более темном и ужасном. Как Азкабан. Драко поджал губы, он не хотел, чтобы на этом лице было такое выражение Серые облака, застилавшие небо грустной тенью, вторили его настроению. Когда темные глаза встретились с светлыми, между ними будто прошел бессловесный диалог. Малфой вдруг ощутил понимание. Так много того, чего нельзя передать словами. Бедный мальчик. Драко раскрыл руки и через мгновение его спину сжимали теплые ладони с тонкими дрожащими пальцами. – Прости меня, – Тео прошептал, уткнувшись носом в светлые волосы. Драко сделал вид, что не заметил чужого сопящего носа и прыгающего голоса, – Я не должен был- – Всё хорошо, – просто ответил Малфой, сжимая свои пальцы на его спине и «не замечая» потряхивающиеся плечи. Всё правда было хорошо. ∆|• Профессор Снейп никогда не учил слизеринцев танцам. Поэтому когда Драко вызвали в кабинет профессора по поводу Святочного Бала, он посмотрел на Пэнси с лёгким шоком и пошел к крестному. Это было странно, очень. Ещё более странным казалось то, что только Драко вызвали. Одного. Никого с его курса или с младших курсов не дёрнули, только Малфоя. Подходя к темной двери кабинета, он вздохнул. Такого точно не было в предыдущей временной ветке, слизеринец наверняка бы запомнил. Каждый разговор с профессором Снейпом в принципе трудно было забыть. – Вы вызывали, профессор? – спросил Драко, заходя в родной кабинет. После прибытия Слизнорта здесь всё перевернулось с ног на голову и каждый раз приходя в этот кабинет Драко ощущал странное чувство ностальгии. Профессор стоял рядом с доской, на которой что-то писал белым мелом, осыпающимся от силы сжатия бледных пальцев. – Да, мистер Малфой, профессор МакГонагалл подошла ко мне сегодня с просьбой, – начал крёстный, при упоминаний гриффиндорки чуть не переломав мел напополам. Драко уже это не понравилось, если разговор начинался со львов ничего хорошего никогда не выходило. А учитывая недовольное выражение профессора Снейпа, думал крёстный в таком же ключе. Вздохнув, мужчина посмотрел на Малфоя своим привычно недовольным взглядом и продолжил, – Она попросила вас провести несколько личных занятий с... гриффиндорцем. По бальным танцам. После обеда вы должны встретиться в классе трансфигурации, вам уже приготовили место. – Это Поттер, да? – в тон профессору спросил Драко. Учитывая, насколько важны чемпионы по сравнению с другими учениками, это мог быть только Поттер. Профессор Снейп кивнул и скривился, будто съел кислый фрукт. Без слов было понятно, что Малфой свободен, поэтому он попрощался с деканом и вышел. Каким образом его вообще назначили личным репетитором Поттера? Почему бы не выбрать какую-нибудь Пэнси или Блейза, у которых нет никаких разногласий с Избранным? Да хоть Дафну! Она хотя бы девушка. – Потому что, мистер Малфой, вы в последнее время много часов уделяете межфакультетному единству, – ответила своим строгим голосом профессор МакГонагалл, когда он подошёл к ней с вопросами. Её вздёрнутый нос и прищуренные глаза говорили о многом, но конкретно в этот момент о том, что Драко не сможет отвертеться от Поттера, даже если сильно захочет. И вообще, откуда декан львов взяла эту чушь о межфакультетном единстве? В последний раз когда Малфой проверял, он поссорился и чуть ли не подрался с Терри Бутом, который занял его стол в библиотеке. Словно прочитав его мысли, глаза женщины смягчились, – Я заметила ваши внеклассные встречи с мистером Диггори и мисс Боунс. И в отличие от вас, мисс Паркинсон и другие ваши сокурсники не отнесутся к моей просьбе серьёзно. – Почему вы думаете, что я отнесусь к вашей просьбе серьёзно, профессор? – Драко спросил, находя в её словах логику. Ладно, если она видела его с Седриком и Боунс в библиотеке, то понятно откуда декан Гриффиндора это всё взяла. Но всё же, разве Малфой не был последним человеком для такой работы? Он и Поттер были в кабинете у директора полмесяца назад. Разве это не показатель? Да, не по поводу их драки, но тем не менее. – Мистер Малфой, я вижу, как прилежно вы стали относиться к занятиям, начиная с этого семестра, – медленно ответила профессор МакГонагалл. Её голос был спокойным и даже немного гордым, что ввело Драко в какой-то маленький шок. Она месяц назад его терпеть не могла, так что же изменилось? Декан Гриффиндора всегда казалась загадочной, но теперь ещё больше. Профессор МакГонагалл наклонилась к нему и слегка приулыбнулась, – К тому же, с начала года вы ни разу не подрались с мистером Поттером. Я уверена, что это показатель вашего взросления, и я уверена, что вы меня не разочаруете, помогая мистеру Поттеру в его... неудачах. Она могла бы попасть на Слизерин. Драко не любил никого разочаровывать. После Арифмантики, Малфой предупредил всех через Дафну, что его не будет пару часов. Он не сказал, куда пойдет, но этого было достаточно, чтобы Пэнси не разнесла половину замка в поисках своего друга. Эта девочка могла быть ужасной, если бы захотела. Идя по людным коридорам в сторону кабинета Трансфигурации, Драко не мог не подумать о изменении динамики их отношений с Поттером. После того урока Истории Магии между ними была неловкая атмосфера. Не то чтобы достаточно смущающая, чтобы краснеть друг перед другом, но такая, что было неудобно находится в одной комнате. Тем не менее, взгляд Поттера практически каждый раз на завтраке или ужине падал на Драко, а Малфоя, вторя ему, не отрывался от него на уроках. Пэнси сравнила их ситуацию с гарцующими вокруг друг друга единорогами: первым никто подойти не может, а хочется обоим. На это у Драко было железное оправдание: он слизеринец, а слизеринцы никогда первыми не подходят. Ну, может иногда, в редких исключениях. В редких исключениях: Блейз Забини и Пэнси Паркинсон. Собственно, как самолично провозглашенный эксперт по Избранному, Драко не имел ни малейшего понятия, что у Поттера творится в голове. Ладно у него не варит от любви к этому идиоту, но с Избранным-то всё в порядке. Почему он ведёт себя так, будто Драко какая-то странная головоломка, которую нужно разгадать? Не то чтобы ему это не льстило. Зайдя в кабинет Трансфигурации, слизеринец с облегчением обнаружил, что пришел первым. Ну и славно, так будет легче морально подготовиться к встрече с Поттером наедине. О Мерлин, наедине. Когда они в последний раз были одни? В ванной на шестом курсе? В Больничном Крыле? Голова взорвалась только от мыслей об этом. Кабинет Трансфигурации выглядел как просторный бальный зал. Профессор убрала парты и преобразовала шторы, чтобы они смотрелись более антуражно, дополняя величественную атмосферу кабинета. На учительском столе стоял граммофон, рядом с которым лежали музыкальные пластинки. Порывшись в нём, Драко нашел контрольные работы с прошлой недели Пэнси, Винса, Грега и Блейза и исправил несколько ответов. Эти придурки ему потом спасибо скажут за Ожидаемо. Окинув взглядом пластинки, Драко выбрал ту, что лежала в середине. Классическая мелодия вальса, написанная неизвестным композитором Эпохи Просвещения. Дверь скрипнула, когда Драко скинул с себя мантию и повесил на профессорский стул. Он медленно вздохнул и повернулся в сторону двери. Поттер стоял там как громом пораженный, позади него высунулись две рыжие головы близнецов Уизли. Они, как увидели Драко, засмеялись и втолкнули Избранного в кабинет, громко выкрикивая пожелания удачи. Придурки. – Что, Поттер, говорить разучился? – с лёгкой насмешкой спросил Малфой, когда Избранный уже минуту молча стоял в дверях. Его брови сошлись на переносице, а лицо приобрело задумчивое выражение. Такой милый. Драко скрестил руки на груди и прищурил серые глаза, запоминая каждую деталь Поттера. Вдруг, в душе появилось лёгкое рвение сказать что-то очень глупое, в стиле: «Ты пялишься, Поттер. Нравится то, что ты видишь?», но Драко вовремя прикусил свой язык, – Ты здесь, Поттер? У вас в Гриффиндор только таких идиотов берут? – Почему именно ты? – в пустоту спросил Избранный и прикрыл глаза. Драко почувствовал себя крайне уязвленно. Это Поттер ещё выставляет себя жертвой, когда тут Малфой страдает не то что за двоих, за четверых? Нонсенс. – Потому что я красив, вежлив и идеален, а ты не можешь вспомнить ни одного заклинания, не начинающегося на «Э», – обиженно насупился Драко, отталкиваясь от стола, под классическую мелодию. Хотя бы что-то в этой комнате было хорошим, звук пианино разнёсся по кабинету, отскакивая эхом от высоких потолках. Хотя Малфой больше любил слушать виолончель (на которой он играл), но рояль тоже очаровывал мысли и чувства. – Вообще-то могу, Ка́рпе Ретра́ктум! – пробормотал Поттер и вскинул палочку на Драко. Он не успел опомниться и даже испугаться как следует, а его уже притянуло к Избранному, будто магнитом. Секунда, и слизеринец в замедленном времени смотрел, как Поттер берет его руку в свою и кладет другую на талию. У гриффиндорца были такие странно холодные руки, а кожа грубой от метлы, с маленькими мозолями на пальцах. Драко запоминал это ощущение, руку Гарри Поттера в своей руке, и не мог не ощутить лёгкое головокружение. О Моргана, он правда это чувствует? – Ладно, Малфой, давай быстрее, я уже есть хочу. – Вам, гриффиндорцам, лишь бы поесть, – как-то отрешённо ответил Драко, даже его голос казался менее враждебным. Поттер вдруг фыркнул, но стоило Малфою кинуть на него взгляд, как тот сразу опустил уголки губ. От этой лёгкой вспышки смеха, все внутри слизеринца будто загорелось. Он ощутил такую решительность, которую наверное ощущают только гриффиндорцы каждый день своего существования. Драко положил руку на чужое плечо и поправил правую ладонь Избранного, – Поблажек не будет, Поттер. За каждое издевательство над моей ногой, ты заплатишь баллами своего факультета. Избранный закатил глаза, но не ответил, видимо сосредотачиваясь на музыке. По Поттеру было видно, как ему некомфортно просто быть здесь, с Драко. От этого в душе немного остыла решительность и на ее место пришла тоска, пожирающая его вместе с клавишами рояля. Не желая объяснять основы, Малфой сразу втянул Поттера в танец. Практика всегда лучше работает на гриффиндорцах, как ему сказал Блейз. Хотя, контекст в том разговоре был другим. – Минус балл с Гриффиндора за порчу имущества, – ужалил Драко, Поттер тихо выругался, смотря вниз, на бедный носок сапога Малфоя. Мгновение и, – Минус балл с Гриффиндора за издевательство над вещами других учеников. Танцевать с Поттером – совершенно удивительный опыт. Сначала он был полностью ужасен: наступал на ноги Драко так часто, что казалось делает это специально, слишком сильно размахивал ногами, отходя так далеко, что темп, который они набрали, сбрасывался, и делал ещё миллион глупых ошибок. Но после какого-то времени, освоившись в движениях и следуя идеальным поворотам Драко, Поттер начал увереннее себя ощущать и стал учиться. В его успехе убеждали не только количество снятых баллов, но ещё и расслабленное сжатие руки на талии Малфоя, вкупе с согретыми Драко ладонями Избранного. Немного кружилась голова, но никто из них не хотел останавливаться. Все это время взгляд Малфоя упирался то в пол, то в их сцепленные руки и контраст кожи. Но наконец, он решил посмотрел гриффиндорцу в лицо. И сразу же наткнулся на глубокий взгляд зелёных глаз. Они все время смотрели на него, по крайней мере, так казалось. Зелёный цвет, похожий не на ель, а на изумруд в зимнем свете, пленил все уголки разума, впитываясь глубоко в душу. Драко как будто застыл, но ноги все кружили и кружили по кабинету, ведомые шагами Поттера и его уверенной хваткой. Избранный казался таким же потерянным, но нестерпимо спокойным. В душе Малфоя, в то же время бушевали тысячи эмоций, которые могли бы довести до слез своим переизбытком, если бы он был в компании своих слизеринцев. – Ты учишься, Поттер, удивительно, – еле слышно сказал Драко, шевеля бледными губами с непривычной слабостью. Он был выше Поттера на пару сантиметров, но казалось, будто ниже на целую голову. Шаг, шаг, шаг, поворот. Чужие волосы полоснул по щеке, оставив горящий след за собой. Пальцы, сжимающие собственные, слегка дрогнули, но не отпустили. – Я могу учиться, когда захочу, – уклончиво ответил Поттер, и вдруг это стало напоминать Драко какой-то странный флирт. Он не мог контролировать лёгкое покраснение ушей и шеи, которые были, как он надеялся, скрыты рубашкой и волосами. Избранный его в могилу сведёт, будьте уверены, – Ты с детства танцуешь? – Мама научила. Мы с Пэнси партнёры по танцам с семи, – просто ответил Драко, не имея сил высмеивать Поттера, когда его рука держит за талию, а другая захватывает в лёгком прикосновении собственную. Малфой всегда любил говорить, а когда он нервничал у него было два состояния: безудержный поток слов или болезненная тишина, – На бала́х нужно быть готовым потанцевать с наследницей какого-нибудь рода. Или не с наследницей, с любым человеком твоего возраста. В чистокровных семьях такому учат с детства, чтобы не опозориться перед всеми. – Я был бы плохим чистокровным, – с лёгким смехом ответил Поттер, и Драко настолько очаровался этим звуком от него, что даже не захотел его поправить. Между ними повисла такая хрупкая атмосфера, которую не хотелось упустить или потревожить. Пианино, играющее на фоне, только её дополняло, придавая всему вокруг чувственную глубину. – Мне кажется, ты бы хорошо вписался в чистокровный круг, – Драко крутанулся вокруг себя, переходя на более свободный вальс. В какой момент они перестали танцевать привычный магический? Его тон голоса был спокойным и искренним, таким, с которым он никогда не обращался к Поттеру, – Если бы ты захотел, ты бы мог. Там не сложно выжить, если знаешь, что нужно делать. – Везде не сложно выжить, если знаешь что делать, – с лёгкой улыбкой ответил Поттер, заставив Драко приподнять уголки губ в ответ. А ведь и правда, Малфой даже не подумал, – Что нужно делать, чтобы «выжить»? – Ну, как минимум начать прилично одеваться, – начал слизеринец, чувствуя себя настолько спокойно в чужих руках, насколько возможно. Тихие звуки стучащих каблуков по кафелю разносились под сводчатыми потолкам кабинета, – И смотреть в Пророк время от времени. А так, всё. – Всё? Даже как-то скучно. Я думал, нужно начать хвастаться, сколько людей подкупил в Министерстве или обсуждать воскрешение Волан-де-Морта, – слова Поттера разнеслись по кабинету, сломав все, что было до этого. Драко вздрогнул от этого имени, по спине пробежали мурашки. Удивленный, что это покинуло его рот, Избранный поджал губы и напряжённо нахмурился. В его глазах горело пламя, которое все время было на дальнем плане его взгляда, сокрытое до этого чем-то другим. Драко почувствовал как температура вокруг упала на несколько градусов, а тело сжали невидимые тиски. – Я думаю на этом можно закончить. Скажи профессору, что ты уже научился, – Малфой вырвал руку из чужой хватки, взмахивая палочкой и останавливая граммофон. Поттер пытался что-то сказать, но Драко слишком быстро скрылся за дверью кабинета. ∆|• – Ура! – Малфой воскликнул и чуть ли не подпрыгнул на своей кровати. Он был гениален. Он был таким крутым! И умным! Руки быстро потянулись к ближайшему пергаменту, строча строку за строкой в резвом темпе. Спустя три месяца, почти четыре, он прорвался через лишние слова и дошел до рунных заклинаний! Пальцы подрагивали от предвкушения, когда Драко переводил руну за руной, настолько углубляясь в процесс, что обращать внимание на что-то, кроме старого талмута было сложно. Кольцо лежало в тумбочке, в самом дальнем углу от кровати, несмотря на печати, распространяя свое темное присутствие вокруг. Возможно, она была одной из причин почему Драко плохо спал, но сделать с этим он ничего не планировал. Через пару недель он снова сможет употреблять Живую Смерть, поэтому эта проблема не будет волновать его минимум месяц, максимум два. Свернувшись на кровати в позорной для Малфоя позе, он зачеркнул несколько верхних рун и написал под ними новые. Может, быть невыразимым или разрушителем проклятий в будущем не такая уж и плохая идея? Драко мог бы рассмотреть это как будущую работу, хотя до сих пор предпочитал, следуя семейным традициям, остаться лэндлордом Малфоем и быть акционером. Или, грубо говоря, сидеть дома. А если все пойдет по наклонной, он будет не против снова работать в пекарне с Рэйчел. Наконец, спустя пару десятков минут он смог добиться самого точного перевода рун. Осталось только понять, как точно их использовать, чтобы не оторвать себе руку в процессе. В груди вдруг загорелся такой огонь. Это такое предвкушение и ликование, которое нельзя передать словами. Откинувшись спиной на кровати, Драко мечтательно вздохнул. Он был самым умным человеком на свете, даже заучка Грейнджер не смогла бы сравниться с ним. Месяцы труда наконец окупились. Книга по Рунам из Малфой-мэнора полетела на стол взмахом палочки, как и все остальные вещи. Сейчас Малфой хотел просто полежать и подумать, насколько же он чертовски хороший человек. И не в плане морали, а в плане достижений. Его размышления прервал стук. А потом ещё один, и ещё. Кто-то быстро стучал по раме картины, не обращая внимание на причитания этого полотна. Пробормотав что-то нечленораздельное, но определенно ругательное, Драко встал с кровати и, волоча ногами по полу, пошел проверять посетителей. – Добрый вечер, – тихо поздоровался Андрей, улыбаясь своей обворожительной улыбкой. На нем была не черная школьная мантия, а красная с мехом и вышитыми драконами, которые игриво двигались по ткани и выпускали «огонь». Его черные волосы были зачесаны назад, открывая чуть морщинистый лоб и красивые карие глаза. Драко вспомнил как выглядит сам: в халате, лицо наверно в крошках от печенья, которое он испёк на обед вчера, волосы все всклокоченные. Он быстро захлопнул картину, – Я... Извини? – Я сейчас буду! Подожди! – громко выкрикнул Драко, носясь по своей комнате и отыскивая самую красивую мантию. Он остановился на Блэковской синей, с вышитыми созвездиями и Млечным Путем, который плавно перемещался по мантии. Волосы Малфой завязал лентой в хвост, они отросли за три месяца без стрижки и теперь походили на странное каре. Брюки, зелёный свитер, утонченные ботинки из драконьей кожи. Окинув себя быстрым взглядом в зеркале, Драко кивнул отражению. Они выйдут из Гостиной и определенно наведут шумихи. Драко осторожно выглянул из-за картины и Андрей все ещё стоял там, покусывая нижнюю губу, – Я не долго? Извини, совсем забыл про нашу... договоренность. – Все хорошо, не так долго, как одна моя бывшая девушка из Болгарии. Клянусь, её не было целых два часа, пока я стоял за дверью, – с лёгким смехом ответил Андрей, Драко только фыркнул. Он вышел из-за картины и встал рядом с ним, улыбаясь уголками губ. Рнежский протянул ему руку и Малфой с приятным трепетом взялся за его локоть. Хоть какой-то красивый человек в этом чёртовом замке знает манеры и этикет. Андрей окинул его взглядом и повел к выходу из Гостиной, – Выглядишь потрясающе. – Спасибо, я знаю, – Драко подмигнул и взмахнул хвостиком, выбивая из болгара ещё одну вспышку смеха. На душе вдруг стало так спокойно, как не было с момента урока танцев с Поттером. Это было достаточно давно, а гриффиндорец до сих пор не мог подойти и извиниться как человек. Всё кидал на Драко щенячьи грустные взгляды через Большой Зал и на уроках, когда сидел сзади. Помогать ему Малфой не собирался. Только нормально поговорили, как этому идиоту нужно все испортить. Вот подумал о Поттере, сразу грустно стало, – Куда пойдем? Есть идеи? – Учитывая, что ты не одет по погоде, могу предложить пообедать в Зале и прогуляться по коридорам. Или посидеть где-нибудь, пока все в Хогсмиде, – проговорил Андрей, и Драко вздохнул. Вот есть же люди. Поттер мог бы и поучиться. – Ладно, пошли на обед, – практически промурлыкал Малфой, ведя за собой болгара, хотя сам за него цеплялся. Это был бы первый раз, когда он пришел на обед в Зал за месяцы, но ради ошарашенных взглядом учеников он мог бы потерпеть. Наследник Малфоев с болгарским студентом идут под руку и мило болтают, выглядя как влюбленные пташки? Это разорвет Пророк похлеще извинений Уизли Малфоям. Пока они шли уже были взгляды и Драко не мог дождаться Большого Зала. Ухмыльнувшись, он продолжил, – Как ты к этому относишься? Ко взглядам, к шепоту? – Также, как и ты, – пониженным тоном ответил Андрей, подмигнув. Это определенно видела какая-то девочка из Рэйвенкло и несколько шармбатонцев. То, что Рнежский мог работать с публикой внезапно заводило. Драко улыбнулся до ушей, наслаждаясь вниманием, – Ну, может в меньшей степени. Я тебя таким ярким ещё не видел. – Настроение хорошее сегодня. Оно ещё больше улучшилось, когда я увидел тебя, – игриво ответил Малфой, и они завернули в Большой Зал. Там было не так уж и много людей, по сравнению с завтраком, но тоже достаточно. Например, Поттер и его грязнокровка Грейнджер сидели за столом Гриффиндора, подперев головы руками и копаясь в каких-то книгах. Грег с Винсом тоже были, переговариваясь с Миллисент, которая впервые за столько лет проявила интерес к кому-то, кто не являлся девушкой. Стоило им только зайти в Большой Зал, как все затихли, говоря меж друг другом низким шепотом. Драко нахохлился и позволил Андрею отвести его за стол Слизерина, где грациозно сел и осмотрел многообразие еды. Малфой привычно положил несколько кусочков яблока на тарелку и повернулся к своему кавалеру. Тот осторожно положил себе на тарелку мясо и взял суп, вот у кого действительно настоящий обед. Кинув взгляд на пялящегося, как впрочем и половина Большого Зала, Поттера, Драко прильнул к чужому плечу, положив свою голову на красную яркую ткань. – Ты такой лис, ты знал? – с фырком спросил Андрей, полностью раскусив замысел Малфоя. Тот только промычал в ответ, из-под прикрытых ресниц поглядывая на Поттера. Тот сверлил их нахмуренным взглядом, пока Грейнджер не сказала ему что-то на ухо, после чего гриффиндорец в шоке уставился, на Драко с Андреем. Малфой мог только догадываться что там у них происходило, но был благодарен Грейнджер за это «что-то». Купаться во внимании Поттера всегда приятно, даже когда слизеринец на него обижается, – Я бы приревновал, если бы не знал сколько людей в этой школе обожают Гарри Поттера. – Ммм, – промычал в ответ Драко, проводя пальцем по чужой руке, – Может, я был бы не против, чтобы ты «приревновал» меня. – О? Я думал нам ждать ещё месяца два или три, – с усмешкой ответил Андрей, наклоняясь ближе. Его нос зарылся в светлые волосы, вдохнув лёгкий аромат яблок. Шампунь, которым пользовался Драко был высочайшего качества, для заметки. По телу пробежали приятные мурашки от теплого дыхания, – Ты не хочешь ещё побегать? Я думал ты тот тип, которого нужно добиваться долго и кропотливо. – Когда я хочу, можно долго, а когда нет... – Драко подмигнул, лёжа на чужом плече. Вдруг, его руку взяли в нежный захват и преподнесли к чужим губам. Драко облизал свои собственные, чувствуя, как карие глаза следят за его движениями. – Ты пойдешь со мной на Святочный Бал? – громко спросил Андрей, чтобы люди вокруг услышали. Все сразу повернулись к ним, мало кто предлагал пойти вместе на публике. Вроде, кто-то из близнецов Уизли так сделал, и несколько хаффлпафцев с рэйвенкловцами. Многим не хочется быть отвергнутыми при всех. Драко же... ну, ему не хотелось снова идти с Пэнси, он уже ходил в прошлый раз с этой розовой катастрофой. Развлекать её весь праздник, пока не начнутся танцы, не хотелось от слова совсем. А Святочный Бал с болгаром может обернуться чем-нибудь интересным после... – Конечно, – Драко кивнул, суживая глаза от веселья. Он был готов поклясться, что услышал вздох Поттера. ∆|• До Святочного Бала была неделя, когда это произошло. Драко был в нормальном среднестатистическом настроении – где-то между «Я люблю свою жизнь» и «Мерлин, я повешусь в любую минуту». Ну, или «Я готов прибить Поттера», тут как карта ляжет. Они сидели на уроке «Муди», как всегда ужасном, непрактичном и изнуряющем. Драко хотел кинуть в него учебником, просто чтобы тот наконец обратил внимание на его существование. Нет, извините, Малфой каждый раз дрожит от использования Авады Кедавры, какой доклад по ней? Это шутка? Драко бы сходил пожаловаться профессору Снейпу, но, к сожалению, он должен выглядеть как прилежный сын Пожирателя Смерти. А прилежный сын Пожирателя Смерти не может бояться базового непростительного. – Просто сделай вид, будто я умер и рядом с тобой пустое место, – устало пробормотал Драко Винсу, который смотрел на профессора, как на Мерлина. Вот кому нравилась вся эта Пожирательская тема. Малфой, конечно, не понимал и не одобрял, но сделать ничего не мог. Наставить на путь истинный такого человека как Винс уже не получиться, надо было отправлять Драко в прошлое на лет десять-пятнадцать. Зато Грег спит и не слушает, удивительно. Винс не обратил внимание на Малфоя, записывая каждое слово «Муди», поэтому Драко вздохнул и откинулся назад. Он не любил, когда его игнорируют. Вдруг, на парту прилетела свернутая бумажка. Малфой нахмурился и посмотрел наверх, профессор как раз отвернулся. «Скучаешь?» – было написано корявым размашистым почерком. Узнать кто это было не трудно. Подняв глаза, Драко сразу встретился с зелёными рощами, неловко на него пялящимися. Он вздохнул и печатными буквами написал, – «Нет, Поттер, занимаюсь ткацким делом. Видишь, полотно с твоим лицом вышиваю.» – Драко, – прошипела сзади Пэнси и ткнула его пером. Не обращая внимание на девушку, слизеринец кинул записку обратно гриффиндорцу. Он сразу посмотрел на подругу, которая глазами указывала на Поттера и проводила кончиком пера по шее. Малфой пожал плечами на закатившиеся глаза подруги и снова отвернулся, уткнувшись взглядом в свои бледные руки. «Лучше не с моим лицом а с чем-нибудь другим. А то мне неловко будет.» – написано сверху и нарисован квадратик, на котором Поттер, очевидно, пытался нарисовать что-то, но потом зачеркнул. Драко обмакнул пером в чернила и пририсовал к этому «рисунку» несколько вопросов. Снизу листа было мелко-мелко написано, – «Извини Малфой.» «Интересно, что как за других – так ты первый, а как за себя, то даже в лицо посмотреть не можешь.», – с искренним негодованием и обидой написал Малфой, и когда от Поттера прилетел ответ, то слизеринец демонстративно его сжег. Винс на него удивлённо посмотрел, пару раз моргнув, а Пэнси одобрительно что-то пробормотала. Пускай Поттер идёт к своему Уизли и Грейнджер с такими извинениями. У Драко есть достоинство, даже честь. – Малфой! – крикнул Поттер, стоило уроку закончиться. Но Драко не оглянулся, а Избранного в ту же минуту окликнул профессор, заставляя его остаться после урока. По его сложному взгляду стало понятно, что ничего хорошего ожидать не стоило, а Драко слишком сильно не хотел, чтобы его будни портились Поттером. Но он не мог не подслушать разговор Барти Крауча с гриффиндорцем. – Идите вперёд, я догоню, – он кивнул в сторону от коридора, Пэнси не стоило долго объяснять зачем. Она сразу поняла что к чему и увела за собой толпу слизеринцев, громко рассказывая о ужасной моде на длинные волосы, которая снова нагрянула на ничего не подозревающих ведьм магического сообщества. Драко прильнул ухом к двери, и, конечно, «Муди» был настолько самоуверен, что не наложил никаких чар против подслушивания. – У тебя есть план по следующему испытанию? – грубый голос спросил и Драко подавил желание ощетениться. Как этот придурок смеет так разговаривать с Поттером? Драко, конечно, не защищает Избранного, но таким тоном к нему мог обращаться только Малфой. Он зарезервировал это место ещё с первого курса и делил его только с профессором Снейпом, как этот наглый Пожиратель Смерти... Ладно, спокойно. Вдох, выдох. Глупые подростковые гормоны и перепады настроения. – Извините, профессор, я не понимаю, почему вас должно это касаться, – нейтрально ответил Поттер, и Драко подавил желание его расцеловать. Он все ещё обижен и ждёт своих извинений, но черт его дери. Давай, будущий глава Аврората! Наследник Малфоев полностью за тебя! – Мальчишка, ты понимаешь, что без посторонней помощи не выживешь? – давил «Муди», и из-за двери раздался грохот. Видимо, он что-то достал или отодвинул, по звуку непонятно. Драко сразу нахохлился, в прошлой временной ветке Поттер сам все делал и со всем справлялся максимум с помощью Грейнджер и Уизли. Ну ладно, может ещё с помощью Дамблдора, но он умер раньше, чем Избранный ушел в свой поход на седьмом курсе, так что не считается. А так, Драко не помнил, чтобы Дамблдор с чем-то ещё помогал Поттеру, кроме его защиты от отца Малфоя и баллами факультета, – Это жабросли, они помогут тебе выйти живым... Драко не стал дальше слушать, потому что помчался в сторону ближайшей ниши. Ей оказалось окно, на которое он быстро скинул вещи и достал чистый пергамент. Чернильница разлилась темным озером, когда Малфой вытащил её из сумки, с громким склизким звуком. Но сейчас это было не важно. Мысли пошли вскачь. Может быть, одной из причин того, что случилось в конце года – принятие помощи «Муди» Поттером? Драко не мог рисковать. Дописав письмо судорожным почерком, он положил его на пол и обернулся змеёй. Зажав его в зубах, Малфой пополз в сторону двери, остановившись за углом. Он не мог рисковать тем, что поддельный профессор его заметит. Возможно то, что делает Драко слишком резкое и порывистое, но черта с два, если он не перестрахуется. Он блядский слизеринец, а не гриффиндорец или хаффлпафец. Поттер вышел из-за двери через минут пять, весь бледный и задумчивый. Он поглядывал на флакон в руке, в котором были зелёные травинки. Жабросли, очевидно. Он выполз из своего укрытия, останавливаясь в середине коридора, чтобы Избранный точно его заметил. – Это ты? – Поттер удивлённо прошептал и оглянулся. Проверив коридор, он подошёл ближе и вдруг взял слабое маленькое тело Драко в свои руки. Такие теплые руки. Он подавил радостное шипение и прижался как можно ближе к горячему телу, купаясь в жаре. В разгар зимы это было как нельзя кстати. Драко забывал о том, насколько он становится сонливым в этой форме, – Ты снова пришел? Он молчал, выплевывая письмо на руки Поттера. Тот прижал к своей груди Малфоя вместе с несчастным письмом и куда-то помчался. Драко с тоской смотрел на свои вещи, оставленные на подоконнике. Потом придется неизвестно сколько времени идти, чтобы их возвращать. Малфой прижался своим маленьким чешуйчатым телом к чужой груди выдохнул. Он немая змея, немая змея. Напоминание каждую секунду помогало расслабиться, пока Поттер тащил его непонятно куда. Оказалось, «непонятно куда» это в дальний коридор Хогвартса, совсем рядом с туалетами Миртл. Поттер сел на грязный пол (Драко внутренне поморщился), подогнув ноги под себя, и положил змею на свои колени. Он посмотрел в глаза слизеринца, которые Малфой быстро отвёл в сторону. Нужно уходить. Он попытался уползти, но рука схватила его маленькое тело и удержала на месте. Драко зашипел и тогда его маскировка немой змеи полетела к чертям. С Поттером как всегда не всё как у людей. Заинтересованные зелёные глаза осматривали его белую чешую, пока Драко пытался не наслаждаться горячим теплом чужой руки. Чертов Поттер с его чертовым приятным жаром. – Ты не можешь со мной говорить? – прошипел Избранный на парселтанге, и Драко внутренне вздохнул. Его же не оставят в покое, да? Слизеринец кивнул своей маленькой головой. Поттер сразу нахмурился, очки сползли на переносицу, и, Мерлин, как же Драко хотел их поправить. Тем временем гриффиндорец закусил свою нижнюю губу и задумался, вырвав из Малфоя шипящий смешок. Поттер укоризненно на него посмотрел, – Что я сделал? Драко кивнул головой в сторону письма, зажатого в руке Избранного и тот ударил себя по лбу. Малфой снова хихикнул, вот как можно быть таким смешным идиотом? Но он все равно обижался. Очень сильно. Очень-очень. Поэтому, как только Поттер развернул письмо и освободил его из теплого захвата своей руки, Драко юркнул на пол и уполз дальше по коридору, слыша за собой протестующие крики. М-да, Поттер, конечно, как всегда. Думал, что Малфой останется? О нет, у него в другой части замка лежит разлитая по подоконнику чернильница и брошенные впопыхах вещи. И обида на Поттера. «Дорогой Пот Гарри Поттер, Не слушай профессора Муди, он не тот, за кого себя выдает. Не лезь на рожон, а подумай как ты можешь выжить в Озере. Спроси у своей подруги, как можно надолго сохранять дыхание под водой. Но не верь профессору Муди. Чтобы этого не стоило. Искренне, П.»