Потухшее сияние?

Каждый день отдавался страхом, Джордж все еще чувствовал чужие шершавые руки на шее, как те до боли сжимают и перекрывают кислород, заставляя ртом ловить воздух. Спать стало сложнее, каждую ночь он просыпался от кошмара, со слезами на глазах, с чувством дикого удушья, воздуха категорически не хватало и что-то будто намерено прикрывало ему доступ в легкие. Он каждый раз вставал со скрипучей кровати и ватными ногами добирался до кулера с водой, в один из дней он подметил, что пластиковые стаканчики начинают заканчиваться. После водопоя он направлялся в ванную комнату, где были хоть какие-то остатки света и садился в укромный угол подальше от входа, обнимая себя руками. Хотелось разреветься, но врач, который так не вовремя не спал в такое время мог все услышать. Оковы отчаянья захватывали его истрепанное сердце, которое за все время пребывания здесь успело растаять. Не сильно, конечно нет, но с него уверено капала вода, а жар, исходящий от него, заставлял чувствовать все в разы больше. Он тихо плакал после недели с таким состоянием, закрывая рот рукой, воздух опять не мог попасть в легкие, но это стало настолько привычно, что больше не беспокоило. В игровой комнате он также забивался в дальний угол, рисуя что-то в своем блокноте. Его мама зачем-то прислала его вместе со сладостями. Что ж, Джордж был не против, хотя бы подкачает свои навыки рисования. Но чаще всего в блокноте рисовались отнюдь не самые приятные вещи. Черной ручкой он переносил все свои кошмары на листы плотной бумаги, там вычерчивались рваные силуэты, самым частым гостем страниц стал силуэт без лица, который так яро сжимал его шею во снах. Он не мог вспомнить кто это, да и не хотел, но его черные короткие волосы слишком сильно запомнились в голове. Позже на бумаге начало появляться разрушенное здание, где на самом краю последнего этажа стоял маленький силуэт. Его никто не толкал, не пытался скинуть, он сам там стоял и смотрел вниз, раздумывая, скорее всего, о роковом шаге. Еще позже он уже летел, а на последнем чистом листе остался лишь еле видный за каракулями силуэт, лежащий на боку.   И, как назло, в этот день медбрат решил незаметно подойти и рассмотреть что там рисовал Джордж, и естественно от него не остались скрыты тревожные звоночки в рисунках. В срочном порядке того схватили под локоть и повели к его лечащему врачу. Сейчас беспокойство вызывало только то, что блокнот остался раскрытым на столе, а это значит, что кто-то увидит, кто-то поймет, кто-то узнает о его сокрытых переживаниях. Около часа его допрашивали о чем-то, спрашивали неудобные вопросы, на которые Джорджу не хотелось отвечать. Но он отвечал и отвечал честно, а это значит, что ему добавят еще месяц пребывания здесь. Когда он вернулся в комнату блокнота не было. Это было очевидно. Чуть позже к нему подходит Клэй и с холодным выражением лица отдает то, что недавно пропало. Его руки побелели еще больше. Это не скрылось от взора Джорджа. Он никогда не задавался вопросом как Клэй переживает эти времена, но догадки были. Ночью, пару раз он замечал как зрачки его знакомого бешено бегали из стороны в сторону, а губы шептали что-то немым шепотом. Он каждый раз забивался все ближе к стене, прячась от кого-то невидимого.   В конце концов проходит еще неделя. Джордж снова просыпается и уже начинает брести по знакомому маршруту, но его хватают за руку и скидывают на кровать. Он даже не понял что произошло, но его губы сразу заткнули чем-то теплым, живым. Вторая рука покоилась на его щеке, прижимая ближе. Целовали его долго, кудри снова запутались, но и он не лучше, сам нагло забирается в отросшие волосы своего возлюбленного. Сказать честно, Джордж никогда не верил что это произойдет с ним. Он видел пару раз как Карл коротко целует Ника в щеку и догадывался о том, что у них явно есть что-то побольше легких поцелуев, но тем не менее, сам он никогда не целовался. Когда воздух снова перестал поступать и оба парня не могли вздохнуть и глоткá, их поцелуй закончился. Джордж видел потускневший взгляд перед собой. Они показывали что-то, какую-то скрытую тревожность, Клэй явно чувствовал себя не лучше все эти недели, но сейчас, когда его большая рука сжимала запястье, прощупывая учащенный пульс большим пальцем, Джордж понимал, что он почувствовал себя лучше. Не только он, сам парень начал чувствовать себя намного лучше прежнего. Он больше не остался один на один со своими кошмарами. Глаза невольно спускаются ниже носа и брюнет тянется вперед, снова впиваясь своими губами в чужие. Руки не знают куда себя деть, поэтому они поднимаются наверх, падают на шею, она стала горячее, но это плюс, а не минус. Когда они вновь отрываются друг от друга Клэй шепчет одними губами о том, чтобы Джордж никуда не уходил и он не уходит, остаётся на месте, таким образом оставаясь вплоть до утра, мирно посапывая впервые за эти несколько недель ада. Медбратья уже давно не замечают их двоих, либо просто не хотят замечать, тем не менее его снова будят, ему не надо просыпаться от собственных кошмаров, сейчас это делают знакомые руки, гладящие по голове, а после ставя в сидячее положение. Впервые за все пребывание здесь во время раздачи назвали его фамилию и впервые он выпил свои первые таблетки. Все было в порядке до того момента, пока он снова, лежа на знакомых бедрах, не начал чувствовать как его тело пробивает легкая дрожь. Естественно он не придал этому значение с самого начала, но когда дрожь начала усиливаться каждые десять минут, а после перед глазами начала появляться мутная пелена, из-за которой Джордж снова начал засыпать, тот забеспокоился. Клэй сразу это заметил, но не придавал значение до того момента пока книга не начала трястись вместе с его головой. Мгновенно подхватив того на руки, тот шел к врачу, а тот, тихо выругавшись, забрал у Клэя мальчика и понес его в лазарет. Парень пошел за ним, а после выяснилось, что две таблетки для Джорджа слишком много. Получено достижение: первый поцелуй, первый передоз