Цветение

✙✙✙

— Не выпускайте его отсюда, даже если будет орать, что в полном порядке, и требовать немедленной выписки. Отчёт о текущем состоянии организма и проведенных процедурах перекиньте мне на комлинк. Когда закончите с лечением, я его сам заберу. Лично. На Ленарта смотрит пара ошарашенных медиков и бледный, как зимний камуфляж, ассистент. Охуевшие взгляды лекарей альфа мастерски игнорирует. Вместо этого сурово буравит тяжёлой сталью зрачков уложенного на кушетку Идена. — А ты, если попытаешься свинтить из медблока в Аргоновские казармы, пеняй на себя. Понял? Лежишь, лечишься и не рыпаешься. На любые попытки тебя отсюда увести шлёшь всех ко мне. Я разберусь. Дэмиан у двери стоит, прикрыв глаза холеной ладонью, словно наблюдать за происходящим выше его сил. Медики переглядываются. Иден тихо охуевает. — Капитан, сэр, вы слегка перебарщиваете. У меня нет серьезных травм. Я… Чтобы было удобнее говорить, омега пытается привстать на локтях, и его в ту же секунду впечатывает обратно в упругий поропласт обгоревшая, увитая шрамами лапища. — Я сказал, лег и лечишься, Ид! Потом мне выскажешь все, что думаешь про альфье самоуправство и произвол. Пока вот эти ребята в белом не скажут, что ты здоров, ты шагу из медблока не сделаешь. Мы поняли друг друга? Удивительно, но капитан сейчас не пытается давить феромоновым прессом. Ему вполне хватает огромной ладони в центре рефлекторно начавшей чаще вздыматься груди. Иден смотрит на эту увечную лапищу, что-то в своей голове мусолит. Потом, видимо, приняв волевое решение, накрывает руку альфы своей, мягко поглаживая покрытую рытвинами и буграми застарелых отметин кожу. — Поняли, поняли. Глупостей только не делай? Я правда в порядке. Это всё мелочи. Через пару часов буду бегать. Лишние уши и глаза не дают высказать все прямо. Да и сам Ленарт не настроен к разумному диалогу. Его лицо перекосило на обожжённую сторону, словно кто-то невидимый вцепился когтями в кожу и терзает, пытаясь содрать лицо с костей. — Оставьте нас на пару минут одних, — глухо командует капитан, и врачи совсем подвисают. — Сэр, но… Вы только что сказали… — старший офицер-медик, низенький бета средних лет, что-то мямлит, окончательно выбитый из колеи. Ситуацию решает Дэмиан, бесхитростно выволакивая пару лекарей за дверь, ухватив под локти. Ассистент омега выходит сам, до последнего заинтересованно оборачиваясь на колоритную парочку у диагностического стола. Ленарт срывается под щелчок дверного замка. Сгребает в охапку офонаревшего в конец омегу. Вжимает в свою грудь. Мажет торопливыми дикими поцелуями по шее и неподвижно-удивленному лицу. — Прости. Прости. Прости! — липкий шепот на кончике языка струится по коже, заползает в уши, как нервно-паралитический газ. — Я не мог появиться раньше. Мне пришлось давить на полковника, чтобы он отменил этот чудовищный приказ. Я слонялся по коридорам, пока тебя пытали. Я не мог пойти и выдрать кишки Ориону. Очи Триликого, как же я хочу его убить! От спокойствия Ленарта не осталось и жалкого лоскутка. Он ссутулил над кушеткой тяжёлые плечи, вцепился в черную ткань формы рядового. Оставил отпечатки своих губ на всех неприкрытых одеждой участках кожи своего пленника, до которых смог дотянуться. И замер в сантиметре от настоящего поцелуя. Иден пялился на альфу, не решаясь шелохнуться. Медленно моргал. Медленно дышал. Наконец-то его ладони с браслетами кровоподтеков вокруг запястий взлетели вверх, обхватили лицо капитана, фиксируя в одном положении. — Лен, успокойся! Дыши глубже. Все в порядке. Я в порядке! Это просто пара синяков. Со мной ничего не случилось. Пустяки. Слышишь? Не нужно никого убивать и ничего не нужно делать! Я в этой рамке болтался уже раз пять. И ничего. Видишь? Жив-здоров. Это, конечно, неприятная процедура, но здоровью она почти не вредит. Армейские чины заинтересованы в том, чтобы даже нулевки могли сражаться после физических взысканий. Ну же… — мягкий, обволакивающий голос. Прохладные подушечки пальцев, гладящие скулы и покрытые испариной виски. Ленрат даже не уверен, что правильно понимает сказанное. Он просто по самую макушку погружен в ощущение близости своего омеги и кипящую смолу его взгляда. — Вот так, мой хороший. Вот так… Мы никого не будем убивать. Ты не будешь встревать в неприятности. Правда ведь? С Орионом я разберусь. Сам. В конце концов, это мое прямое начальство. К которому я сам, как последний идиот полез, — хочется добавить Идену, но он вовремя замолкает. Просто сложно говорить с чужим языком во рту. Ленарт подаётся вперёд, целуя измазанные бурым губы омеги. Его не смущают ни камеры, ни подсохшая корка крови на лице Идена. Капитан так громко и надсадно дышит. Капитан гладит широкую спину нулевки, приподняв его тело над диагностическим столом. Иден почти задыхается от внезапного, насквозь пропитанного паникой напора и вновь ударивших по обонянию феромонов. Это что-то совершенно новое. Пьянящее и острое. Рассчитанное лично на него, как успешно подобранный код, взламывающий систему наживо. Убийственный коктейль заставляет вздрагивать и тихо скулить в губы капитана. Иден зависает в шаге от того, чтобы отключить себе обонятельные центры или отключить самоконтроль и опрокинуть альфу на кушетку, когда Ленарт милостиво обрывает их поцелуй. Жмется виском к виску, покрепче смыкая объятия на теле безвольно обмякшего омеги. — Я обещаю, что не убью Ориона. Но на этом все! Не спорь! Это моя метка стоила тебе пыточной. Это я не рассчитал, насколько твой капитан моральный урод. Мне нужно было наперед внушить ему нужные мысли, а уже потом что-то с тобой делать. Придётся теперь все в обратном порядке… Но это не страшно. Главное, посиди тут спокойно. Позволь медикам исправить все, что с тобой сделали. А я вечером приду за тобой. Договорились? Ид? Ты же будешь хорошим мальчиком? Подождёшь меня здесь? Хуже всего, что спорить с альфой, который ТАК пах, у Идена больше не получалось. Он с ужасом чувствовал, как феромон Ленарта проникает в него все глубже и что-то там, в этой глубине, меняет. Пресечь это вторжение, воспротивиться изменениям не было ни сил, ни желания. Иден просто вжимался в тело капитана поплотнее, ткнувшись носом в его шею, и с присвистом им дышал. — Ид? — позвал Ленарт и, не получив никакого ответа сразу, отстранился, чтобы заглянуть в подернутые поволокой глаза рядового. — Хорошо. Я буду торчать в лазарете, сколько скажут. Таким покладистым Иден не был даже в детстве, когда перечить дедушке было равносильно спору с богами Вершин. — Вот и умница. Я со всем разберусь. Ещё один поцелуй — награда в этот раз, а не вопль о собственном раскаянии. Они сплетаются языками. Иден с наркотическим удовольствием гладит короткие седые волосы на затылке Лена. Запястья огрызаются болью даже сквозь обволакивающий аромат альфьего феромона. Плевать. Боль никогда ничего не значила. Сейчас она так далеко, что про нее легко забыть. Иден довольно мружится и обводит кончиком языка выступающие хищные клыки доминанта. Гортанно мурчит в поцелуй, еле сдерживая порыв обвить ногами бедра капитана и потянуть его на себя. Не сейчас. Нельзя! Они и так устроили шоу под камерами. Его простят, списав на феромоновый шок после пыточной. Но ебаться в медблоке точно не по уставу. К счастью, это понимают оба, и Ленрат со стоном сожаления отлипает от омеги, опять вжав того в диагностический стол, придавив обеими руками. — Если что-то случится, сразу сообщи мне! Или Дэмиану. Сейчас скину тебе его код идентификатора. — Хорошо. — все ещё атипично покладистый Иден соглашается без возражений. Смотрит, приподняв воздушно-невесомую голову, как Ленарт идет к двери. Серебристый седой затылок на фоне серого полотна. Необъятно-широкая спина, обтянутая серой тканью офицерской формы. Его альфа. Почти мифический, абсолютно совместимый экземпляр. От понимания того, что встретил нечто настолько невероятное за три недели до смерти, становится дурно. Иден роняет голову на кушетку и отупело пялится в потолок. Самое время подумать о том, во что он вляпался. Медики возвращаются, чтобы взяться за дело. Идену на них глубокомысленно плевать.

✙✙✙

— Что делают наши? Дэмиан, который уже смирился с привычкой Ленарта закидывать его запросами в формате «Сдохни, но сделай вот прямо сейчас», молча зашевелил пальцами над эфемерной клавиатурой, повисшей в воздухе на уровне его груди. — На стрельбище. Карг наконец-то дорвался. Думаю, они до обеда там будут мишени дырявить. А после обеда капрал начнет валять весь состав по матам в тренировочном зале. Сначала всех вместе, потом по отдельности. — Арго? В голосе альфы отчётливо скрипнула зубцами стальная пила. Дэм скосил на капитана ярко-голубые гляделки и тяжело вздохнул. Из лазарета Ленарт вышел более-менее спокойным, и бета успел порадоваться, что душка-Ид вправил капитану мозги. Но радость была явно преждевременной. Бешенство альфы просто из яркого и бурного перешло в стадию хорошо продуманной и долго тлеющей злобы. — Арго… На полигоне 34-05. Общую выкладку делают. Орион в смотровом узле торчит. Первым номером по полю бегает сержант Кайран. — Кто на первой линии вместо Идена? — Болванка. — Вот же дегенерат безмозглый… — цедит сквозь зубы свой экспертный диагноз Ленарт. И Дэмиан кивает, даже будучи уверенным, жест этот собеседник не заметит. Бета согласен, чтобы уронить показатели своей боевой группы на первом общевойсковом слаживании из-за каких-то личных заебов, нужно быть абсолютным дегенератом. Другой разговор, что большинство альф в той или иной степени склонны к этому. Даже Ленарт, скинувший командование на капрала и ушедший решать дела со своей новоявленной парой — не образчик благоразумия. Хотя Дэм его понимает. Если бы кто-то попробовал провернуть подобное дерьмо с его братом или отцами, бета устроил бы что-то похлеще даже без возможности списать свое поведение на влияние феромонов и искажение психики от свежей метки. Но про себя Дэмиан давно уже все понял и не заморачивался. А вот видеть Ленарта Рау готовым послать на папочкин хуй устав, принципы и собственный образ бездушной машины для убийств — совершенно новый, ни с чем не сравнимый опыт. — Каргу напомни, чтобы не заставлял Майту и Иви стрелять из супертяжелых пушек. Они себе плечи и лапы поотбивают, а потом не смогут нормально со снайперками работать. Ленарт ворчит, без лишних объяснений беря направление на полигон, где Арго отрабатывает слаженность своих действий. Предвкушение чего-то очень веселого заставляет Дэмиана ухмыляться в светящиеся полотнища голографических экранов, на ходу набирая напоминалку капралу. Карг вечно забывает о том, что не всем нужно ебаться с бронебойными пушками. В его понимании мужик без противотанкового болтера — не мужик. Капрал — отличный парень, но несколько узколобый в вопросах выбора вооружения, если бы кто-то спросил Дэмиана. Благо, его никто не спрашивает, даже сам Карг. О том, что сержант невысокого мнения о умственных способностях альф, и так знают все. Они идут. По коридорам, мимо залитых светом перекрестков и группок солдат. Грядущее цветение всех заставляет шевелиться и нервничать. Через две недели океан покроется пятнами цветущего планктона, радужно засеребрится, вспыхнет лихорадочной жизнью. И, гонимые ставшей слишком агрессивной средой, океаниты поползут на сушу. Жрать все живое. Скоблить своими восьмилепестковыми челюстями лишайники с камней, плоть с костей. Любую органику, до которой смогут дотянуться. Полигон 34-05 представляет из себя огромное помещение, имитирующее лабиринт из острых скал. Прибрежная линия давно изгрызена столетиями войны за выживание. Среди искусственных отрогов снуют подсвеченные маркировочными огнями солдаты. Стреляют из ненастоящего оружия по ненастоящим врагам. Отрабатывают механику в условиях, приближенных к реальным. Смотровой узел поднят высоко над полигоном, бронированные окна открывают прекрасный вид на происходящее. Пара техников следит за мониторами и фиксирует действия бойцов Арго. Орион стоит за их спинами, скрестив руки на широкой груди. Наблюдает. На пришествие незваных гостей он резко оборачивается, отражая лицом удивление, и вздергивает песочные брови. Только и того, что шерсть на загривке не дыбит. — Капитан Ленарт Рау? Чем обязан? Дэмиан рядом с горой умеренно-агрессивного Ленарта увлеченно колдует над своими экранами, мониторя одновременно тренировку Своры, Идена в лазарете и данные о войсковом слаживании Арго, которые потоком тянет с общего сервера просто так, ради любопытства. — Нужно поговорить. Наедине. Сейчас. Ну, или это произойдет вечером за ужином в столовой, и свидетелями нашего разговора станут все желающие. Угроза читается так легко, что Дэмиан даже на мгновение скашивает взгляд на капитана, оторвавшись от своих любимых графиков и потоков цифр. — Пошли. — чеканит командным голосом Орион. Шагает к двери, оставив свою команду самостоятельно уничтожать муляжи онитов. Они валят с черной имитации воды, разевая клыкастые пасти и раскидывая вокруг себя длинные жалящие жгуты, увенчанные наружными клыками. Дэмиан улыбается. Его нереально приподнятое настроение никак не проходит. Бета готов насвистывать и зубоскалить в лица обоих капитанов, но те шагают впереди наравне, оставляя ему для обзора только затылки, серебристый и золотой. Альфьи заебы сержанта веселят ещё больше. Он закусывает нижнюю губу, чтобы не заржать в голос.

✙✙✙

Если что-то случится, Дэмиан узнает и скажет. Только эта мысль позволяет полностью сосредоточиться на враге и не нервничать из-за прикованного сейчас к диагностическому столу Идена. Образ бледного, как полотно омеги с окровавленными губами и алыми брызгами на подбородке, застрял внутри сознания, как шрапнель. Он режет и жжется. Он пробирается глубоко в мясо. Это его омега! Его до последней клеточки! Пахнущий чем-то запредельным, дурманящим и особенным. Правильный, такой, как нужно. Единственный в своем роде. Способный смотреть на покрытого шрамами урода и видеть его прежним, а не налипшие на шкуру увечья. И причина, по которой Иден плевался собственной кровью и терпел боль — идёт рядом. Спокойный, самоуверенный кусок дерьма. Он надеется, что сможет выйти сухим из воды. Он свято верует в свою непогрешимость. Кулаки сжимаются до хруста, кажется, кожа вот-вот разойдется на костяшках. Они входят в Слепой тренировочный зал, и от воспоминаний о прошлой ночи с Иденом здесь же хочется выть. Вмятина на дальней колонне красноречивее засосов на шее Идена свидетельствует о пережитом. Она кричит о том, что они были вместе. Только вдвоем. И Ленарт уверен, будут ещё. Нужно лишь раздавить одно зарвавшееся насекомое, решившее, что оно вправе прикасаться к Идену. — Ну? Внимательно слушаю, капитан Ленарт. Орион останавливается в паре метров от поропластовых матов. Опять скрещивает руки на груди. Скучающий праздный вид так пахнет пустой бравадой, что от этого тошнит. Ленарт в ответ молча расстёгивает форменную куртку, обнажая увитые мышцами и белесыми шрамами плечи, передает ненужную тряпку Дэмиану. Поправляет браслет комлинка на руке так, чтобы не повредить в драке. Говорит обманчиво спокойным тоном: — Ты позволил себе лишнее. Ты тронул моего омегу. Беспричинно. Совершенно по-идиотски. Сейчас мы с тобой выясним вопрос иерархии, который тебе странным образом остался непонятен до сих пор. А уже потом поговорим более основательно. Ему не нужны свидетели и толпа зевак. Если эту падаль опозорить прилюдно, он ни за что не пойдет на уступки потом. А Ленарту нужно от Ориона кое-что получить. Но вот оставить подобный выпад в свою сторону без внимания он тоже не может. — Эта горская шлюха настолько тебе голову задурила? Послушай, Ленарт, я сделал тебе одолжение. Пока эта гнида корчится на прожарке под нейроплетью, пораскинь мозгами: почему он на тебя запрыгнул? Подумай о то… Слушать пустой трёп больше нет ни сил, ни желания. Ленарт бьёт, отправляя противника в сторону матов. И то, что Орион успел выставить блок, его не особо спасает. Сила удара такая, что тушу альфы отбрасывает на предназначенную для спаррингов площадку. Стоит Ленарту шагнуть следом за оппонентом, как силовые поля с гудением включаются, замыкая ринг в закрытый куб. Дэмиан врубает все нанокамеры, которые таскает на себе, стряхивает с руки на ближайшую стену полупрозрачную ползучку, чтобы та забралась под потолок, дополнив регистрацию боя картинкой сверху. Стоит отдать должное Ориону, он довольно хорошо держит удар. Быстро приходит в себя, бросается на противника, глухо рыкнув. Пара доминантов в ринге — это всегда реки тестостерона и вырвавшийся на волю агрессии. В таких поединках очень высок риск летального исхода. Доминантам тяжелее остановиться в нужный момент, их самоконтроль не всегда срабатывает вовремя. Ну или легче списать все на инстинкты. Дэмиан свято верит в выдержку своего командира. Он слишком много наблюдал за Ленартом в бою, чтобы оставались надежды увидеть печень Ориона выдранной из живота. Но вдруг? Может, в ситуации, когда его свежепомеченного омегу уложили на больничную койку, только за то, что Ленарт уложил бедолагу в свою койку — все-таки случится короткое замыкание? Поэтому Дэмиан старательно записывает компромат. Если Ленарт случайно вырвет Ориону позвоночник, можно будет выбрать самый удачный материал, чтобы показать — Орион сам виноват. Напросился, нарвался, спровоцировал. Кто вообще калечит омегу с меткой другого альфы? Подтасовывать факты Дэмиан научился ещё на гражданке. И сейчас стоял, покусывая костяшки пальцев, внимательно наблюдая за дракой. Бета ненавидел армию, выстроенную так, что комфортно в ней было только альфам, ненавидел альф, привыкших утверждать свое первенство тупой грубой силой, и с большим удовольствием конвертировал свою ненависть в действия. Альфы сближаются, и Орион бьёт в ответ. Короткие, лишённые замаха удары разбиваются о выставленные блоки Ленарта. Быть увереннее Арговцу мешает боязнь открыться. Расчёт подавить противника с наскока выглядит смешным. Они кружат в кубе и перебрасываются ударами, больше похожими на укусы насекомого. Сдержанно. Аккуратно. Ленарт опять напоминает себе, твердит, как строчки молитвы, что этот кусок дерьма по имени Орион нужен ему целым. Он ещё должен сыграть свою роль и подписать указ о переводе. Поэтому альфа спокойно выдерживает град ударов по корпусу, сливает часть по касательной блоками, отслеживая каждое движение врага. Орион бьёт ощутимо, но не то чтобы слишком сильно. Половина бойцов Своры сильнее этого доминанта, а вторая половина умнее и опаснее даже без физического превосходства. Вот чего стоит самоуверенность. Ленарт позволяет нанести ещё пару бессмысленных тычков, уже чувствуя, как ноют ребра. Все только для того, чтобы противник расслабился окончательно, и в этот момент Ленарт наконец-то со всей дури бьёт по солнечному сплетению соперника, перехватив одну его руку обожжённой пятерней и отведя в сторону. Все, что нужно — заставить тварь смутиться и тогда повалить его на пол. Выкрутив пойманную конечность капитана за спину и заломив болевым захватом, Ленарт вдавливает того мордой в поропласт, с силой впечатывает колено между лопаток поверженного врага, а второй рукой хватает за затылок, чтоб не дёргался. Вонзить клыки в холку — дело одной секунды. Провонявшая потом ткань кителя противно липнет к небу. От необходимости чувствовать на вкус ублюдка почти мутит. Но это необходимо. Ленарт впрыскивает под кожу Ориона альфий яд и, скривив окровавленные губы, сплевывает алую слюну. Все закончилось до смешного быстро. Где-то рядом хлопает Дэмиан. Бета, как всегда, в восторге от вида сломленного доминантного альфы. Хотя с большим удовольствием уложил бы Ориона сам. Спаррингов с сержантом в Своре откровенно побаиваются. Их спокойно вывозит только Карг. Просто потому, что капрал прямо с пелёнок спокойнее кардиограммы коматозника и вынослив, как стальная рессора. Ему что валять по рингу Дэмиана, что лежать мордой в пол от парочки его коронных болевых — все едино. Встанет, отряхнется, попросит ещё один раунд. Оставив альфу лежать, Ленарт вытирает губы предплечьем. Кивает Дэмиану, чтобы тот снял защитное поле. Ждёт, пока поверженный враг очухается после эпического провала. Орион все ещё не шевелится. Только спустя минуты две садится, вытирая кровь с разбитой губы и ошалело тряся головой. Альфе сейчас должно быть очень погано, и это немного успокаивает. Не нейроплеть, конечно, но потом ещё сводить позорную метку поверженного будут в лазарете, а это тоже процедура не из приятных. Ленарт смотрит в подпорченное, одухотворённо-волевое лицо капитана, пытается вспомнить, когда успел съездить по этому лицу, пока эта падаль пытается окончательно прийти в себя и очухаться. Конечно, в лазарете яд из него выведут, и Орион перестанет смердить подчинённой сучкой, которую обоссал доминант, но видеть этого ублюдка таким — очень-очень приятно. Это задевает как раз те животные нотки внутри, которые дико радовались невинности Идена. Хотя, казалось бы, бессмысленно что одно, что другое. — И что теперь? — кривя окровавленный рот, переспрашивает Орион так, словно они только что вели дискуссию и прервались лишь на минутку, начистить друг другу рожи. Теперь вот готовы продолжать беседу. За подобную постановку вопроса Ленарт оппонента почти готов зауважать. Почти, потому что он все ещё помнит Идена в рамке пыточной машины. И пока там не окажется Орион, все попытки с ним расквитаться будут недостаточны. — Теперь? Ты переведёшь Идена в мою группу. И выслушай все перед тем, как отказываться или пытаться ещё как-то ему навредить. Говорить с Орионом, глядя на него сверху вниз — удобно. Альфа вряд ли сейчас сможет встать. Его тело, должно быть, во всю корежит от растекающегося по венам яда. И встать, убежать в лазарет он не может, ведь так окончательно уронит без того подпорченный авторитет перед верхушкой конкурирующей боевой группы. Потрёпанная гордость альфы заставляет поджать хвост и сидеть на жопе ровно, запрокидывая голову смотреть на покрытого шрамами великана. А Ленарт спокоен, как лист брони. От него отскакивают взгляды, снаряды и чужое пренебрежение. — Как мы выяснили, тягаться со мной ты не можешь, так что трогать моего омегу было большой ошибкой. Но я разумный человек и один единственный раз предложу тебе разойтись мирно. Завтра в мою группу поступит два боевых экзоскелета класса Гекатонхейр. Переведи Идена ко мне, и я отдам тебе оба. Согласись, выгодный обмен. С броней такого класса твоя передняя линия будет непробиваемой. А я смогу присматривать за своим партнёром. Все счастливы. И наш сегодняшний маленький инцидент останется между нами. Если же заупрямишься, если рискнёшь как-то навредить Иду, видео того, как тебя опустили по иерархической лесенке, попадет в открытый доступ. Омегу своего я все равно у тебя отберу так или иначе. Но репутацию твою уже ничего не восстановит. Так что подумай хорошо перед тем, как ответить. Орион сидит, болезненно морщась, серо-голубые глаза бегают по фигуре изуродованного огнем мужчины в поисках последствий своих ударов и не находят их. Он кажется нереалистично незыблемым сейчас, монолитным, как каменный колосс. — Ты готов отдать за эту шлюху два танка? Совсем спятил? Ты в курсе, что он предлагал себя мне? Приполз в капитанскую и просил выебать без обязательств и без оглядки на правила. Он же мясо! — губы саднят, подбородок окрашен алым. Орион еле сдерживается, чтобы не плюнуть под ноги нависшего над ним капитана. — Как же себя нужно не уважать, чтобы поставить метку такому отребью? И смысл? В будущей мясорубке он все равно сдохнет. Ты хочешь просрать лучшее вооружение, доступное твоей группе, ради горской дырки? А ещё офицер… Да ты мне спасибо должен говорить! Если бы я тогда не приказал этой шлюхе пойти напрыгнуть на первый попавшийся член, тебе бы нихуя не обломилось. Защищаешь его теперь ещё… Пиздец, смешно. Кровь на подбородке все-таки мешает, и Орион ее стирает кулаком, потом смотрит на сбитые костяшки, словно впервые видит. Словно не его они. Так, подкинули, случайно совсем. Точно так же, как случайно в группу подсунули гребаного нулевку вместо выбывшего в прошлое Цветение нормального солдата. — У тебя со слухом проблемы? — раздается как-то слишком близко, и Орион успевает вскинуть голову за мгновение до того, как Ленарт ухватил его за грудки и вздернул на ноги. Висеть, не касаясь ногами земли, странно и удушающе. Разодранное болью тело плохо подчиняется приказам мозга и только конвульсивно дрыгает конечностями, вместо того, чтобы вывернуться из хватки и ударить в ответ. — Ещё раз повторю. Ты переводишь моего омегу в мой отряд и получаешь вместо него пару тяжёлых экзоскелетов. Меня не ебет, что там говорил тебе Ид когда-то. Это предложение утратило силу. Благодарности ждёшь? Скажи спасибо, что сейчас в зале только я и сержант. Я мог бы проделать все это с кучей зрителей, и твоей карьере пришел бы конец. Так что даю последний шанс закончить все малой кровью, кусок дерьма. У твари с мутными зрачками, седыми коротко стриженными волосами и мордой чудовища из кошмаров даже дыхание не сбилось. Голос не дрожит. Орион с ужасом понимает, вес всей его стокилограммовой туши капитан Своры держит в одной вытянутой руке и не чувствует никакого дискомфорта. Он даже позволяет себе скосить взгляд на смазливого бету, который стоит у самой кромки спарринговой площадки молчаливым караулом и зло скалится, словно наблюдает за чем-то очень потешным. Ему-то весело. Его результат боя не удивляет ни грамма. Когда Ленарт разжимает лапу, непослушное тело соперника валится на поропласт. Ноги подкашиваются, и Орион позорно падает на задницу, почти прикусив себе язык, не успев закрыть рот. — Сука! Да ты такой же чокнутый, как этот отброс… — хрипит альфа ошалело, схватившись за горло, на котором осталась красная полоса от воротника кителя, которым его почти удушили. — Забирай этого урода. Вы друг друга стоите! Я подпишу рапорт о переводе, когда Гекатонхейры поступят на баланс Арго. Не раньше. Попробуешь меня надуть, и я с твоей подстилки всю шкуру спущу. Ленарт стоит, медленно вытирая руку о штанину. Скалит выпирающие розовые от крови клыки в беззвучном рыке. Немом, как проступающие на уродливой харе бешенство. Ненормальный настолько, что непонятно становится, как продержался в армии столько лет? Как проходил психологические тесты? Сейчас в его перекошенном жутком лице нет ничего ни адекватного, ни человеческого. Монстр глухим голосом чеканит: — Только тронь его, урод, я твоими кишками плац вымою. Ты меня понял?! У Дэма есть запись нашего боя и нашей договоренности. Рыпнешься хоть на квант, и я тебя прославлю на всю армию. А потом грохну втихаря. И мне это сойдет с рук. Обмен любезностями заканчивается. Дэмиан, улучив момент, когда Орион на него посмотрел, будто только теперь заметил, радостно машет холеной ладонью. И от этой его необоснованной радости и неуместного жеста становится ещё страшнее. Все они в Своре поехавшие, понимает Орион. Все до единого!