bound by love.

Эдди в который раз неловко перетаскивает сложенную в несколько раз бежевую верёвку в руках, глядя на него с долью неуверенности в сказанном. — Ты же сам говорил, что хочешь попробовать что-нибудь.., — «старое для тебя, но новое для меня» вертится на языке, но Харрингтон замолкает, снова возводя взгляд на Мансона, и, недолго думая, аккуратно притягивает его ближе, заставляя сократить то расстояние в несколько шагов. — Стив, пойми, ты не должен делать этого только из-за того, что мне захотелось. Ты не обязан делать это, если эта идея кажется те.. Эдди запинается от того как нежно чужие руки ложатся на его талию, и от того как мягкие губы касаются скрывающегося под футболкой живота. Это маленькое действие заставляет словно застыть, глядя на парня сверху вниз. Но на так и не заданный немой вопрос, застывший в глазах напротив, Стив лишь улыбается, в конце концов обнимая Эдди за талию, так, чтобы прислониться щекой к прохладной пряжке ремня, из-за чего приходится подвинуться ближе к краю стула. — Всё в порядке, я правда хочу попробовать, это и моё желание также, — Мансон невольно усмехается от этих милых слов, легко потрепав его за волосы и отстраняясь лишь для того, чтобы плавно опуститься к краям его джемпера. Держит их зажатыми между пальцев, единственным вопросительным взглядом обращаясь к Харрингтону, и лишь когда тот кивает он не менее аккуратно стягивает мешающий элемент одежды, отбрасывая его в сторону. — Нам необходимо стоп-слово, — заприметив небольшую озадаченность на его лице, Эдди продолжает, оглаживая открытые плечи, переходя на ключицы, — Слово, которое остановит всё как только ты его назовёшь. Это очень важно, я не хочу причинять тебе вред. — Твоё имя? Эдди? — он на некоторое время концентрируется полностью на этом вопросе, но лучше имени ничего придумать не может, — Сойдёт? — Нет, моё имя ты по-любому будешь называть в такой ситуации, нужно что-то особенное, что-то, что ты просто так не скажешь во время.., — многозначительно и неопределённо он ведёт рукой в воздухе, позже вспоминая кое-что очень важное, сразу же принимаясь к выполнению этой задачи: снять все кольца, дабы Стив ещё больше не волновался из-за них и контраста температур, который они создают (хотя Эдди ещё не до конца разобрался нравится это ему или нет), — Какую-нибудь глупость, любое слово. — Чикаго, — неспешно отзывается Стив спустя несколько минут продолжительной тишины, — Как насчёт «Чикаго»? — Чудесно, Стиви, я надеюсь, что ты понял все тонкости, — он хмыкает то ли от того, что парень выбрал именно название штата, что действительно весьма странно звучит в постели, то ли от того, что это «Чикаго» не так и просто выговорить, — Если я буду слишком груб или тебе станет некомфортно, что ты скажешь? — Чикаго, — на вдохе, словно ему уже становится скучно от того насколько Эдди оттягивает момент. Мансон снова легко треплет его пушистые пряди, на что тот фыркает, не отводя взгляда. Раньше Стиву бы было просто непонятно, противно может быть даже, от вида этой длинной кремового цвета верёвки, но сейчас, находясь вместе с Эдди в одной комнате, он ощущает себя в полной безопасности и ещё как эта идея загорается и в нём ровно также. Никогда бы он не подумал, что согласится испытать это на себе. На деле всё снова затеял Эдди, а Стив просто не может устоять перед столь соблазнительным предложением. Тем более, Харрингтон действительно полностью доверяет ему, ведь этот человек точно не станет ходить и болтаться об этом на каждом втором углу. Так бы скорее смог сделать Харгроув, это весьма в его стиле... К чёрту Харгроува, какого ты вообще о нём сейчас думаешь? Сейчас мысли от волнения превращаются в надоедливых комаров, что летают вокруг и не дают спокойно уснуть. — Подними руки, пожалуйста, — Эдди выжидает немного, размышляя с чего бы начать, ведь для Стива это первый подобный опыт, и к чему-то сложному он ещё не готов. Когда Эдди во второй раз обматывает верёвку вокруг его торса, ниже сосков, Харрингтон невольно дёргается от ощущений, замедляя своё дыхание. Чувство правда необычное, и он пытается всеми силами с ним свыкнуться, представить, что никакой опасности в этом нет. Её-то действительно нет, но Стиву весьма затруднительно даётся это принять. — Всё в порядке? — Эдди, заметив расфокусированный взгляд, приостанавливается, мягко поглаживая его плечо свободной рукой, — Мне продолжать? — Да-да, всё чудесно, — звучит весьма убедительно, по крайней мере, ему так кажется, ведь Мансон и правда аккуратно продолжает упорно пытаться вывести хоть какую-то форму из пересечений верёвки. У него это уже второй раз, но всё равно без ошибок не обходится. Верёвка обвивается вокруг талии, словно какая-нибудь опасная змея, переходя теперь за спину вместе с Эдди, что немного пошатывает уверенность Стива, ведь наблюдать за всем процессом он теперь не в состоянии. — Заведи руки за спину, — звучит совсем не в приказном тоне, звучит просто невыносимо нежно и мягко, так, что Стив без опасений заводит руки назад, теперь вплотную прижимаясь к спинке стула, — Молодец, спасибо. От последних слов его почему-то такая яркая дрожь пробирает, что даже Мансон замечает это, самодовольно что-ли усмехаясь. Стиву на какую-то долю времени становится даже стыдно, в отличие от него, ведь Эдди ощущение что ни на секунду не отрывает взгляда от своей работы. — Не слишком туго? — давление вокруг запястий ощущается совсем поверхностно, и его ещё больше греет мысль о том, что Эдди так сильно опасается того, чтобы нанести вред. — Нет, как раз, — полушёпотом, словно он боится разрушить какую-то особенную атмосферу. Не туго совсем, но вот руки теперь всё же скрещенны и связаны вместе за спиной так, что встать получится только со стулом вместе. И то, если очень постараться. — Кажется, всё, — закончив возиться с его запястьями, ладони так осторожно и вкрадчиво ползут вверх, гладят, разминают затёкшую шею, что Стив сам поддаётся этому. Когда Эдди вот так просто, без какого-либо предупреждения, давит на плечи слишком сильно, совмещая это с первым появившимся следом от зубов, тот напрягается, будто струна, так, что спинка стула ощутимо неприятно давит в поясницу. Харрингтон только и ахает, приоткрывая рот в немом удивлении, чувствуя, как парень извиняется за резкость, зализывая место укуса. — Всё хорошо? — Стив не в состоянии обернуться, но он более чем уверен, что прямо сейчас Эдди прижимается к спинке практически полностью. Прежде чем ответить, он просто сильно сжимает чужое колено, насколько позволяет ему поза и собственная подвижность в ней. — Да, просто это было.., — шумный вдох, вызванный ещё одним ровно таким же укусом, который парень словно симметрично оставляет на другом плече, — Неожиданно. Очень. — Чикаго? — невозмутимо, но вполне серьёзно, выдавая всё волнение. — Нет... Я думаю, пока что нет. Но буквально через мгновение ему хочется придумать какое-нибудь слово, которое будет действовать прямо противоположно «Чикаго», потому что Мансон ужасно медлит. Нет, не медлит, это называется издевательством. То, как он проводит ровно по верёвке, словно специально избегая прямого контакта с его кожей. То, как, всё же сжалившись, весьма резко сжимает эту самую кожу, так резко, что Стив не может удержать внутри что-то, звучанием напоминающее всхлип. — Знаешь, у тебя сейчас очень проигрышное положение, — поясница будет ныть завтра точно, ибо Харрингтон напрягается ещё больше, когда с груди Эдди перемещается на живот, — Ты привязан к стулу, обездвижен фактически, а у меня есть такая большая власть. Представляешь, что я могу сделать? Короткие ногти царапают, оставляя после себя характерные следы-полоски, и он готов поклясться, что это ощущается прямо как лёгкий удар током. Это напряжение медленно смешивается с кровью, которая оттекает от верхней части тела также стремительно, как и в нижней начинает затягиваться узел. И он ощущается туго, очень, по сравнению с верёвкой, фиксирующей запястья. Стив позволяет себе прикрыть веки, не отпуская его колено, как будто это единственное, что связывает с реальностью и происходящим в этом трейлере. — Что ты.., — прерывается, более не пропуская сквозь себя эти мелкие удары электротоком. Сейчас он ощущает лишь призрачные касания, которые как тени обволакивают и погружают в себя. И ему это совсем не нравится. Ему не нравятся эти призрачные, совсем неощутимые касания, которые посылают холод по спине. Не нравится ощущать, как их когтистые лапы обхватывают реальными оковами, насмехаясь над каждой попыткой вырваться. Стив уже испытывал такое на себе, и сейчас эти чувства медленно, но верно накрывают его с головой. Нет, даже не так. Они топят, держат голову под водой насильно, не давая вдохнуть совсем. — Эдди? — фантомные запахи закрадываются также неприметно, наравне с острым кинжалом боли, который молниеносно достигает и глаза и губы. Сознание словно погружается в сладостный дурман, к сожалению, не спасающий от новых волн этого ужасного и противного ощущения, — Эдди, Чикаго.. Чикаго, Чикаго!.. Он пытается дёргаться хоть как-нибудь, пытается выпутать хотя бы руки, но всё бесполезно: верёвка будто превращается в самую настоящую железную цепь, которая не только не позволяет сдвинуться с места, но и мешает дышать размеренно. Но Стив просто... Просто распахивает глаза. И не ощущает ни пронизывающей тело боли, ни дурмана, заполняющего ощущение что всю черепную коробку. — Эй, Стив, Стиви, — наконец он может сконцентрировать взгляд на Эдди, который на коленях стоит прямо у его ног, сжимая их слишком ощутимо из-за возникшего волнения, если не сказать что шока, — Стиви, ты слышишь? — Ох, да, я слышу, — он обнаруживает лишь обеспокоенное лицо Мансона, собственную мелкую дрожь во всём теле и небольшую прозрачную пелену, повисшую на глазах, — Я просто... Прости, пожалуйста. — Нет-нет, не извиняйся, — по тому как глаза парня бегают по его лицу, Стив может предположить, что снова побледнел, — Всё в порядке, не стоит. Что случилось, Стиви? Я... Я сделал тебе больно? Ох чёрт, не следовало так делать, даже не спросив ничего, — Харрингтон знает, что тот имеет ввиду эти полоски от ногтей на его животе, — Прости, Господи, я не хотел, правда, всё в порядке? — Да, я думаю да.., — он несколько раз шумно выдыхает, пытается привести дыхание и сердцебиение в норму, — Я на мгновение вспомнил.. Вспомнил о том случае.. Меня так же связывали. И только после этой реплики Эдди осознаёт всё, так виновато взводя свои щенячие глаза на Стива, что тот, в свою очередь, просто не может удержаться от достаточно снисходительной, даже расслабленой улыбки. — Ты можешь.. Можешь продолжать. Да, думаю, можешь. — Стив, ты уверен? Стив уверен. Стив точно в этом уверен, его отпускает неясное чувство тревоги, отпускают когтистые лапы и призрачные касания. Заместо них же его внимание концентрируется на том, как Мансон сжимает его бёдра, как словно умоляще смотрит снизу вверх и как рефлекторно облизывает губы, которые тут же расплываются в ухмылке злоумышленника. Кажется, он также заметил, что в глазах Харрингтона далеко не страх. — Значит уверен.. — Полностью и более чем. Стив нетерпеливо ёрзает на стуле, плоская деревянная поверхность которого уже порядком поднадоела. — Не разбрасывайся словами, — с всё той же усмешкой, которая только становится выразительнее, когда Эдди слышит как парень сдавленно шипит, чуть откидывая голову. Мансон же так просто не отпустит, потому продолжает подниматься выше по бёдрам, оглаживая и щипая сквозь ткань джинс. В ответ лишь очередное шипение. — А что я такого сказал? — как только тяжесть тела оказывается на коленях, Стив беззвучно приоткрывает рот, хмурится, течёт как последняя сучка от такого Эдди, который вроде как близко, но в то же время прикоснуться к нему не представляется возможным. — Если ты полностью и более чем уверен.., — а тот так просто отступать не желает, ему не интересны совсем обыкновенные эмоции, ему хочется выжать абсолютно всё из партнёра, дразнить до жалобного скулежа и нытья, — То это значит, что я могу делать всё, что взбредёт мне в голову.. — А мысли у тебя.. — Грязные, Стиви, самые похотливые и развратные, — смех с хрипотцой, который Харрингтона завораживает совсем, после которого Мансон снова совершает эти движения вперёд-назад задницей, не угомонится, да и не нужно, пожалуйста, продолжай. — Ох.., — он хочет уже добавить ещё что-нибудь, но язык толком не поворачивается, так что вибрации из диафрагмы и выходят такими несвязными звуками, схожими то на стоны, то на тот же скулёж. Стив пообещал себе, что сможет держать себя в руках. Что ж, он проиграл. Эдди пользуется возможностью достаточно быстро, плавно перемещает ладони с плеч на шею, рисует причудливые узоры, и Стив уже хочет его поторопить, но из горла вырывается лишь более слышимый грудной стон. Он сглатывает и буквально ощущает, как Мансон проходит языком по дёргающемуся кадыку, как следует ниже, оставляет дорожки влаги и красочные бутоны, которые на следующий день расцветают достаточно заметно. Не хватало только чтобы Робин спрашивала об этом, либо тот же Дастин. В предложении чуть ускориться он охотно вскидывает бёдра, в один момент замирая, ощутив, как крепко чужая ладонь обхватывает член сквозь нижнее бельё. Когда Эдди успел расправиться с ширинкой и пуговицей? Стив не в курсе от слова совсем, он просто растекается по этому проклятому стулу подобно жалкой лужице, хватаясь за каждую возможность вдохнуть между ласками. — Чикаго? — нарочно. Он ведь точно знает и видит по потерянному взгляду напротив, что никто останавливаться и далеко не собирается. — Знаешь куда себе это.. Это «Чикаго» засунь? — Харрингтон скорее даже подсознательно дёргается, желая обвить чужую талию и заставить двигаться по собственному вкусу, но верёвка не позволяет. Чёрт бы её побрал, но ты сам на это согласился. — Ц-ц-ц, Стиви, не хорошо.. Я ведь могу и прекратить.., — Эдди сжимает ладонь сильнее. Стив очень рад, что сейчас не наблюдает, как на его белье образовывается влажное пятно, пропитывая ткань, — Или же.. Наоборот? — Наоборот? — и сейчас он действительно жалеет, что раньше не выкинул чего-нибудь подобного, ибо ладонь решительно забирается и под бельё, последнее ограничение, и с самого начала набирает нещадный темп. — Наоборот, Стиви. Сам же Стив не уверен, что его хватит надолго. Вернее, он точно и абсолютно в этом и уверен, он не может выдержать всё это в полной мере, он дрожит от каждого нового движения. Удовольствия настолько много, оно настолько ярко отбивается размытыми разноцветными пятнышками на веках, что он не понимает стоит ему попытаться выкрикнуть это чёртовое стоп-слово или же позволить довести себя до пика. Но на то, чтобы проговорить что-то кроме имени того, кто приносит это удовольствие, сил не хватает. Ещё минутку, ещё секунду, ещё чуток... Совсем чуть-чуть! — Эдди-и.. Харрингтон содрогается всем телом, заглушая ломающиеся, но от того не менее слышимые стоны в груди Эдди, который в это время аккуратно зацеловывает его лоб. Ещё несколько мгновений ни один из них не решается на то, чтобы произнести хоть единственное слово, пока Мансон сам не встаёт на ноги, отправляясь на поиски того, чем можно было бы привести парня в порядок. — Если ты решил оставить меня в таком положении, то меня всё равно рано или поздно найдут, Мансон, — доносящийся из-за спины усталый, но довольный голос заставляет его тепло улыбнуться как и мысль о том, что сейчас Стив начнёт задавать вопросы по типу «А как же ты?». — Я тоже тебя люблю!