N/S - Noisy summer

      Первые лучи солнца пробиваются сквозь незакрытые шторы. В воздухе лёгкое амбрэ перегара. Феликс пытается оторвать от подушки голову, но быстро осознаёт свою ошибку. Та нещадно трещит от боли, а живот неприятно скручивает от тошноты. Он перекатывается на другой бок, утыкаясь лицом в плечо Чанбина. Со перекладывает руку, ощущает под ней посторонний предмет. С трудом разлепляет глаза, встречаясь с не менее озадаченным Феликсом.       — Ты что-нибудь помнишь? — спрашивает Ли, облизывая пересохшие губы.       — Помню пили, а больше ничего не помню.       В комнате душно, Чанбин откидывает одеяло, чувствует подозрительный холодок по всему телу. Скользит взглядом вниз, замечая свою наготу. Рефлекторно хватается за край одеяла и тянет его наверх до самого подбородка, полностью раскутывая обнажённого Феликса. Парень, не выказывая смущения, удобнее разваливается на своей половине кровати.       — Феликс, ты голый.       Парень запускает руку под одеяло, ощупывая торс, останавливаясь на бёдрах Чанбина.       — Поздравляю, — выдыхает Ли, — ты тоже.       — Слушай, а мы могли… Ну то есть, между нами что-то было? — с сомнением спрашивает Чанбин.       — А ну-ка сядь.       Спортсмен садится в кровати, продолжая прикрываться одеялом, подозрительно косясь на Феликса.       — Ну и?       — Ничего не болит?       — Нет.       — Расслабься, пока ничего не было, — Феликс оставляет на чужом плече лёгкий поцелуй.       Чанбин меняется в лице, понимая какую проверку ему устроил Ли. Вскакивает с постели, в спешке путаясь в простынях и падает на пол.       — Где моя одежда?       — Наверно там же где и моя, — спокойно отвечает Феликс, сидя и наблюдая за метаниями Чанбина. Парень массирует виски, пытаясь унять пульсирующую боль.       — За что они так с нами? — причитает Чанбин.       — Да суки потому что.       Чонин просыпается в крепких объятиях. Ворочается в постели, чужая рука ещё сильнее смыкается вокруг его талии.       — Доброе утро, — сладко тянет Бан Чан.       Парень поворачивается на звук голоса, замечая тот же восторженный взгляд, что прожигал его накануне вечером. После того как они скооперировались и придумали гениальный план мести, у Чонина было мало вариантов где спать. Между Бан Чаном и диваном, выбор был не в пользу последнего.       — Только не говори, что ты пялился на меня всю ночь? — Яну льстит такое внимание, но он пытается всеми силами это скрыть.       — Нет, всего пару часов.       — Пить хочется, — прощупывает почву Чонин, — сделаешь мне кофе?       — Какой ты хочешь со сливками или без? Правда сливок нет, но я могу сбегать в магазин, — Бан Чан не теряя времени, встаёт с кровати.       — Меня устроит обычный, спасибо за заботу, — отвечает Чонин, прикрывая глаза ресницами.       Бан Чан от похвалы в свою сторону, улыбается во все тридцать два и убегает на кухню. Пока он крутится в поисках кофе, помещение заполняется проснувшимися студентами. Джисон с Сынмином чувствуют себя вполне отдохнувшими и соревнуясь бегут к холодильнику, где осталась последняя банка пива. По обыкновению, проигрывает Хан, он не теряет веры обогнать серебряного призёра по лёгкой атлетике. Минхо появляется в сопровождении завёрнутого в плед Хёнджина, в руках у парня неизменная книга и выражение лица. Хван падает на пустое место за столом, уставившись в одну точку. Чонин легкой походкой подходит к Бан Чану, заглядывает через его плечо и опускает на него подбородок.       — Мне две ложечки сахара, пожалуйста, — тянет Чонин.       У спортсмена ложка в руках трясётся, пока он добавляет в напиток строго указанное количество сладости.       — Чан, и мне, пожалуйста, кофе, — Джисон раздосадовано подпирает рукой щёку и смотрит, как Сынмин с наслаждением пьёт ледяное пиво.       — Встань и сделай, — Бан Чан аккуратно несёт чашку и ставит её напротив Чонина.       Тишину за столом нарушает доносящийся грохот со стороны спальни Феликса.       — О, проснулись, — сверкает глазами Минхо, предвкушая дальнейшее развитие событий.       Чанбин честно пытался натянуть на себя вещи Чонина, которые тот не успел забрать из их ванной комнаты, в итоге ему пришлось повязать полотенце на бёдра. Феликсу повезло больше, в корзине для грязного белья он нашёл, свою одежду, которую не успел постирать.       Парни единогласно решили игнорировать своих друзей, устроивших им такую подлянку. Чанбин садится во главе стола с невозмутимым видом, пока Феликс достаёт им на завтрак вчерашний салат.       — Бинни, подай, пожалуйста, соль.       — Держи, Ликси, — он протягивает керамическую солонку.       — Спасибо, — но после секундной паузы, Феликс продолжает, — Бинни.       — Не за что, Ликси.       — Вы чё из себя обиженных строите? — Сынмин показательно сминает пустую банку.       Феликс морщится от головной боли, в другой стороне стола Хёнджин подаёт признаки жизни и вымученно стонет.       — Шутки у вас тупые, — Ли ковыряется вилкой в тарелке, несмотря на полное отсутствие аппетита.       — Это у нас они тупые? — Минхо вынимает заявку из книги, которую моментально перехватывает Хёнджин.       — Я не буду с таким названием выступать, — голос у Хвана срывается на высокие ноты и дрожит. Парень поднимается с места, припечатывает листок ладонью к столу перед Феликсом. Резко разворачивается, заметно пошатываясь приваливается к стене, и держась за неё идёт в свою комнату.       — Сами вы суки, — грубо отвечает Сынмин и направляется за Хёнджином, чтобы его утешить.       — Это чё аббревиатура какая-то? — Чанбин с интересом осматривает бумагу, которую он, кажется, видит в первый раз.       — Вы когда успели, а нас почему не спросили? — Феликс хмурясь читает название новоиспечённой группы.       Напряжённое молчание, сопровождается криками чаек со стороны пляжа. Никто и бровью не ведёт на посторонний шум.       — А кто это сделал? — спрашивает Чанбин, ловит глазами красноречивый взгляд Джисона. — Я не мог этого сделать.       — Ну один бы ты точно до такого не додумался, — Чонин отпивает невкусный кофе.       — Ааа, — громко тянет Феликс, хватается за голову и тише продолжает. — Я вспомнил. Это и правда аббревиатура, — добавляет он, быстро оправдываясь, — все претензии к Элли.       Хёнджин приходит в себя ближе к вечеру. В гостиной он видит всех обитателей бунгало. Обстановка как всегда угнетающе-напряжённая, но его больше беспокоит свой урчащий желудок.       — У нас есть что-нибудь покушать? — жалобно спрашивает Хван.       — Курица осталась, — бросает Джисон не сводя пристального взгляда с Минхо, который потерял весь интерес к недавнему спору и вернулся к чтению.       — Ладно, потерплю до завтра, — выдыхает Хёнджин.       — Нет, ну давайте хотя бы попробуем, — Феликс пытается сгладить острые углы.       — А что они могут? — Минхо громко хлопает книгой. — Дефилировать топлес?       Джисон первый порывается продемонстрировать свои таланты. С вызовом стягивает майку и отбрасывает к ногам Минхо.       — Вообще-то, это плюс двадцать к харизме.       Хан производит несколько круговых движений плечами и растягивает затёкшие мышцы. Глубоко вдыхает и поражает всех своим фристайлом. Минхо делает вид, что ни капли не впечатлён его талантом, в то время как лица его друзей вытягиваются от удивления.       — Ну что, умник, — особенно выделяет последнее слово Джисон, — теперь твоя очередь.       — Я по-твоему по кастрюлям должен стучать?       — Тебе чё барабаны принести? — не отступается Хан.       — Принеси, — легкомысленно бросает Минхо, не предполагая моментальной реакции от Джисона.       — Парни, пойдём, — командует Хан.       На его зов откликается один Чанбин.       — А вы?       — Вдвоём справитесь, — отвечает Чан Джисону.       — Пиво мы в зубах понесём? — возмущается Чанбин.       Когда студенты спортивного покидают бунгало, Минхо с серьёзным видом откладывает книгу и выдвигает, по своему мнению, самое разумное предложение:       — Отравим их и будем выступать одни.       Чонин ненадолго задумывается.       — Мы же про временный вывод из строя, а не убийство говорим? — видит утвердительный кивок Минхо и продолжает. — Хорошая идея.       — Давайте не будем опускаться до их уровня. Мы выше этого, — Хёнджин пытается образумить своих друзей.       — Выше только ты, все остальные нет.       — Этот вариант оставим на крайний случай, — прерывает перепалку Феликс.       Минхо последний раз бьет по барабанной установке и с чувством собственного превосходства, окидывает взглядом Джисона.       — Круто играешь, — даёт заслуженную оценку Чанбин.       — Ну да, это вам не рэп голышом читать, — Минхо встает с кожаного стула, обходит музыкальный инструмент, который Джисон в короткие сроки принёс в бунгало.       — Как будем рэп с роком совмещать? — задаёт резонный вопрос Бан Чан.       — Мы играем, вы на подтанцовке, — Чонин ехидно улыбается.       — Вы больше на черлидерш смахиваете, — парирует Сынмин.       — Не пацаны, всё равно что-то решать надо, у нас неделя осталась.       — Вообще-то четыре дня, — поправляет Чанбина Хёнджин и начинает медленно загибать пальцы. — Два дня мы уже потеряли, в последний времени из-за выступления не будет, да и сегодня можно не считать. Получается всего три.       — Сраная математика, — сокрушается Джисон.       — Ну да, во всём точная наука виновата, а не то, что вы месяц пробухали, — подначивает Феликс, кивая в сторону открытых бутылок с пивом.       — А вы ботаники, вообще за неделю приехали.       — Мы хотя бы на выступлении трезвыми будем.       — Вы нас что, за алкашей принимаете? — искренне обижается Чанбин.       — Ну что вы, какие же из вас алкаши, — Хёнджин отводит взгляд в сторону. — Вы просто пьете с утра и до утра.       — Ни хрена вы не интересные, скучно с вами, — Сынмин сгребает со стола открытые банки. Джисон подхватывает пакеты с пивом и все вчетвером поднимаются на второй этаж.