Крабовая палочка

Если бы Шастуну кто-нибудь заранее сказал, что он скоро захочет стать "мамой" и родить, он бы ахуел. Долго бы отрицал, а потом схватился за голову и стал думать, что и где пошло не так. В двадцать лет вообще не хотелось даже представлять, что однажды он всё-таки захочет стать родителем. Кто-то ведь до старости живёт без наследников счастливо, и ничего. Антон думал, что он и без потомства славно проживёт. Казалось, что он никогда не будет готов стать родителем, учитывая все последствия и сопутствующие проблемы. Но так уж получилось, что Шаст всё-таки пошёл на эту рискованную затею. И Антон сам не понял, когда именно ветер в его голове переменился и он решился на такое. С Арсением у него всё было славно. Долгие годы совместной жизни показали, что любовь не всегда такая идеальная, какой её показывают в книгах и фильмах. Иногда и поругаться можно, и покричать, порою отдохнуть друг от друга хочется. А истинная романтика, как оказалось, это не кофе в постель и шикарные свидания в ресторанах. Это когда тебя больного, с утра опухшего и растрёпанного, в мятой майке и с мешками под глазами, смазанно целуют в лоб чтоб проверить температуру. Или когда партнёр готов бросить всё и приехать из другого города на ночь только потому, что тебе страшно спать одному. Их с Арсом любовь терпела всё. И хорошее, и плохое. Что бы ни было, они всегда знали и были уверены, что всё пройдёт, но они, как и прежде, будут вместе. Потому что расстаться было равносильно смерти, даже если пламя любви порой не очень ярко горело. Антон, даже будучи омегой, никогда не считал себя слабым, пассивным или ведомым с Арсением. Он был в первую очередь самим собой. Они оба были живыми и настоящими, такие, какие есть. Никто из них не стремился соответствовать каким-то стереотипам. Они видели друг друга с самых разных сторон, и любили абсолютно все эти стороны, поэтому уже не боялись показывать настоящих себя. А Антон ведь далеко не скромный милый мальчик. Он, мать его, Антон Шастун, и его характер нельзя недооценивать. Так было до какого-то времени. Пока не приспичило их тандему задуматься о потомстве. Да, первое время они оба скептически относились к этой затее по разным причинам, но со временем эта тема из шутки доросла до серьёзной беседы. А после и ответственного решения. И если Арсу это никакими особо тяжкими последствиями не светило, то Антону не просто светило. Засвечивало. Сначала он не относился к этому настолько серьезно, но стоило копнуть немного глубже и почитать побольше, расширив свои познания в этом вопросе, как навязчивая идея стать родителем стала вполне отвязчивой. И несколько раз он говорил Арсу: "Сам рожай, я пас!" — но после очередного всплеска эмоций он снова всё обдумывал и забирал слова назад. Так продолжалось недолго, но потребовалось некоторое время чтобы подготовиться, как морально, так и физически. Нужно было насытиться знаниями и в первую очередь бросить курить. Последнее было самым сложным, наверное. Антон курил со школьных времён, и внезапно отказаться от пагубной привычки казалось почти неосуществимой затеей. И, кто бы мог подумать, даже с ней Шаст справился. Ведь по-другому уже просто не мог. Раз уж решился планировать, значит надо иметь смелость осуществлять планы в реальности. Арс, конечно, тоже в сторонке не стоял и не морозился. Ровно точно так же, как и Антон, со всей ответственностью готовился стать отцом. Он достаточно много работал, чтобы у них был стабильный доход в будущем. И деньги копил на все случаи жизни. Ведь очень хотел дать своему ребенку всё самое лучшее... В общем, готовились мужики, как на войну.

***

— А-а-арс, — Антон почти мурлычет имя своего партнёра, нежась в теплом пледе, — Ты скоро закончишь? Арс немного приподнимает голову над ноутбуком, монитор которого является единственным источником света в комнате. На часах почти одиннадцать вечера, и Антон уже давно хочет спать, но этому препятствует яркий свет и отсутствие теплых объятий. Плед, конечно, греет тело, а вот Арсений греет душу. — Ещё пятнадцать минут, ладно? — голова брюнета поворачивается к Антону, но лица не видно из-за света, да и Шаст не особо старается его разглядеть. Он просто глубоко вздыхает, сильнее кутаясь в пледе и закрывая глаза в надежде на то, что это поможет удовлетворить все его потребности. Ещё около двадцати минут он слушает, как щёлкают клавиши ноутбука, и в какой-то момент свет напротив медленно гаснет. Ноутбук выключен. Половина пути к беззаботному сну проделана. — Я схожу в душ и скоро лягу вместе с тобой, — Арс устало поднимается с рабочего кресла и пару секунд потягивается, чтобы размять тело, даже хрустит несколькими костями, ибо засиделся уж очень сильно. — Подожди! — Антон почти пищит, и Арсений моментально замирает в немом вопросе, а омега продолжает, — Мы хотим есть, — Антон, улыбаясь, кладёт руку на свой округлый живот, поглаживая его через плед. Срок не такой уж и большой, но животик отчетливо заметен. С ним Шастун выглядит до невозможности мило. — И чего же вы хотите? — Попов с улыбкой подходит к кровати, присаживаясь рядом, и тянется к животу Антона, чтобы аккуратно положить на него свои большие и теплые ладони. Пару секунд Антон думает, чуть сощурившись, а Арсений непрерывно гладит его живот и терпеливо ждёт ответа. — Ну... — Шаст стыдливо прикусывает нижнюю губу и опускает глаза, когда осознаёт, что опять придётся погнать своего жениха в магазин, — Мы хотим крабовую палочку, — даже как-то жалобно тянет Антон и молящими глазами смотрит на Арсения. Он всегда чувствует себя виноватым в такие моменты. Но Арс не ведёт себя как другие альфы, не возмущается, не закатывает в недовольстве глаза, не ворчит, не хмурит брови и не язвит. Он продолжает мягко улыбаться и нежно гладить ладонями живот. — Хорошо, тогда я в магазин, — Попов встаёт с колен, поспешно целует Антона в щёчку и сразу же идёт одеваться, чтобы отправиться в круглосутки, — Больше ничего не нужно? Чтоб я два раза не бегал, — он на секунду задерживается в дверном проёме. — Нет, больше ничего, — Антон, произнося эти слова, мысленно молится, чтоб его не переклинило, и не пришлось посылать Арса второй раз за какой-нибудь банкой горошка или гречневыми котлетами. И молитва каждый раз звучит примерно одинаково: "Сыночка, пожалей нашего папу, умоляю". И иногда это даже работает. Попов натягивает свитер, набрасывает на себя тонкое пальто и шарф, после чего обувается и в быстром темпе покидает квартиру, оставив Антона в ожидании. Подъезд встречает его полным отстуствием света из-за припизднутых соседей, которые снова перетырили все лампочки. Поэтому под ноги себе он светит экраном телефона. В тишине даже собственные шаги ему кажутся оглушающими. Арс устал, он очень хотел бы сейчас увалиться рядом с Антоном и отдохнуть. Но раз уж его сын хочет крабовых палочек, значит он их достанет. К тому же, ходить в магазин ночью — это не так уж плохо, если порассуждать. Антону в любом случае физически намного хуже и труднее. Потому Арс старается прикладывать все усилия, чтобы прибавить любимому комфорта. Ведь до родов ещё далеко. Пока бежит по ступенькам, Арсений вспоминает то, каким был его возлюбленный раньше, до беременности. Кажется, что ещё вчера от омеги в нём было одно название. И Попову это даже нравилось. Он успел привыкнуть к порой колючему характеру, он полюбил Антона таким, каким он и был изначально. Искренним, ярким, с каплей сарказма и вздывным характером. Антон не так уж и сильно изменился с тех пор. Однако, прослеживалось что-то новое в его характере и поведении. С наступлением беременности он будто стал нежнее, спокойнее, сдержаннее. Омежья природа всё-таки взяла своё. И Арсу это в том числе нравилось. Хотя он готовился к абсолютно противоположному: думал, что Антон будет его гонять, как сидорову козу, верёвки из него вить, срываясь из-за шалящих гармонов. Но, как ни странно, подобного почти не происходило. Шастун большинство времени был покладист и спокоен, что значительно упрощало Арсу жизнь. С этими размышлениями и самопроизвольной улыбкой на лице Арс вылетает из подъезда, а на улице его встречает типичный январский холод. Снег не идёт, ветра нет, да и людей тоже нет. Снаружи будто время остановилось и жизнь замерла. Брюнет суёт руки в карманы и сильнее прячет лицо за шарфом, чтоб не отморозить себе нос. Под ногами громко хрустит снег, а фонари вдоль улиц помогают Попову ориентироваться без фонарика на телефоне. Арсений не чувствует ни капли раздражения, хоть и обязан сейчас тащиться через квартал, через холод, через боль, в одиннадцать часов вечера. Он только предвкушает момент, как его любимое беременное чудо обрадуется крабовым палочкам. И чем скорее Арс их принесёт, тем сильнее Антон обрадуется. Поэтому альфа шагает широким шагом с улыбкой, скрытой под тёплым шарфом, и светлой целью, замотивированный на все сто. Сначала он делает шаг всё шире и шире, а потом начинает ускорять темп до бега. Бежит себе молодой мужчина в черном пальто по пустой улице ночью. В прочем, ничего необычного. Только вот... январская погода приготовила сюрприз. Долго готовила его, старалась. Ведь неделю назад у них уже шел снег. Потом все это растаяло в лучах теплого солнышка. Потом ударил мороз, а уже после образовавшийся лёд сверху присыпало снегом. Потому идя по улице можно было обнаружить очень скольские "мины" под слоем снега. И ладно пройтись по такому, не очень страшно, хоть и можно упасть. А вот при беге наткнуться на такой подарок судьбы — так можно и ногу сломать. Бежал себе Арс, бежал. И в какой-то момент его нога попала в "западню". Она очень быстро выскользнула назад, и Попов резко впечатался лицом в снег. Было не больно, но неприятно уж точно. Сразу же в голове появился образ того, ещё не беременного Антона, который бы скептически посмотрел на это и выдал кратко и ёмко: "Дебил". Арсений даже отрицать этого не стал бы. Бежать при такой погоде самое неудачное решение, какое только приходило в его голову. Но что уж поделать, если хочется скорее со всем покончить. Попову пришлось вставать, отряхиваться и ковылять дальше. Под пальто и в ботинки забился снег, поэтому свитер и ноги через какое-то время стали мокрыми. Но Арс шёл дальше с мыслью о том, что совсем скоро сможет согреться и отдохнуть, когда Антон и малыш будут наконец сыты и довольны. До магазина Арсений всё-таки добрался без приключений, только носки неприятно прилипли к ногам, а так, в целом, он даже был вполне бодр. Взял крабовых палочек, на всякий случай побольше, и любимую шоколадку Антона. Даже не подумал взять что-то себе, потому что нуждался в этот момент только в тёплом душе и подушке с одеялом. Попов быстро расплатился и поплёлся назад как можно оснорожнее, потому что упасть второй раз совсем не хотелось. И без того устал и замерз. В тёплом свете фонарей снег под ногами игриво искрился. В голове даже открылся отдельным файлом список дел, куда Попов добавил пункт "Сходить вместе на прогулку пока это всё нахуй не растаяло". А январская погода, она такая, переменчивая и игривая. Бац, и завтра уже болото. А Антону прогулки и свежий воздух нужен, не только в форточку же дышать. Пока погода не мерзкая, можно было бы и пройтись вместе. Ну, а пока Арсений наслаждался этой прекрасной погодой в гордом одиночестве, его нога наступила на те же грабли, вернее на тот же лёд. И выскользнула теперь уже вперед, поэтому Арс упал спиной туда же, куда падал лицом до этого. Упал и даже задумался на минуту. — Может тут и остаться ночевать, — даже задумчиво повёл руками в снегу. Снег мягкий, правда если в этом сугробе уснуть, врядли уже проснёшься. Поэтому пришлось подниматься и героически шагать дальше. Зато мороз перестал колоться. Потому что лицо уже нахрен промерзло до костей, и вообще мало что почувствовало бы. Попов молился, чтоб не заболеть. Потому что Антон, который во всем на него полагается, будет совсем уж беспомощен, если Арс сляжет с температурой. Поэтому он чётко настроил себя, болеть ему сейчас ни в коем случае нельзя. Когда в поле зрения появился их дом, Арс снова сорвался на бег. Почему-то он был уверен, что больше падать не станет, и что их родной двор не настолько коварен. От бега даже теплее становилось, поэтому он быстро преодолел расстояние до подъезда, и вверх по ступенькам тоже побежал, светя себе под ноги телефоном, чтоб не убиться. Это на улице можно падать, там снег, там мягко. А на лестнице попробуй упади, очнёшься в травмпункте. Немного дрожа от холода и вдыхая ртом теплый воздух, Арс зашёл домой, и сразу же пошагал в спальню, неся перед собой торжественно маленький пакет с покупками на вытянутых руках, мол, вот оно, то самое, ради чего я так страдал. Он даже оставил за собой на полу немного снега, который упал с его пальто. Стрелка на часах уже подходила к двенадцати. А в спальне на широкой кровати тихо и мирно спал Антон, повернувшись на бок. Ни голод не мешал, ни отсутствие Арсения. Спал как убитый, ведь усталость взяла своё. Арс остановился на пол пути к кровати, посмотрел на это зрелище несколько секунд, улыбнулся, развернулся, и пошел в обратном направлении. Оставил палочки и шоколадку в холодильнике, а сам снял верхнюю одежду и пошёл принимать душ. И большего счастья он ещё не знал, пока не снял с себя мокрые и холодные носки. Казалось, что после этого морозного ада он попал в рай. Тёплый душ вернул его лицу чувствительность, смыл усталость и мучения, которых Попов набрался за день. Отогрел его замерзшие руки и ноги и просто расслабил тело для сна. Из душевой он вышел полностью умиротворённым, спокойным и даже счастливым. А перед тем как лечь в постель, он пару мгновений полюбовался спящим антоном, который даже немного сопел и похрапывал. Чудо и всё тут. Смотришь на него и улыбка сама на лицо ползёт. Арс любуется им, благоговея, а после осторожно падает рядом, поправляет мягкий и теплый плед, обнимает бережно, накрывая ладонью живот, и тычется носом куда-то в теплое плечо, чтобы вдохнуть запах самого родного, что только есть на свете. Антон морщится во сне, ощущая холодный и влажный нос, но инстинктивно жмётся к Арсению поближе в поиске такого желанного и родного тепла. Так и засыпают. А в холодильнике на утро их будут ждать двести грамм крабовых палочек.