Задохнись моим прахом

Трай Берри, все в той же прекрасной форме, что и пару месяцев назад, стоял прямо передо мной и не узнавал меня. Видимо моя короткая стрижка сильно открыла лицо, которое раньше скрывали пышные локоны. Но я-то его сразу узнала. Он ведь до сих пор является мне во снах. - Аарон! А ты, я вижу, любишь заводить новых друзей. Скажи, они более разумны чем те, которых мы забрали? Сам понимаешь, их взгляды могли навлечь беду на всю Подесту! Флоссон еле выдавил из себя улыбку. Скорее это было похоже на оскал. Но Траю сгодилось. - Прости, что без предупреждения, хотел лично пригласить тебя с ребятами. У нас через месяц состоится наконец-то праздник! Мы заканчиваем это лето взятием северной и центральной части Подесты. Остался юг еще, конечно, но он падет еще до наступления зимы. Так что, можно сказать, мы празднуем победу! Он снова взмыл руками вверх, передавая нам свое праздничное настроение. Все те, кто стоял сзади нас с Аароном, начал переглядываться со мной. А я не знала, что им ответить. - Расцениваю молчание как знак согласия, - рассмеялся Берри, - и все же буду очень огорчен, если вы не приедете. Если ты не придешь, Аарон. Ведь если бы не твои сменившиеся взгляды, мы бы вряд ли смогли сохранить такое количество ребят, пострадавших в бою. Он подошел к Аарону и положил свою тяжелую руку на его плечо. Отчего мужчина аж пошатнулся. - Я рад, что тогда ты не стал противиться идеи мирной жизни в Подесте под флагом Южного Береллина. Хоть и считал иначе. Твоя роль медика послужили нам огромную службу в освобождении города. И поверь, еще ни раз послужат в мирное время. Это наша победа с тобой, Аарон. И мы имеем право отпраздновать! Аарон снова улыбнулся. В этот раз помягче. И закивал головой. Так быстро, чтобы парни поскорее ушли из бара и он смог выплеснуть свой гнев. - Вот и чудно, - он повернулся к остальным, - и вас всех тоже я жду. Дамы, наши солдаты давно не чувствовали женской ласки и с радостью сопроводят вас на наш праздник. Как истинные кавалеры! Это я вам обещаю. Продолжая смеяться над тем, что сам сказал, Трай Берри вышел из бара со своими солдатами, которые еще несколько раз осмотрели все вокруг, провожая нас недобрым взглядом. За все эти месяцы, что я его не видела, Трай Берри не перестал любить произносить пламенные речи. Как ему казалось. Теперь даже делал это с большим пафосом, чем тогда. Чейз, выбежав из своего укрытия, подбежал к окнам. Смотрел за тем, как солдаты все дальше и дальше отходят от нашего бара. А потом подал сигнал и Аарон наконец выпустил Билли из шкафа. - Вот засранец, - сказал он, - уже празднует победу. - Надо что-то делать, Аарон, - ответил ему Билли, - это наш последний шанс ввести войска Иглтауна в город. Потом они уйдут на юг. Флоссон не ответил ему ничего. Лишь застыл со скрещенными на груди руками, понимая, как Найтингейл прав. Потом он посмотрел на всех собравшихся. Ожидая, что они теперь скажут. Ведь по одной фразе Билли, тайное стало явным. Первой выступила Барбара. - Я знаю Аарон, ты хочешь сражаться за Подесту. Это твой родной город. Наш родной город. И я хочу, чтобы он таким и остался для Джейсона. Хочу, чтобы он вырос не в такой разрухе. А в той славной и светлой Подесте, в которой родились мы с тобой, понимаешь? Аарон закивал. И теперь посмотрел на Джозефину. Та долго собиралась, но наконец-то сказала. - Мне страшно Аарон. Дико страшно. Я боюсь кончить как Пруденс и Сью, которых я так и не увидела. Я мечтаю отомстить тому парню, что пустил пулю в голову моей сестры. Пусть я и не знаю кто это. И даже если у меня не получится, я хотя бы попытаюсь. И мне не стыдно будет смотреть в глаза моим девочкам, когда я, наконец-то, встречу их на небесах. Так высказались по очереди и все остальные. Все поддержали идею Билли, хоть и также, как и Джози, признавались, что им дико страшно. Всех их объединяло какое-то стойкое чувство патриотизма. Если ребята из школы мечтали просто уехать куда подальше, то ребята с бара готовы были отдать жизнь за свою родину. И наконец-то Аарон посмотрел на меня. Да и все остальные. Особенно меня пугал, полный надежды, взгляд Билли. Как будто сидя там, наверху, я дала ему обещание, что останусь. У меня не было четкого мнения. Которое бы хотел услышать Аарон. И, не в силах больше стоять под прицелом их взглядов, я лишь вымолвила девять слов и удалилась наверх. Я хочу найти Джереми. И вернуть его домой. Все. Несмотря на то, что внутри себя никто меня не поддерживал, все молча согласились с моим решением. Даже Билли и Аарон. Первый даже решил задержаться. Настолько опасно сейчас было пытаться возвращаться в Иглтаун. Это я все слышала, пока сидела одна на втором этаже. Ко мне никто не решил подняться. Просто все как-то разошлись по своим делам, выйдя из бара. Услышав, как кто-то поднимается наверх, я начала гадать, кто же решился учить меня уму разуму. Может быть Аарон, чтобы внушить мне ложное чувство патриотизма? Или Барбара, которая будет умолять остаться, ради ее сына? А может католичка Шерон, чей Бог обязательно защитит меня? И, когда надо будет, тогда и соединит с Джереми? Наверх поднялась Джози. И посмотрела на меня совсем не злобным взглядом. Наоборот, даже слегка понимающим. Насколько ей это удавалось. - Не обращай внимания на нас, тебе не понять, - сказала она, усаживаясь рядом. Как бы это грубо не звучало, она была права. Между мной и этими людьми была толстая стена, из-за которой каждая сторона пытается докричаться до другой. - Джози, я действительно благодарна вам за то, что вы для меня сделали... - А что мы сделали? - Приютили меня, дали кров, еду. Даже Чейза, чтобы тот прошел со мной до леса... - И так и не привел тебя к Джереми. Джозефина договаривала за мной каждое слово, будто читала мысли. И каждый раз оказывалась права. Внутри себя, я даже ее благодарила. Ведь каждая фраза давалась мне с трудом. Особенно обращенное к ней, к Джози. - Ты не представляешь как я ненавидела тебя, когда ты пришла. Готова была удушить на месте за то, что ты сказала. Эта маленькая грязная девчонка позволила сказать, что мои родные мертвы! – усмехнулась одна. Да, видимо теперь это звучит не так страшно, как тогда. При нашей первой встречи. - И чего же не удушила? – также усмехнувшись, спросила я ее. - Вовремя одумалась. Поняла, что это не твоя вина. Не ты их убила. Все эти сраные «Саузен Пауэр», как всегда. На ту долю секунды, когда я хотела тебя разорвать, я стала как они. Беспощадной, жестокой стервой. Которая ничего не видит дальше своего носа и не может критически мыслить. Только подчиняться. Они же сраные фашисты. Такие же, как были при Гитлере. Гитлер теперь сменил имя. И все также ведет их на смерть. Речь Джозефины была пронзительной. Намного более пронзительной, чем у Трая Берри. Если этот клоун постоянно выпендривался перед нами, восхваляя величие своей страны, то эта одинокая и несчастная девушка лишь нещадно передавала мнение каждого, кто потерял в этой войне. Кого-то или что-то. - На войне, Лав Трейнор, важно уметь отличить правду от вымысла. С какой силой бы в тебя не пытались впихнуть последнее. Достав из кармана пачку сигарет, она закурила. И мне, на мгновение, даже захотел попросить у нее одну из них. - И в чем же правда? Она затянулась. - Правда в том, Лав Трейнор, что ты ни в чем не виновата. ... - Тебе, наверное, было важно услышать тогда эти слова? - Как воздух, Дора. Как воздух. Который я тут же глотнула в свои легкие, как астматик ингалятор. Это было моим внутренним искуплением. Хотя Джозефина, как тогда призналась, на меня даже не обиделась. Было уже позднее утро, а мы все еще сидели с Лав в той кофейне. Обход начался без нас. Ее лечащий врач, узнав, что мы уже вовсю болтаем, не стал мешать. Сказал лишь прийти хотя бы не позже двенадцати. Встав из этих чудесных кресел, мы неспеша направились к больнице. Болтая по пути и смеясь, как старые подружки. Или как мама с дочкой. - Сейчас надо будет поесть для виду, чтобы нас не поругали. Тебя и меня. - Точно. А ты не сможешь мне по пути обратно захватить шоколадку? Любую, что будет в автомате. Желательно, с орехами. - Договорились. Распрощавшись с ней в отделении, я мигом рванула в столовую. Где и нашла Ritter Sport в белом шоколаде. Конечно, для меня он был дорогой. Особенно в этой больнице. Но так хотелось порадовать девочку. Сев рядом с другими медсестрами, я тут же погрузилась в местные сплетни. Разговаривая с Лав, я понемногу отошла от реальной жизни. В которую теперь меня вовсю погружали коллеги с помощью новых теорий, когда же принц Гарри сделает предложение своей возлюбленной простолюдинке Меган Маркл. - Боже, они столько уже лет вместе! - Сколько? Два года? Это он до нее с другими встречался! Со многими! - Не волнуйся! Королева не даст ему просто так шататься с ней под ручку без кольца на безымянном пальце. Все было как всегда. Они уже какой месяц эту тему обсасывали. Для них она была даже интереснее, чем события в Подесте. Я же их искренне не понимала. - А вдруг его сейчас возьмут и выдадут за какую-нибудь принцессу? - Я тебя умоляю, мы же в двадцать первом веке! Не обязательно выходить за того, у кого похожий титул. Пытаясь найти тему получше, чтобы подискутировать, я обратила внимание на парней, которые с подносом прошли мимо нашего стола. На их футболках были шевроны, на которые я только сейчас обратила внимание. Получше вглядевшись. «САУЗЕН ПАУЭР», гласила на них надпись. Нет, ну надо же, они прямо здесь в этом ходят? Куда смотрит правительство? Почему больница им не запретила? Но, видимо, эта надпись беспокоила только меня. Остальной медицинский персонал даже и внимания на парней не обратил. А те, усевшись за один стол, лишь начали травить байки друг другу. - Главное, чтобы они потом не развелись. А то будет та же история, что и с принцем Чарльзом. Ведь ему мама только недавно дала разрешение на повторный брак! После того громкого развода с принцессой Дианой! Как они могут вот так спокойно сидеть и обсуждать монархическую династию соседней страны? Меня прям злоба переполняла. И недопонимание. А еще несправедливость! Вообще не хотелось сидетьс этими парнями в одной столовой. Им тут не место! - Девочки, я пойду, - сказала я, вставая из-за своего места. К обеду я даже не притронулась, на что никто не обратил внимание. Ну и хорошо. Положив поднос с едой на стол, рядом с мойкой, я уже было хотела выйти из столовой и направиться к Лав, чтобы рассказать ей о неслыханной дерзости. Попутно уведомив об этом Нэнси. Как вдруг услышала крик сзади себя. - О господи! Помогите, кто-нибудь! Рядом со столом, где сидели парни, в эпилепсии валялся один из тех. Захлебываясь в какой-то жидкости. Он в панике ухватил себя за горло, еще больше ухудшая свое положение. Около того стола тут же образовалась толпа зевак. И тех, кто пытался оказать помощь. Я не видела, что там происходит. Хотя и ноги просились вперед. Нет, хватит с меня. «Этим» я помогать точно не буду. Даже стоять рядом и сопереживать. Особенно после того, что они сделали. Видя, как все, даже повара и уборщицы, подбегают к бедолаге, я с гордо поднятой головой пошла к лифту, который увезет меня подальше от этих криков. Подальше от этого валяющегося паренька. Который полностью заслужил те муки, что сейчас испытывает. Так я вернулась обратно в палату к Лав. ... Последние дни лета я старалась проводить с Барбарой и Джозефиной. Они не расстроились моим уходом и даже не обиделись, что я их бросаю. Наверное в глубине души также хотели уйти. Но Джози не могла простить солдатам смерть своих родных и желала мести. А Барбара не видела возможностей куда-то сейчас уйти с сыном. Поэтому, в один из вечеров, мы мирно сидели на крыше бара и пили имбирный чай. Барбара учила малыша Джейсона созвездиям. Тот еще ничего не понимал, но вовсю дергал ножками при виде блёсточек наверху. И она напевала ему. Oh, sing sweet nightingale Sing sweet nightingale, high Oh, sing sweet nightingale Sing sweet nightingale Oh, sing sweet nightingale Sing sweet ... Oh, sing sweet nightingale, sing Oh, sing sweet nightingale Oh, sing sweet Oh, sing Я и Джози просто наслаждались этим теплым вечером, который разбавлял лишь прохладный ветерок. Когда она меня наконец-то спросила. - Какая она была? Я с недоумением посмотрела на нее. - Сью. Пруденс рассказывала, еще когда была связь, что она напоминает нашу маму. Она умерла пару лет назад и я все еще по ней скучаю. Наш отец тоже раньше был в отряде контргруппировки. Как раз помогал отбить ту церковь, которую теперь мы хотим взорвать. Она достала из кармана своей куртки помятую фотографию. На ней я четко разглядела ее и Пруденс, а еще родителей. Вместе они радовались в тот момент, когда их фотографировали. А сестры в обнимку смеялись над чем-то. - Она была смышленой, - начала я, - не плакала, спала, когда нам предстоял долгий путь. Будто знала, как нам все это тяжело дается и не хотела доставить лишних неудобств. Джози закрыла глаза и запрокинула голову наверх. Она слушала, как я описываю ее племянницу и представляла, как та выглядит в ее воображении. - И, не смотря на одежду не ее размера, вечно спутанные волосы и грязное личико, она все равно оставалась самым милым ребенком. Мы даже называли ее принцессой. - Называли? Пруденс же немая. - Да, я знаю. Но там были другие ребята, с которыми мы дружили. Еще одна девочка, Роуз. Я принимала у нее первые роды. - Которые прошли неудачно? Я посмотрела на Джози. - Мне Аарон рассказал. Я допытывала у него информацию, откуда ты так много знаешь. Не сердись на него. Он лишь хочет нас уберечь. Как от физических травм, так и от моральных. - О нет! - прервала наш разговор Барбара и указала пальцем вдаль. Мы тут уже коллективно устремили свой взор в том направлении и разинули рты. В темноте, освещая свой путь фонарями, к нам снова шли «Саузен Пауэр». Трай гоготал на весь спящий двор. Мы поспешили слезть с крыши на балкон второго этажа и разбудить всех спящих на нем. Я побежала к Аарону, Барбара начала прятать Джейсона, а Джози кричала всем остальным. Ребята, прямо в чем спали, поспешили схватить предметы обороны, которые попадались им на глаза, и спуститься вниз. На втором этаже оставался только Аарон, который выкрикивал имя Чейза, и Билли, который снова спрятался в шкафу. Но когда солдаты вошли, то уже сами пригласили нас спуститься. Именно среди них, в самодельных кандалах, мы и увидели Чейза. Трай, встретившись взглядом с шокированным Аароном, пошел к нему на встречу. - Аарон, дорогой мой! Ты что же не сказал мне, что укрыл у себя бывшего предателя Подесты? Он ведь сбежал от нас совсем недавно! Чейз, побитый, в грязной одежде и с заплывшим глазом, все еще брыкался и пытался выбраться из толпы. Флоссон же не нашел слов, чтобы ответить Берри. - Или ты думал, что я не замечу? Что любезно приглашу тебя на праздник и закрою глаза на такую дерзость? Знаешь, Аарон Флоссон, укрытие предателей равносильно самому предательству. И я его не прощаю. Тут же, достав пушку из кармана, он выстрелил в висок Чейза. Прямо под крики девушек, не успевших сообразить, что он собирается делать и что уже сделал. Тело избитого мальчика рухнуло на дырявый пол, подняв слой пыли над ним. Он быстро перезарядил свой пистолет и уже направил его на Аарона. Я, молниеносно и не подумав, подбежала к нему и заслонила собой. - Стой! - крикнула я, надеясь, что он меня послушает. Но он лишь рассмеялся. Я, маленькая девочка, стояла между двумя высокими и статными мужчинами. За смехом Трая последовал смех и его товарищей. И угомонились они лишь тогда, когда я нащупала в своем кармане монету Робби и демонстративно достала ее. Ухмылка на их лице быстро сменилась страхом. Некоторые даже открыли рты от удивления. И от такой реакции я осмелела и буквально сунула эту монету Траю в лицо, крича “Стой! Договоримся! Стой!”. - Откуда она у тебя? - наконец-то спросил он. Он до сих пор меня не узнавал. И в этом было мое преимущество. - Не важно откуда она у меня. Важно то, что я могу за нее попросить. Их главарь с волнением посмотрел на своих. С надеждой, что кто-то сознается в том, что дал девчонке их артефакт. Но все молчали. Даже если бы среди них был бы Робби, под таким прессингом он бы тоже не решился сдать себя. - И что же ты хочешь? - повернувшись обратно ко мне, спросил Берри. - Вы прощаете этих ребят взамен на то, что они помогут вам захватить юг. Я тоже пойду, я медик. Сзади меня пошли тихие переговоры. Я не была уверена, что они смогут осуществить свой план по подрыву церкви и сбежать отсюда. Но лучше им было бы умереть в борьбе за свою родину, чем за Чейза, которого они даже не знали. - Откуда ты? - спросил он, разглядывая меня. Я, пытаясь не подать виду, только вздернула нос повыше. - С центра, - ответила я твердо и четко. Он подошел ближе. Настолько, что я чувствовала его неровное дыхание на своем лице. - А ты мне нравишься, - сделал вывод он, - точно пойдешь с нами. Я все еще чувствовала его запах. Тяжелый и даже удушающий. Даже когда он отошел от меня, а Аарон аккуратно загородил меня уже сам. - Флоссон, возьми тогда этого труса и отнести его в братскую могилу, - сказал Джейсон, пнув ногой труп Чейза, - она тут недалеко, иди в сторону пекарни — увидишь. Перед тем, как уйти, он еще раз посмотрел на меня. Я прятать глаза не стала, хотя они уже болели и стремились закрыться. Меня жутко клонило в сон. Когда они вышли, все стали таращиться на меня. Даже ошалевший Билли, который все слышал и сразу же прибежал со второго этажа. - Откуда у тебя эта монета? – спросил он. Мне не хотелось отвечать. Сдавать Робби, который мог им попасться. Или сдаться. Хотя бы за то, что дал возможность их спасти. Хотя и рассчитывала я спасти совсем другого. И вот тут я поняла, что проворонила. Черт, эта же монета предназначалась Джереми! Чтобы его вызволить! Господи, какая же я тупая! Совсем позабыла об этом, когда к нам пришли. Когда приставили пушку к голове Аарона. Также, как, наверное, приставили и к голове Пруденс тогда! Я упала на пол. Закрыла лицо руками. И разрыдалась. Настолько сильно и громко, что, недалеко отошедшие от бара «Саузен Пауэр», точно услышали. Ко мне подбежала Джози. Никто больше не рискнул. Их видимо так напугала эта картина, что они боялись меня саму напугать. Да и Аарон велел им подняться наверх. Джози обняла меня, сев рядом. Не так уж сильно, чтобы перекрыть мне воздух. Но достаточно, чтобы я потихоньку начала успокаиваться. Чтобы ее отпустить. - Тш… все хорошо... все хорошо, - проговаривала она, как мантру. Целебные свойства ее слов магическим образом воздействовали на меня. Заставляли мою нервную систему успокоиться. Даже без какого-то алкоголя. От которого я бы все равно потом не отказалась. - Эта монета... она должна была быть для Джереми... чтобы спасти Джереми... а я.... я.... Я не могла связать слова в одно предложение. Отвечала рывками. Надеялась, что они так поймут. И не будут задавать вопросов. Тут ко мне подошел и другой человек. Я думала, это Аарон. Сейчас вколит мне успокоительное и положит на сцену, чтобы я проспалась. Но когда его руки коснулись моего лица и подняли к себе, я поняла, что передо мной был Билли. Его теплые нежные руки, держащие мое лицо перед его, дрожали от осознания, что я сделала. - Лав Трейнор, - произнес он, - ты самая храбрая девушка, которую я, когда-либо, встречал в этой жизни. Которая взяла и спасла целую команду таких же храбрых людей, готовых спасти своих родных и близких. Которая, не смотря на свои проблемы, подарил другим возможность жить. То, чего лично я бы никогда в жизни не осмелился сделать. Смотря на меня восхищенным и, даже немножко, шокированным взглядом, он прислонился своим лбом к моему лбу, соединяя наши капли пота вместе. И мы оба закрыли глаза. Он от восторга от того, что я только что сделала. Я от смущения от того, что он только что сделал. Успокоительное мне не понадобилось. Вскоре и Аарон присоединился к нашим обнимашкам. Говорить ему уже ничего не пришлось — за него это сделал Билли Найтингейл. Позже, когда мы все вчетвером успокоились, я вызвалась помочь Аарону и парням, которые не решались притронуться к Чейзу. Я взяла его за шкирку, в то время как остальной вес взяли на себя остальные. Моя помощь была не настолько физически важной, сколько душевно. Погрузив его в тележку, стоящую рядом с баром, мы повезли к тому месту, на которое указал нам Трай. За тележку взялся Аарон, я же взяла лопату. Нас сопровождали Билли и Джози. - Может его нормально похоронить? - спросила я Аарона, - по-человечески? - Не выйдет. Они завтра придут и проверят. И мы снова окажемся виноватыми. Глубоко внутри Флоссон жалел, что так плохо обращался с Чейзом. Что так и не решился успокоить его тогда, после вылазки к лесу. Думал, что тот сам одумается. А парень просто хотел жить. Колеса тележки тихо скрипели в ночной тишине. Мы, прорываясь через темноту, медленно шли к братской могиле. Ожидая, какая гора трупов нас ожидает впереди. И когда мы наконец-то дошли до могилы, парни выдохнули. Есть у кого-то фонарик? - спросил Аарон. Билли достал его и посвятил прямо в яму. Я даже не хотела в нее смотреть. Но случайно бросила туда взгляд и тут же выронила лопату, издав характерный громкий звук. Прямо передо мной, в этой братской могиле, лежало изуродованное тело Джереми.