forget-me-not

Иногда кажется, что стены окружают Стива, приближаясь. Его дом достаточно большой, он живёт в пригороде Вашингтона, вдалеке от гудящего оживлённого города, и это делает Стива беспокойным. Он знает, что это потому, что теперь у него нет столько же дел, сколько и раньше, до отставки. Время от времени Стив всё ещё приезжает на Базу, чтобы понаблюдать за тренировками новых Мстителей, но сам себе запрещает делать это слишком часто. В конце концов, он отошёл от дел не без причины. Вместо этого он рисует и раскрашивает картины, заботится о собаке и читает книги, вышедшие за последние семьдесят лет, которые он пропустил. Но иногда этого всё ещё недостаточно, и чаще всего день Стива оканчивается бессонницей. Терапевт считает, что это из-за его разума, который слишком привык к войне, слишком привык быть всё время настороже. Стив никогда не говорил ей, но он знает, что она поняла всё неправильно. У него есть очень много проблем, но солдат в нём обычно проявляется во внезапных триггерах, которые заставляют его вздрагивать, или обыкновенных ночных кошмарах. Доджер скулит и утыкается своей мордой в колено Стива. Стив понимает намёк и начинает гладить его. С тех пор, как он взял его домой из приюта, Стиву стало лучше. Каждый раз, когда долгие одинокие вечера переходят в ночь, собака — единственное, что удерживает его от ужасного одиночества. Впрочем, не сегодня. Сегодня у него посетитель. — Здесь хорошо, — говорит Тони, который последние пять минут оглядывал просторную гостиную. — Подходит тебе. Правда, для того чтобы исполнить Американскую Мечту, тебе не хватает жены и двух с половиной детей. Стив не улыбается. — Я пытался. Я имею в виду, встречаться с Шэрон. Не сработало. Тони хмурится. — Правда? Я думал, у тебя было получше с отношениями. Стив не ведётся на это. Не то чтобы он не думал о том же самом, когда они с Шэрон в очередной раз расстались. — По крайней мере — не так, как у нас, — тихо добавляет Тони, криво усмехаясь, и от этого у Стива внутри всё сводит. — Не говори этого, — он срывается. Тони поднимает брови. — Почему нет? Всё, что мы делали — это спорили и дрались, Стив. Стив сглатывает. Да, Тони прав, это невозможно отрицать. — Я всегда любил тебя, — вместо этого говорит он. — Даже когда мы ругались. — Ты выбрал забавный способ показать это, — сухо говорит Тони. Стив вздрагивает, и давняя вина вновь поселяется в его груди. — Пожалуйста, мы можем не делать этого? Я так давно тебя не видел. Тони пожимает плечами, словно всё это для него неважно. — Конечно. Как поживаешь в отставке? У Стива пересыхает во рту. Тони стоит здесь, в одном из самых дорогих его костюмов, с сединой в волосах и морщинами на лице. Он прекрасен, так же как и всегда, и больше всего Стиву хочется вернуть всё, что у них было, вернуть те годы в Башне, когда Тони был его и они оба были счастливы. Но он не хочет провести этот разговор, ссорясь. — Я не могу спать, — вырывается изо рта Стива, потому что, по всей видимости, придерживаться безопасных тем для него невозможно. Тони бросает взгляд на часы на стене — уже почти полночь. — Кошмары? Стив пожимает плечами. Да, он борется с ними, но это не главная его проблема. Тони наблюдает за ним с чем-то в глазах, что, как надеется Стив, является беспокойством. — Помнишь, как ты вытаскивал меня из лаборатории и заставлял пойти спать? Тогда я чувствовал себя так же. Стив кивает — он всегда подозревал, что у Тони была такая проблема. Слишком много шума в голове, слишком много страха проснуться с криком, если заснёшь. — Я сейчас хожу к доктору Линде, — говорит Стив, пытаясь улыбнуться. К его удивлению, Тони смеётся. — Бедная женщина, должно быть, всё ещё с дрожью вспоминает попытки вылечить меня. Стив качает головой. — На самом деле, она сказала, что ей нравились сеансы с тобой. Тони наклоняет голову. — Что, правда? Хотел бы я, чтобы она добилась большего успеха со мной. Должно быть, неудачи её расстраивали. Стив чувствует, как к горлу подступает ужасный комок. К моменту, когда Росс представил им Соглашения, Тони не так долго ходил на терапию. Стив был так горд за него, наконец-то работающего над своим ментальным здоровьем. А затем, буквально несколько месяцев спустя, они разорвали на кусочки всё, что было между ними. — Я беспокоился за тебя, — шепчет Стив. Господи, ему стоит просто заткнуться, но он не может. Он так долго не давал этим словам вырваться. — Когда я ушёл, я… я никогда не переставал заботиться о тебе. (И никогда не переставал любить.) — Я думал, мы собирались не делать этого, — говорит Тони. Стив прикусывает губу и переводит взгляд в пол. Доджер лижет его руку и снова скулит, в этот раз просто реагируя на страдания хозяина. — Я бы хотел всё исправить, — шепчет Стив тихо, как признание. — Немного поздно для этого, тебе не кажется? — спокойно спрашивает Тони. Стиву хочется заплакать. Что бы он ни сказал, теперь для этого слишком поздно. После битвы с Таносом прошли годы, и уже ничего не исправить. — Я никогда не хотел, чтобы всё закончилось так. — Конечно, ты не хотел, — говорит Тони легко. — Мы оба не хотели. Но посмотри, где мы сейчас. Стив вздыхает. — Я не жалею, что не поддержал Соглашения. Я не смог бы подписать их, оставшись с чистой совестью. Тони смотрит на него прямо, без осуждения. — Я знаю. — Но бороться с тобой… — Стив концентрируется на ощущении гладкой шерсти Доджера под пальцами. — Это был самый трудный поступок в моей жизни. Тони фыркает. — Мне так не показалось. Тебе не хватило всего лишь одного удара, чтобы покончить с этим. Стив чувствует предательское давление за глазами и борется с ним. Тони, находясь здесь, вытаскивает на поверхность все чувства, которые он давно похоронил. (И всё же Стив жаждет каждого момента, который может провести с ним.) — Прости, — это единственное, что Стив может сказать. Он понял, что зашёл слишком далеко в тот момент, когда занёс свой щит для удара и увидел страх в глазах Тони. — Мне так жаль. Тони прижимает левую руку к груди, и Стиву даже не нужно смотреть, чтобы понять, что она дрожит. — Ты ни разу не звонил, — шепчет Тони вместо того, чтобы ответить на извинения Стива. — Ты тоже. — Стиву приходится сдерживать себя, чтобы это не прозвучало как обвинение. — Потому что была моя очередь действовать, да? — бормочет Тони. Стив вздрагивает. Именно об этом часть его думала всё это время. И несмотря на то, что остальная часть была наполнена виной и гневом, он не посмел сделать шаг. Тони просто качает головой. — Мы же не учились в старшей школе, Стив. Это не так работает. Хотя сейчас так и кажется. Но каким же нелепым всё это оказалось всего два года спустя, когда им обоим пришлось столкнуться с Таносом в одиночку. — Ты знал правду о моих родителях, но выбрал солгать мне, — холодно говорит Тони. — И ты думал, что простое письмо сможет всё исправить? Стив мотает головой. Это вовсе не входило в его намерения. Ему нужно было сказать Тони, как он сожалеет, что он никогда не хотел сделать ему больно. И потому, что он был недостаточно храбрым, чтобы позвонить, Стив отправил письмо, зная, что должен был сделать хоть что-то. — Я хотел сказать всё тебе лично, клянусь. — Стив уже близок к тому, чтобы начать умолять, и силой заставляет свой голос оставаться хоть немного ровным. — Я никогда не хотел, чтобы всё так закончилось. — Но так и произошло. — Тони безразлично смотрит вниз, на диван. — И именно тебе придётся жить с этим. Из горла Стива вырывается рыдание. Тони криво улыбается. — Это несправедливо, не так ли? Я тоже совершал ошибки, но мне достался лёгкий выход. Стив трясёт головой сквозь слёзы, потому что нет, нет, нет. — Нет, — хрипит он. — Пожалуйста, не говори так. Тони пожимает плечами. — Я всё равно не настоящий Тони. Потому что настоящий Тони умер в финальной битве, о которой он пытался всех предупредить. И сейчас Стив разговаривает с призраком своего разума. — Ты пожертвовал собой ради всех нас, — шипит Стив. — Это не лёгкий выход. Тони поднимает брови. — И всё же это ты плачешь в своей гостиной. Стив моргает и впервые чувствует, какие у него мокрые щёки. Тони вздыхает. — Ты никак не можешь приспособиться к жизни в отставке, да? Стив делает всё возможное, чтобы посмотреть на него с яростью. — Я не видел тебя много лет. Я просто… — Многое сдерживал? Стив сглатывает и кивает. — Я даже не смог поговорить с тобой перед тем, как… Перед тем, что случилось. Перед тем, как Тони отдал свою жизнь, чтобы вселенная выжила. — Может, это и к лучшему, — говорит Тони с иронией. — Посмотри на нас. — Всё могло бы быть намного лучше, — отвечает Стив. — Но это всё, что ты когда-либо получишь. Очевидно, что это выдумка собственного разума Стива. Голос Тони никогда не звучал так холодно и безжалостно. Зло — да, но никогда холодно. Стив встаёт и отворачивается от него. Он не может смотреть Тони в лицо, зная, что на нём не будет той теплоты, с которой тот смотрел на него раньше. — Сделал бы ты что-нибудь по-другому? — тихо спрашивает Тони. — Если бы ты знал. Всё, я имею в виду. Стив делает паузу. — Я не знаю. Есть много очевидных ответов. Не дал бы тебе умереть. Не утаивал бы правду так долго. Не оставил бы тебя в Сибири. Но один вопрос преобладает надо всем: как? Как он должен был спасти Тони; где взять силы, которых у него не было, чтобы позвонить; что сделать в Сибири? Тони явно не хотел видеть его больше, и Стив просто не мог оставить Баки. — Я просто знаю, что мне жаль, — шепчет Стив. — Почему ты продолжаешь говорить это? — он практически мог услышать, как Тони хмурится. — Я не могу дать тебе прощение, которое ты хочешь. Я не он. — Я знаю. — Стив пытается побороть ком в горле, но безуспешно. Тони вздыхает. — Ты должен простить себя, Стив. Стив трясёт головой, потому что это… это ещё менее вероятно, чем то, что Тони бы его простил (если бы он мог). Стив хочет дотянуться к Тони, как и должен был сделать много лет назад, но он знает, что его пальцы пройдут сквозь кожу Тони, как сквозь воздух. Стив окончательно и бесповоротно одинок.