Сосед на Камри

      Какая-то ниточка внутри меня обрывается, впуская пустоту. Я пытаюсь до конца понять только что услышанное, но мозг упрямо отказывается. Раскрыв ящик Пандоры, как же можно теперь его так просто закрыть и отказаться от этих гипнотизирующих глаз, манящих губ, жадных рук. Я еще не все познала…       — Крис… — Влад приближается, в последнюю секунду одергивая ладонь, не решаясь прикоснуться. Его сожаление только сильнее ранит.       — Как быть? — беспомощно поднимаю взгляд, ища ответ в его печальном взоре. — Мы же что-нибудь придумаем? Феечка… Она обязательно поможет!       — Милая моя Крис, — он прижимает меня к себе, будто закрывая от всего мира, и гладит по волосам. — Она спустит с пятнадцатого этажа канат из связанных простыней? — Тяжелый вздох красноречиво обрывает зыбкую надежду. — Пойдем.       В обреченном молчании Влад ведет меня домой, отчего каждый шаг отдает болью и приближающейся неизбежностью. Огромная и безликая квартира с идеальным глянцевым дизайном встречает гнетущей тишиной: родителей нет, а у Ирины Владимировны выходной.       — Спасибо, что проводил. Я…       — Где твоя комната? — парень перебивает меня.       — Наверху, — радуюсь шансу хоть немного оттянуть расставание.       С ним как-то спокойнее, одно его присутствие способно утихомирить бушующие в душе ветра.       — Здесь я и обитаю, — пропускаю парня в свой маленький мир.       Влад с интересом изучает светлый интерьер, который является полной противоположностью его спальни, а я рассматриваю его, попутно запоминая каждую деталь: как он наклоняет голову, как скользит кончиками пальцев по письменному столу. Невозможно напитаться человеком впрок, но я попробую.       Он замирает возле кровати с полками в изголовье. На них стоят всякие безделушки, типа фото любимой корейской группы, маленьких мягких игрушек — их талисманов и несколько книг, которые я листаю перед сном.       — Я правда нужен тебе?       — Да, — отвечаю не задумываясь, одновременно борясь с подступающими слезами.       — Почему?       — Потому что это ты, а не кто-то. Я не могу представить рядом никого другого… и не хочу. Сердце трепещет в твоем присутствии. Да черт возьми, в животе порхают те самые пресловутые бабочки! — отчаяние сменяется нервозностью.       — Я забираю тебя, — в его голосе исчезает недавнее сомнение.       — В смысле? Куда? — эмоциональные качели только что сделали поворот вокруг своей оси, ничего не понимаю.       — К себе, — он садится на постель и расслабляется, будто решил очередную сложную задачу.       — Но мы знакомы пару месяцев, а встречаемся еще меньше. Ты так легко это заявляешь!       — Крис, ты нравишься мне гораздо дольше, чем думаешь. И поверь, я о-о-очень хорошо подумал, прежде чем предложить. Конечно, если ты сама этого хочешь.       Влад       …Завершив неприлично поздний ужин, мы удобно расположились в потрепанных креслах на балконе. Отголоски света, что сбегали в оконную раму между кухней и лоджией, едва ли обозначали силуэты во тьме. Подогреваемый пол еще больше расслаблял и не способствовал беседе.       — А говорил, что ноги твоей не будет в России-матушке, — наконец, нарушил тишину хозяин квартиры и закурил.       Я поморщился от непривычного запаха сигарет и рассеянно уставился перед собой. Сразу вспомнился отъезд, словно это было только вчера: бесконечная ругань с отцом, непонятная тяжесть и боль в душе. С трудом дождавшись диплома, я сбегал от давящей духоты огромного дома, непонимания родителя или самого себя. Если бы мама была жива, она бы все поняла, поддержала… Поэтому я здесь, а не там.       Невесело ухмыльнувшись, поднялся к окну, в надежде спастись от вездесущего дыма. В три часа ночи город казался непривычно тихим, тяжелый туман добавлял загадочности, как будто жизнь замерла. В таких декорациях часто снимают фильмы ужасов. Ни капли не удивился бы, если на горизонте появилась армия зомби и начала крушить постройки. Также нельзя было сказать, что на улице лютый мороз, всего лишь холодно, как и должно быть в феврале… Но высокая влажность южной части страны создает этот устрашающий эффект.       — Игорь, ты забыл вторую часть моего утверждения: ближайшие несколько лет. Пришло время завершить одно дело, — дыхнув на стекло, начал выводить причудливые линии, размышляя о чем-то своем. Сутки назад я передвигался в футболке и шортах под жарким солнцем, а сейчас ощущал безразличие родины.       — Не отпустило?       — Нет, даже чувство вины не помогло… Начнешь отговаривать?       — Какой там, — собеседник отмахнулся, привычным жестом туша окурок в переполненной пепельнице. — Предыдущие сто пятьсот попыток не увенчались успехом. С другой стороны, может, я должен набить тебе морду в лучших традициях, хм…       — Может быть… А смысл?       — Как работа? — вопрос звучал не совсем уместно, просто за неимением ответа на предыдущий, похоже, Игорь ничего лучше не придумал.       — Какая из? В Европе, Китае, Америке? — перестав себя жалеть, повернулся и постарался вновь стать прежним. — Знаешь же, я подолгу нигде не задерживаюсь, не люблю привыкать.       — Ты мог вообще никуда не уезжать, «программист-самородок», — Игорь передразнил слова учителя. — И работать из любой точки мира.       — Зато многое повидал, интересно было сравнивать людей с разным менталитетом, мышлением. В Азии преобладают традиционные устои, уважение к старшим, Европа — более демократичная в этом плане.       — Где лучше?       — Везде чего-то не хватало, — я резко сменил неудобную тему: — кстати, ты нашел мне какое-нибудь место?       — Спрашиваешь?! Только заикнулся, как выстроилась очередь из желающих, так что настраивайся трудиться в поте лица.       — Ну да, ну да, — снова помрачнел.       — Что? — даже спустя время, Игорь угадывал мое настроение.       — Машину надо забрать у отца.       — Ты можешь позволить себе любую, не проблема.       — Нет, мне надо именно эту — мамину, — передернув плечами, добавил: — Ты разве не хочешь спать?       — Ничего не изменилось, — он легко рассмеялся. — Просто сама тактичность. Ладно, пойду. Только долго не сиди, а то Дашка мне голову оторвет, если оба завтра явимся на ее день рождения помятыми. Иногда я даже ревную к тебе.       — Я пока существую по заокеанскому времени, все равно не усну. А эта сумасбродная девчонка со школы никого, кроме тебя, в упор не замечает, дурачина! Вот бы мне так, — последние слова прозвучали совсем тихо. — Вали уже.       — Почему я до сих пор терплю это несусветное хамство в собственном доме?!       — Потому что ты — мой лучший друг…       Кристина       — Я… я… — бестолково стою, пытаясь выдавить из себя что-то, но не получается. Второе потрясение за сутки, не многовато ли?       — Кристина, ты хочешь? — он поднимается и сгребает меня в свои объятия, даря необходимое, как воздух, ощущение защищенности и успокоения.       — Влад, но в таком случае, почему ты раньше не проявлял инициативу? — никак не могу осознать сказанное.       — Сначала боялся, что твои родители обвинят в совращении несовершеннолетней дочери, от греха подальше смотался из страны. Потом не мог приехать, пока срок контракта не закончился.       — А вернувшись сюда?       — Как я говорил ранее, потребовалось время, чтобы устроиться на новом месте. Когда собрался подойти, то наткнулся на колючий холодный взгляд, поэтому решил действовать медленно.       — Ой. Я всегда такая, уже не замечаю, а окружающие страдают, — вот какой, оказывается, я предстала перед ним.       — Нет, Крис, ты очень даже можешь быть другой, я видел. Видел, какими глазами ты смотришь на меня, когда думаешь, что я отвлекся, как прикасаешься, как стонешь при поцелуе…       Влад сильнее прислоняется и запускает руку в волосы, невольно заставляя прикрыть веки от удовольствия и услышать биение сердца. Его губы беспощадно сминают мои.       — Влад, — всхлипываю, из последних сил цепляясь за него.       — Игорь считает… у меня неправильный Стокгольмский синдром… на почве тебя, — он рвано шепчет между поцелуями.       Жалобно поскуливаю, охваченная желанием, что постепенно заполняет каждую клетку тела.       — Я хочу, — сжечь мосты за своей спиной. — Я пойду с тобой.       Казалось, эти слова вырвались только потому, что он держал меня в своих крепких руках, но стоило ему отстраниться, как я почувствовала всепоглощающую нехватку его рядом. Он нужен мне.       — Обещаю беречь тебя. Собирай вещи.       За каких-то полчаса я забрасываю в небольшую дорожную сумку нехитрые пожитки и памятные вещицы, связанные с БТС. Зачем брать одежду не по нраву, вряд ли я буду ее носить?       — Если что-то понадобится, мы купим.       Возле ноутбука с грустью оставляю документы и ключи от машины. Телефон, как подарок, забираю с собой.       — Я готова, — пробегаюсь взглядом по комнате.       Подхватив сумку, Влад выходит первым. Меня одолевает небывалое волнение и страх неизвестности. Правильно ли я поступаю? Что я буду делать, если не получится? Примут ли родители обратно? На Игоря я даже не надеюсь. Влад берет мою ладонь, и вопросы исчезают, все правильно.       Нерешительно захожу в его квартиру, сейчас она воспринимается как-то иначе.       — Пойдем, сразу разложишь вещи, — Влад подталкивает в сторону спальни. Когда он открывает одну из дверей, там оказываются пустые полки. — У меня тоже не много шмоток.       Пока я была занята, плохие мысли обходили стороной. Стоило закончиться всем делам, как с новой силой нахлынули сомнения и страхи: папа даже не убедился в том, что я послушно вернулась, настолько уверен в моей покорности. Еще бы, разве я когда-нибудь пыталась их ослушаться, мелкие шалости в виде опозданий не в счет. В любой ситуации покорная Кристина, с желаниями которой можно не считаться.       Родители начнут названивать только вечером, когда не найдут меня дома. Нас ждет очень тяжелый разговор, а пока надо чем-то отвлечься. Самое простое и понятное — готовка. Открываю холодильник и сталкиваюсь с первой проблемой: он пустой. Не знаю, на что я рассчитывала.       — Влад, надо бы продукты купить.       Парень, что до этого момента терпеливо наблюдал за моими метаниями, встает сзади и заглядывает внутрь через плечо:       — Наверное, надо, — обреченно вздохнув, добавляет, — поехали.       Так просто, никаких уговоров не требуется. Набросав список, мы спускаемся в паркинг, где одиноко припаркована моя рыжая малышка напротив грозной и мрачной Камри.       — Пустить за руль? — Влад подмигивает и дурашливо подкидывает брелок с ключами.       — Пожалуй, откажусь. На сегодня впечатлений и так достаточно, — с опаской тороплюсь к пассажирскому сидению.       — Рано или поздно тебе придется освоить управление «кораблем», как ты называешь мою машину, — Влад ухмыляется.       — А вот и нет.       — Да-а. Потом убедишься, что я был прав. Ты просто не сможешь без руля, я же не всегда смогу возить.       — Есть автобусы, трамваи, такси. Не проблема, — талдычу упрямо.       — Ну-ну.       В магазине набираем полную тележку, и это лишь самое необходимое, а сколько еще может потребоваться позже, те же соусы, приправы… Влад периодически вздыхает и предпринимает робкие попытки остановить меня, но уже поздно, этот локомотив не удержать. В итоге он с трудом тащит пакеты до машины, бурча под нос что-то невнятное. Надеюсь, еще не жалеет о своем решении.       По возвращении берусь за готовку, а Влад за работу. Пока в сковородке тушатся маринованные огурцы с луком для солянки, из фарша леплю котлеты. Через пару часов на запах готовых блюд реагирует хозяин квартиры и отрывается от мониторов. Я впервые видела его за работой и могу отметить, что он там другой. Если со мной парень мягкий, расслабленный, неспешный, то с коллегами на связи — непоколебимый, собранный, резкий. Еще Влад использует очки с тонкой оправой, они просто безумно ему идут и создают деловой образ.       — Я не сильно мешалась тебе? — ставлю перед ним тарелку с супом и гренками.       — Нет. Когда я работаю, то вокруг хоть хороводы ансамбля «Казачок» запустят, не замечу, — он с жадностью набрасывается на еду.       — Почему в комнате вместо зоны отдыха не сделал рабочую? Было бы удобней, чем здесь, — наливаю чай и сажусь рядом. Любуюсь, как пустеет тарелка, теперь сытым будет.       — Возможно, но я хочу в спальне отдыхать, чтобы ничего не напоминало о поручениях, сроках, графиках, а то бывает, сижу за компом по ночам. Кристин, чего сама не ешь?       — Аппетита нет, — опять накатывают тревожные мысли. — Пойду, уборкой займусь, пожалуй.       — Нет-нет-нет, хватит. Подожди, я кое-что доделаю, и посмотрим новую комедию.       — Хорошо, — от нечего делать все-таки накладываю себе пюре с котлетами, получая его одобрение.       Ближе к вечеру он освобождается, и мы удобно располагаемся на диване. Выбрав легкую комедию, Влад подтягивает меня ближе, и я расслабленно опускаю голову на него, позволяя себя обнять.       Проходит половина фильма, и случается тот самый звонок. На экране высвечивается надпись «Папа».       — Да, — стараюсь придать голосу больше уверенности, хотя поджилки трясутся. Влад как будто чувствует это и берет меня за руку.       — Кристина, где ты? Я что сказал?! — возмущение так и льется из динамика.       — Я ушла из дома.       — Куда, позвольте узнать, барышня? — кажется, он не до конца верит мне.       — К Владу, — несмотря на поддержку, внутренности сжимаются комком в ожидании реакции отца.       — Хватит страдать ерундой, немедленно возвращайся! — папа включает властный тон, не терпящий возражений. Тон, которым он ведет переговоры с партнерами.       — Нет, — продолжаю стоять на своем.       — Кристина, ты не в том положении. Не зли меня!       На заднем фоне различимы мамины крики. Представляю, как она ходит вокруг, комментируя происходящее, и какая, по ее мнению, я отвратительная, неблагодарная дочь.       — Нет, — голос теряет прежнюю уверенность.       — Как ты не понимаешь, он наиграется с тобой и выкинет на улицу. Куда пойдешь? — папа озвучивает главный страх, в котором я боялась признаться даже себе. — Глупая, запретный плод сладок, но получив его, стремительно остываешь.       Влад находится рядом и слышит наш диалог. Пока я пытаюсь придумать убедительный ответ, он отбирает телефон:       — Еще раз здравствуйте, — на его шее вздувается венка. Парень старается сдержаться, но все равно достаточно резок: — дядя Коля, даже не надейтесь, что я откажусь от Кристины.       — Вы слишком молоды и ни черта не знаете об этой жизни! Когда пройдет первая волна эйфории, и вы столкнетесь с бытовыми трудностями, поймете, что у вас нет ничего общего. Поверь моему опыту.       — Мы преодолеем все вместе.       — Признайся, это Юра тебе подкинул идею? — второй раз папа цепляется за его родителя.       — Я не понимаю, о чем вы опять говорите. Не вижу смысла в нашей дальнейшей недружелюбной беседе.       Он собирается отключиться, как в трубке раздается:       — Передай Кристине, что у нее ровно неделя, чтобы одуматься и вернуться, — после чего раздаются гудки.       Неужели все закончилось? Не могу поверить.       — Странно, что дядя Коля не пришел сразу сюда, — Влад также не до конца осознает случившееся.       — Папа был убежден, что я послушаюсь и прибегу обратно, — сглатываю ком в горле и смотрю на него.       — Маленькая моя, я никому тебя не отдам, — его влажные от волнения пальцы дотрагиваются до моего подбородка.       — Не такая уж и маленькая, аж сто семьдесят сантиметров, — наблюдаю, как он медленно наклоняется вперед. — А ляжки…       — Сочные, манящие. Крис, ты доиграешься.       Воздух вокруг электризуется.       — Я не…       Парень засасывает мою нижнюю губу, будто заманивая в сети и обещая наслаждение. Поцелуи, как звезды на ясном небе, ложатся россыпью на мое лицо, шею. Влад укладывает нас на диван.       — Моя девочка, только моя, — его язык скользит ниже и очерчивает ключицы.       — Влад… — сама не знаю, что пытаюсь сказать.       — Мне нравится, когда ты произносишь мое имя. Продолжай, — похотливые нотки вгрызаются в сознание, распаляя сильнее.       — Влад… — если бы он только знал, как мне нравится его имя.       Я уже мало что соображаю, задирая футболку на его напряженной широкой спине. Чувствую его вес на себе, чувствую его возбуждение. Он завладел моими мыслями, просочился в каждый уголок души, сжигая ее. Это какое-то сумасшествие, его руки везде.       — Крис, — Влад постоянно шепчет мое имя…       Как-то незаметно домашняя майка оказывается приспущена, и Влад ласкает языком грудь, то и дело, захватывая затвердевший сосок ртом. Никому я не позволяла таких вольностей прежде. Не хватает сил его остановить, да и надо ли. Мужские пальцы проходятся по краю шорт, и я понимаю, как быстро успела возбудиться. Туман в голове смешал реальность с фантазиями…       Неожиданное прикосновение к шрамам вмиг охлаждает мой пыл:       — Влад, подожди, — становится некомфортно, настрой исчезает, как и не бывало.       — Я что-то сделал не так? — он озадаченно и с беспокойством смотрит на меня.       — Нет. Прости. Просто я… я еще не готова, — позорно отворачиваюсь.       — Прости, это я зашел слишком далеко, — резко пропадает тяжесть его тела. Влад возвращает ткань на место и натягивает лямки на плечи.       Я вижу, как он тяжело дышит и сбивчиво поправляет одежду.       — Это будет тяжелее, чем я думал, — озадаченно ерошит волосы, не поднимая глаз. — Давай досмотрим фильм.       Он отодвигается и возвращает комедию до того момента, где нас отвлекли. Лишь невесело усмехаюсь его способу отгородиться, когда он стискивает подушку. После звонка папы наступает некоторое облегчение, хотя чего я ожидала? Как будто он ворвался бы сюда и силой уволок домой. Теперь же я не могу полностью расслабиться, вспоминая жаркие прикосновения одного очень несдержанного юноши, который усердно создает видимость спокойствия на другом краю дивана, одновременно с тем убийственно вздыхая. Когда мы с горем пополам досматриваем эту несчастную комедию, время приближается к двенадцати.       — Будем укладываться, а то завтра рано вставать, — Влад поднимается и собирает с пола остальные подушки, раскиданные ранее.       — Почему?       — У меня совещание, у тебя курсы английского, — он по-прежнему не смотрит на меня.       — Мне все-таки надо их посещать?       — Хорошее знание языка никогда не помешает. Тем более будет чем заняться, пока я работаю.       — Наверное, ты прав. А где я буду спать?       — После того, что у нас чуть не случился секс, ты еще спрашиваешь? — Влад сдерживает рвущуюся наружу улыбку.       — Поэтому и спрашиваю, — похоже, мой черед смущаться.       — Боишься меня? — он соблазнительно облизывает губы, снова вызывая желание.       — Больше себя, — оставляю парня в недоумении и ухожу в ванную комнату.       Остудив себя прохладной водой, надеваю длинные шорты и футболку для сна. Мне даже кажется, такой вид вызывает разочарование у Влада, но он стойко помалкивает, закрывая плотные шторы и расправляя постель.       — Спокойной ночи, Крис, — целомудренно целует и ложится.       — Спокойной ночи, — пищу, одновременно вспоминая, как дышать после созерцания обнаженного сногсшибательного торса Влада. Его сложно обвинить в стеснительности.       Сон никак не идет ко мне, уже и Влад сладко посапывает. Тихонько выползаю и крадусь на кухню. Налив воды, в кромешной темноте задерживаюсь у окна и любуюсь ночными улицами. Разве утром я могла представить, что буду сейчас не в своей кроватке. Снаружи слышен рев моторов мотоциклов, что периодически пролетают по пустынной дороге. Наш дом находится вне курортной части, поэтому они ведут себя свободно. Смотрю на выключенные мониторы и клавиатуру, пытаясь принять тот факт, что я теперь такая же часть жизни Влада, как и они. Интересно, какое место мне предназначено? Или в конечном итоге папа окажется прав: получив запретный плод, парень охладеет? Возможно, симпатия только потому и держалась столько лет. А я? Если так произойдет, что мне достанется доселе недосягаемая свобода, то выдержу ли я боль расставания? Хочу ли этого? Я совсем запуталась.       Что важнее: свобода или Влад?