Наследие

«Наши Проклятые духи отличаются от себе подобных. Все они живут на этом свете вот уже много веков. Да и являются они не детьми пороков и негативных эмоций, а специально созданными Проклятиями Первых магов – наших предков.

Многие магические рода, кланы и общины ошибочно полагают, что мы поработили наших Проклятых духов. Но, нет. Мы их приручили!

Или они нас.».

(Из дневника Михаила Апелинского-Романова)

      Очнулась я от шума голосов: скрипящих, мелодичных, гнусавых, звонких и певучих. Не успела я открыть глаза, как к горлу подступил рвотный позыв. Опустошив желудок, я оглядела внутренность Избушки.       Голоса прекратились.       Судя, по, звенящим от тряски, банкам с закрутками, мы были в пути. Дверь, через которую я влетела, естественно, пропала. В самой Избушке было довольно темно – окон же тоже не было.       На меня уставились два светящихся зеленых глаза. – Хозяйка, вам нужно это выпить. – Сочувственно промурлыкал Кот-Баюн, подталкивая что-то мне ко рту. Его длинные острые когти царапнули стеклянный стакан, создав просто омерзительнейший звук. – Пейте, дорогая.       Я молча сделала глоток. Обычная вода. Тут же я почувствовала сильнейшую сухость в горле, что заставило меня выпить стакан весь залпом.       – Избушка, можешь вернуть окна, пожалуйста? – Отставив стакан, прохрипела я.       Это был мой голос?       По бокам Избушки тут же появились два окошка, немного наполнившие маленькую комнатку дневным светом.       Уже день.       Воспоминания минувшей ночи затопили все мое сознание. Я содрогнулась в горьком плаче, уткнув лицо в ладони.       Это был не сон. Воскресенские действительно напали на нас, вырезав всю мою семью, не пожалев даже годовалого Сашеньку. Видимо, пострадало не только наше поместье под Москвой, но и все ветки нашего родового дерева. А значит мертвыми можно считать всех.       Я почувствовала, как множество рук и лап начали прикасаться ко мне в попытке утешить. По иронии это лишь усилило мои рыдания.       В тишине, которую нарушала лишь моя истерика, послышались всхлипы.       Проклятые духи тоже плакали.       – Моя сестра умерла еще задолго до рождения твоего дедушки Михаила. – Проскрипел Домовой, присаживаясь напротив меня. Я с удивлением обнаружила, как крупные горошинки слезы текут из его маленьких черных глазок, теряясь где-то в сухой бороде. – Тот день стал для меня самым тяжелым за две тысячи прожитых лет. Я отказывался признать реальность произошедшего, хотя видел прямо перед собой, как ее тело рассыпалось в пыль.       Другие Проклятия, окружавшие нас, замолкли, прислушиваясь. Ранее наш вечно молчаливый Домовой никогда не рассказывал об этом.       – Я искал ее, – продолжал Домовой, – она была такой озорной, нравилось ей пугать меня, понимаешь? Как выпрыгнет из-за угла, как завизжит, а потом смеется и пальцем в меня тычет. Ох, как я хотел ее в те моменты отшлепать хорошенько. Бранил я ее сильно. Столько веков прожила, а никак ума не набралась, говорил ей я. А потом я бродил по нашему поместью как неживой. Все ждал, когда же моя сестренка выпрыгнет из-за угла и снова меня напугает.       Домовой осекся, словно вспоминая что-то. Его, жучки-глазки смотрели куда-то мимо меня.       – Только и поместья больше нет. Мне даже бродить негде, чтобы понадеется хоть раз снова увидеть брата и родителей. – Прошептала я.       Домовой взял мою руку в свою маленькую шершавую ладошку.       – Кто не знал горя, не знал и любви. Проплачь, прокричи, выплесни всю свою боль из сердца! И когда ты почувствуешь пустоту, знай, что скоро там вновь родится любовь. Я знаю, о чем говорю. Я же это… Люблю вас.

 ***

      Не знаю, сколько еще мы были в пути. Уже успело стемнеть, когда в Избушке появилась дверь. Мне было абсолютно все равно, куда меня привезли.       Я молча поднялась, опираясь на деревянную стенку и прошла к выходу. Ноги совсем затекли. Легкий июньский ветерок охладил мои, разгоряченные от безудержного плача, щеки. За мной, кряхтя, вывалились мои Проклятые духи. Они вежливо отказались возвращаться в мою душу, а я и не стала настаивать. Сама того не осознавая, я нуждалась в поддержке.       Даже костлявый старик Кощей со своим сундучком в руке всю дорогу просидел рядом. На удивление, я нашла в себе силы улыбнуться. С его невыносимым характером подобный жест сложно было бы предугадать.       Избушка привела нас на, поросший травой, аэродром. Видимо заброшенный. Как же бестактно смотрелся посреди этого разбитого асфальта новенький блестящий джет.       Я удивленно подняла бровь и посмотрела на Домового.       – Покойный господин Мамору наказал нам доставить тебя сюда. Этот самолет принадлежит его клану. – Соизволил, наконец, рассказать Домовой. – К сожалению, нам временно придется покинуть родные земли, Мирослава.       Я не знала, что и сказать. С одной стороны, меня здесь ничего больше не держало. Вся моя семья была убита, оба поместья наверняка были уничтожены. Мне даже негде жить, кроме как в Избушке. Да и, зная характер этого Проклятья, наша поездка была первой и последней. С другой стороны, я яростно желала мести. Стереть с лица земли клан Воскресенских. Я ненавидела их всех. Даже своего возлюбленного Максима.       – Хозяйка, нам было велено сопроводить вас на родину Мамору Исибуси в Японию. Там вас будет ждать его соратник… – Баюн замолчал, глядя в бумажку, державшую в лапах.       – Позволь мне? – Устало попросила я, забирая бумажку.       Годжо Сатору.       – Это еще кто? Зачем мне к нему? – Не скрывая раздражения, спросила я, оборачиваясь назад. Избушка уже успела исчезнуть. Я даже не заметила, как поглотила ее.       – На сегодняшний день это сильнейший во всем мире маг, девочка! – Подал голос Кощей. – День, когда он родился, почувствовали все Проклятые духи. Мальчишка Мамору считал, что его сила сравнима с мощью всех Первых магов, если не превосходит ее.       – Не слышала о нем... Подожди, ты общался с Мамору? – Удивленно спросила я.       – Нам всем довелось пообщаться с ним. Назойливый был человечишка. – Прошипел знакомый голос, который я не слышала уже несколько лет.       Из-за джета показалась длинная тощая фигура с когтистыми лапами, достающими до земли. Лихо! Она же была в поместье дяди Николая в Свердловской области! Обычно, каждый раз, когда я видела ее, меня пробирала дрожь страха. Но в этот раз я вздохнула от облегчения. Она – одно из мощнейших Проклятий нашего рода. Мне пригодится ее сила в борьбе против Воскресенских.       Вдохнув, я почувствовала следы Проклятой энергии, принадлежавшей и другим Проклятиям, которые еще недавно жили у дяди.       Лихо уставилась своим немигающим глазом на нас, будто искала кого-то.       – Здравствуй, Лихо. – Властным глубоким голосом поздоровался Кощей. – Ягу ты здесь не увидишь. Пыль от ее тела уже, должно быть, разнес ветер.       Я резко обернулась. Как можно было забыть о нашей бабушке Яге? Мамору ведь говорил, что она участвовала в сражении.       Уже и без того уничтоженное на куски сердце, снова кольнула боль.       Слишком много смертей.       Послышался громкий душераздирающий вой, от которого хотелось забиться, спрятаться куда угодно. Это Лихо так горевала о своей почившей подруге.       – Мы потеряли Сирин! – Перекрикивая ужасающие вопли, вышел из тени Леший – ещё одно Проклятие, проживавшее с семьей дяди Николая. – Я лично видел, как один из мальчишек Воскресенских применил на ней технику Расширения территории. Мы не успели ничего предпринять.       – Как погиб дядя и его семья? – Спросила я, чувствуя, как к горлу снова подбирается противная желчь. – Как такое могло произойти? Он же уже был Полным Наследником. Он стер бы их всех в порошок!       Я жаждала подробностей. После смерти моего отца дядя Николай был сильнейшим магом, поскольку в нем нашли свое возрождение сразу четыре Первых мага. Также он сумел пережить трансформацию вступления в Полное Наследство. Он был непобедим.       – Он сражался как настоящий воин одновременно с тринадцатью магами Воскресенских. Один из них – Валентин, как ты знаешь, даже являлся магом Особого ранга. – Провыла Лихо, бросив мне что-то под ноги.       Меня снова замутило. Прямо передо мной лежала оторванная голова того самого Валентина Воскресенского – старшего брата Максима. У него были выколоты глаза. Похоже Лихо использовала глазницы как дырки в шарах для боулинга. Вместе с отвращением я почувствовала мрачное удовлетворение. Такая участь будет ждать каждого, кто был причастен к смерти моей семьи.       – Что было дальше? – Я подняла голову, посмотрев прямо в красный глаз Лихо, полный слез. Никогда не видела ее такой.       – А дальше этот Валентин сообщил ему, что его дети и внуки мертвы. От нахлынувших эмоций, он перестал контролировать свою Проклятую энергию и…       – Достаточно, я поняла. – Прервала я Лихо, чувствуя, как на лбу проступает холодный пот.       Меня передернуло. Дядя не справился с силой всего четырех Первых магов. Поддался эмоциям, отпустил контроль, и его просто разорвало. И это при том, что он был опытным и сильным магом, прекрасно владел территорией. Как я управлюсь с Проклятой энергией сразу двенадцати Первых магов? Я лихорадочно пыталась найти выход из сложившейся ситуации. Желание отомстить горело во мне пламенем, заглушив боль потери.       – Этот… Как его там? Годжо Сатору, он и, правда, такой сильный? – Недоверчиво спросила я, оглядывая окружавшие меня Проклятия. – Он сможет мне помочь уничтожить Воскресенских?       – Хозяйка, возможно вы не поняли. Годжо Сатору не просто сильный маг. Он сильнейший из всех ныне живущих. – Подал голос Баюн, присевший рядом с оторванной головой Валентина, не отрывая от нее взгляд. – И мы направимся к нему не для того, чтобы он стал вашим орудием мести. – Баюн начал как-то странно обнюхивать голову. – Мой покойный друг Мамору хотел, чтобы Годжо Сатору стал вашим магическим наставником.