Задохнись моим прахом

Я пришла в осознание всего вокруг уже после того, как мы с Аароном, который уселся в инвалидное кресло, прихватив по дороге Зейна, наконец-то устремились к палате Лав. Во всей больнице было тихо и безлюдно. Как будто специально для нас все пациенты попрятались по своим палатам, а весь медицинский персонал пошел покурить. Это и радовало нас, и огорчало одновременно. С одной стороны, никто не помешает нам выяснить истинные мотивы Лав. С другой стороны, никто не поможет нам, если вдруг она захочет нас убить. - Давайте я первым пойду, - предложил Зейн. Но я его остановила. - Нет, вы еще недостаточно окрепли. Я пойду. Вы – за мной. Он послушался. Я заметила, как он стоял босиком на полу, облокотившись об стену. Этому парню еще лежать и лежать. Но он принялся вкатывать кресло с Аароном в палату, после того, как я пошла вперед. Палата Лав была недалеко от лифта. Но до нее мы шли вечность. Так боялись издать звук и напугать ее. Внутри себя я думала: а может она ушла? Сбежала под шумок, пока я проверяла Аарона? А как же Джереми? Она просто взяла и бросила его? Нет, нет, нет. Точно нет! Взяла его с собой? Такая маленькая хрупкая девочка? Да вряд ли. И пока я перебирала все возможные варианты у себя в голове, мы уже дошли до ее палаты. - Ее здесь нет, - прошептал Зейн, заглянув внутрь. Я вошла в комнату, чтобы убедиться. На ее незаправленной кровати лежала сумка, полусобранная. Некоторые вещи еще лежали на комоде, куртка висела на вешалке. Нет, она не ушла. Она где-то здесь. - Посмотрите там, - сказала я Зейну, указав на восточное крыло, - я пойду вперед. В этот раз он уже не сопротивлялся. Прихватил с собой Аарона. Мне было страшно их отпускать. Я шла вперед и несколько раз оборачивалась назад, совсем забыв о том, что я ищу. Пока не услышала ее голос. - Тише, тише. Скоро все пройдет. Совсем скоро. Преодолев весь свой внутренний страх, я сделала шаг навстречу следующей палате, где и увидела Лав. Та наклонилась над одним из солдат «Саузен Пауэр». Его глаза были широко раскрыты, губы наполнены пеной, которая уже вовсю растеклась по шее вместе с кровью. А сам он немного подрагивал. - Лав. Она отвлеклась. Резко повернулась в мою сторону. То же сделали и остальные ребята, что лежали в палате. Их она заранее завязала всем, чем могла: веревками, полотенцами, одеялами. Но даже их слабое состояние не позволило бы им даже шелохнуться. - Уйди, Пандора, - стиснув зубы, сказала Трейнор. Подойдя чутка поближе, я разглядела то, что она держала в своих руках. Ягода «Бохта». - Лав, давай поговорим. - Поздно уже. Наговорились, - ответила она, продолжая совать в рот бедного парня ягоду. Его уже было не спасти. Но я могла спасти других. - Тебе не обязательно убивать их. Они тебе ничего не сделали, - старалась спокойно до нести ей свои мысли я. - А я и не собиралась их убивать, - начала оправдываться она, - они сами ели эти ягоды с нитроглицерином, которые сюда привезли. Прямо с Подесты. Судя по состоянию парней, я не могла ей верить. - Я пытаюсь выяснить, где их главный, - продолжила объясняться Лав. Парень, лежащий перед ней, уже видел свет в конце тоннеля. И она, поняв, что от него ловить уже нечего, подошла к другому парню. Тот тщетно пытался выбраться из пут. - Подожди, о ком ты говоришь? Трай Берри уже мертв. Ты же сама сказала. - А у них теперь новый главный. Мой старый знакомый. Взяв очередную порцию, видимо, зараженной ягоды, она начала ее разбирать, как грейпфрут, и совать уже в рот другого парня. Я не знала что делать. Подбежать к ней и остановить? Или оставить все как есть, позволив ей покончить со всем этим? Ведь не факт, что Аарон Флоссон сказал правду. Может, он пытался настроить меня против нее? Вдруг в дверях показался парень, который хотел, видимо, проведать своих товарищей, но встал на месте, лишь зайдя внутрь. Лав, увидев его, тут же вытащила ягоду изо рта бедного парня. Тот на радостях обрадовался. Пока сам не увидел, кто же к ним пришел. - Робби, - сказала она. И тут я на него посмотрела. Худощавый, уставший мальчик, с разинутым ртом и округлившимися глазами, не мог поверить тому, что видел перед собой. Все его товарищи были нещадно повержены, а он сам рисковал, в ту же секунду, пасть от рук бывшей подруги. - Как долго же ты прятался от меня, - продолжила Лав, - хотел даже сбежать завтра, так и зайдя ко мне в палату. Что, совесть замучила? Так, что ты решил унитазу признаться в том, что сделал? Я не понимала, что происходит. И за что Лав винит Робби. В том, что он теперь новый командир? Она решила всех командиров «Саузен Пауэр» прикончить. Увидев мое смятение и то, что я не знала, чью сторону занять, Лав поспешила мне все объяснить. - Это он убил Мелоди, Пандора! – сказала она, - он мучил ее все то время, что тусовался с этими чудовищами на юге. В паре километров от меня! Наблюдал за тем, как ее насилуют. Эти же парни! Его девушку! Я в шоке посмотрела на Робби. На его глазах проступили слезы. Он даже попытался подойти к нам поближе. - Стой на месте! – крикнула на него Лав, достав из заднего кармана брюк свой пистолет. И направив его на Робби. Я тут же вскинула руки вверх. Как будто меня захватили в заложники. Как будто она направила этот пистолет на меня. - Лав, что ты творишь? – пыталась вразумить ее я. - Ты же все слышала, Дора! Слышала, в каком состоянии я тогда ее нашла. Я хотела тогда найти этих зверей и покромсать всех по очереди. Даже расстроилась, не найдя их здесь. А пока собирала вещи и случайно зашла не в тот туалет, узнала, кто за всем этим стоит. Кто стоял и наблюдал за тем, как она умирает! Голос Лав начал дрожать. Как и пистолет в ее руках. Она пыталась собраться. И не собиралась отводить ствол подальше. Робби же, также поднявший руки вверх, лишь опустил голову вниз, с которой уже вовсю шел дождь из слез. - Я не мог ничего поделать, - еле-еле выдавил он эти слова из себя. Чем вызвал гнев у стоящей перед ним Лав. - Не мог ничего сделать? Ты что, издеваешься? Это твоя девушка. Была твоей девушкой. Давала тебе деньги, когда ты, с семьей, голодал. Делала за тебя домашнюю работу, пока ты тусовался в мастерской или с Джереми. Господи, да что она только ради тебя не делала! А ты так с ней поступил! Со стороны могло показаться, что эти двое просто ссорятся. Из-за пустяков. Но в контексте всей истории, я понимала, что для Лав это были не пустяки. Как и для Мелоди, наверное, тоже. - Они бы убили меня, - продолжал оправдывать себя Робби. - Лучше бы они убили тебя, - ответила ему Лав. И сняла пистолет с предохранителя. Я тут же шагнула в сторону Робби и закрыла его собой. - Дора, отойди. - Нет, Лав! Ты не можешь так поступить! Ты не убийца. - Уже убийца. Я убила. - Ты спасла. Спасла людей, в очередной раз. Всю Подесту. Всех людей! - Это было бесполезно! Он станет таким же Траем Берри. - Нет! Это все скоро закончатся. Власти Северного Береллина объявили войну. Сразу же, после вашего взрыва. - Это тоже бесполезно! Они быстро закончат. И люди Подесты снова будут тонуть в собственной крови! Она сделала шаг вперед. Я не шелохнулась. Трясущаяся голова Робби показывалась из моего плеча. Тогда Лав подошла ко мне поближе, буквально вплотную, и устремила свой пистолет ему прямо в лоб. Как когда-то он ей. - Лав, у тебя еще есть возможность это прекратить, - не останавливалась я, - не дай себе превратиться в монстра. Коим стал Трай Берри. И Аарон Флоссон. Коим может стать и Робби. Она слушала меня. Но все равно смотрела на Робби. Который уже пускал слезы и слюни на мое плечо. Думая, что я реально его как-то спасу. - Он уже им стал. И это его убивает, - вдруг сказала девушка. Лав, вдоволь насмотревшись на то, как страдает ее бывший друг, вдруг убрала пистолет с его лба и засунула себе обратно в штаны. - Не я убью тебя, Робби Салливан. Твоя совесть сделает это за меня. Я смотрела на Лав Трейнор и не понимала, как ее смелость и безумство умещались в одном теле. Как она, пытаясь прийти в себя, делает шаг назад, возвращаясь к кроватям парней. Те даже не собираются отводить от нее взгляд. Как и мы с Робби. Тут в палату вбегают люди, которых я совсем сейчас не хотела бы видеть: Зейн и Аарон. Они, в отличии от Робби, вбежали прямо на середину комнаты. И Лав, увидев, что ее новый заклятый враг пришел в себя, обратилась ко мне. Поняла, что терять уже нечего. - Ну что, Пандора Хатти, готова к заключительной части моей истории? ... Стоя рядом с трупом Трая Берри, я опиралась об стол, чтобы удержать равновесие. И вдруг увидела, что, к тому моменту, на нем лежало. Под разбросанными пустыми табачными листами и выпитыми бутылками, я нашла еще больше самокруток. На секунду я даже подумала: почему предводитель одной из самых могущественных, как они считают себя, группировок на континенте, курит дешевые самокрутки? Курил Который сам же и крутит? Крутил. Я хотела было уже отойти от стола и выйти, поскорее, наружу, но тут я заметила одну деталь. Каждая самокрутка была подписана. Именами. Итан, Георг, Джейк… Джереми. Я взяла ее. Начала крутить в руке. И тут же вспомнила, что сделал Аарон. Он был таким же, как и Трай Берри. Даже хуже. Нет, Трай Берри вербовал людей к себе совсем по-другому. Он дал им выбирать: жизнь в качестве участника «Саузен Пауэр» или смерть, в качестве участника контргруппировки. Аарон Флоссон же делал все совсем по-другому. Он им выбора не давал. Никого. Просто заставлял ему подчиняться. Делать то, что он хочет. Забывать о своих принципах и служить этому дурацкому патриотизму. Порывшись в ящиках стола, я обнаружила еще ягоды. Такие же, с нитроглицерином. Они даже пахли по-другому. В них чувствовалась химоза. Я взяла несколько из них и запихала в себя, под платье. Столько, сколько смогла вынести. Не осознавая, что вообще делаю, я спокойно вышла из пекарни. Дошла до центральной улицы. До одного из столов. Достала ягоды и положила их на конфорки, где раньше стояли шоколадные фонтаны. Куда совали клубнику. Это было логичным, ведь Трай взорвал их путем пули. Оружия у меня не было. Да и использовать его при всех было бы палевно. Нужно было то, что их бы взорвало. Или согрело. Я положила все ягоды, что нашла, на конфорки. Не знала, сколько потребуется времени на то, чтобы они нагрелись и взорвались. Но стала потихоньку отходить от стала, спиной назад. Знаешь, в какой-то момент я даже задумалась. Может забрать их? Перестать делать, что мне хотелось в тот момент. Взорвать их всех. Отомстить. Ведь люди были там не виноваты. Те, что стояли рядом со столами. Но потом я посмотрела на Аарона. Тот вовсю разговаривал с какой-то девочкой, смеялся и делал вид, что все в порядке. В моей голове возникла мысль, что он, возможно, тоже сейчас ее вербует. Может она, дурочка, и согласиться сразу? А может он перережет всех ее родных, чтобы она, окрыленная местью, пошла против «Саузен Пауэр»? Люди вокруг меня тоже смеялись. Радовались концу лета, выпивали. Кто-то даже выкрикивал тосты. «За Подесту. Новую столицу Южного Береллина». Я вспомнила ту пропаганду, что была на радио. Вспомнила людей, которые делились со мною разными политическими мнениями. Вспомнила солдат севера, которые даже не приехали меня спасать. Вспомнила то, с каким улыбками эти же люди ходили по улочкам западной Подесты и делали вид, что война их не касается. И вот она их коснулась. Прямым образом. Ударила волной от взорвавшейся ягоды, которая унесла вдаль еще и меня. Все тут же закричали, заплакали, даже зарыдали. Стали искать родных по асфальту, которых разбросало на мелкие кусочки. Вопили имена, вопили от боли, вопили от понимания, которое тогда только и пришло им в голову. Они были на войне. И уже давно. Потому что если ты, находясь на войне, делаешь вид, что все нормально, поверь, она уничтожит тебя первым. Я лежала на асфальте в пару метрах от столов. Которые уже вовсю полыхали. Сзади меня взорвалась церковь. А за ним и КПП. Куча машин тут же въехало в город. Куча солдат начали расстреливать «Саузен Пауэр». Некоторые из них побежали спасать раненных. И один из них, подбежал ко мне. - Все будет хорошо, Лав, - сказал мне прибежавший Билли Найтингейл и, подхватив мое тело на руке, понес меня в ближайшую машину. Другие солдаты также, как и он меня, положили остальных раненных рядом со мной. Повернувшись, я увидела рядом с собой Аарона. Которого хотела задушить еще тогда, в машине. Но, не в силах больше бороться с болью во всем теле, я снова провалилась в царство Морфея. ... В палате с ребятами из «Саузен Пауэр» стояла тишина. Все слушали Лав. И, дослушав, не решались издать звук. - Я не оправдываю свой поступок. Нисколько. Я сотворила ужасные вещи. Унесла жизни многих, ни в чем неповинных людей. У которых уже прогнили мозги от пропаганды. И от страха также продолжать жить, в разрушенных домах и с убитыми родственниками. Я не знала, понимала ли я тогда Лав. Сделала ли она тогда все правильно... я знала одно: мне хотелось поскорее обнять эту, все еще, маленькую девочку, которая сама рассказала мне всю правду. До конца. Зейн и Аарон все еще стояли в центре комнаты. И также не шевелились. Зейн в момент рассказала Лав даже как-то отошел от мужчины. Видимо показав этим, что он его не поддерживает. А я, набравшись смелости, как меня научила это делать Лав, наконец-то нарушила тишину. - Спасибо, - сказала я ей, - что рассказала. Она грустно мне улыбнулась. Видимо, сомневалась, что я останусь на ее стороне. - Я сейчас уйду, Пандора. И заберу с собой Джереми. Мы уедем отсюда и больше никогда не вернемся. Поэтому сделай мне, пожалуйста, прощальный подарок. Она подошла ко мне поближе. Мне даже показалось, что она хочет вручить мне пистолет. Но потом она сказала. - Сотри, пожалуйста, все данные обо мне и Джереми. Что мы были здесь. Что мы были в Подесте. Пусть они думают, что мы умерли еще там, в университете. Ведь так это, на самом деле, и было. Я понимающее кивнула ей. И она, поняв, что я все еще на ее стороне, положила остатки ягод в корзину и, попрощавшись глазами со всеми в палате, кроме Аарона, спокойно вышла из палаты. Я слышала, как она шуршала в своей палате. Как закрыла дверь и покинула этаж. Все это время в нашей комнате продолжалась тишина. Которую нарушала пришедшая Нэнси. - Так, а что это мы тут все стоит? А ну, разошлись все по своим палатам! Немедленно. Она даже не посмотрела на все еще привязанных парней. Возможно, решила, что это их так врачи привязали на ночь. И вышла из палаты, попутно вытолкав из нее Зейна с Аароном. На них я даже не посмотрела. Я смотрела в окно. Вдали уже вовсю поднималось солнце, опрокидывая свои лучи на нашу больницу. Начиная новый день в местной больнице Милвена.