Выжить среди мертвецов

***

Кто бы мог подумать, что все закончится именно так? Я смотрела в голубое небо, наблюдая, как мимо проплывают пушистые облака. Кровь, которая беспрерывным потоком покидала мое тело, боль, что раздирала меня, шум, который звучал на заднем фоне, крики людей, мольбы о помощи, все это осталось позади. Я просто наслаждалась безмятежным небом, не задумываясь о том, что мне осталось жить считанные секунды. Этим же вечером, множество людей увидят в интернете и на экранах телевизоров новости об ужасной аварии, что унесла пятнадцать жизней. Узнают о том, что одной из жертв была талантливый врач, которая ежедневно спасала множество жизней, берясь за самые сложные, иногда казалось, невозможные случаи, спасая десятки, сотни людей. Но по иронии судьбы, за ее случай никто не стал браться, посчитав ее безнадежной, предпочитая спасти других, тех, у кого точно был шанс. Открывать глаза было невероятно тяжело, веки, казалось, весили тонну. Все вокруг казалось мутным, а слух резал громкий детский крик. Я хотела найти источник шума, чтобы успокоить ребенка, но все же не выдержала, веки закрылись, и я вновь провалилась в темноту. Открыв глаза во второй раз, я поняла, что предметы стали более четкими, а еще, я увидела, как надо мной возвышается гигантский бородатый мужчина. Я все еще не могла разглядеть его черты, но он почему-то казался мне мягким, родным, но при этом невероятно печальным. В таком режиме прошло некоторое время, с каждым моим пробуждением я начинала все более ясно видеть и слышать. Теперь обычные движения не вызывали во мне дикую усталость. Это позволило мне наконец-то разобраться в ситуации, в которой я оказалась. Я какое-то время думала, что нахожусь в больнице после той жуткой аварии, в которой, как я считала, получила увечья не совместимые с жизнью, но вдруг мне попался чудо-врач? А огромного мужчину, считала плодом любви своего воображения и сильнодействующих лекарств. Все же такой расклад было проще принять, чем то, что я стала младенцем. Но с каждым днем голова работала все лучше и лучше и я уже не могла игнорировать факты вроде моих ручек или писка (все же моего), который по определению не могло издавать взрослое тело. Тот мужчина, как оказалось, был моим отцом, очень хорошим, с моей точки зрения, хотя опыта у меня было не много, ведь в прошлой жизни моей семьей были лишь приютские дети и бродячие кошки, которых я обожала. Из его разговоров, а говорил он на английском, который я, довольно, неплохо знала, так как приходилось посещать множество международных конференций, будучи врачом, я поняла, что мама, которая еще ни разу не появлялась в моей новой жизни, умерла при родах. Джеймс, так звали моего отца, часто носил меня на руках, хвалил меня, кормил и ухаживал. При мне он все время старался быть веселым и бодрым, но по его лицу периодически проскальзывали такие печаль и горе, что сразу становилось понятно, насколько для него была важна его жена Рита, и каким сильным ударом стала для него ее смерть. Где-то три месяца спустя с момента моего рождения, к нам в гости пришел мужчина. Он был очень похож на моего отца. Оба высокие, статные, с короткими светлыми волосами (очень мягкими, я лично проверяла, когда хватала Джеймса за волосы, усиленно разрабатывая моторику), с зелено-голубыми глазами и правильными чертами лица, которые у моего отца прятались за бородой, в отличие от посетителя. Мужчина весело поздоровался и спросил можно ли войти. Я видела, как папа колебался, но отошел от двери и пригластельным жестом указал на гостиную. Мужчину звали Эрик, он оказался братом моего отца. Он много смеялся и шутил, а также усиленно тискал мои щеки, до тех пор, пока Джеймс не отобрал меня у него, со словами: - Перестань, ты же видишь, что ей это не нравится. Я недоуменно моргнула и взглянула на папу, ведь Эрик мне действительно нравился, и его внимание ничуть меня не беспоколо. Я перевела взгляд на Эрика, он мне подмигнул и сказал: - Не переживай малышка, он просто ревнует. Эрик немного расшевелил моего отца своей неугомонной солнечной энергией. Мрачная атмосфера вокруг него постепенно развеивалась. Через пару часов, вновь раздался дверной звонок, и отец пошел открывать дверь со мной на руках. В дверях стоял высокий мужчина с седой бородой и довольно длинными волосами, сошел бы за Санту, если бы не подтянутая фигура. Он выглядел где-то на сорок пять-пятьдесят лет, но, полагаю, ему было гораздо больше. Этот мужчина оказался моим дедушкой Грегори. Как только он меня увидел, его борода зашевелилась, а губы образовали улыбку. И суровый мужчина, внезапно, превратился в доброго дедушку. Он осторожно поздоровался и взглянул на Джеймса. Папа в ответ лишь обреченно вздохнул и пропустил Грегори в дом. Причину, по которой у нас дома собралась, как оказалось, вся семья, я узнала от дедушки, с которым папа оставил меня, уйдя с братом жарить барбекю во двор. Сегодня был день рождения Джеймса. Это был первый праздник с момента моего рождения и первый раз, когда я увидела свою родню. Как оказалось, после смерти Риты, Джеймс закрылся от всех и отказывался общаться. Дедушка и брат очень переживали, как за него, так и за меня. И сегодня они буквально вломились без приглашения, боясь, что отец снова откажет им во встрече. Дедушка очень много рассказывал о жизни нашей семьи, проделках братьев в детстве, о разных веселых моментах из жизни отца. Он рассказал, что мы семья военных, очень уважаемых в узких кругах. Он сейчас живет на ферме, занимается хозяйством, а мой папа и дядя занимают высокие посты в военных структурах, но отец решил временно отойти от дел в связи с моим рождением и смертью матери. К счастью, наша семья не нуждалась в деньгах, и отец мог спокойно себе позволить длительный отпуск. Дедушка все говорил и говорил, а я то просыпалась, то засыпала. Детский организм был не в силах бороться с сонливостью. Но не смотря на то, как я была рассеяна, дедушка продолжал свой рассказ серьезным тоном, будто верил, что я все понимаю. Я проснулась окончательно только ближе к вечеру, когда все уже сидели за столом и радостно общались, в округе слышался смех трех мужчин. Я была на руках у отца и жадно вдыхала запах барбекю и пускала слюни на каждый кусочек мяса, который отец отправлял в рот. Такая прелесть мне еще долго будет недоступна. Я не удержалась и протянула руку к горячему мясу. Джеймс вскликнул: - Анна, осторожно, обожжешься! Это меня немного шокировало, и я застыла. Надо сказать, что я была очень спокойным ребенком, ведь даже не смотря на детское тело, сознание было все еще взрослое, хоть и немного помутненное возрастом, соответственно от меня никогда не было никаких проблем, хотя, что в действительности может сделать трехмесячный ребенок. Это был первый раз, когда папа на меня прикрикнул, и это был первый раз, когда я услышала свое имя, ведь раньше все меня называли: крошкой, малышкой, доченькой. Джеймс тут же вздрогнул, увидев мои испуганные, от неожиданности, глаза, и принялся извиняться. - Прости, милая, я не хотел. Просто все произошло так неожиданно, что я испугался. Джеймс продолжил бурчать извинения и говорить какие-то милые глупости. Дедушка Грегори и Эрик сидели и смотрели на отца круглыми глазами и всем своим видом выражали удивление. Неожиданно дедушка рассмеялся. - Не думал, что смогу увидеть тебя таким еще раз, думал, лишь Рита может заставить тебя так суетиться. Но теперь, я могу быть спокоен, ведь это маленькое солнышко с тобой. Папа помрачнел, но тут, я недовольно заворчала, пытаясь выговорить слово «нет», я никак не могла походить на «маленькое солнышко» и пыталась оспорить это несправедливое высказывание, ведь я была умудренной опытом женщиной, между прочим, заслуженным врачом, вот! Папа отвлекся от грустных мыслей и снова улыбнулся, и, будто уловив мою недовольную мысленную тираду, рассмеялся. Эти посиделки постепенно развеяли угрюмую атмосферу в нашем доме, он будто вновь задышал, и отец вместе с ним. В этот момент и в моей голове что-то щелкнуло, и я поняла, да, это действительно моя семья. Для меня все это стало ожившей сказкой, ведь для сироты, приютского ребенка именно семья является голубой мечтой. Зачастую именно она позволяет переживать трудные дни в приюте и не терять надежду на будущее. Именно тогда я поняла, что буду беречь этих людей всеми силами, и любить их так же, как они любят меня.