Задохнись моим прахом

Как всегда, на самом интересном месте, нас с Лав Трейнор прервали. Нэнси, зашедшая к 12 часам дня, попросила меня выйти. Как раз когда девушка только-только разговорилась. Я надеялась, что она не потеряет ту волну, на которой разогналась, и быстренько вышла из кабинета. - Пандора, - начала она, - я понимаю, как ты долго уже с ней работаешь. Даже бываешь задерживаешься из-за нее на работе. Но тот врач, что назначил тебя сидеть с ней, сегодня утром сказал мне, что мисс Трейнор завтра выписывают. Он не успел тебя застать сегодня, но попросил узнать: она все тебе рассказала? - Почти. Мы как раз подошли ко дню взрыва. - Отлично. Вытяни с нее всю последнюю информацию до конца дня. Даже можешь остаться на подольше, я закреплю за тобой ночную смену. Потом пойдешь в отгул на два дня. Хорошо? Мне лично натерпелось поскорее вернуться к Лав. Поэтому я торопливо помигала ей, попрощалась и вернулась в палату. Трейнор же к этому моменту уже выглядела более напряженной, чем пару минут назад. И перед тем, как спросить ее что случилось, она поспешила объясниться. - Это именно та часть истории, которая дается мне тяжелее всего. Которую я, всеми силами, пытаюсь забыть. Надеюсь, рассказывая тебе ее сейчас, я буду отпускать. Знаешь, как будто отрывать от цветка лепестки, которые улетают от тебя по ветру. И ты их не ловишь. Я искреннее ее понимала. Конечно, в моей жизни не было настолько ужасных событий, которые бы хотелось отпустить, но тот же первый нелепый поцелуй или увольнение на первой работе мне тоже было тяжело забыть. Поэтому, сходив в очередной раз за кофе и пряным чаем латте в нашу любимую с Лав кофейню, я вернулась к ней в палату и приготовилась слушать. ... Наступил мой день рождения. 18 лет. 29 августа. Признаться, я тогда и не знала, как буду праздновать такую важную дату. Еще до поездки в Подесту. Конечно, в голове были прекрасные мысли о каком-нибудь загородном домике с огромным бассейном и большим количеством друзей. Но денег на такое у меня не было, а брать у Джереми бы совесть не позволила. Хотя я в тайне надеялась, что он, все-таки, сделает мне сюрприз. И сам устроит мой день рождения. Но теперь, идя по от центральной улицы, где будет проходить скорый праздник, обратно к бару после разведывания обстановки с Джози и Шерон, я думала о том, что все сложилось не так уж и плохо. Я не сижу одна в какой-нибудь канаве, перебираясь дохлыми крысами на завтрак, и не лежу в братской могиле, похуже той, в которой мы нашли Джереми. Я была в теплом, иногда даже слишком жарком, доме, который некогда был баром, а сейчас — пунктом, где собирались устроить революцию. Вокруг меня было полно друзей, которые могли запросто, после праздника, уехать, и я больше никогда бы в жизни их не видела. Но все же друзья, рано или поздно, от тебя уходит? В моем случае, это бы просто случилось слишком рано. Но моменты, проведенные с ними, все равно же останутся у меня в голове... - Ой, не знаю, как они собрались там устраивать праздник, - поделилась наблюдениями Шерон, - такая узкая улица. - Да поставят просто вдоль нее огромный стол, который сделают из всех столов с округи, - ответила на ее вопрос Джози. - Лишь бы план Аарона и Билли сработал. И мы бы не попали под раздачу, - теребила свой крестик Шерон. Джози тут же приобняла свою нервную подругу. И меня заодно. Как мне не было в тот момент жарко, я не отпустила руку Джози с моего плеча, а лишь также крепко обняла ее. Как и она меня. В бар мы возвращались уже вечером. Но на улице все равно было душно. Заходя внутрь, я надеялась, что хотя бы на первом этаже будет прохладно. - СЮРПРИЗ! – прокричали все собравшиеся на первом этаже ребята и зарядили мне в лицо самодельные конфетти. Я была ошеломлена от того, что они устроили. На первом этаже, некогда захламлённом и пыльном, стоял огромный стол, украшенный разными вкусностями, которые мы добывали целый месяц и откладывали на потом, когда все закончится. Во главе стола была та самая сцена, на которой я и проводила все свое свободное время. Когда Джереми даже спал. И она тоже была украшена: цветами, игрушками, подушками. Дождавшись того, когда я наконец пойму, где нахожусь, Аарон Флоссон подошел ко мне и протянул свою руку, после чего проводил меня до тай самой сцены. И когда я на нее села, надел на меня самодельную корону, из веток и цветов. - Сегодня мы празднуем день рождения особого человека в нашей команде, - начал свою торжественную речь Аарон, взяв со стола бокал, - Лав Трейнор пришла в бар «Бохта», когда мы все в ней нуждались. И вдохнула в нас жизнь! Признаюсь честно, сначала я воспринял эту маленькую девочку как простолюдинку, которая забрела к нам случайно. Но потом, через некоторое время, пройдя с ней огонь, воду и роды, я понял, как сильно ошибался. Ведь передо мной была настоящая принцесса. Которая сегодня стала королевой! - УРА! – закричали остальные и взмыли свои бокалы вверх. Каждый из них чокнулся со мной еще до того, как я встала с места. И я поблагодарила каждого за теплые слова. Пока Джози и Барб раскладывали по тарелкам еду, я заметила Джереми. Он полусидя смотрел на меня из-за плеча Зейна. И я поняла, кто устроил тогда все это празднество. О котором я лично тогда вообще не думала. А ребята, видимо, обсуждали его за моей спиной. Подойдя к нему и поцеловав, я еще раз поблагодарила всех за то, что они организовали. Обратившись к каждому лично. - Вы не представляете как я сейчас счастлива. Прямо здесь, на этом месте. Ведь, признаюсь честно, я даже и не думала, что смогу отпраздновать свое день рождение. Что доживу до него. Все восторженно смотрели на меня, не перебивая. И я впервые, за все это время, ощутила себя как на сцене. Как это часто было в школе. Ведь перед своим классом я никогда так не распиналась. Боялась. Что меня обсмеют, закидают помидорами и я красная, от стыда, выбегу из школы. И никогда больше туда не вернусь. Но когда пришло время отблагодарить каждого, кто приложил руку к этому празднику, страх выступать перед толпой как будто растворился. Исчез из меня. Вытек вместе с потом. И мне больше не хотелось его вновь чувствовать. Поэтому, даже не отхлебнув из своего стакана ни каплю алкоголя, я, вдохнув в себя полную грудь воздуха, продолжила. - Сегодня, 29 августа, мой день рождения. Мой восемнадцатый день рождения, если кто не знал. Сидевший вдали от меня Ник заулюлюкал. Но сделал это не как крутые спортсмены в школе, чтобы смутить, а наоборот — чтобы вдохновить. - А послезавтра наступит 31 августа. День, который мы все так долго ждали. Кто-то даже с самого рождения. Честно признаться, до 2017 года я и не догадывалась, какие ужасные события происходят в Подесте. В городе, который, на самом деле, был так близок к нам, к Милвену. И любая угроза, заросшая здесь и возымевшая успех, спокойно бы дошла до нашего с Джереми дома. В считанные секунды. Не знаю, когда эта светлая мысль дойдет до президента Северного Береллина. Мне понадобилось лишь полгода. И чтобы осознать не только это. Но и многое другое. Например то, как важно иметь рядом с собой близких людей. Готовых в любой момент прикрыть твою спину. Будь это физические травмы или душевные. Ведь ножи в спине имеют одинаковые силу. Просто наносят разные раны. Порой и те, что в нас не заживут. Вы же знали об этом уже давно. Все вы. Держались друг за друга до последнего. И продолжаете держаться. Знаете, я когда-то видела похожее в людях. Еще там, на юге. И думала, что это редчайшее исключение. Которое больше никогда не увижу. Но прибыв на запад, по чистой случайности, я поняла, что эта изюминка всех жителей Подесты. Проживающих здесь издревле, со своими родными, или оказавшихся по такой же чистой случайности, как и я. Про вас говорят многие небылицы. Что вы рождаетесь с прикладом на перевес, учитесь собирать динамит быстрее, чем ходить, и вообще живете без души. Но знаете, пустой человек не сможет объединить вокруг себя такое большое количество человек, готовых в, любой момент, сорваться и побежать спасать его жизнь. Жизнь одного человека. Который в войне, живущей в этой городе годами, десятилетиями, почти столетие, не стоит ничего. Ради победы. Но что такое победа? Субъективщина. У каждого она своя. Как и правда. Как и выбор. Ведь выбор не бывает неправильный. Он просто твой или чужой. Знаете, до приезда в Подесту я боялась делать выбор. Боялась нести ответственность за него. Ведь теперь не на кого было переложить. Но когда я его сделала, когда решилась уйти с умирающего юга сюда, на запад, чтобы помочь добраться новым друзьям, Пруденс и Сью, я поняла насколько тяжелую ношу на себя повесила. Которая в итоге сильно ударила по мне. Так, что я сейчас еле держусь. Только благодаря вам. Переведя немного дух от своей речи, которая немножко затянулась, я взглянула на Билли. Который всю мою длительную речь не отводил от меня взгляда. Даже не опустил голову, чтобы уже наконец выпить что-то или закусить. Нет, он продолжал смотреть на меня с таким же восхищением, как тогда впервые, за столом на втором этаже. - Один человек мне как-то сказал, - продолжила я, - «Смерть — это то, что бывает с другими». Когда я впервые услышала эту фразу, не могла сообразить, что она означает. Но, проанализировав все те события, что произошли со мной за эти месяцы, я поняла всю суть данного изречения. Смерть действительна происходит с другими. Всегда. И никогда с нами. Ведь когда она к нам, наконец-то, придет, нас уже не будет. Мы будем мертвыми. Лежать, как и остальные, без сознания. Без души. Нас, как таковых, уже не будет. А значит мы ее никогда не встретим. Эту дрянь с косой, в темном обличии. Которая дышит нам в затылок. Лично мне дышит! Поэтому сейчас, сегодня, в свой восемнадцатый день рождения, я хочу наконец послать к сатане эту чертовку. И чтобы она никогда не возвращалась. Ведь когда она наконец-то придет за моим телом, завтра это будет или лет через пятьдесят, я с ней не встречусь. Я ее уже не увижу. Я буду рядом с теми, кого за всю свою жизнь потеряла. Буду рядом с Чейзом, Пруденс, Сью, рядом с Роуз, Хоуп и Мелоди, буду рядом со своей бабушкой. И всеми теми, кого унесет эта смерть послезавтра на площади. Я буду стоять со всеми вами. Так что пошла ты, косая! - ПОШЛА ТЫ, КОСАЯ! – повторили за мной все остальные и наконец-то чокнулись кружками, после моего длительного монолога. Праздновали мы мой день рождения весь оставшийся день. Даже поздно вечером. Барбара с неугомонным Джейсоном, у которого начались, вроде как, колики, ушла от нас спать. Шерон решила помолиться перед событием на площади. Зейн и Ник предложили своему новому другу Джереми покататься по всей Подесте, показать ему какие-никакие красоты города. Джози и Труди решили напиться. А Аарон сидел с Билли в углу и смотрел за всем происходящим как старый дедушка, попивая свой старый виски. - Эй, Лав! Подойди-ка сюда! – позвал меня Аарон, вставая со своего кресла. В его руках был маленький нож, который он до этого использовал как скрытый клинок . Правда без крепежа и без отрубания пальца руки. - Думаю, на празднике он понадобится тебе больше, чем мне, - сказал он, вручая мне свое оружие. У меня аж перехватило дыхание от такого подарка. Или я зря радуюсь и он решил отдать мне свой нож на время? Да даже если и так, то это уже огромная честь. - Аарон, спасибо, конечно... а как же ты? - Я припас для себя других «подручных»: револьвер, пистолет... думаю, мне хватит, - отшутился он. Я достала нож из кожаного чехла и убедилась в том, что намерения Аарона были как никогда тверды: нож был заточен, а я смогла, наконец-таки, прочитать гравировку на нем: «Dulce et decorum est pro patria mori ». - Бей ведущей рукой, - сказал мне Аарон, - вот так! – и даже показал, - мне кажется, ты с ножом будешь управляться лучше, чем с пистолетом. - Спасибо большое, Аарон! Обещаю его первый удар подарить Траю Берри, - сказала это я Флоссону, повиснув на его шее. - Кому подарить? – спросил голос сзади. Обернувшись, я увидела Джереми, Ника и Зейна. Парни видимо хотели уже отвезти погулять Джера и сказал об этом мне. А тот стал случайным свидетелем планирующейся мной вендетты. - А ты что, не знал? – решил подбросить дрова в разжигающийся огонь Ник, - твоя дама собирается за всех нас отомстить: убить этого мерзавца, Трая Берри! Его тут же толкнул в бок Зейн: видимо понял, что этого Джереми говорить не следовало. Я и не стала тогда этого делать. Как только Билли и Аарон убедились в моих намерениях прикончить одного из командиров «Саузен Пауэр», мы начали готовиться. И я лишь попросила о том, чтобы Джереми никто не говорил ни слова. В его состоянии думать о том, как я, его маленькая девочка, будет убивать огромного мужчину, такого же по размеру, как и он сам, было ни к чему. Но тут он услышал о моем намерении из моих же уст. - Ребят, дайте нам, пожалуйста, поговорить, - обратилась я ко всем присутствующим. И они с понимаем ушли за добавкой к столу. - Ты собралась его прикончить? – прямо спросил меня Джереми, как только они отошли. - Да, ты что-то имеешь против? Я впервые с ним так резко разговаривала. И он впервые ошалел. - Ты не можешь просто так взять и вонзить ему нож в горло. - Почему не могу? Мне же как раз его подарили, - усмехнулась я. - Лав, это не смешно! – повысил голос Джер, - ты же не убийца. Никого в жизни не убивала. - А тебе откуда знать? Ты со мной все эти месяцы был? – начала говорить с ним в унисон я. - То есть это моя вина, что я лежу весь перебинтованный? - Не я стремилась в контргруппировку. - Я хотел тебя спасти! - А теперь я спасаю тебя. Джереми заткнулся. Не знал, что мне на это ответить. Его самолюбие, в тот момент, упало ниже ядра земли. И в такие моменты, он, как обычно, уходил. Но теперь, учитывая его положение, уйти решила я. На улицу, отдышаться. Не отходя далеко от бара, я топталась на месте. Надо было себя куда-то деть. Он решил устроить мне истерику в такой важный день. Да еще и за два дня до еще одного, не менее важного, дня! Что у него вообще в голове творится? Возможно, я зря так думаю. Ведь его могли и по голове бить. С ужасом я представляла сколько средств потребуется для восстановления Джереми. Сможет ли он вообще когда-то нормально жить? Выживет ли в этой бойне? Все это его дурацкое самомнение. И высокая потребность в том, чтобы меня защищать. В Милвене я даже не замечала, как все поручения давала Джереми. Будь это простая просьба открыть банку с огурцами или помочь мне с пакетами. Но теперь, когда он отказывается понимать, почему мне и всем нам важно прикончить этого Трая Берри, мне не хочется с ним разговаривать аж до самой поездки домой. Будто чувствуя на расстоянии мою разрывную энергетику, на улицу вышла Труди. Уже слегка навеселе. - О, а ты все еще тут. Что, взбесил тебя твой парень? – с пониманием спросила она. С Труди сейчас можно было поговорить. Особенно, если она, все-таки, напьется и завтра уже ничего не вспомнит. - Он просто не понимает, почему для меня это так важно, - поделилась мыслями я, садясь рядом на скамейку. - Ну конечно. Ты сама сказала, его же рядом не было, - поддержала меня она, садясь рядом. - Мы так громко разговаривали, что все всё слышали? - Не волнуйся, нет. Просто я стояла рядом. Ну и хорошо. Не хотелось бы ребятам завтра объяснять почему я решила поссориться с парнем, которого так долго и мучительно пыталась достать от «Саузен Пауэр». - Хотя я бы, на его месте, еще бы не так с тобой разговаривала, - вдруг выпалила она. - Это еще почему? - Как почему? Ревность же. А он еще и такой эмоциональный парень. Я сразу это поняла. Пазл в голове не складывался. - Погоди... какая ревность? - Тебя к Билли, конечно! – сказала она так, будто это было само собой разумеющийся факт. - Труди, ты что-то путаешь... - Такой взгляд ни с чем не перепутаешь, - помотала головой она, - неужели ты сама не видишь? Как он на тебя смотрит? А когда обнял тебя после того, как ты нас спасла? Держу пари — именно тогда он в тебя и влюбился! Мне хотелось противиться словам Труди. Все это было похоже на пьяный бред. Пока она, не отложив бутылку спиртного на скамейку подальше, не взяла мои руки в свои. - Подруга, я мало что в этой жизни понимаю. Особенно почему наши две страны до сих пор не воюют, а прикрываются этим несчастным городом. Но что я знаю точно, насмотревшись на таких Билли Найтингейлов, так это когда они влюбляются. Поверь, такой взгляд я ловила на себе ни раз, и ни два. После чего лишь думала, как от себя мужика отвадить. Труди, при ее выпитой наполовину бутылке вина, смогла сохранить трезвые и четкие глаза. Которые не теряли концентрацию и будто вбивали мне свои мысли в голову. Теперь я понимала, чем цепляла она солдат. Сама могла кого хочешь загипнотизировать. И не только своим обаянием и красотой. Она, как ведьма, внушала мне свое мнение. Пока поняв, что я недостаточно пьяна, чтоб ей поверить, не решила вернуться в бар. - Думай как хочешь, милая, решать только тебе. Просто запомни одну истину, до которой я слишком долго доходила: человек, который и тебя любит, ни в коем случае не будет пытаться удержать. Человек, который только тебя любит, будет пытаться сделать эту любовь смыслом своей жизни. Подмигнув мне на прощание совершенно трезвым взглядом, Труди удалилась в бар, из которого уже играла музыка, похожая на медляк. Я хотела бы в этот момент вернуться и попробовать как-то станцевать с Джереми. Чтобы как-то загладить наш конфликт. Но когда я открыла дверь, то оттуда выкатили самого Джереми Ник и Зейн. - О, подруга, а мы как раз везем Джера погулять, - сказал Ник. - Да, ты же не против? – спросил Зейн. Я посмотрела на Джереми. Тот смотрел куда-то вдаль, совершенно игнорируя мое присутствие. - Нет, езжайте. Только ненадолго. Так и не посмотрев на меня, Джереми отправился на свою ночную экскурсию с новыми друзьями, оставив меня наедине со своими мыслями после разговора с Труди. Знал бы он, что она тогда мне говорила. Не в силах находится на первом и даже втором этаже, где пропахло алкоголем и потом, я решила подняться на крышку и подышать свежим воздухом. В тот день я уже так много не пила, как обычно. Но все равно чувствовала духоту внутри. Я смотрела на город с нашего бара и представляла, сколько людей может выйти на площадь 31 августа. Я молилась, чтоб не много. Чтобы люди, увидев взрыв возле церкви, сразу же убежали, куда-нибудь в поля. Чтобы их не накрыло взрывом. Чтобы они не пострадали. Ведь они не были виноваты. Просто наслаждались теми последними днями лета, что им отвел всевышний. Господи, заговорила уже прям как Шерон. Да, она тогда неплохо промыла мне мозги после моей истерики. Напомнив все заветы Бога со сносками в Библии. Не то, чтобы это как-то сильно на меня повлияло. Но успокоившись, придя в себя, я все-таки вспомнила, что люди на западе Подесте просто хотели мира. Всегда. Всю жизнь. И я не могла их за это винить. Уж точно не сейчас. Копаясь в своих мыслях, я не заметила, как оказалась на крыше не одна. Тихая фигура, подбиравшаяся ко мне сзади, вдруг оказалась рядом, со стаканом в руке. - Восхитительная речь! Прямо-таки волшебная. Тебе бы оратором выступать. Я тут же узнала этот запах. Аромат ванили с чем-то пряным. Пряный чай-латте. - Это был мой дебют. Не думаю, что когда-то смогу повторить. - Ты себя недооцениваешь. - А ты меня — переоцениваешь. Говорить мне с ним было тяжело. Особенно на трезвую голову. Поэтому наш диалог быстро зашел в тупик. - Кстати, зачем я сюда пришел-то, попробуй. Я и не заметила, как у него в руках были два бокала с какой-то жидкостью. - Что это? - Помнишь я говорил о том, как мой отец любил смешивать красное сухое вино с виски? Первое мне удалось достать. И смешать. Попробовав этот своеобразный коктейль, я поняла, почему Билли он нравился. Аромат был терпким, вкус твердым, в плане спирта, но достаточно игривым. Сам коктейль был хорошим, чтобы не напиться. И хорошим, чтобы на несколько мгновений, все-таки, перенестись на другую сторону Подесты. Без войн, трений и моря крови. В какую-то волшебную, несуществующую Подесту, с вечнозелеными полями, голубыми чистыми реками и приятным воздухом. Какой Подеста действительно могла стать. Но не сейчас, конечно же. - Вкусно, - отозвалась о его творении я. И тогда он предложил тост. - За то, чтобы, как послезавтра все не прошло, мы все равно все встретились на небесах! – взмыл он бокал вверх. - Уже завтра, - поправила его я. - А, да? – он посмотрел на свои наручные часы, - точно, уже завтра. Мы чокнулись. Он не отводил от меня взгляда, пока я снова не попробую содержимое. Возможно, чтобы убедиться, что я не вру. - Всегда хотела тебя спросить, - чутка осмелев от напитка, сказала я, - а сколько на самом деле тебе лет? Ведь все говорят: «Билли Найтингейл! Надежда Подесты! Такой молодой, а уже командир!». Он рассмеялся от моего цитирования. - Ну, вот уже как пару часов, как мне двадцать два. Я поперхнулась от услышанного. Аж все содержимое вышло через нос. - В смысле «уже как пару часов»? У тебя тоже день рождения 29 августа? - Не совсем — 30 августа. Но я не хочу, чтобы кто-то знал. И уж чтобы мы праздновали. В этот момент мне стало стыдно за тот праздник, что мне ребята устроили. Может в Подесте, в принципе, не принято праздновать день рождения? Тем более, в такое время? - Прости... я не знала. - Все хорошо, - поспешил успокоить он меня, - это не из-за тебя. Или чего-то другого. Просто не хочется, чтобы кто-то знал мой настоящий возраст. И уж тем более дату. - А почему? Он усмехнулся. - Потому что ярлык возраста тяжелее ярлыка достижения. По крайней мере сейчас — в 2017 году. Он был прав. Теперь, узнав сколько ему на самом деле лет, я не могла поверить, что к 22 годам можно добиться так много всего. Аж зависть взяла вверх. И видимо не только у меня. - Ну, несмотря на это, я все равно не могу оставить тебя без подарка, - игриво ответила я, - тем более, когда я знаю такой секрет. Что ты хочешь? Билли Найтингейл театрально вздернул подборок вверх и устремил свой взор на небо, будто придумывая, что ему подарить. - Уж не знаю, что ты можешь подарить мне, Лав Трейнор, кроме как убийство Трая Берри. Я не знала, говорит ли он правдиво про такие вещи. Действительно ли верит в мои намерения? Или думает, что я просто подойду к врагу поближе, испугаюсь, убегу, а он закончит за мной? - Но я все-таки придумал... Танец. Подари мне танец. Я опять поперхнулась. Но уже своими слюнями. Которые от ожидания уже начали течь. - Ты это серьезно? - Абсолютно. У меня выпускного не было, пришлось ехать срочно на фронт. А так было много девушек, которые хотели со мной потанцевать, - рассмеялся он. Я и не сомневалась. Как с таким красавчиком и не хотеть танцевать? - Ну хорошо. Только под мою музыку, - сказала я, доставая из кармана телефон. Я смогла его зарядить в баре. Хотя все равно продолжала лишь слушать на нем музыку. Он принял стойку. Настолько официальную, что мне даже стало неловко. Увидев это, он спокойно взял у меня один наушник и, сунув его в ухо, взял мою руку. - Когда люди выигрывают войну, они танцуют. Будем считать это репетицией перед нашем выигрышем, - сказал он и притянул меня к себе за талию. В телефоне заиграла музыка. Та, которую я, в тайне хотела, поставить. Но точно бы не поставила при Билли. Было бы стыдно. Не думала, что сразу на нее попаду. Но звезды сошлись. Это была Лана Дель Рей. Самый лучший ее альбом, по моему мнению. Который назывался также, как и моя любимая у нее песня — Born To Die. Hi! Who me? Why? ... Feet don't fail me now Take me to the finish line Oh, my heart, it breaks Every step that I take But I'm hoping that at the gates They'll tell me that you're mine ... Walking through the city streets Is it by mistake or design? I feel so alone on a Friday night Can you make it feel like home If I tell you you're mine? Если я скажу, что ты — мой? It's like I told you honey В эту жаркую и нескончаемую ночь начался дождь. Впервые за многие дни. Перед самым концом. И мы стояли с Билли в обнимку, пытаясь двигаться в такт музыки. Хоть у нас это совсем не получалось. Я положила свою голову ему на грудь и также нескончаемо смотрела в даль. Туда, где простирались поля, которые скоро будут гореть от взрывов и сотрясаться от сражений. Где еще стоял лес, который разделял нас от очередного лагеря. Где люди включали в своих домах ночники, боясь остаться в темноте. А меня, впервые в жизни, темнота не пугала. Она стала моим другом. Как и дождь, от которого стоило бы бежать под крышу. Они оба теперь заполняли во мне ту пустоту, что успела образоваться. И опыляли ее. Так, что внутри себя, я чувствовала, как растут цветы. Пышные, яркие, красивые. Которые раньше были лишь в зародыше, зернышками. А теперь, именно в дождливой темноте, раскрывались, благоухали. Рождали новую меня. Don't make me sad Don't make me cry Sometimes love is not enough And the road gets tough I don't know why ... Keep making me laugh Let's go get high The road is long We carry on Try to have fun In the meantime ... Come take a walk on the wild side Let me kiss you hard in the pouring rain You like your girls insane So choose your last words This is the last time ... 'Cause you and I We were born to die