Потухшее сияние?

Сказать честно, Джордж до сих пор не понял, что произошло. Затуманенными глазами он провожал уходящую фигуру, а после, когда остался один, спустился по стене вниз, зарывшись руками в волосы и уткнувшись носом в согнутые колени. Его лихорадило, в голове был туман, но мысли беспощадно терзали его сознание, подкидывая уйму вопросов, но не давая на них ответы. Губы горели, как и все места, куда касалась рука его приятеля или может уже что-то большее, чем просто приятель. Он не знал. Поцелуи по ночам вошли в привычку, но подобные действия со стороны Клэя казались чем-то не тем, непривычным даже. Оно и понятно, брюнет почти ни с кем не общался, да и девушки у того с отроду не было. Он знал, что подобным образом, такими действиями можно чуть ли не вознестись, прямиком к небесам, но у него никогда не получалось. Так как, черт возьми, у кудрявого блондина получилось отправить его далеко наверх, вынуждая дрожать ноги, которые предательски не хотели успокаиваться. Что теперь будет? Как ему смотреть в глаза не то, что Клэю, всем другим детям, обитавшие в этом здании, подобное тюрьме. Просидев так еще минут пять, он наконец-то почувствовал, что может ходить. Что ноги, о чудо, держат его, хотя колени продолжают мелко дрожать, создавая опаску, что все-таки Джордж опять упадет. Умывшись, он посмотрел в плитку напротив себя. Других способов оглядеть, хотя бы немного, внешний вид не было, поэтому парень молится всем богам, лишь бы краска с его лица сошла на нет. В игровой комнате ничего не поменялось. У окна все также сидел, одиноко скучая, неизвестный ему одногодка, другая компания весело обсуждала что-то, сидя за столом, а воспитатель хмуро смотрел в телефон, не обращая внимания на зашедшего Джорджа. Клэя здесь нет, а значит он находится чуть глубже, наверняка сидя на излюбленных кресло-мешках в углу комнаты. Собравшись с мыслями, Джордж открывает дверь, сразу замечая, как он и думал, в углу комнаты, светлую макушку, заинтересовано глядя в очередную классику. Не решаясь зайти сразу, он топчется у прохода, прежде чем слышит веселый возглас, зовущий его по имени. Клэй сразу поднимает голову, услышав знакомое имя. Увидев, как брюнет, видимо стесняясь, смотрит в его сторону, ухмыляется и это, пожалуй, был единственный момент, помимо гримасы ужаса, который Джордж увидел на его лицо. Эмоции были несвойственны для блондина, его лицо очень редко в принципе меняло мимику, поэтому, увидев эту ухмылку, парень ненадолго перестает дышать, а после опять загорается краснотой, когда перед его глазами всплыла недавняя картина в мужском туалете. Карл сидел рядом с Ником, что было очень неудивительно. То, что это он выкрикнул имя Джорджа сомнений не было, только такой человек мог быть таким радостным. А правда ли его состояние или он просто скрывает его ото всех? Скрывает ли он его от Ника? Честно признаться, Джордж, когда у него были ночные кошмары и когда он прятался за перегородкой в туалете, дабы успокоиться, пару раз слышал, как кто-то заходил и шмыгал носом. Обычным насморком это назвать было трудно, он не только слышал, но и чувствовал, как зашедший человек буквально глотал свои слезы, стараясь быть как можно тише, чтобы никто не проснулся, никто не увидел. Узнать, кто эта таинственная личность ему так и не удалось, но тут даже дураку понятно, у этой личности если не уже, то развивалась депрессия. Легкой формы или нет, Джордж сказать не мог. Ему была чужда тема психологии, у него своих проблем валом, а тут еще разбираться с другими, но обеспокоенность все-таки присутствовала. Узнай медбратья, что кто-то среди ночи пытается успокоиться, чуть ли не захлебываясь в слезах, ему бы немедленно составили курс лечения, состоящий из сотни таблеток, пагубно влиявших на организм. Лишь единожды он заметил какую-то возню в третьей палате. Как раз в той, где и обитал Карл вместе с Ником и другими пациентами. Но Джордж не придал этому сильное значения, перебирая ногами и пытаясь дойти до своей палаты, молясь, чтобы приступ тошноты сошел на нет. По расписанию, время на игры закончилось, поэтому воспитатель собрал всех детей вместе, ставя их в пары. По обычаю Джордж и Клэй стояли вместе, но теперь прикосновения последнего были до жути смущающие, заставляя парня загораться всякий раз, как только мысли сводились к одному. Он не был против, ему даже понравилось. Он буквально, став ангелом, хоть и ненадолго, пребывал в небесах и готов был поклясться, он видел бога, точнее, лишь его макушку. Светлую, кудрявую, но нимб, так сильно режущий глаза, осветлял его душу так сильно, что он испугался, как бы над ним не проводили тот самый страшный суд. Направили их сразу к столовой, где те, кто пьют таблетки, вставали в один ряд, дожидаясь конца очереди, и те, кто был свободен от дурманных лекарств. Сначала таблетки выпил Клэй, вставая рядом, дожидаясь, пока свою порцию выпьет Джордж, не смотря на пререкания врача. Затем они вместе пошли к другой группе людей, ожидающих ужина. Сегодня давали пресное пюре, кажется, разбавленное водой и такую же пресную котлету, сделанную на пару. Заправляли это все отвратительным компотом из чернослива, но из-за жажды Джордж выпил все. Подготовка ко сну. Все чистят зубы и умываются, стоя по 5 человек около раковины. Только брюнет, оставшись с Клэем в комнате, ждал, пока вся толпа рассосётся, а после будет потянутый за запястье, показывая, что пора умыться и им. Джордж не может уснуть уже второй час, слыша противное жужжание лампы, которую, кажется, давно пора менять, но изо дня в день она оставалась в таком же состоянии, как и всегда. Тем не менее уснуть он не может не из-за этого. Рядом в шею посапывает знакомый ему парень, иногда морщась во сне. Брюнет же продолжал лежать на спине, пялясь в потолок. Если бы медбрат не спал, он бы точно устроил тому выговор, посмотрев через камеры обстановку в каждой палате. Возможно, ему бы добавили в список лекарств еще один препарат, но взрослый самозабвенно спал на диване, подложив в качестве подушки свои руки. В голове все еще крутились вопросы о выходке Клэя. В груди приятно теплело, каждый раз, когда его лицо мелькало в сознании. Тем не менее, что за внезапный подрыв в его душе тот сделал, кажется, заложив там не одну бомбу, ведь взрывы продолжаются, заставляя грудь чуть ли не воспламенятся. Почему же его сердце так быстро стучит? Прикладывает руку, надеясь, что оно остановит орган, пытающийся вырваться из грудной клетки. Рядом шелестит одеяло, видимо, своим движением он немного разбудил парня. Решив, что терять уже нечего, поворачивается на бок лицом к соседу по кровати. Его глаза блестят, сияют и завораживают. На него смотрели, хищно сверкая, чужие, затемненные глаза, но это не пугает и не отстраняет, Джордж даже не задумывается о том, что у парня напротив могла загореться какая-то идея, потому вздрагивает от внезапного прикосновения ледяной руки к оголенной талии. Он не убирает руку, а брюнет не пытается уйти. Только морщится и покрывается мурашками, когда чужие пальцы щекотно поднимаются вверх и останавливаются у громко колотящего сердца, примкнув к нему уже целой ладонью. Подержав так с минуту, блондин поднимает одну бровь вверх. Кажется, всю эту минуту он считал пульс и удивился тому, как повышается сердцебиение. Убирая руку, Джордж вздыхает, чувствуя осязаемый холод и пустоту, но ненадолго, рука приземлилась тому на голову, зарываясь пальцами и сжимая их, притягивая лицо ближе. Гоги буквально чувствует чужое дыхание на своих губах и краснеет, когда парень нарочито медленно лизнул того в уголок рта. Что на него опять нашло? Кровать неприятно скрипит, намереваясь разбудить медбрата в коридоре, но чудо есть, и он не просыпается. Джордж лежит снизу, пока над ним нависает Клэй. Дыхание учащается, а тело, размякнув, не позволяет даже положить руки на плечи. Горячее дыхание обволакивает шею, зубы впиваются в нежную кожу и он, кажется, перестает дышать. Жар от укуса разливается по телу, мгновенно отрезвляя. Глаза раскрываются, тупо глядя в потолок, а руки все-таки соизволили двигаться, перемещаясь одна на шею, а вторая на затылок, также зарываясь в волосы и оттягивая их назад. Парень сверху шипит и теперь, смотря на него, подсвеченного лампами из коридора, проникающие сквозь проемы, где нет дверей, он видит в блестящих глазах дикость, вновь случайно дергая волосы назад, а потом резко притягивает ближе, оставляя между их ртами сантиметр, заглядывая в глаза напротив, ища хоть один ответ на свой вопрос, но не находит. Клэй дергается вперед, соединяя губы, перехватывая инициативу, вбивает того в подушку, и, не сдержавшись, запускает руки под футболку, оглаживая бока и ребра, пересчитывая их, пока Джордж судорожно выдыхает в чужие губы, пытаясь сдерживаться как может. Не получается, его спасает блондин, проглатывая тихий стон в поцелуй. Он сведет его с ума, но не сейчас. Не тогда, когда Джордж слишком зациклен на прикосновениях, запрещая мыслям появляться в голове. Его поднимают и садят к себе на колени, оглаживая спину легкими прикосновениями и, черт возьми, он был готов поклясться, что прямо сейчас разревется от подобных касаний, доводящих до трясучки. Рука снова проходит по пояснице, заставляя выгнуться и прижаться ближе. Неудобные тряпочные штаны, выданные сотрудниками больницы сильно натирают стояк. Ему хотелось снять их, хоть в больнице и запрещалось спать в данном предмете гардероба, ему и Клэю разрешали их носить. Чем бы дитя не тешилось. Но, прижавшись ближе, он отчетливо уловил не только свое возбуждение, ощущая как что-то твердое упирается ему в бедро. Парень, доводящий того до неистовства, злобно рыкнул, почувствовав движение бедрами, которые задевали и без того напряженный орган. Хотелось разрядки. Хотелось освободиться от оков. Потому Клэй хватает парня за запястье и тащит того, как можно тише, в туалет. На удивление, возвращаясь в комнату, Джордж засыпает быстро, видимо уставший от таких пыток, пока излюбленный голос что-то шептал ему на ухо. Неразборчивое. Но тот мог предположить, что это одно из абзацев произведения, которое блондин сегодня читал. Засыпать было приятно. Усталость давила на голову и как бы Джорджу не хотелось слушать чарующий голос сверху, он засыпает с мыслью о том, что это и есть его Мечта. Получено достижение: грезы в сонном беспорядке.