челлендж

форму джей хисыну и правда одолжил — и шорты, и футболку, и даже кроссовки. хисын во всем этом, правда, немного утонул, и джей пошутил, что просто качаться нужно больше, — но на корт он пошел так. по его словам, 'лучше твоя большая футболка, чем моя'. не то чтобы джей был против и не то чтобы мог с этим поспорить: ему самому намного приятнее надевать вечером после душа одежду хисына, чем свою собственную. после обеда [там давали очень много всего, но джей обошелся вареной курицей и легким салатом, чтобы не наедаться перед ответственным моментом] они сразу побежали на корт, чтобы не терять времени зря. в запасе было около полутора часов до того момента, когда хисыну нужно будет уходить на тренировку, и до этого времени джей планировал столько, столько успеть!.. он ощущал приятное предвкушение от того, что впервые попробует себя в роли инструктора по теннису — и еще более приятным этот факт делало то, с кем он это попробует. восхитительно. в раздевалке хисыну сунули в руки ракетку — он, кстати, думал, что она тяжелее, чем оказалась на самом деле, — и вот они здесь, на корте — по одну сторону сетки, потому что сегодня джей — тренер новичка, который в теннис играет впервые в жизни. — тебе после твоей тренировки разминка нужна? — ты думаешь, мне силовой тренера ча не хватило… — дергая бровью, тянет хисын. — тем более, сегодня мне точно лучше без разминки, знаешь ли. — резонно. я так и подумал, что ты обойдешься. тогда! — оживленно говорит джей, — сейчас будем учиться правильно держать ракетку. видя искреннее удивление на лице хисына, джей усмехается: наверное, это и правда удивительно для нормальных людей — то, что ракетка — это не просто 'взял и играй', а 'сначала научись брать'. в следующие несколько минут он объясняет хисыну разницу между хватами, рассказывает, для чего они используются и как между ними быстро переключаться. вряд ли это есть в методичке 'первое занятие тенниса', но он, как топ-игрок, добавляет от себя еще и пункт 'как крутить ракетку в руках'. выходит весело: они смеются, когда хисын, старательно выполняющий все рекомендации джея, все равно раз за разом роняет ракетку на корт, и шумно радуются, когда у него наконец получается. — я считаю, хисын~а! — серьезно заключает джей, — что с такими навыками можно уже смело в квалификацию шлема. когда ракетка наконец-то уверенно держится в руках хисына и не собирается никуда выскальзывать, джей [не менее уверенно] переходит к следующему пункту. — ты знаешь разницу между ударами? — если честно, не особо… ты там что-то рассказывал, но я не понимал, о чем идет речь, так что?.. — в общем, сейчас очень просто! к тебе может мяч прилететь направо и налево — значит, ударить ты тоже можешь справа и слева. удар справа называется форхенд — потому что ты ударяешь во-о-от так, — показывает джей, — внутренней стороной запястья. а удар слева — бэкхенд, потому что, когда ты бьешь, на мяч направлена тыльная сторона. — о, вау, — коротко удивляется хисын, — когда я слушал ваши разговоры, оно все казалось сложнее… — не, сложно только играть- — мне уже начинать бояться? — сегодня — нет! мы с тобой начнем с форхенда сейчас. джею ночью пришлось экстренно вспоминать, как его в детстве учили отбивать мяч, — чтобы дать хисыну не какую-то замороченную технику, которую он сам в процессе теннисной карьеры себе выдумал, а настоящую базу. вспомнил, получается, — так что сейчас он ставит хисына в правильную стойку и говорит выставить левую руку вперед — параллельно, естественно, показывая все на себе. — левая рука нужна тебе, особенно в первое время, для того, чтобы научиться чувствовать расстояние до мяча. по сути, точка удара — это точка, где до этого была кисть твоей левой руки, понимаешь? то есть ты должен направлять ракетку в эту сторону. следи за тем, чтобы локоть правой руки во время удара всегда был немного согнут — потому что иначе можешь повредить себе какой-нибудь, не знаю, сустав… и не опускай ракетку слишком низко — она должна быть примерно на таком, — демонстрирует джей, — уровне. — а-ага… ага, а куда мне потом девать ракетку? и корпус? — во время замаха ты должен немного присесть — больше веса у тебя будет на правом бедре. в момент удара ты выпрямляешься и разворачиваешься по направлению удара — и вес, получается, уходит на левую ногу. ну и в самом конце доводишь ракетку вот сюда, к плечу, и придерживаешь ее левой рукой. вообще-то это все обычно поэтапно объясняют, но ты же умный? шпажист… джей в чем-то прав — хисын и правда очень умный! — но это не отменяет того, что ракетку в руках он все еще держит первый раз. правильно поняв алгоритм движений, он все еще не может собрать их вместе, не растеряв по пути технику. джей раз за разом терпеливо поправляет его — подходя сзади, поворачивает корпус, поднимает руку и немножко бьет по локтю, чтобы хисын ее расслабил. она должна быть расслабленной, упорно твердит он: так удар будет получаться намного более свободным и амплитудным. когда хисын доводит движения до какого-никакого автоматизма, джей убегает к стене корта и вскоре возвращается, везя за собой целую корзину мячей. — будем пробовать мое любимое — попадать по мячику? — знай, пак чонсон, я могу шпагой на лету яблоко проткнуть! — это-то я знаю, хисын~а, не сомневаюсь, но ты мне лучше ракеткой на лету мяч отбей. хисын, зараза, оказывается слишком хорош в теннисе и попадает каждый раз, поэтому спустя пять мячей задание джея значительно усложняется, приобретая форму 'отбей в корт'. вот тут-то все сложности и начинаются. хисын — то в аут, то в сетку, то вбок, то вверх — и ни разу не куда надо. джей умиленно смеется и делает себе мысленную пометочку в следующий раз, когда тренер начнет корить его запоротый прием, показать ему ли хисына. — как вы это делаете, чонсон~а-а-а! — недовольно ноет хисын, которому явно не нравится, что у него не получается. — ты должен чувствовать силу удара. это, знаешь… как во всяких игрушках на телефоне — насколько тебе нужно рогатку натянуть, чтобы птичка прилетела куда нужно. ты помнишь, как ударил, когда забросил мяч за заднюю линию? значит, надо слабее… но! это только в твоем случае: потому что у начинающих расстояние реально может зависеть от силы удара — и так ты хотя бы в корт научишься попадать. но мне слабее нельзя: если бы я так ошибся — то мне нужно было бы скорее изменить направление мяча. по-другому поставить ракетку при ударе, по-другому его закрутить, и… я углубляюсь в тонкости, да? — если честно, то да. — … просто попробуй еще раз. спустя пятьсот пятьдесят попыток [статистика преувеличена для эффекта] хисыну удается отбить в корт, и джей, удовлетворенный его форхендом и своей вновь изобретенной методикой обучения, вскоре от него отстает. теперь предстоит миссия посложнее: научить его технике, которой он сам не пользуется. — теперь перейдем к бэкхенду! я люблю бэкхенд, у меня он классный, так что у тебя тоже будет… так вот! он бывает одноручный и двуручный. в первом случае ты держишь ракетку только правой рукой, во втором — обеими, логично. я играю одноручным, потому что мне в детстве нравилось, как он круто выглядит, так что я очень старательно учил именно его. но тебя я буду учить двуручному, потому что он, во-первых, для начинающих проще, а во-вторых, большинство как раз им и пользуется. — а у сонхуна какой? — двуручный. но у него он не самая сильная сторона. — получается, ты просто выпендрежник, пак чонсон? — игриво дергает бровью хисын и усмехается. — что-то в этом роде, да. двуручный объяснять реально сложно и непривычно: джей очень много времени теряет на том, чтобы самому медленно разобрать динамику движений, прежде чем учить хисына. ему, к тому же, в процессе это кажется жутко неудобным, но он успокаивает себя тем, что хисыну не с чем сравнивать. нет, правда! — так пусть и меньше свободы движений, зато есть шансы отбить в корт с десятого раза, а не с сотого — так что джей будет стараться. ради хисына. мучаться. — у тебя в форхенде было запястье подвижное, а тут — наоборот, оно должно быть закреплено. что еще… вообще, это своего рода зеркалка того, что мы уже выучили: сильно развернись, чтобы стоять прямо боком к линии, вес — сначала на заднюю ногу, а потом, при ударе — на переднюю. а ракетка у тебя рисует во-о-от такую петлю и заканчивает движение за головой. справишься? — у меня нет выбора, чонсон~а. — резонно. давай пробовать. у хисына не то что нет выбора не справиться — у него даже нет такого варианта: почему-то бэкхенд сразу начинает идти у него легче. джей, мягко говоря, в шоке. он-то как рассуждал: держит хисын шпагу, мол, одной рукой, правой, значит бить ему будет удобнее, как и всем нормальным людям, одной рукой — справа. а тут вот оно что: он, оказывается, лучше почувствовал мяч, когда за ракетку двумя руками взялся. он не то что бьет правильно — он в корт отбивает как минимум в половине случаев, а это для первого занятия теннисом типа, ну… джей, в общем, делает еще одну мысленную пометочку: в матче хисына нужно атаковать справа. он безжалостен. — нет, все, родной, ты незаконно хорош слева, заканчиваем с этим, ты еще вон… подавать не научился. — кошмар, не дает мне поделать хоть что-то, что у меня получается в теннисе… ужас… — пото-о-ом! — кривляясь, тянет чонсон, и сам начинает смеяться. — идем сюда, мой перспективный теннисист, подачу учить будем — а то ты же хотел со мной сыграть? — хотел, конечно, я отсюда не уйду, пока мы с тобой не сыграем… пункт первый: объяснить правила подачи. джей с умным видом принимается рассказывать хисыну, что на корте есть два квадрата, и подающий должен попасть в тот из них, который находится по диагонали от него — иначе это считается аутом. если первая подача не прошла — то есть вторая попытка, а если вторая не прошла — то очко начисляется сопернику, и это называется 'двойная ошибка', а если мяч задел трос, то подачу просят повторить, и попытка при этом не сгорает, и- в общем, скучные и нудные теннисные правила. — поэтому обычно на первой подаче игроки больше рискуют и подают быстрее, а вторая — такая, более надежная. поэтому ее и принять намного легче, чем первую. — ты вот мне рассказываешь про эти квадраты… мне бы хотя бы через сетку мячик перекинуть, чонсон~а… — перекинешь! я сейчас научу! джей там, конечно, рассказывал, как правильно подавать — и стойку правильную ему показал, и движение руки объяснил, и даже ответил на тупой вопрос 'а зачем вы стучите мячом перед подачей?' — но все эти формальности и сложности техники тенниса можно опустить, переходя сразу к сути дела: хисын научился подавать. это, естественно, не потому что он такой умный, талантливый и одаренный и совсем точно не потому что когда-то раньше играл в теннис, но умело скрывает это от джея — просто у него самый лучший инструктор на свете. по-другому с ним просто не выйдет. а теперь, после всех этих технических прелюдий, хисын готов к самому главному событию сегодняшнего дня: матчу против чемпиона уимблдона. — сыграем типа тайбрейка, думаю? до десяти очков, — джей, видя непонимающий взгляд хисына, сразу поясняет: — тайбрейк — это когда в сете счет равный. тут за каждый выигранный розыгрыш дается одно очко. подаем мы типа: одна подача, например, моя — а дальше по две по очереди. — … я, конечно, вроде бы что-то понял, но скорее ты просто красивый. красиво рассуждаешь о теннисе. сложно сосредоточиться. — ты- — все-е-е-все-все, мы начинаем играть, пак чонсон! подавай. — … а хочешь, кстати, реально подам? — ты же понимаешь, что я не приму? — а это не будет считаться! просто покажу. да, джей очень любит выпендриваться — особенно чем-то, что связанно с теннисом, а совсем особенно — чем-то, в чем он вот настолько уверен. у него, вообще-то, одна из самых сильных подач в туре — и все это знают. и даже хисын это знает. и джей слишком хорошо помнит, с каким разгромным счетом тот победил его в поединке — а как, зараза, под конец разносить его начал! — так что теперь ему жизненно необходимо отыграться. и выпендриться. а если ты не теннисист, то очень сложно сохранять спокойствие, когда на тебя летит мяч со скоростью под двести километров в час — вот и хисын не может. он с криком отбегает в сторону, параллельно еще и пригибаясь, чтобы ну точно мяч не задел — и сейчас будет ругать джея. — ты издеваешься, пак чонсон?! — нет, подаю просто- — понятно… издеваешься… все ясно с тобой… — как тебе моя подача? — классная… очень… обосраться какая классная… — ура-ура, я рад! что теперь, начинаем? теперь джей уже перестает выпендриваться: он отлично понимает, какие сейчас у хисына скорости, поэтому подает ровно так, как тот может принять. правда, в его глазах — это даже с другой половины корта заметно — даже на самой простой подаче видна паника, но джей уверен, что это временно. сейчас хисын поймает ритм, поймет, что мяч — это не страшно и что попадать по нему ракеткой тоже не слишком сложно, и отлично, расслабленно заиграет. чтобы хисын пришел в себя и почувствовал себя в своей тарелке, джей дает ему фору в самом начале: никаких сложных ударов, за которыми придется побегать, никаких обманок — совершенно ничего. даже не дружеский матч — просто тренировочная игра для одного новичка. ага, да, конечно… размечтались… — аут! — ну чонсо-о-он! — недовольно стонет хисын, только что уверенно отправивший мяч в небо, а там и за заднюю линию [это свечка, кстати, называется]. — я понимаю, что это не по правилам, но мог бы и побегать за аутами… а то мы будем играть пять минут — и ты уже выиграл… — а почему-у-у это я должен бегать? во-первых, мне лень, а во-вторых — как ты научишься играть в теннис, если будешь играть не по правилам? только жестокая школа жизни, хисын~а… слова джея, кстати, не соответствуют действиям, потому что он сразу после этого реально начинает бегать за всеми аутами хисына — что, к счастью, совсем не сложно. но это не значит, что он совершенно ему поддается: теперь он начинает больше мучить хисына справа, вынуждая использовать почему-то нелюбимый форхенд, и, видя, как он устает, заканчивает розыгрыш укороченным. хисын, естественно, не добегает. — четыре-один. уверен, что хочешь продолжить, хи- — тебя ударить, пак чонсон? — не-не-не, не стоит. не люблю, когда меня бьют. шесть-один: хисын не принял два раза подряд. семь-один: у хисына двойная. семь-два: джей не рассчитал силу и выкинул мяч в аут. семь-три: у джея двойная. — вот видишь, отыгрываюсь! а ты заканчивать хотел… восемь-три: эйс. — уверен, что отыгрываешься? — нахально дергает бровью джей. — … я достойно сражаюсь. девять-три: джей слишком хорошо играет. девять-четыре: мяч хисына очень удачно прилетает в сетку и перекатывается через нее. десять-четыре: подача под двести. — … а это было в игре? — да. это в игре. надо же мне было как-то пафосно ее закончить, согласись?

***

@jay_big3 'привет' 'слушай, ты сможешь встретиться сегодня?' @yungenie 'с чего бы это' @jay_big3 'нужно поговорить' 'правда, очень нужно' @yungenie 'ну я, типа, не собираюсь с тобой у фонтанов гулять' 'если тебе надо поговорить, приходи в комнату' 'это же тебе надо, а не мне :)' @jay_big3 'но в комнате казуха.........' @yungenie 'и что?' 'она как раз побьет тебя, если еще хоть что-то херовое про меня скажешь' вот так джей, собственно, и оказывается здесь, под дверью комнаты гимнасток. ситуация как из плохой комедии: вместо того, чтобы извиняться перед подругой наедине, ему придется извиняться перед ней в присутствии еще и ее подруги. он, конечно, все понимает — женская солидарность и все дела — но это же, ну, неловко? очень. он уже представляет себе, как будет распинаться в извинениях, рассказывать, каким был долбаном, а на него будут осуждающе смотреть целых две пары глаз — и иногда переглядываться друг с другом, чтобы решить, можно его уже простить или надо еще помучать. девчонки, конечно, классные, но вот эта черта их характера джея ну очень раздражает. — привет, — он здоровается, когда дверь через достаточно продолжительное время после его стука открывает казуха. — юнджин в комнате? я могу?.. — в комнате, — недовольно-презрительно говорит она, — но я не уверена, что она хочет с тобой разговаривать. — но она мне сказала, чтобы я приходил в комнату? — но никто не обещал, что тебя будут слушать… — раздраженно вздыхает казуха, но отходит с прохода, пропуская его. — заходи, раз пришел. первый этап пройден: он в комнате, стоит прямо перед кроватью юнджин, которая не торопится с нее вставать. она нагло, совершенно нагло сидит в розовой шелковой пижаме с маской на лице и подпиливает ногти, игнорируя джея, не удосуживаясь даже посмотреть на него. — … привет, хо юнджин. — привет, джей пак, — все еще не поднимая взгляда. — кого я на этот раз убила? — никого. и в прошлый раз — тоже. — да ну? неделю назад ты говорил другими словами… вспомни-ка хорошенько! я оказалась рядом с его комнатой слишком быстро, я не пришла, когда сону стукнули палкой, ух, все указывает на то, что я убийца! почему же не развил версию дальше, детектив? м? — потому что ты никого не убивала. я идиот, прости меня, пожалуйста. — нет, ты что! разрабатывать версию — так до конца, джей! давай еще что-нибудь придумаем, я помогу! какой, например, мотив может быть? — о, я придумала! — казуха тоже усаживается на свою кровать и включается в игру. — он для тренировки спер у тебя скакалку! — точно! или вот еще, может быть- — хватит, юнджин. пожалуйста, — уже заметно тише говорит джей. — я ведь… правда мириться пришел. — почему ты так уверен, что я хочу мириться? — я не уверен, — пожимает плечами он. — я уверен только в том, что хочу извиниться, а ты имеешь право прощать меня или не прощать — это… твой выбор. просто… я правда не знаю, что на меня нашло тогда. я явно слишком заигрался в детектива. на мне сказывался перерыв от тенниса, я боялся, что убийцу не могут найти, я злился на это и… видел подвох просто во всем. поэтому мой больной мозг придумал эту больную версию, и я решил, что она точно верна, хоть и обоснований было… ноль. мне хотелось выглядеть умным, а в итоге… — в итоге ты выглядишь дебилом конченным. — вроде того, да. так что… мне правда стыдно, что я говорил такое про тебя. это не можешь быть ты, потому что… для этого нет никаких аргументов. и я верю тебе, верю, что… все, что ты делала для расследования, ты правда делала из интереса и из желания помочь, вот. и я очень хочу помириться и снова быть… друзьями. — друзьями он быть хочет… — голос юнджин дрожит. — ты хоть знаешь, как я себя чувствовала?! знаешь, что это такое — когда друг детства называет тебя убийцей?! ты с ним расследуешь, ты постоянно какие-то идеи придумываешь, ты ему в два часа ночи на его какие-то теории отвечаешь!.. а он потом говорит, что все это — прикрытие?.. это отвратительно, джей пак, и так поступают только уроды, и даже если мы помиримся, я хочу, чтобы ты всегда помнил, что ты… т-ты… — урод, да, — он обеспокоенно подходит ближе к кровати и садится рядом с ней на корточки. — всегда буду помнить. ты только не плачь, а то маску зря испортишь, юнджин~а, — говорит он, немного улыбаясь. — … это не я испорчу, а ты. — ну-ну, иди сюда, — он обнимает ее, и она ложится к нему на плечо. — не хочу портить ничего больше. хочешь лучше, вон… кольцо то тебе куплю? которое ты хотела. — … и сережки. хорошо? я тебе покажу, какие. — хорошо. договорились.

***

@yungenie вернулась в беседу

@zu.ha вернулась в беседу

@letsplayfifa вернулся в беседу

@gojapanpls вернулся в беседу

@aussieboy вернулся в беседу

                                       [pov: min yoongi] — мне на пляже явно больше нравится, чем в этой их… луже. — это ты так ту реку, где они рыбачат, называешь? — ну типа. у мин юнги заслуженный отпуск: он спокойно, никого не трогая, лежит на берегу моря, на песке и под зонтиком, как полагается, пока остальные друзья-детективы тусуются в воде. юнги сильно уставший и немного ленивый, так что активный отдых — точно не его, а вот поболтать с чонгуком, который выбежал на пять минут позагорать между продолжительными сеансами купания — вот это тема. он одобряет, он уважает, все дела. даже рад, что они в итоге устроили это спонтанное путешествие в пусан. — представляешь, хён! меня мама, когда я вчера домой пришел, так подробно начала расспрашивать про спортивную базу! — что это она? — усмехается юнги. — пытается понять, что ты упустил, когда решил стать не гимнастом, а детективом? передай ей, что очень много… — э-э-эй, вообще-то нет! — возмущается чонгук, надувая губы. — если бы я был гимнастом, то не знал бы вас! — нет, ну а почему… мы бы все равно приехали на базу расследовать убийство. — надеюсь, не мое. — все еще ким тэёна, чонгук~а, можешь не переживать. физически юнги, конечно, отдыхает — но каждый день к нему стабильно возвращаются мысли о возможном убийце. он, кажется, уже проработал все возможные варианты, перебрал в голове всех, кто появлялся на этаже и кто там живет, кто врет и говорит правду, у кого есть мотивация и у кого нет — никто не подходил. он мысленно проверил всех спортсменов и всех тренеров, имена которых видел в деле, сопоставил все факты — ничего не совпадало. это чувство не покидает его и сейчас — чувство, что он что-то упускает. что-то максимально очевидное — почему-то… — чонгук, — спонтанно серьезно говорит он, — судя по камерам, когда тэёна убили? — после 15:30, хён. а что? — но ведь, когда я определял время смерти… с 15:25. я определил его с 15:25 до 15:40, и почему у меня ощущение, что что-то не сходится?.. — но у нас ведь десять минут совпадают… — почему мы думаем только с 15:30? — потому что чонвон вышел из комнаты в это время. юнги молчит несколько секунд — напряженно. он думает, он ищет, он реабилитируется в собственных глазах — потому что ну что он за детектив, в самом деле, если у него два плюс два не сходится? куда могли деться эти пять минут? у них не выгорела ни одна версия ни с одним подозреваемым, когда они держались за десять минут — но ведь те пять… они не могли их рассматривать. только если не- — … чонгук~а. — а? — а почему мы никогда не думали на чонвона?