Мутация разума

Олег Николаевич Гаев не любил зеркала. По большому счету, он не любил горькую правду жизни и всеми способами старался если не избежать ее, то хотя бы приукрасить. Но сейчас приходилось смотреть на собственное отражение, дабы придать ему хоть какое-то человеческое подобие. Вчерашний запой в его годы уже не проходит бесследно. Но и не пить было нельзя. Устроить шикарный прием для инспекторов от МОЗ было необходимо при любых обстоятельствах. Тем более, что по его личному приглашению в кои-то веки пожаловал Евгений Львович, а к его слову там сверху очень даже прислушивались. Конечно, непосредственному начальству в лице Павла Игнатьевича это было как снег на голову. Но кому сейчас легко? Тем более в преддверии старости. Давно уже он перескочил планку пенсионного возраста, а все никак с должностью не распрощается. Отчего ж не помочь любезному руководителю? Впрочем, любезный он только в лицо. А за спиной так все провернет, что скучать не приходится. Только успевай хвосты рубить. Вон давеча на сестру-хозяйку скинул ответственность за незаконченный ремонт на втором этаже. И это перед районной комиссией. Уж как она ни пыталась отмазаться, а все-равно не вышло. Без премии осталась. Скользкий он человек, этот Павел Игнатьевич. Хотя, его можно понять. Кто ж такое теплое местечко добровольно покинет? Клиника долго за оборонкой числилась, но в результате политических и экономических перитрубаций статус этот сняли. Впрочем, помогать не отказались. И теперь она стояла на балансе обоих министерств. Главврачу только и остается, что вовремя напоминать о нуждах и достижениях. Достижениями хвалится в основном лаборатория при клинике. Ее почему-то с баланса минобороны так и не сняли и статуса не лишили. Там у Олега Николаевича – действующего зама – тоже был свой интерес. Но подсиживать старшего лаборанта не пришлось. Тот оказался достаточно бесхребетным существом, чтобы позволить ему резвиться в свое удовольствие. Лишь бы это не мешало его рабочему процессу. Соответственно, зам придерживался договоренностей и даже в благодарность давал небольшие поблажки. Вот как сейчас: клиника из-за приезда высоких гостей на ушах стоит, а в лаборатории тишь да гладь. Заранее предупрежденные лаборанты и практиканты выглядели как на параде, а в помещениях ни пылинки. Представители МОЗ остались довольны. Павлу Игнатьевичу же пришлось весьма туго. Конечно, было понятно, чья тут собака порылась, но обвинить Олега Николаевича без четких доказательств тот не мог. Вот и принимал теперь на себя весь гнев незваных гостей. И они оба понимали, что главное кресло клиники после этой проверки окончательно пошатнется. «Ага, вот и Аринушка, - мысленно потер руки в нетерпении зам, - вот и гвоздь программы». По длинному полуосвещенному коридору к высокой процессии приближалась миниатюрная брюнетка с кипой бумаг чуть ли не выше себя самой. Естественно и неизбежно случилось столкновение, рассыпалась добрая часть бумажного вороха. Собирали бумаженции все под громкие вздохи-ахи чуть не плачущей юной барышни в полном боевом раскрасе. Она при этом не забывала строить глазки ранее указанному замом Евгению Львовичу. И конечно же, в самый подходящий момент подсунула ему под руку пару фоток из домашнего архива пока еще действующего главврача. Высокое начальство хмуро взглянуло на причитающую чернобровую сероглазую озорницу, сверяя ее сходство с объектом на фото в парилке – как раз у начальства под боком, - и гневно хмыкнуло. Но поглядев на дрожащие девичьи губы в нежнорозовой помаде, сменило гнев на милость. И небрежно сунуло фотки в собственный карман. Олег Николаевич в собственных мыслях разразился гомерическим хохотом, наблюдая всю эту картину. Впрочем, прошло минут семь по его подсчетам, когда все документы были собраны и женские сердца в лице Аринушки утешены. Но за это время он четко понял, что Павлу Игнатьевичу остались считанные дни. И что назначение его самого уже не за горами. Ожидания вполне оправдались через две недели. Действующий главврач был с почетом отправлен на пенсию. Его ближайшее окружение пришлось незамедлительно сменить. Время было не на его стороне, потому пришлось срочно устраивать вспышку дизентерии в крохотном отделении стационара и немного помочь с отпуском некоторым педиатрам. А как еще по-быстрому сплавить подальше уже неугодных прихлебателей бывшего начальства? Благо, старую гвардию – таких же евреев с большими заслугами, как уже бывший главврач, - он изживал потихоньку с момента своего появления в этом хлебном месте. Да и на авантюру с проверкой из МОЗ он бы не решился раньше, чем последний из этой гвардии переступил порог клиники в направлении счастливой и спокойной старости. Как бы там ни было, а свое заслуженное назначение Олег Николаевич широко отпраздновал на десятый день после отъезда дражайшего Евгения Львовича.