Цветение

— Главное, не дай капитану сорваться и натворить херни, лады? — внушительно говорит Дэмиан уже перед самой дверью, придержав омегу за локоток, потому что Иден рвется в комнату своей пары с настырностью загипнотизированного болванчика, который ничего перед собой не видит, кроме вожделенной цели. Раскосые темные глаза нулевки непонимающе уставились на сержанта. — Конечно же, он не пойдет никуда. О чем речь? Ленарт подобное дерьмо видеть не должен! — наконец-то выдает Иден, немного потупив и прогрузившись, сообразив таки, что пока не озвучит очевидное, его новое непосредственное начальство попросту не пустит в комнату капитана. — Хорошо, — отпускает удерживаемый локоть Дэмиан и говорит, открыв дверь, — Кэп, ты только не нервничай… Наверное, там было запланировано ещё что-то в конце успокоительное, но стоило Идену показаться на пороге, как сидящий за столом Ленарт снёс металлический стул, стоящий на пути, и втащил нулевку внутрь. Несколько мгновений эти двое просто таращились друг на друга, шумно дыша, словно первый раз друг друга видят. Затем обожженное лицо капитана перекосило судорогой, обнажая выпирающие клыки, и он рыкнул Дэмиану одно короткое: — Кто? Сержант успел восстановить равновесие, затормозив плечом о ближайшую стенку после тычка, громко захлопнул дверь пинком, встал перед ней с лицом человека, который собрался обороняться до последнего вздоха. И зная Дэмиана, речь шла точно не о его предсмертном дыхании. Бета был слишком ушлый, чтобы так просто подохнуть. — Орион и Марик, но ими уже занимаются. Не твори хуйни, шеф. Вряд ли его просьбу вообще услышали, потому что альфа дернулся в сторону выхода, явно намеренный преодолеть преграду в виде Дэмиана, двери, устава и выплеснуть свою агрессию на законных адресатов. — Ленарт! — добраться до сержанта ему, правда, не дали крепкие объятия Идена. Омега на громадной туше капитана буквально повис, сам тоже совсем не маленький. Комнату мгновенно наполняет такой густой, холодный цветочный аромат, что вентиляция тут же воет. Даже Дэмиан, при всей своей неспособности обонять феромоны, учуял лёгкий флёр. А это значит, доминантного альфу по рецепторам шибануло как кувалдой. — Не уходи, — шепчет Иден, — пожалуйста, не уходи! Мне было так страшно! Ленарт, пожалуйста! Останься со мной. Дэмиан никогда не думал, что увидит нечто подобное. Ленарт, сколько он его помнил, был несгибаемым, собранным, слишком спокойным не только для доминанта, но и для альфы в целом. И вот сейчас его корежит и гнет, как композитную броню от запредельного давления. Капитан весь ссутуливается, горбится, впивается в спину омеги скрюченными в судороге пальцами, влипает обгоревшей рожей в спутанный ворох его змеящихся косиц и так громко сопит, что слышно даже Дэмиану у двери. Никуда никто отсюда не пойдет, – понимает бета. Не сегодня точно. — Они трупы, Ид. Я обоих своими руками выпотрошу, — хрипит Ленарт. Голос почти неузнаваем. Его словно перемололо в мясорубке пополам с шрапнелью: мясо и острые лезвия. И Дэм даже не успевает ничего от себя вставить нравоучительного. Ид-умница реагирует быстрее, отклоняется чуть назад, чтобы заглянуть в перекошенное яростью лицо капитана. Говорит торопливо: — Лен, пожалуйста. Я видел, что там с ними делают. И я не хочу, чтобы ты на десяток метров приближался к тому помещению. Не нужно никого потрошить. Пусть живут. Живут и помнят. Это будет куда худшим наказанием. Омега обхватывает ладонями лицо капитана, очевидно, корчит какую-то очень трогательную мину, потому что обожженный на полморды офицер явно готов скулить и делать все, что ему скажут. В награду за покладистость Ленарта с чувством засасывают. Дэмиан отчетливо понимает, вот сейчас эти двое начнут ебаться на нервной почве. Прямо тут. Прямо при нем. И, возможно, бета был бы даже не прочь посмотреть одним глазком это увлекательное представление, по крайней мере, его какая-то совершенно отбитая часть, отвечающая за любопытство и дурной авантюризм. Но потом ведь кэп оклемается от феромонового прихода, и ему ноги выдернет за то, что видел дорогое начальство таким. И за то, что видел его драгоценного, ненаглядного омегу голым. Ноги Дэмиану ещё пригодятся на их законном месте. Он к ним привык. Поэтому тихо сваливает. Заперев за собой дверь в офицерскую личным кодом капитана. За такое тоже, конечно, могут не погладить по головке. Но Дэм сильно разочаруется в когнитивных способностях босса, если, прослужив пять лет вместе, Ленарт все ещё всерьез надеется, что у сержанта нет всех его ключей и личных данных. *** Дверь лязгает железными челюстями где-то фоном, оставляет в прямоугольной пасти комнаты только альфу и омегу, только их иступленные попытки вцепиться друг в друга сильнее, не оставить между двух тел ни микрона пространства, густую смесь феромонов, от которых должна бы уже взвыть сигналка в вентиляции, но она молчит - молчаливое единение, словно нервные окончания могут спаяться между телами, образуя одну сдвоенную сеть. Ид не контролирует свои феромоны и себя тоже не контролирует. При этом система безопасности не реагирует, оповещая об угрозе. Омега успевает подумать, что это странно. Мимоходом, не фокусируясь особо. У него сейчас когнитивный процесс сбоит. Мысли скачут в голове фантомными вспышками под дробный стук учащенного пульса. Следующая здравая мысль спотыкается о язык Ленарта, которым тот с нажимом проходится по небу и вниз, сплетаясь с языком Идена. Губы альфы настырны почти до боли, клыки царапают нежную кожу, добавляя в их поцелуй толику соли и меди. Так хорошо. Так и нужно. Чтобы стереть о кожу любимого воспоминания о других руках. Чтобы остался только он, заслонивший собой весь мир, обволакивающий своим запахом и тяжёлыми лапами одинаково сильно. До хруста. Иден царапает шею и плечи капитана в иступленной попытке влипнуть в него ещё сильнее. Задыхается. Топчется по его ботинкам. Не чувствует под ногами твердого пола. Просто потому, что альфа рядом - куда более надёжная и убедительная опора. Было бы замечательно его опрокинуть прямо тут и придавить собой, чтобы полный контакт. Обхватить ногами бедра и навалиться всем весом... — Теперь ты в Своре… — Ленарт прерывает это безумие сам, хрипит короткую фразу, перед тем, как опять вжаться лицом в волосы Ида. Шумно дышит, пофыркивая, как большое животное. Ловит губами растрёпанные джуты и косицы. Комкает и без того мятую форму на спине нулевки, угрожая порвать по швам. — Этот урод к тебе больше близко не подойдёт. Иден знает. Иден верит. Иден просто стоит, закинув на бычью шею капитана вдруг ставшие бессильными руки. Дышит ему в ухо разогретым в легких воздухом. Из нулевки словно выдернули тот стальной остов, который позволял не прогибаться под натиском окружающего ужаса. Только прижавшись к Ленарту, омега понимает, что действительно жив. Что худшего не случилось. Что он получил свои четырнадцать дней до финальной точки и может провести их с любимым. Может видеть и обнимать капитана. СВОЕГО капитана. Теперь только Ленарт сможет отдавать Идену приказы. Только он будет знать код от вживлённого между шейных позвонков нулевки чипа. Что может быть лучше? — Да. Именно, — шепчет и проводит пальцами по загривку альфы, на этот раз мягко. Сейчас с ним легко соглашаться. Они оба не в порядке. Далеки от адекватности. Взрывоопасны. И это может обернуться чем-то нехорошим. Но так похуй... — Не целуй меня там. Я грязный. Бездумно брошенная фраза, когда альфа опять прикасается губами к всклокоченным джутам. И гортанный рык в ответ: — Не говори так! Не смей! Ты не можешь быть грязным, что бы ни случилось! Желания спорить у Идена никакого. Он выпутывается из рук капитана, хотя они точно оставляют на спине отметины в упрямой попытке удержать. — Моими волосами там всю пыль с пола собрали. Я об этом, Лен. Буквальная, вполне физическая грязь. Пошли в душ? Он успевает перехватить Ленарта за руку до того, как они опять уйдут в клинч. Дёргает. Тянет на себя, тянет за собой. Как зверя на цепи. Огромного, но послушного. Прирученного давно. Сколько они там знакомы? Кажется, тысячелетия. Иден плохо помнит себя до встречи с Ленартом. Вместе до тесной душевой, где они уже пару раз трахались. Сейчас нужно другое: успокоиться и успокоить. Прийти в себя. Начать опять мыслить трезво и поверить наконец-то в то, что действительно видит его, огромного альфу с шрамами на пол-лица, с ожогами на пол тела, с огромным сердцем на полмира, в котором нашлось место даже для бесправного нулевки из чужой боевой группы. Теперь уже - из Ленартовой. Конечно, перевод в Свору Ид себе не так представлял, но он согласен на что угодно, лишь бы последние пару недель провести в спокойствии, рядом со своим альфой. Обнимать его каждую ночь. Целовать перед построением. Трахаться как в последний раз. Потому что их последний и правда наступит удручающе скоро. Ленарт временами бывает послушен до странного. Бредёт за омегой. Жадно смотрит в палевое от кровоподтеков лицо. В дымке сизых глаз капитана клубится такое, что можно отравиться, сделав всего один вдох. Пропитаться насквозь его обожанием, любовью, сожалением и затаенной злобой, обращённой на тех других, которым сейчас и так уже паршиво. Как-то коробит, что Ленарт сейчас думает о других альфах, которых к тому же там ебут. Иден нетерпеливо стаскивает с капитана китель, следом и серую футболку, сосредоточенно глядя в грубоватое лицо. От нервов его перекашивает сильнее. Поврежденное верхнее веко дёргается едва заметно, но часто-часто. Хочется прижать подушечки пальцев к виску и надавить посильнее, обрывая этот тик. Еще лучше - поцеловать, проведя языком по зарубцеванной коже. Капитан не мешает себя раздевать настороженный и смурной, серебристо-бесцветные волосы зло топорщатся на опущенной голове. Тяжелый подбородок. Тяжелый взгляд. Страшно от мысли, что Ид мог этого не увидеть. Ощущение жизни превращается в ощущение своего альфы: убери его из поля зрения – и все, Иден сразу сдохнет, перестанет дышать, рассыплется на атомы, аннигилируется. От подобных мыслей омега, вопреки всякой логике, широко улыбается. Разве не потрясающе, что он будет жить, пока видит Ленарта! И умрет рядом с ним! Когда пальцы нулевки добираются до пояса капитана, он наконец-то оживает. Перестает стоять столбом. Принимается раздевать своего подчиненного в ответ. И когда черный китель, явно просящийся в утиль, сползает с плеч Идена, душевая, в которой пока не включили воду, но уже вовсю пашет вентиляция, безуспешно пытаясь высосать тяжёлую смесь феромонов, наполняется непривычным горьковатым флером. Едва знакомым. Ид пробовал его только раз до сегодняшнего дня. Ленарт в бешенстве. Феромон агрессии доминантного альфы на Идена не действует как положено. Омега от него наоборот, успокаивается и готов буквально урчать и тереться мордой о необъятные плечи своей пары. Но куда там. Капитан увидел расцарапанную, всю в синяках грудь Идена, с которой сдирали футболку кусками, добротно пройдясь по бесцветно-белой коже. — Собственными руками его прикончу. Сразу понятно кого, и сразу понятно, что Иден против. Иден сразу – петлей на шею, обмороженными цветами и высокогорным озоном по всем рецепторам. На полную. Потому что с вентиляцией и так что-то странное. Она воздух фильтрует, но не регистрирует запредельный уровень феромонов вокруг - то, что надо сейчас. Идену точно надо. Отвлечь своего альфу. Вот прямо позарез. Чтобы не сорвался и не пошел вытаскивать Марика из-под Иви для личных разборок. — Давай ты свои руки используешь для более важных дел? Подтекст понятен. Вид пострадавшего лица не очень способствует желанию, но Иден знает, что провокация все равно сработает. Это же его Ленарт. У них все слишком всерьез, чтобы кого-то волновало покоцанное лицо. — Ид, я не думаю, что нам сейчас ст… Капитан начинает, но закончить ему не дают. Иден толкает альфу спиной в стенку, шарит рукой по панели, не глядя выстукивая привычный режим дождя. — Вот и не думай. Потом, — поддевает пальцами тяжёлые лапы за запястья, за гладкое и опутанное шрамами одинаково бережно, тянет выше. — Вот тут все жаждет твоего внимания. Дерзай, капитан. Тебе же нравится. Ему нравится. Они оба это знают. Знают без лишних слов и препирательств, что им нужно, чтобы успокоится и успокоить. Ленарт запускает пальцы в спутанные черные косицы, ловит одну у основания, пропускает между фаланг до самого конца, принимаясь расплетать волосы Идена. Омега медленно поворачивается спиной, спуская по бёдрам штаны вместе с бельем. Стаптывает обувь, толком не зашнурованную. В полушаге от них – стена дождя. Занавешивает белый прямоугольник парующей бисерной капелью, исчезает в прорезях вдоль стен, чтобы где-то на нижних технических этажах быть отфильтрованной и вернуться обратно. Ленарт справляется с косицей и берется за жгут. Тот расползается на черные витые прядки гораздо быстрее. — Я вытащу тебя отсюда, Ид. Слышишь? Ты отправишься домой. Мы уже нашли исполнителей, твоих соплеменников. Это будет последнее цветение. Тебя больше никто не тронет, мой… Шепот над самым плечом. Твердые, горячие губы припечатываются к коже. Идена дёргает, как от электрошока. Он оборачивается, отступая на шаг под шипящую воду, и тут же выныривает, впиваясь в плечи Ленарта нечеловечески сильными пальцами, словно хищная птица когтями. — Кого ты нашел? Лен?! Что ты сделал? Его хочется встряхнуть, вдавить спиной в стену, вытащить все подробности. Опять продирает леденящим ужасом по ещё не до конца пережитому. Только в этот раз ненаглядный Ленарт не под трибунал улетит, а прямиком в застенки особистов без суда и следствия за подрывную деятельность и сношения с предполагаемым врагом. — Я… — Ленарт тормозит и в рассинхрон моргает. Кривит перекошенный рот, который секунду тому прижимался к ключице омеги. — Я Дэмиану сказал. Он узнал все про смерть нулевок на третье цветение и нашел выход на твоих сородичей. Через своего альфу. Экзекутор, который. Скоро в Свору придут ещё двое нулевок, они знают подробности. Тебе не о чем переживать… Не о чем. Точно. Именно так. Иден хочет рассмеяться, но выходит только глухой всхлип. Надрывно и сломлено, на уровне предсмертного скулежа придушенной мелкой зверушки. Кланы сожрут его. Кланы вытрясут из Ленарта все полезное, используют и выкинут. Иден знает. Даже его ветвь Глицинии прожевала и выплюнула за границу Горновосточной империи. Никто не упустит возможности получить двойного агента в армии республики. — Ладно. Ужас быстро сменяется другим - упрямым и не терпящим полумер. Вспухает воспаленная готовность действовать пополам с обречённостью. Он сделает все, что сможет. Что успеет. И все будет зависеть от того, с кем именно связался Дэмиан. Так или иначе, исправить сам факт уже не получится. Можно просто попробовать обезопасить своего альфу, защитить от длинных лап сородичей. Любой ценой. — Мне нужно поговорить с этим Крисом. И с новыми нулевками. Будем надеяться, сержант не на клан Кои вышел. Ленарт понимает, что сделал что-то не так, правда, не понимает, что именно. Причин испуга Идена он не знает. Вполне достаточно просто расширившихся сажево-черных глаз, ставших на раскрашенном кровоподтеками лице ярче, чем это можно переносить, оставаясь в своем уме. Они проваливаются в водяной шум, когда Ленарт обхватывает Идена дрожащими лапищами и, оторвав босые пятки от пола, дотаскивает так до противоположной стены. Чтобы вдавить широкой белой спиной в угол, укрыть собой-поймать-зажать, отсекая от окружающего мира. Потом шумно дышать в мокрые волосы, отфыркиваясь брызгами теплой воды. Выглаживать его плечи-спину-бока. Твердить без устали и всякого смысла: — Все будет хорошо. Ты выберешься. Я не дам этим уродам вырубить тебя чип-контроллером и скормить онитам. Ты должен вернуться домой. Ты должен жить. Именно ты. Твое место не здесь. Ты должен жить... Должен жить… А Иден наивно полагал, что у доминантных альф только иерархия и размножение на уме. Херню рассказывали старые злые наставники из храма. Ему и самому нужно слегка пересмотреть собственные взгляды на любимого. Было явно опрометчиво считать, что Ленарт позволит своему омеге просто сдохнут по отработанной схеме. Теперь им придется разбираться с последствиями. Иден очень надеется, что слишком обстоятельный капитан не вышел окольными путями на красногривых. С Кои у Вистеров давние трения. Кои Идена перетащат к себе и используют по полной, дай только шанс. Даже несмотря на тот факт, что он чуть ли не с пеленок официально числится женихом главы клана Кои. Как раз благодаря этому, в том числе. Акиро никогда не отличался мягким характером. Даже в детстве, когда они ещё виделись под давлением папы Идена, маленький альфа смотрел на свою предполагаемую пару как на странную, неизученную аномалию. Ид не хочет оказаться в итоге рядом с этим, во что бы там оно не выросло. Необходимость опять держать в уме тонкости взаимодействия кланов удручает. Иден не хочет. Он подобным наелся, взрослея под чуткой лапой дедушки, которая лепила из него то, что вышло. Вылепил. Идену теперь мысли и время не жаль тратить только на одно. На одного. На Ленарта. Ленарта, который откликается на осторожный поцелуй в обожжённую щеку, стоит омеге едва коснуться изрытой шрамами кожи губами. Альфа сразу подставляется, выворачивает шею, горбится, ловит влажные от воды губы. Поцелуй-примирение. Вначале осторожно и мягко. Через миг – опять клыками до тонких иголочных царапин. Оральные ласки с доминантным альфой всегда слегка садо-мазо. Ленарт огромен, напорист, и его от омежьих феромонов уносит так восхитительно всерьез. Сразу! Их попытка успокоиться в объятиях друг друга слишком быстро превращается в безумный клинч, в сплетение рук-языков. Знакомо. Правильно. Хорошо. Все остальное - потом.