Фотоальбом

За окном вечереет. Эйден, уставший после тяжёлого дня, лежит на кровати в одном из своих убежищ, зарываясь в одеяло. Он так паршиво себя чувствует. И уж лучше бы это физически, чем морально. Пилигриму до чёртиков приелось постоянно бегать по чужим заданиям. Спасибо хоть за то, что платят. Он устал от постоянных поисков сестры, жаль только, безуспешных. А как же достали распри между Выжившими и Миротворцами, в которые он волей-неволей влезает! Список причин, из-за которых Эйден чувствует опустошение, велик. Лениво перевернувшись на другой бок, Колдуэлл стал пялиться в стену. Вот завтра надо вставать и идти по делам. «Надо», «Надо»... Кому надо? Ему? Ему не надо. Это надо людям, которые ждут выполненных поручений. И почему они все такие беспомощные? Нет, Эйден вовсе не против помочь, даже рад. Но доводить себя до такого состояния – перебор. И всем же абсолютно плевать на то, как ты себя чувствуешь... В дверь нетерпеливо стучат. ...Или не всем. — Малыш, я зайду? — глухо, нетерпеливо доносится с той стороны двери. Эйден молчит. Даже говорить не хочется. Он смотрит на старую дверь уставшим взглядом. — Буду считать это знаком согласия, — оповещает Хакон и радостный вваливается внутрь, тихо прикрывая за собой дверь. Но перед тем, как закрыться, она все равно жалобно скрипит. — Привет. Хакон скидывает свой потрёпанный рюкзак на пол, доставая оттуда какой-то... Это что за папка? Эйден без всякого любопытства и энтузиазма выгибает бровь, непонимающе смотря на этот предмет в руках друга. — Фотоальбом. — тут же поясняет Бегун. — Нашел в одном из домов. Почти целый, представляешь? Сто-олько фотографий красивых! — Хакон улыбается и садится на кровать, поёрзав. — Но сначала ты. Всё точно хорошо? — Эйден кивает. — ага, по тебе прям видно. Уже черт знает сколько дома сидишь, никуда не выходишь. По рации так вообще не достучаться. Лоан пообещала с меня шкуру спустить, если я виноват в том, что ты не выходишь на связь. — Маттиас хмыкает, ненадолго задумавшись. — Поговори со мной, малыш. Я волнуюсь. — Мне просто нужен отдых. — хрипло шепчет парень в ответ. — Самочувствие плохое? Заболел? — Хакон обеспокоенно прикладывает ладонь к чужому лбу, но тут же успокаивается: температуры нет. — Просто нужен отдых. — повторяет Эйден и слабо улыбается. — Ну-ну, — недоверчиво протягивает Маттиас и чуть прищуривается. — Вот это мешки под глазами! Ты вообще спал сегодня? Эйден отрицательно мотает головой и еле слышно шепчет: «кошмары». Хакон с сочувствием сводит брови. — Хочешь, я на ночь останусь? — спрашивает он, чуть наклонив голову на бок. — Буду сражаться с твоими кошмарами. — Бегун улыбается, изображая, как дерется на кулаках. Хакон не Хакон, если бы не попытался пошутить. Эйден тихо смеётся. Настроение и самочувствие тут же стали немного лучше. Маттиас просто мастер привести в чувства. — Хочу. Мне и правда будет спокойнее. — Колдуэлл благодарно улыбается и приподнимается на локтях, наконец взглянув на фотоальбом, лежащий на коленях Хакона. — там Мир до Падения, да? — Ага. — в ответ короткий кивок. — Красота неимоверная! Вот, смотри, тут... — Хакон стал рассказывать про фотографию. Так прошло около часа. Маттиас улёгся на кровати, рассказывая про очередную фотографию, а Эйден внимательно слушает, примостившись под боком и положив голову на его грудь. — ...О, а вот сюда я каждую жену водил, им нравилось, — он вздыхает, улыбаясь. — здание по сей день стоит, ты ж видел? Жаль только не такое красивое, как раньше. Обязательно тебя туда свожу. — Я не твоя жена. — по-доброму говорит Эйден и смеётся. — Дело времени. — Хакон украдкой смотрит на друга и хитро улыбается, переворачивая страничку. — Я же говорил, что замуж пока не собираюсь. — "Пока". — выделяет Маттиас, и Эйден цокает. — Сейчас договоришься, и я тебя на улице спать оставлю. — Колдуэлл улыбается и щурится. — Понял. — Хакон вскидывает брови, смотря на фотографию и делает вздох, приготовившись рассказывать.