He can't

      Пару дней назад я поссорилась со своим близким другом - Фредом Уизли. Мы с ним не разговаривали, не обращали друг на друга внимание уже долгое время. С Джорджем я тоже теперь не могу поговорить, так как Фред сказал ему обо мне всё. После ссоры я проплакала всю ночь, а после провалила три контрольные подряд - для меня настала снова чëрная полоса в жизни. Ко всему этому меня разлучили на неделю с моим пушистым другом, которого я люблю всей душой...       Идёт урок, и мне так же сложно удаётся сдерживать слëзы, поэтому я просто склоняю голову в учебник. Наконец-то закончился этот адский предмет. Я первая встала и выбежала из класса, лишь бы не видеть никого на данный момент. Ведь я не смогу никому даже улыбнуться, что уж говорить про разговор...       Все идут в Большой зал на обед, а я бегу скорее в одну из башен, где у нас редко бывают уроки по астрономии. Сидеть на лестнице холодно, но это мало волнует человека, у которого сердце жутко истекает кровью и чернилами: близкий человек слишком жестоко ранил тебя, и ты просто не понимаешь, как такое возможно? Почему настолько больно это ощущать? Я даже не могу смотреть на него, находиться рядом с ним: меня напросто воротит от него. Снова мои глаза наполняются слезами, они такие солëные и горячие, что им удаëтся пробудить все мои трещинки на щеках. Они не приносят облегчения, они лишь обжигают моë лицо. После часа горького времяпровождения мне приходится идти в туалет, чтобы хоть как-то скрыть следы моей горечи. Холодная вода придаёт очень малую долю свежести.       Вечером я всё же решила пойти на ужин, раз не ходила на завтрак и обед. Меня подозвала к себе Полумна, хоть она и была из другого факультета. Я подсела к ней, но она всё понимала и без всяких лишних слов вежливо подвинула мне тарелку с едой. Осторожно смешивая салат столовым прибором, я заметила, как вдруг Полумна дотронулась до меня. - Слëзы, - сказала она и указала на меня. Я не заметила, как они пошли у меня, вытерла их рукавом, пока никто не заметил. Хотя на другом столе всё же кто-то взглянул на меня, а я на него. Из моих глаз потекло ещё больше слëз, которые напоминали ручей. Я быстро встала из-за стола и ушла прочь в библиотеку, думая про себя: "Чëртов Фред, зачем было вообще смотреть на меня". Прибежав в запрещëнную секцию вся в слезах, я оказалась здесь не одна: у окна сидел Гарри, придерживая свою правую руку, которая видимо была повреждена, на его спущенном рукаве рисовались небольшие пятна крови. У него было непростое время, шёл турнир Трёх Волшебников. Почти все факультеты обвиняли его в том, что он обманул всех и нечестным путём заработал себе место среди участников. Даже его друзья не были рядом с ним, его лучший друг не верил ему. Мне хватило лишь одного его взгляда, чтобы понять всю его боль, что он чувствовал. Ведь в данный час, в данную секунду мы смотрели друг на друга, будто всë вокруг замерло кроме нас двоих. Что-то внутри сподвигнуло меня подойти к нему и взять его за руку. Однако я не смогла ничего промолвить, у меня был большой ком в горле, который не давал сказать ни одного слова, не давал насытиться кислородом и делать глубокий вдох и выдох. Гарри медленно спустился с окна, держа мою руку, и аккуратно обнял. Я держала его правую руку, а левой крепко обняла и сжала в кулак его мантию. Так начались заново стекать мои несчастные ручьи какой-то соленой жидкости. Рубашка парня была мокрая в том месте, где я прикасалась к нему своим лицом. Невероятным было то, что Гарри был сильно опустошён, но при этом нежно обнимал меня и гладил по волосам. Я чувствую, что он хочет плакать, но не может. Не может выжить что-либо из своих глаз.