Tempus edax rerum

Лестат читал Клодии пособие по организации досуга в детском лагере. "Будем молиться до и после трапезы, а во время трапезы соблюдать тишину за столом. Чтобы тишина не была мёртвой, станем читать хорошие детские книги". - Думаю, Лестат, что когда я прибуду в лагерь, тишина там очень скоро действительно станет именно такой, - отозвалась Клодия, зевнув. - Надо будет, кстати, с собой взять "хорошие детские книги" - Аристотеля, Боэция, и, главное - Галилея. Вот он как раз читал природу как великую книгу жизни. Успеют ли это сделать "ребята", ещё вопрос, но хотя бы прикоснуться к вечности мира дольнего прежде, чем уйти в Другую Вечность навсегда. Клодия, а как тебе походы по местным святыням? - спросил Лестат. Смотри: тут пишут - "Можно составить программу посещения городских храмов, с которыми договориться о необременительной экскурсии и чаепитии". - "О необременительной", - многозначительно подметила девочка. - Это ключевое слово. Сам знаешь, что я люблю развлечения и веселую, лёгкую, необременительную жизнь. Мне всегда покровительствовали женщины типа Бабетты, и я должна быть осторожной, чтобы не поддаться потаканию своим слабостям. Богатство, особенно добытое не своим трудом, приводит к распущенности и расслаблению воли, а это чревато. - Программа площадки позволяет исследовать с ребятами родной город, посетить исторические, природные памятники, музеи, побывать на спектаклях или в кинотеатре в последующим обсуждением увиденного... - Лестат почесал кончиком указки затылок модного парика. - Думаю, тебе это не страшно. Ты всё равно здесь сама устраиваешь целые спектакли. Домашний театр - его роль в становлении личности, а - в твоём случае - досуга - просто незаменима. К тому же предпочитаешь не обсуждать, а делать то, что видишь на экране. Это как своеобразное участие в более высоком ритуале планетарной эволюции посредством подражания - так кролики из детской сказки про Алису в безупречных человеческих нарядах прогуливаются с достоинством. - Это да, - отозвалась Клодия, достав новый леденец из вазы с пряностями. - "Поход-паломничество даст ребятам верное представление о настоящем молитвенном труде и, возможно, на всю жизнь отучит от "христианского туризма", когда телесный комфорт побеждает духовный подвиг"... - Нет, Лестат, и не мечтай. Никогда не отучит, это я тебе гарантирую. Горбатого могила исправит - и то ещё вопрос: исправит ли. Говорят, вампира может исправить только кол в сердце или отрезанная голова, но если поразмышлять... Так-то интересный вопрос. Я очень люблю комфорт, но обеспечить его себе могу с трудом из-за врождённого трудолюбия. По восстановлению справедливости - избавлению нуждающихся от страданий жизни и отправлению их в Сады Вечного Блаженства. "Тогда папа превратиться в охотника или рыболова, научит ребят играть в футбол или на гитаре, а мама поразит своими поварскими способностями всех участников лагеря", - невозмутимо продолжил Лестат. - "Мама порази-и-ит", - ехидно протянула Клодия, и Лестату в её голосе почувствовалась сильная неудовлетворённость. - Точнее, "мама-паразит". Это я про Бабетту. Успеет ли она поразить всех своими способностями, если к тому времени все дети уже будут выпиты - а заодно и предполагаемая мама, если, конечно, роль этой мамы, поражающей всех умением готовить блюда достаточно хорошо, чтобы удовлетворить моим истинным потребностям, не будет играть сама Бабетта. Так-то она вообще довольно хорошо играет в жизни: а как на сцене - я не проверяла. - Хорошее пособие, - заметил Лестат. - Автор предупредил даже возможный смерч. - Вот это да, это проблема... Тогда и нам надо будет делать ноги оттуда, - весело сказала Клодия. - Автор, читай ещё! - "Меню делаем сбалансированным, питательным, по возможности включающим салаты и фрукты. Не стоит пренебрегать дарами леса: ягодами, травами для чая"... - Салаты и фрукты отлично заменят французские и испанские детишки, - Клодия размяла руки и уселась за рояль. - На худой конец можно будет закусить за неимением последних учителем французского или каким-нибудь гувернёром, или воспитателем. Как обычно, вкусов и привычек не меняю. А вот чем действительно пренебрегать не стоит - так это травами. - Чефир они будут хлебать без зазрения совести, - поморщился Лестат. - "Каждый вечер после отбоя штаб лагеря устраивает совещание... бодро, доброжелательно, в хорошем темпе, конструктивно разрешая все возникающие вопросы... Не допустим заседаний "за полночь" и долгих отвлечённых разговоров под поедание пайка из продуктовой палатки". - Сфера отвлеченности... Лестат, отдайся созерцанию вопреки делу хотя бы раз в жизни! Может быть, тогда ты поймёшь неприкаянную и непонятную душу Луи, который не знает, кому её излить. - А вот это... Ты только почитай... "Всё совещание должно занять не более часа. Дети после отбоя засыпают обычно не сразу, по крайней мере, в начале лагеря. И наше дело - насытить его программу так, чтобы ребята засыпали мгновенно, с блаженной улыбкой на лице и чувством усталости от полезно прожитого дня". - Да. Самое время обратиться к страницам истории. Дети Йозефа Геббельса тоже уснули мгновенно, с блаженной улыбкой на лице. Лестат, оставь это на моё усмотрение... Уж я-то прослежу за этим в первую очередь... "Если дети почувствуют, что к ним относятся искренне, доброжелательно и внимательно, они сами станут делиться радостями, проблемами и переживаниями". Только вот обычно когда я ими делюсь с Луи или с тобой, всё заканчивается Другими Переживаниями - эмоциональными и нервными срывами, так что я лучше помолчу. Люби молчание, чтобы пребывало в тебе благоговение, mon ami Lestat... К Луи это тоже относится. Сам знаешь, что все те, кто относился ко мне доброжелательно и внимательно - уже начиная с той женщины на улице Риволи, которую я отправила на тот свет в день своей первой настоящей охоты, - быстро теряют интерес к проблемам этой Земли Печали... - "Не кричим, не угрожаем карами (особенно несбыточными)"... - Я никогда никому не угрожала. Наоборот... Все сами как-то шли в руки. Провожала в последний путь поцелуем, лёгким, как пёрышко: и дети всегда были довольны такой подругой, как я. Ты мне уже устал цитировать: "Приучаем ребят сначала самим искать ответы на вопросы, и лишь потом, если ответ не найден, спрашивать у взрослых". Мне рано пришлось задаться вопросами об энтелехии и апейроне, но ответов у Других я не нашла. А вот Луи дал их мне. За что я ему и безмерно благодарна... Надеюсь, те дети, с которыми я расправилась позавчера в южном округе Нью-Орлеана - эти милые ангелочки, у которых щёчки - кровь с молоком, и, как это самое молоко пилось ими от заботливой кормилицы, с такой же жадностью пился их жизненный эликсир моими ненасытными устами, - надеюсь, они спросят о тайнах жизни у моей матери там, куда ты отправил её когда-то, когда ты отсрочил приход за мной старухи с косой на долгую вечность... - "Если дети видят, что мы спокойны, доброжелательны, адекватны ситуации, в меру ироничны (чувство юмора абсолютно необходимо), и сами выполняем то, что требуем от других, нас станут уважать..." - упрямство Лестата не знало предела, но в глубине души он уже давно смеялся над собой. Это было заметно по выражению его лица: Клодия научилась читать своего Создателя как открытую книгу. - Что это - голубое, желтое и лежит на дне пруда? - подхватила вампирша. - Ребенок с продырявленным надувным кругом, - хищно улыбнулся Лестат. - Что это - голубое, черное и желтое и лежит на дне пруда? - девочка поправила бант на розовой туфельке и села в вампиру на колени, прикрыв шляпкой белую ладошку. - Тот же ребенок через три недели. - Что это - красно-желтое и плавает на поверхности пруда? - Клодия сделала свой фирменный невинный взгляд и с вызовом вперила его в глаза де Лионкура. - Надувной круг, на котором лежит продырявленный ребенок... Как мало нужно для того, чтобы продырявить человека, моя маленькая Клодия!.. Всего лишь две крохотные дырки в районе надплечия... Повторю за великим Паскалем: "Человек - всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он - тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей Вселенной: достаточно дуновения ветра, капли воды..."... - И всё же - пусть даже его уничтожат такие, как мы, человек все равно возвышеннее, чем мы, ибо сознаёт, что расстается с жизнью и что слабее нас, а мы ничего не сознаём... - Это нытьё оставь для Луи, - бросил Лестат и сделал выразительное глиссандо на немой клавиатуре рояля. - "До чего смехотворны наши попытки обрести опору в себе подобных! Такие же горестно ничтожные, такие же бессильные, они не могут нам помочь...". И меня, как и великого Блеза, носившего в себе бездонный водоворот, "ужасает вечное безмолвие этих пространств". Но любовь зла, моя крошка: полюбишь и де Пон-дю-Лака, тебе, думаю, хорошо знакомо это вечное и святое чувство, угасить под силу которой только тому, что крепка, как сама Любовь: о тайнах Смерти Арман знает гораздо больше, чем мы сами, к нему и направь свой утомлённый в жизненном плаванье корабль, дорогая... "Pour voyager heureux, voyagez léger" [1], - кажется, так сказал Экзюпери. То есть оставьте за бортом вашего вечного странствия ненужные человеческие тела... ___________________________________ [1] Чтобы путешествовать счастливым, путешествуйте налегке (фр.)