Сердца крестоносцев

Он сразу же нелепо зацепился рогом за дверной проём. Кей лежала под одеялом, бледная, но улыбнулась при его виде. Улыбка Кей едва ли не припечатала его к стене, и он, промямлив что-то невнятное, подошёл к её кровати с ощущением, что к его ногам привязаны десятикилограммовые гири. Сел на пол. Какая же она красивая. — Я… «Ланн, давай, женщины не любят мужчин с чешуёй, и женщины не любят нерешительных нытиков, выиграй хотя бы по одному пункту». Он выдохнул снова. — Я рад, что ты в порядке. — И я. В смысле, что ты в порядке. Я тогда… — она помедлила, — очень испугалась. Ланн помнил, как она бежала к нему, как оттаскивала в сторону, ему даже казалось, что в какой-то момент она лежала на его плече, хотя он предпочитал думать, что ему это приснилось. Ну, мало ли что покажется, когда ты грохнулся в обморок от потери крови. Почему-то в присутствии Кей все его многолетние тренировки сходили на нет: дыхание никак не хотело успокаиваться, а ноги становились ватными. Ланн с восхищением наблюдал, как она в одно мгновение превращалась в твёрдую, уверенную Кейнару, когда нужно было быстро ориентироваться, принимать решения и отдавать команды. Казалось что вверенная ей волей судьбы роль лидера подходила ей как влитая. Но ещё она умела превращаться в Кей. Кей тепло улыбалась, смеялась над их с Сиилой шутками, колко парировала. После боя всегда спрашивала, как они, просила беречь себя, подначивала и подбадривала. Ни у кого не возникало и мысли о том, чтобы оспаривать её право выбирать тактику и распределять роли, даже у Сиилы с её боевым и походным опытом. Сиила вообще быстро прозвала её сестрой по оружию и души в ней не чаяла. Она как-то поделилась, ещё в подземном лагере, что сначала не понимала, как к ней относиться из-за того, что Кей скрыла Свет перед вождём. На это Кей помрачнела и ответила, что сама не понимает, как к себе относиться. Паладинша дружески хлопнула девушку по плечу и сказала, что она «отличная вообще». Ланн тогда промолчал, потому что не хотел рассказывать, что сначала считал Кей предательницей. Ему казалось, что это не то, что монгрелы рассказывают наземным женщинам в первые дни знакомства. Так-то он был с Сиилой абсолютно согласен. — Поешь, пожалуйста, — он подвинул к ней миску с похлёбкой. — Я принёс её тебе. — Спасибо. — Кейни попыталась сесть, но сил не было. — Я могу помочь тебе подняться, если нужно, — он специально сел левым боком к кровати, чтобы, если что, легко повернуться чешуйчатой стороной лица. Кейни мотнула головой и сделала ещё одну попытку. Перевернулась на бок, опёрлась на руки. Получилось. Было видно, что каждое движение стоит ей большого усилия, но сдаваться она не собирается. Они молчали. Кей ела медленно, как будто пробуя на вкус каждую ложку. Ланн сидел на полу, согнув колени и оперевшись на них локтями, опустил подбородок на переплетённые пальцы рук и внимательно разглядывал деревянный узор на прикроватном столике. Иногда (хотя он не мог понять, не слишком ли часто) он посматривал краем глаза на Кей. Бледность немного отступила с её лица, на щеках появился румянец. Её русые волосы были всё так же заплетены в плотные косы вдоль головы и убраны наверх. Косы растрепались, прядки выбивались из пучка. Было около полудня, сквозь окно струился солнечный свет, он гладил её загорелые плечи и подсвечивал вьющиеся кончики волос. Кей не была ни маленькой, ни хрупкой, и, похоже, не любила, когда её такой считали. За время, проведённое с ней в подземелье, а потом в дороге сквозь Серый гарнизон, Ланн ни разу не слышал, чтобы она жаловалась. Ругалась, злилась, беспокоилась, но не жаловалась. Никогда. — Спасибо, — услышал он и повернулся. Кейни поставила пустую миску на столик. — Это Дара варила? Передай ей, пожалуйста, что Сиила не зря мне её нахваливала. Очень вкусно. — Вот и хорошо. Как ты? — Жить буду, какое-то время — точно, — усмехнулась она. — Я рад. Приходи в себя. Сосредоточься на победах. Даже если это победы над миской похлёбки. Если что, помни: я всегда прикрою тебя со спины. — Он встал, держась левым боком к Кей, которая засмеялась и спросила что-то о том, прикроет ли он её и от нападения утренней каши тоже. — Я пойду. Отдохни, а то скоро Бет вернётся со встречи с ребятами из Южного отряда, и всё, сможешь окончательно попрощаться со спокойной жизнью. — Ланн вышел, стараясь не смотреть на Кейни. Он очень хотел спросить, что именно произошло в последние минуты в Сером гарнизоне, но не сделал этого. И не собирался. Он прекрасно знал, что всего лишь нафантазировал себе ответ, и не могло быть такого, чтобы сильная, несгибаемая (и невероятно красивая) Кейнара действительно прижималась к нему лбом, вцепившись в его плечи и шёпотом умоляя не умирать так по-идиотски. Ланн не имел права умирать: он только что пообещал защищать её.