Оставь добродетель всяк сюда входящий...

Отец Рэнсом порядком задержался у одного из своих прихожан, дом которого находился в опасной близости к местному лесу. Как ни пытался пастор убедить бедолагу в том, что загадочная девушка из леса, которая привела с собой в деревушку змея - детские сказки, тот никак не сдавался здравому разуму священника. Старый пропойца утверждал будто лес за его домом полон душ умерших когда-то людей и что все это змей повинен в их смерти, что не нашедшие покоя души слоняются там. - Билли, мне кажется, что это настойка в тебе никак не найдет покоя, - со смешком сказал пастор, но взгляд его был суров и тверд, - ты давно не бывал на воскресных проповедях. - Вот как пить дать, преподобный! Бродят они там и смеются над нами, поди каждую змеем загубленную душу зазывают, - мужчина схватил Рэнсома за воротник рясы, слишком близко от его лица была зловонная морда пропойцы, отчего пастор немного пошатнулся. Не первый раз священник боролся с искушением завопить во все горло на эти увещевания о мистике в здешних краях. Это было невыносимо. Ему отчаянно захотелось лично затащить каждого жителя деревни в тот злосчастный лес и удостоверить в ложности их суждений. Порой Господь насылал на душу Рэнсома слишком уж тяжкие испытания, проверяя устойчивость его веры. С трудом оторвав от себя мужчину, пастор тяжело вздохнул и сказал: - Послушай, Билли, я твердо уверен, что никакого змея, а тем более загадочной женщины в округе нет. Отоспись хорошенько и прекрати прикладываться к бутылке, ты ведь знаешь, что это грех твоего тела, которому надобно противостоять. На эту фразу мужчина лишь устало махнул рукой, вытер раскрасневшиеся глаза и с отчаянием в голосе прошептал: - Не знаешь ты ничего, тебе одному Господь глаза закрывает. Выйдя на крыльцо дома Рэнсом услышал за спиной скрипучий звук замыкающейся двери и устало выдохнул. Как же он был вымотан последние дни, ему казалось, что на его плечах лежит непомерный груз, придавливающий его к земле все сильней с каждым шагом. И вот сегодня, священник весь день посвятил мыслям о Коре, о ее непоколебимой уверенности в камнях и глине, о том, как она рассуждала о богохульнике Дарвине. Будь проклята эта женщина, раздувающая огонь сомнения в умах местных людей, как посмела она… Но внезапно внимание пастора привлекла тонкая фигура женщины, умело ворошившей мокрую почву у самой окраины леса. Подойдя ближе, служителю церкви удалось узнать в этой женщине Кору, но на его оклик она не ответила, а лишь начала пробираться дальше в гущу. - Кора! Кора, вернитесь, это не безопасно, - повторил свою попытку пастор, отодвигая от лица ветви деревьев, аккуратно ступая по земле. Ему как никому другому были известны болотистые засады местного леса и то как легко можно заблудиться среди густоты деревьев. Еще мальчишкой он исследовал каждую тропинку этого леса на предмет пригодных материалов для строительства различного рода изобретений. - Тут совершенно чудесные экземпляры! Их нужно отправить на исследование!, - в голосе женщины звенел задор маленького ребенка, отыскавшего клад в самом неприметном для того месте. Устало вздохнув, Рэнсом последовал за Корой в надежде остановить ее и вывести из темноты леса, зная сколько опасностей таится в глубине. А опасностей там хватало. Рельеф почвы был ухабистый. Ветви деревьев были колючими и острыми, так и норовящими выколоть глаза неопытному путнику. А ещё в этом лесу температура словно была ниже, и там расстилался вечный туман. Да и слухи об этом месте ходили жуткие. Будто там обитали души умерших и разные чудовища. Хотя в слухи эти преподобный не верил, но в этом лесу ему, всё равно, было не по себе. И что только задумала эта несносная женщина, пойдя в лес на ночь глядя. Уилл злился на нее и на себя. Всё после её приезда изменилось. Вся его жизнь перевернулась с ног на голову. Мало ей, что только вчера она заставила его согрешить на берегу озера, впервые в жизни ощутив невероятной силы похоть, так теперь, вот, тащиться за ней в это гиблое место. - Ну, где же Вы, друг мой?, - услышал Уилл голос Коры откуда-то слева, и среди деревьев мелькнул её силуэт. - Да, постойте же Вы! Куда вы?, - кричал в ответ пастор. Его дыхание уже порядком сбилось, кочки и упавшие деревья заметно усложняли передвижения мужчины. Вот поймаю её, и... мысли пастора были прерваны сильным криком женщины, и он, уже не разбирая пути, бросился в сторону звука. Через несколько мгновений он очутился на поляне, залитой лунным светом, от которого красиво серебрилась трава. Такого места он здесь раньше не находил, хотя пару раз прогуливался по лесу, на зло суеверной пастве. Преподобный завороженно рассматривал небольшую поляну, когда услышал хруст веток, и из леса к нему вышла высокая, с ярко красными волосами женщина. Он смутился, ведь на ней был надет тоненький пеньюар белого цвета. Волосы были длинными и спускались по плечам до самой талии. Ноги были босыми. Глаза ее словно горели желтоватым свечением, вероятно это блик от Луны, подумалось отче. - Наконец, ты здесь, - приятным голосом пропела она. - Кто вы? Вы не видели здесь женщину? Примерно такого роста, - показал мужчина рукой в воздухе, - она зашла в этот лес передо мной. - Ох, милый, милый падрэ. Не было здесь никого, кроме меня, - прошелестела рыжая в ответ. - Но как ведь? Я ее видел, я пошел за ней, - Рэнсом решительно не понимал, что здесь происходит. - То была я отче, - быстро обратившись Корой, а потом вернув себе нынешний облик ответила женщина. - Но... Кто вы?, - священник просто не мог поверить своим глазам. - Я нимфа, милый. Фея, сирена. Называй, как хочешь, - невозмутимо ответила она. Снова эти суеверия, кто-то просто решил его разыграть. Да, конечно, иного и быть не могло. Уилл лишь криво усмехнулся, и отвернулся от девушки, желая покинуть место этого глупого розыгрыша. Он подошел к месту, где заканчивалась поляна и снова начинался лес, и пошел вглубь. Через пару мгновений, он, отгоняя ветки на своём пути, снова вышел на ту же поляну. Что за проклятье! Нонсенс. И снова пред ним возникла та самая нимфа. Отче начал уже по-настоящему злиться, и снова отвернулся от сирены и зашагал в лес. Маневр повторился. Та же поляна, та же рыжая бестия. Глаза Рэнсома распахнулись от шока, и он услышал, как округа залилась звонким, но зловещим женским смехом. Пастор отчаянно пытался привести дыхание в норму, сердце его бешено колотилось, а несносная бестия стояла напротив него, приложив руку к животу, хихикая. Склонив голову чуть вбок женщина подмигнула Рэнсому, а затем послала воздушный поцелуй. - Довольно ваших шуток!, - злобно крикнул мужчина, оглядывая поляну и силясь усмирить все разрастающийся страх. Это все происки Сатаны, но даже он не в силах был сломить жесткий характер священника. Нет на свете силы, способной уничтожить веру этого человека. Не сможет расстилающийся густотой туман, не сможет порывистый ветер, не сможет невнятная мелодия леса. Глаза рыжей бестии блеснули огоньком озорства и греховности, а затем из ее уст полилась навязчивая песня. - Услышь мой зов, приди ко мне из глубины времен. Свой голод утоли, дай волю всем желаниям своим. Иди ко мне, иди… Все окружающее пространство наполнилось словами, повторяющимися из раза в раз, противиться которым пастор мог едва ли. Женщина все пела, меняя свой облик на Кору, явно предположив, что таким образом сможет переманить священника на свою сторону. И она не ошиблась. Рэнсом внезапно вспомнил как утолял свой голод у реки, с каким наслаждением представлял Кору, стоящую перед ним на коленях, словно он был ее личным Богом. Он так давно желал женщину. Болезнь супруги негативно сказывалась на их интимной жизни, да и сам пастор не желал нанести своими действиями еще большего вреда супруге. А тут как ни к стати объявилась Кора, бойкая, резвая, способная вынести не только несносный характер пастора, но и силу его страсти. Да, она была равной ему, это читалось в ее глазах, а также в манере держать себя в его обществе. Рэнсом отчаянно вожделел ее губ на своем члене, хотел наблюдать как с каждым движением головы его плоть все дальше продвигалась в ее жадный горячий рот. В его ушах гулко зазвенели стоны наслаждения Коры, доставляющей ему удовольствие и как от издаваемых ею звуков, по всей длине его члена проходит вибрация. В паху священника болезненно заныло и под хохот девицы, не смущаясь собственного желания, Уилл быстро расправился с пуговицами на своих брюках. - Вот так отче, вы так давно об этом мечтали, - пропела женщина в облике Коры, подначивая священника. Рэнсом невольно зашипел, когда прохладный ветер обжег обнаженную плоть, сплюнул на руку и осторожно провел от основания к головке. Из его горла то и дело вырывались стоны и рыки, когда он намеренно задевал влажную головку большим пальцем, слегка надавливая на уретру. Сейчас это была не его рука, а рука Коры, вот она стоит напротив него и вторит его движениям, ее стоны звучат в унисон ему. Женщина распахнула свое легкое одеяние и спешным движением опустила свободную руку к своему естеству, выводя круги на клиторе. В горле пастора пересохло, он с ревом подводил себя к разрядке, наблюдая как корчится от удовольствия женщина напротив, как она со стоном произносит его имя. Еще пара быстрых движений рукой и Рэнсом излился горячими струями на бедро Коры, запрокинув голову и высвобождая звериный рык откуда-то из глубины своей грудной клетки. Отдышавшись, мужчина посмотрел на свою соучастницу во грехе, но не обнаружил Коры, пред ним снова была красноголовая нимфа. Но ему было уже плевать, не смотря на то, что его семя только что орошило бедро девушки, он хотел большего. Слишком долго он держал себя в руках, слишком долго сдерживал свои животные позывы, ведь Стелла была такой хрупкой, с ней так нельзя. И все его пороки, все тайные желания сейчас завладели разумом, затуманили, как застилает белый пар траву в этом темном лесу. Уилл понял, что вот, сейчас тот самый момент, когда можно не сдерживаться ни в чем, отпустить всех своих демонов, дать им свободу, пусть же они покинут его душу, как гной покидает тело, выходя с кровью. Священник резко подался вперед и захватил своими губами шею девушки, схватив ее за волосы. Сирена была рада, что этот святоша, наконец, поддался ее магии, не устоял. Она блаженно запрокинула голову и похабно застонала, подначивая пастора на ещё более решительные действия. В ответ мужчина дерзко разорвал эротичный пеньюар прямо на стройном теле, и отбросил лохмотья в сторону. От вида нагого женского тела, снова начиналась эрекция. Изгибы этой искусительницы были так притягательны: тонкая талия, но широкие бедра и красивая, будто у юной девушки, грудь, соски на которой стояли колом. Не думая, отче припал к ним губами, иногда слегка покусывая. Девушка, выгнулась ему навстречу. Она была приятно удивлена умениями священника. «Вот вам и святой отец«, - ехидничала она в мыслях. Рыжая потянула мужчину на себя, укладываясь на траву, но он остался стоять, смотря на нее сверху вниз. Ничего не говоря, он схватил девушку за затылок и поднес ее лицо к своему паху. Просить нимфу дважды не пришлось. Она умело обхватила кончик члена губами, надавливая языком на уретру, немного покрутила головой, взяла глубже, вырывая таки несдержанный стон с губ мужчины. Одной рукой сирена взялась на крепкий корень ствола, а головой усилила фрикции. Не сдерживая себя, Уилл тоже начал двигать бедрами, заставляя спутницу давиться, но ему было плевать. С ней можно быть грубым, ведь она не его жена, черт, да, она даже не человек, если ей верить. На свои мысли падре утробно засмеялся, продолжая вдалбливаться в рот своей любовницы. Затем, ему захотелось большего, и он грубо выдернул свой член из ее рта, и приказал девушке встать на четвереньки. Просьба тот миг была исполнена, и он устроился позади нее, несколько раз шлепнул по упругим ягодицам, а затем, без промедления, вошел сразу на всю глубину и начал двигаться. Фея вскрикнула, но не от боли, ей безумно нравилось происходящее, то, как дико ее брал этот святой муж, даже ни разу не поцеловав. Его толчки были сильными, глубокими. Бедра его громкими шлепками ударялись о бедра девушки. Он запрокидывал голову и рычал, как зверь. Вот оно, сейчас ему хорошо и плевать, что будет дальше. Но тут, мужчина вспомнил, что было кое-что еще, чего они никогда не пробовали с женой, но ему очень этого хотелось. Вытрахивая влагалище нимфы, пастор направил свои пальцы к ее анальному отверстию, услышав в ответ стоны одобрения, он смочил их слюной и вставил один. Растягивая, подготавливая для большего. Следом вошёл еще один палец, а скоро уже три пальца свободно умещались в попке развратницы, и мужчина резко выйдя из ее влагалища, направил свой член туда. Там было гораздо теснее, отчего его стоны стали настолько громкими, что уже походили на крик. Девушка отвечала взаимностью и стонала в ответ, она потянулась своей рукой к клитору, чтобы получить больше удовольствия, но отче остановил ее, шлепнув по руке, и принялся сам ласкать ее горошину, продолжая жесткие и частные толчки. Напряжение уже было невыносимо, и девушка изогнулась, вскрикнула, а затем бурно кончила. Практически сразу за ней последовал и Уилл, крепко сжимая девичьи бедра, и выкрикивая проклятья. Затем все вдруг закружилось, и мужчина, кажется потерял сознание. Очнулся он в своей кровати, не понимая, что происходит. Некоторое время Уилл лежал, приводя мысли и чувства в порядок, а затем понял, что ему это всё, наверняка, приснилось. - Проделки разума, не иначе, - успокоил он сам себя, и снова заснул крепким сном. Солнце постепенно освещало деревеньку. Люди пробуждались. Каждый был занят своими делами, мыслями. Все наслаждались погожей погодой. А на поляне посреди леса лежал белый разорванный пеньюар, доказательство того, что случилось. И иногда в этом лесу был слышен звонкий женский смех, но только боле он не был зловещим, удовлетворение сквозило в нем. По крайней мере, до следующего раза.