По новому пути

Ваня побывал у своего нового начальника, доложился о прибытии, а потом получил новое удостоверение, другие документы и оружие. Наконец, ему вручили ключи и от новой служебной квартиры. Всё это время Света ждала его в коридоре окружной прокуратуры, где теперь предстояло служить Рокотову. Очень непривычно ей было здесь находится не в качестве сотрудника и в должности следователя, а в качестве лица сугубо гражданского и только с одной должностью — жена. Но эта новая должность была ей тоже очень по душе. Ивану дали день на то, чтобы расположиться на новом месте. Семейным это разрешалось. Они неспешно шли по минским улицам к новому их месту жительства. Вокруг суетился народ и была привычная понятная речь. И это радовало — они теперь на родине, у себя дома, под ногами их родная земля. А на своей земле всё легче делать, легче жить. — Да, Вань, если тебе не дадут водителя, то во сколько же тебе вставать придется? В пять утра что-ли, чтобы не опоздать, — Свете казалось, что они шли уже час от здания прокуратуры. — Ну значит буду в пять утра вставать, — спокойной заговорил Рокотов, но потом с хитринкой в голосе добавил, — Ты же меня разбудишь? — А куда ж я денусь, товарищ Рокотов. Буду вас будить. Мне же теперь нечем заняться. Никуда не надо ходить… Сиди себе, в окна гляди… — Света завела свой старый разговор. — Светик, ну мы с тобой решили, что пока ты будешь дома. Потом я тебя куда-нибудь устрою, — Иван привычно хотел уйти с этой темы, но не тут-то было. — А я не хочу чтобы «куда-нибудь»! — Света всё меньше скрывала своё возмущение, — И тем более чтобы устраивал ты! Что мне тогда за глаза говорить будут? Что муж военный прокурор устроил свою жену на теплое местечко?! Я не хочу так. — А как ты хочешь? — сдался Иван и спросил уже на прямую у Светы — чего она хочет. — Как все. Работать, — честно ответила она. Иван вздохнул — опять этот разговор! И он знал — они опять не договорятся. Ведь он хочет, чтобы Света уже наконец стала обычной женщиной, а не была следователем, прокурором или ещё кем-нибудь в погонах. Света же, видимо, напротив, так привыкла к этому, что другой, без погон и формы, себя не видела и даже не представляла. — Светка, ну есть другие работы! Не только милиция или прокуратура. — Ну и куда ты предлагаешь мне идти? Бывшему военному следователю и милиционеру? В кухарки? — Зачем в кухарки. Секретарём можешь… или учится на кого-нибудь ещё пойти. — Вань, какой мне уже учиться! Так и скажи мне: «Я не хочу чтобы ты была в милиции или прокуратуре, а хочу чтобы ты сидела дома». Это будет честнее, — Света всё сильнее показывала накопленное недовольство. Эти слова приперли к стенке совесть Ивана. Да уж, действительно, ведь именно этого он хотел, чтобы Света оставалась дома и больше не работала в органах. — Свет, ну давай ты неделю дома побудешь? — Рокотов решил «поторговаться». — А потом ещё неделю, потом ещё… — закивала Света; знала она эти приёмы Ивана, на этот раз так не получится. — Нет. Там уже мы найдём какую-нибудь работу тебе, — уговаривающим тоном продолжал Иван. — «Мы найдем», — повторила за ним Света, — Дома вы меня хотите посадить, товарищ Рокотов, вот и всё! — она резко остановилась, выхватила из руки Ивана свой чемодан и зашагал дальше, её терпение в этот момент закончилось, больше она спорить про это не намерена. «Ну всё. Опять обиделась на меня», — Иван уже очень хорошо понимал, когда Света обижалась, сейчас было именно оно. Он не знал как переубедить Свету в её решении идти куда-то на службу. Что ж изменит её решение? Иван уже не знал. Но что то же должно было быть. До самого дома они шли молча — Света шла впереди с независимым видом, а Иван позади с весьма уже уставшим видом. Квартиру им выделили в неплохо отремонтированном доме — в окнах были стекла, стояли двери, крыша была заново перекрыта. Подъезд был небольшой, с новой деревянной лестницей. Квартира их была на третьем этаже. Весьма тихое и комфортное место. Иван открыл дверь, но первая зашла Света. — Ну и духота! — первое, что произнесла она, зайдя внутрь. Квартирка была двухкомнатная. — Ничего… Жить можно, — поставив в зале чемодан и положив на стол вещмешок сказал Иван. — Можно… Когда уборку сделаем, — тут же добавила Света. «Вот что значит женщина. Зайти неуспели, она уже про уборку» — еле заметно улыбнулся Иван гляда на то, как Света распахнула настежь окна в квартире, а затем пошла по комнате. Такая Света ему нравилась ещё больше. — А пыли-то! Тут вообще жили? — провела по комоду рукой Света. — Не знаю… Наверное нет, — Рокотов уже устроился на стуле, ноги гудели от усталости. — Мда… — осмотрела свои новые владения Света, — Ну, хорошо электричество есть, — щёлкнула рубильником она. Иван согласно кивнул, это было бесспорно хорошо. Затем Света ушла на кухню. Очень быстро оттуда послышался её голос: — Ещё и примуса нет, и колонка не работает! «Замечательно» просто! Света показалась в дверях комнаты. — И как здесь жить, Вань? Рокотов поднялся со стула, оставив на столе фуражку. — Ничего… Устроимся. Мы же и не такое видели с тобой… И не в таких местах жили, — он приобнял Свету, видел же, какая она расстроенная. — Да, Вань… Только это была война и было ясно, отчего всё так было… Ладно, — освободилась от рук мужа она, — Мне надо убираться. Расстройство Светы передалось уже и Ивану. Да, квартирка не лучший вариант оказалась. Но ничего не поделать. Хорошо вообще, что дали. Минск, не уцелевшая Москва. Тут большая часть города ещё в руинах. — Убираться, а ни веника, ни ведра нет, — слышался всё тот же возмущеный голос Светы теперь из ванной, — Прекрасно… Дали квартиру называется! «Ну всё, Света окончательно расстроилась» — понял по тону жены Рокотов. Постояв недолго в дверном проёме между комнатой и коридором, он взял свой планшет, переложил туда что-то из вещмешка, надел фуражку и вышел. Света услышала, как захлопнулась дверь. — Ах, ну да! Покурить важнее! — у Светы не было сомнений, куда ушёл Ваня. Значит, одной ей тут со всем теперь возиться. «Что ж… Ничего, Света, ты и не в таком бывала… Справишься одна» — успокоила себя она и сменила платье на домашний халат, туфли на тапочки и занялась раскладыванием вещей по их новым местам. Нравится или нет, а жить всё же здесь придется. С кровати она без сожаления сняла старое постельное белье, порвала его на тряпки, ведь только на это оно и годилось — грязное, местами порванное и пропахшее пылью. В чемодане у неё лежало лучше и новее, его и застелила. Затем она достала опустевший котелок, спустилась вниз к общей колонке и принесла в котелке воды. Для начала она вымыла все окна. Бегать постоянно менять воду с третьего этажа было тем ещё «удовольствием». Рокотова же нигде во дворе не было видно. Только в другом его конце мальчишки гоняли мяч. Как только все три окна в квартире засияли чистотой, Света принялась и за пыль на мебели. Одна за одной чернели тряпки. Света про себя ругала прежних хозяев, ругала того, кто распределил сюда Ваню, ругала и его, за то что уже полтора часа неизвестно где ходил. Уж точно не курил. Затем она выгребла из железной печки-буржуйки золу (благо хоть кочерга была и совок). В прихожей уже заметила место, где прежние хозяева сделали дровницу. «Вот Рокотов этим и займётся как придёт. Дров наколет. Или пусть ночью мёрзнет!» — уже нашла Света дело мужу, как только тот появиться дома. А Иван всё не появлялся. Света развесила в шкафу свои и его вещи. Расставила в буфете привезённую из Инстербурга посуду — небольшой фарфоровый сервиз, два бокала из хрусталя и такие же две хрустальные рюмки. Небогато, зато это хотябы было. На кухне нашли своё место сковорода, кастрюля, чайник и некоторые столовые приборы. Квартира всё больше оживала. Осталось теперь только вымыть пол, но было нечем. С котелком это не сделать. Здесь ведро нужно. Или хотя бы таз. Но и его не было. Света села за уже покрытый скатертью небольшой обеденный стол в зале. Она обвела взглядом преобразившуюся комнату. Новые занавески, чистое зеркало и чистые окна, расставленные по местам вещи. Повело наконец уютом. «Ну и где ж он ходит?» — на Ваню Света уже не обижалась, напротив, стала волноваться, куда он надолго ушёл. Посидев некоторое время за столом, она подошла к окну, посмотреть, что там за окном делалось. Ровно в этот момент во двор зашла знакомая фигура — это шёл Иван. В одной руке у него было ведро, в нем виднелся примус, керосинка и пара бутылок (видимо с керосином), какой-то свёрток, и топорище для топора, в другой была новенькая швабра, а под мышкой был зажат такой же новенький веник. Иван неспешно прошёл по двору и скрылся в подъезде. Стук в дверь, а Света уже открывает ему. Рокотов вошёл и молча поставил накупленный домашний инвентарь. Сам он сел на табурет, что был в прихожей, стянул сапоги, снял ремень и оставил на вешалке фуражку с портфелем. Только после этого Иван устало выдохнул и позволил себе расслабиться. А Свете стало в этот момент очень стыдно за свои мысли и слова, что она заочно ему здесь говорила. — Вань, — с большой нежностью она обняла его, — Спасибо тебе! Иван только слегка улыбнулся, хотел радостно, но вышло устало. — Да брось ты, Светка… — Иван не считал, что сделал сейчас что-то необычное. В ответ Света только крепче обхватила плечи мужа. Он ведь о ней сейчас подумал, усталый, но прошёл и всё взял. А она тут! Было стыдно за себя. — Вань, ты давай переодевайся и ложись отдыхать… Устал ведь, — мягко сказала Света, водя рукой по усталому лицу Ивана, — Я сама всё закончу… А потом ужинать позову… Рокотов перехватил её руку, прижал к себе. Какие же у Светы всё-таки нежные руки. — Да какой отдыхать, Светик… Что ж, я буду спать, а ты у меня тут воду на третий этаж таскать… Так не пойдёт… Иван поднялся и ушел в комнату, где снял с себя гимнастерку. Раз так, то Света отнесла на кухню примус, где заправила его. Своё место в зале заняла и керосинка (эта вещь дома никогда лишней не будет; сейчас есть электричество, а завтра не дадут). Рокотов же, засучив рукава, спустился за водой. Оставив ведро в прихожей, он взял купленный с рук топор и вновь спустился вниз, колоть дрова; для общего пользования внизу лежала большая гора поленьев. Вскоре в открытые окна стал доносится со двора звук разлетающихся под ударами деревяшек. Света старалась во всю. Пол теперь засиял чистотой, все углы избавились от паутины. После Света сразу же взялась за ужин. Рокотов же натаскал в дровницу наколотых дров, осмотрел печь — она была исправна, а это значит её можно растопить. Как только печь разогрелась, он поставил на неё ведро с водой — с дороги надо было смыть с себя всю грязь. В свежую и самое главное, чистую постель нельзя ложиться таким немытым. Всё-таки, теперь мир, а не война, когда многое прощалось и забывалось то, что было из прежней мирной, довоенной жизни. А на кухне почти была готова гречневая каша с мясом и хороший наваристый суп в котелке. Тоже с мясом. Одну консервную банку из припасённого пайка Света забрала. Аромат этого ужина уже во всю разогнал и без того сильный аппетит у всех. В шесть вечера при тусклом свете лампочки в зале был накрыт стол. Рокотов вышел из ванной, где привёл себя в порядок. Он быстро надел свежие вещи и оказался за столом рядом со Светой, что тоже радовала его праздничным видом. Новоселье тоже праздник, а это значит и выглядеть необходимо празднично. Иван оглядел стол. Долгожданный ужин — горячий, свежий и самое главное, заботливо приготовленный Светой! Вокруг же созданный её руками уют их нового дома. — Приятного аппетита, Вань! — Света хотела сказать это обыденно, но не вышло, это звучало нескрываемо радостно. — Взаимно! — довольно ответил Рокотов, берясь за ложку, а сам счастливо глядел на Свету; как он был сейчас сам счастлив от того, что в этот момент их жизнь действительно стала мирной. Обычная семейная жизнь. Война теперь в прошлом. Впереди их ждёт новая, длинная история, полная новых радостей. *** Этот ужин имел весьма неожиданное, но приятное продолжение. Света даже и не думала, что такой уставший с дороги Рокотов будет иметь ещё столько сил на нежность, и не только… А ведь всё начиналось с его простого и лёгкого поцелуя благодарности… Иван и сам не знал про то, откуда взялись силы. Просто он чувствовал, что очень любит Свету и это хотелось вновь ей выразить. Света устроилась на его плече, а он нежно поглаживал её руки. Говорить не хотелось, а сон не шёл. Просто лежали в объятиях друг друга. Молчали долго. Эту тишину нарушил лёгкий шёпот Ивана: — Светик, — заговорил он, прижимая чуть сильнее к себе Свету. — Да, — отозвалась она также тихо. — А чего ты со мной Сашке вещи не ходила брать? Вот сейчас было неожиданно — Света не думала про это. А Ваня, видимо, решил воспользоваться случаем, пока она расслабилась, и задать все каверзные вопросы, которые назрели у него. — Ну… Потому что ты был на службе… А вечером кто ж торгует стоит… Поэтому я сама взяла… без тебя. — Давай тогда завтра на рынок вместе пойдем и вместе ему ещё выберем и отправим? Света приоднялась на локоть и положила руку на его грудь. — А где ж мы, Ванечка, деньги на вещи возьмём? — За это не переживай, у меня есть ещё… А на Сашу мне не жалко. Света чувствовала как его крепкая рука гуляла по её спине. Ей это так нравилось! Давно она с ним так не отдыхала. Света довольно улыбалась ему, Ваня очень любил её улыбку. Даже скорее обожал. — Чего ты улыбаешься? — сразу же спросил Рокотов. — Просто, — ответила ему Света, а сама вновь положила голову на плечо и прижалась к нему. Рокотов и сам улыбнулся. Если Света просто улыбается, значит она счастлива — это Иван точно знал. А что может быть лучше этого?.. Разве, что если бы она оставалась такой всегда. — Светка… — вновь заговорил Иван. — Да, — отозвалась она. — Ну может всё-таки ты не пойдёшь в милицию? — Иван считал, что сейчас самое удобное время для переубеждения жены. Света закрыла глаза, медленно сползла с руки Ротова и отвернулась. Вот опять он за своё! — Вань, ну я же сказала… — начала было Света, но её оборвал Иван. — Свет, ну хорошо, пойдешь ты в милицию. А вот случись что с тобой, как я Саше в глаза смотреть буду? Что скажу ему — что я тебя не сберёг? — Иван ненадолго замолчал, выдерживая паузу, а потом чуть тише закончил, — Ты о нём бы подумала хоть… раз обо мне не думаешь… Он же тебя ждёт, когда ты приедешь к нему. Такого аргумента Света не ожидала. И это тот самый убедительный, бьющий в живое, в самую глубину её души аргумент. И ещё эти слова «обо мне не думаешь». Нет, ну что значит, не думает! — Да я думаю о тебе Вань, — Света вновь обернулась к нему, — Каждый день думаю… — Ну вот тогда бросай свою затею и с милицией, и с прокуратурой, — Иван оставил на щеке короткий поцелуй, — Светик, у меня же роднее и ближе тебя никого нет… Я ж люблю тебя! И… я не хочу потерять тебя! — поцелуй теперь остался и на её тонкой руке, — Прошу тебя, не ходи ты больше на службу. Да, после таких слов Света уже сомневалась в удачности её решение идти в милицию. Действительно, если что-то с ней случиться или, не дай бог, она не вернется домой живой — Ваня этого не переживёт. Что ж она только сейчас это поняла! — Ваня… — голос Светы опустился до шёпота, — Тогда я прошу, береги и ты себя! — Обязательно, Светик, — не медля ответил ей Иван и твердым голосом добавил, — Я обещаю тебе! Только после этих слов Света вновь оказалась свом рядом с ним, прижалась к нему; Иван ощущал её горячее дыхание на своём плече. Он крепче обхватил её и трижды поцеловал в висок. Вот теперь он был спокоен за неё. А Света была спокойна за него. Если Ваня что-то обещал, то он обязательно сдержит своё слово. И если сейчас он так крепко обнимает, значит он очень сильно любит. Это было главным.