Teen idle

Чонвон лениво ковыряет мыском обуви землю, делая нечто наподобие башенки, и чуть-чуть раскачивается на качелях. Бургер, купленный в недавно открывшемся маленьком кафе, которое благодаря такому «непривычному» меню считается одним из самых популярных общепитов, вкусный. Но есть совершенно не хочется, потому что. Во-первых, следующий автобус до дома через сорок минут. Обидно, когда нужный буквально уезжает перед тобой, а водитель — будь он неладен — специально делает вид, что не слышит просьб остановиться. Да ещё и температура поднимается, и по спине текут противные капли пота. Во-вторых, еду купил Джей. Чонвон проводит ассоциативные цепочки и понимает: поступок высококачественного придурка. Сперва назвать человека идиотом, который ничего в жизни не добьётся и лишь будет пользоваться деньгами родителей, а потом этот человек покупает тебе обед. Разве справедливо? — нет, ни капли. Ян шумно вздыхает. — Ты чего? — Джей смотрит на наручные часы и ободряюще пихает в плечо. На соседних качелях он качается не как положено, а влево-вправо, из-за чего порой слабо врезается в Чонвона. Играючи, не причиняя боль, хотя стоило бы. — Скоро уже пойдём к остановке. Если хочешь, я позвоню водителю… Тебе срочно домой? — Нет, не срочно. Нужно ли целовать его в ответ, если всё понравилось? Если Джей любит прикосновения, а людей в это время — рабочий же день, половина четвёртого — поблизости нет, стоит ли Чонвону притронуться к нему или положить свою ладонь на его? Значит ли, что отныне они считаются парой? Или для таких утверждений ещё очень рано? Чонвон запутался. Он настолько привык быть одиноким и увлекаться исключительно недосягаемыми людьми из кинематографа и невольно следить за отношениями оттуда же, что напрочь не знал о настоящих. Конечно, «база» есть, однако всякие мелочи и практика отсутствуют. — Должен ли я?.. — Давай мы… — получается одновременно, и Пак кивает. — Ты первый. Фокусируясь на чёртовом кетчупе между котлетой и булочкой, Чонвон пытается собраться. Из-за того, что не успел выпалить желаемое как на духу, в голове вновь пусто. Непонятно зачем откусывает слишком большой кусок и с набитыми щеками, невзирая на наставления матери и правила приличия, наконец-таки проговаривает: — Я не думаю, что ты тупой. И извини, пожалуйста, что я тебя ударил. Чонсон смотрит в глаза и поджимает губы. — Это менее позорно, чем свалиться с забора, — отшучивается, сводя произошедшее к абсолютно несущественному, однако это не так. Чонвон знает, что бил не в полную силу, но пошла кровь. — Забудь уже, мне было почти не больно. Остаётся потупить взгляд и медленно пережёвывать еду. Осень была тёплой, а зимами температура могла ночью опуститься до нуля, чтобы к утру на термометре красовались гордые градусов восемь-десять по Цельсию. И в каком-то смысле Чонвон жалел, что сейчас не декабрь — начало бы темнеть и не пришлось бы нервно осматриваться, чтобы убедиться, что никого до сих пор нет. Ну, кроме проезжающих по дороге машин и тех женщин на противоположной стороне улицы. Наверное, не пришлось бы и задавать вопросы, соблюдая меры предосторожности. Двое подростков одного пола, которые целуют друг друга хоть и не в губы, — не есть хорошо. В Сунэ легко встретить кого-то из знакомых. — А что ты собирался сказать? — Сходим погулять? Не сегодня, так завтра или на выходных. — Хорошо. Официальное свидание, верно? Хисын много чего знает и не навязывается, в отличие от любопытного Субина. Надо ненавязчиво спросить у него, как себя следует вести на первых свиданиях (должно ли твоё поведение измениться?), о чём говорить и какие темы не затрагивать. Как одеться и стоит ли целоваться по-настоящему в конце — необходимо знать всё. Потому что советы из чьего-то опыта ценнее, чем из интернета. Боже, неужели это значит, что Чонвона тоже привлекают парни? Если подумать, он ни разу не влюблялся в девушку за свои шестнадцать лет, зато ощущает доселе неизведанное с Чонсоном. Типичные признаки влюблённости, сухо описанные людьми, не сравнятся с реальными чувствами. От осознания данного факта нет… ничего. Разве что влечение к Джею и спокойное, будто бы привычное: «Мне нравится, когда он как бы случайно прикасается ко мне, когда между нами есть зрительный контакт. Когда он искренне улыбается только мне». — Будешь? — предлагать Чонсону его же бургер абсурдно, но Чонвон по-настоящему не знает, что делать в таких неловких ситуациях. Сидеть с обыкновенным ровесником и с тем, кому ты небезразличен, — колоссальная разница. Джей приоткрывает рот и ждёт, пока ему позволят откусить. Буквально кормить его? — смущающе, но тоже приятно.

***

Чонвон сидит на трибуне (точнее — на третьей и самой высокой из трёх скамеек) возле Хисына и невольно следит за тем, что творится на баскетбольной площадке. Две команды, участники которых из старой школы и одноклассники, под внимательным взглядом учителя физкультуры соревнуются между собой. Друг был прав, когда говорил, что господин Ким загорелся идеей заработать для школы, — а заодно и в копилку личных достижений — хотя бы грамоту на соревнованиях. Обычно они проводились в конце осени-начале декабря. И пусть Чонвон недостаточно был заинтересован в данном виде спорта, не мог не обращать внимания на старшего. Джею непозволительно отвлекаться, однако нельзя не заметить (или Ян видит то, чего нет на самом деле), как порой он будто бы ищет глазами кого-то. Сообщение с пожеланием спокойной ночи, что стало настоящим шоком, приветствие при встрече сегодня — вот и всё. И вроде бы остатки сомнений обязаны существовать, а инстинкт самосохранения должен призывать сомневаться в правильности содеянного, Чонвону не было жаль. Он хочет попробовать именно с Джеем. — Могу спросить кое-что? Но чтобы осталось между нами. Голос ровный, страха нет. Чонвон надеется, что не окажется непонятым человеком, который действительно умеет хранить секреты и ко многим — допустимым, не жутким — вещам лоялен. Эмоциональность Хисына выплёскивается по отдельности и то не всегда. В основном он тихий и хороший парень. — Конечно, — утвердительно кивает Ли. Плюс объединённых занятий в том, что учитель сосредоточен на волейболе, а остальные занимаются своими делами — играют в мяч или сидят на специальном покрытии и болтают. И если господину Киму плевать, то Чонсону может быть интересна тема обсуждения. Потому что Чонвон смотрит ему в глаза ровно до того момента, пока Сонхун не отвлекает громким свистом. Неужели все пары, независимо от «состава» делают одно и то же: долгие взгляды, якобы случайные касания и робость? Чонвон причислял себя к смелым людям и вёл себя тоже смело, но до всего этого. Реакция тела не поддаётся контролю, когда влюбляешься. — Представь, что ты начинаешь встречаться с парнем, — Хисын кивает — по-настоящему сосредоточен и относится серьёзно к сказанному, за что его уже нужно благодарить. Многие на его месте начали бы отнекиваться или кривиться. — У вас назначено свидание — каким оно будет? Можешь рассказать? — Уточняющее обстоятельство: мы хорошо знаем друг друга или, например, впервые увиделись, потому что раньше переписывались в соцсетях? Что ж, неожиданно. — Знакомы?.. — Тогда мы бы прошлись по городу, поели бы что-нибудь без всякого напряжения и обсудили бы людей из нашего окружения. Если мы знакомы, получается, неловкая и самая противная стадия осталась позади. Мне комфортно с этим человеком, поэтому переживаний меньше. Разве что… — склоняет голову, задумчиво протягивая. — Наверное, я бы сперва узнал, чего бы хотел он. Но это относится ко всем парам, ведь отныне нет «я», а есть «мы». Надо уважать чужие желания. — Ты имеешь в виду, что нет разницы? Хисын перекидывает одну ногу через скамейку, чтобы сидеть лицом к лицу. Машинально Чонвон замечает, что расстояние между лицами сравнительно небольшое, но из-за близости к старшему не чувствуется ничего — пусто. Но если на мгновение представить Джея, ситуация в корне меняется. Найти внятное объяснение не получится — как диагноз: Пак Чонсон. Не его пагубное влияние, как бы выразились родители, не плохая компания, а само существование Джея. Порой он вызывал раздражение, заставлял испытывать желание съязвить или ещё что-нибудь, но исход один. — Если начинать говорить про секс, то разница большая. Но если брать суть романтических отношений в общем и целом, она неизменна — вам хорошо вдвоём, поэтому вы проводите время вместе, держитесь за руки, целуетесь… В чём отличия? По-моему, их нет. Чонвон на секунду прикрывает глаза и решает добить себя (и сильно рискнуть), шумно выдыхая и произнося хриплым голосом: — Как понять, что тебе нравятся только девушки, парни или все? — Никак. — Что? Что значит «никак», хён? Пожимает плечами. — Зачем забивать себе голову ерундой, если сам точно не можешь ответить? Почему нельзя просто встречаться с тем, с кем хочешь? Чонвон растерянно промаргивается и неосознанно смотрит в ту самую сторону. Из-за постоянных разговоров об отношениях, неаккуратно брошенной фразы и неожиданного поцелуя Джея многое перемешалось. Ян так долго не зацикливался на подобном, что теперь сомнения накрыли волной. А уверенность, скорее всего, его будущего парня и вовсе поражает. Как и сказал Хисын, он не забивал себе голову. Прощупал почву с помощью прикосновений и комплиментов (комментарий про запах считается, да?), пошёл на отчаянный шаг. Если посудить, Джей рисковал гораздо сильнее, но всё-таки сделал это. Потому что Чонвон мог разболтать всем, что «красивый оппа», наследник прибыльного бизнеса и сын влиятельных родителей — гей. Люди в Сунэ не злые, но не стоит забывать про многовековые устои, где мужчина может быть исключительно с женщиной и никак иначе. — Спасибо. — Не за что. Не обязательно садиться вместе в автобусе и удивлять окружающих внезапным общением. Но написать смс или договориться о времени встречи, пока разбираетесь в шкафчиках, вполне допустимо. Никто и не заподозрит, потому что для посторонних — дружеская встреча. Нет ничего особенного, что двое парней гуляют вместе; повсеместное явление. Главное, чтобы родители отпустили. А с кем — знать им не нужно.

***

Чонвон складывает руки на груди и с улыбкой говорит: — Тебе мало занятий по физкультуре. Историческая часть города находилась на возвышенности, и асфальтированные узкие улочки фактически шли вверх-вниз, хотя были очень живописными. Но из-за того, что Чонвон и его близкие друзья не жили в центре, редко когда удавалось прогуливаться тут вечером. Старший лишь посмеивается. Последние полчаса разговор практически сошёл на нет, однако молчание не было неловким. Либо причина в тусклом свете фонарей, создающих определённую атмосферу, либо в относительной тишине самого Сунэ. В половину одиннадцатого проезжающих машин немного, как и прохожих. Чонвон мысленно прикидывает, что без такси через час домой едва ли вернётся. Еле удалось уговорить родителей отпустить допоздна, но они понятия не имели, где именно и с кем гулял. Ян готов поспорить, что для них он до сих пор оставался ребёнком. Разумеется, мама и папа многих знакомых были в разы строже, но иногда возникало желание огрызнуться и бросить нечто вроде «я уже не маленький, отстаньте». Трудно осознавать, что вынужден делать то, что говорят, а не что хочется. — Здесь неподалёку есть магазин, — показывает куда-то влево. — Можем зайти и купить что-нибудь. Я имею в виду, что я куплю тебе что-нибудь. — Я и сам в состоянии. Но нет, спасибо. — Серьёзно, — продолжает настаивать и как бы невзначай немного «заваливается» вбок, чтобы дотронуться плечом до чонвонового. — Это мои карманные. Я имею полное право ими распоряжаться, как пожелаю. Уверен, что ничего? Кивает и опускает руки. Кожа на ладонях старшего нежная и тёплая. Отчасти Чонвон понимает, что подразумевает Джей. Есть тип людей, которым приносит удовольствие заботиться о близких и проявлять эту заботу в различных сферах. Одним словом, любящих дарить, но не принимать — идеальное описание. Видимо, Чонсон из таких же щедрых, зато требующих взамен бесценного — искренняя забота, внимание и трата свободного времени по собственному желанию. Не попытка купить человека, а иное. Субин назвал бы это бартером, где все счастливы и не используют друг друга в корыстных целях. — Да, — чуть помедлив, добавляет, — хён. Впереди «тёмная полоса» от густого столетнего дерева, перекрывающего фонарь, и такая же неосвещённая парковка. И вполне вероятно, что на сегодняшний день — это последняя возможность осуществить задуманное и дать окончательный ответ. Если Джей не озвучил свои мысли, не значило, что не волновало важное: определённость. Можно не получить мгновенный отказ, но его отсутствие никак не подразумевает согласие. Чтобы избежать разочарований, не стоит обманываться. Чонвон долго размышлял над тем, готов ли нести ответственность в полной мере и вступать в отношения сейчас, когда, казалось, подобное неуместно. На горизонте маячат выпускные экзамены (и плевать, что не в этом году), родители грезят мечтой переехать в столицу, а удобная раковина, в коей всегда прячется как моллюск, становится тесной. Не за горами также поступление в высшее учебное заведение и реальная, взрослая жизнь. И когда жить? Остановившись за массивной веткой клёна, за которым ничегошеньки не видно, если идти тем же путём, что и они, Чонвон поворачивается к Джею. По всей вероятности, повышенная нервозность связана отчаянными попытками не казаться трусом или бесхребетным из-за незнания, что весьма опрометчиво. И всё же пора закончить с этим. Лучше уж остановиться и испытать это однажды, чем запутываться сильнее. — Я тебе правда нравлюсь? — Иначе зачем я так рискую? — чужие пальцы робко дотрагиваются до рук, и Чонвон — самостоятельно — полноценно берёт ладони старшего в свои. Пак выглядит обескураженным, но держится гораздо увереннее, не запинается даже. — Так странно признаваться кому-то и не быть уверенным, что тебя не отвергнут… Вообще-то, я думал, что ты расскажешь всем, что я сделал. Чонвон хмурится. — Почему я должен был? — Просто?.. — делает маленький шажок навстречу. — После пятницы ты не отвечал на мои звонки, и мне было, если честно, пиздец как обидно. Но про тебя говорили только хорошее — я решил, что попробую снова. И я убеждаю себя, что ты сейчас со мной не из-за жалости или типа того. Я ведь тебе хотя бы немного нравлюсь? Если нет, — усмешка, — хуёво. Уверенный в себе, самовлюблённый? — нихера. Его вечно строгое или недовольное выражение лица подобно защитному механизму, как толстая корка льда. И в любом случае Пак Чонсон — самый смелый человек из всех, кого знает Чонвон. Поэтому Ян выпутывается, чтобы заглушить промелькнувшее в глазах напротив недоумение, и обнимает старшего за шею. Разница в росте идеальная, и поцелуй тоже идеальный — по крайней мере, для первого. Пускай губы у Чонсона чуть-чуть обветренные, а собственные зубы сталкиваются с его зубами с глухим стуком. Самый большой обман из убеждений людей: целоваться с парнем плохо. Чонвон приподнимается на цыпочках, когда Джей обхватывает за талию и буквально вжимает в себя. Может, это тахикардия и бешеный ритм сердца — симптом, предупреждающий о заболевании или какой-либо нагрузке, но. — Давай тогда встречаться, — Чонвон тяжело дышит. Привкус ментоловых сигарет приятной горечью оседает на языке.