Невзаимно

Жан зажмуривается, и по стене спускается вниз, медленно опускаясь на пол. Цветные круги на черном фоне пляшут перед глазами, но не вытравливают образ из головы. Стены в гнезде - картонные, звук почти не заглушают, поэтому понять, что происходит в душевой совсем несложно. -Кевин, пожалуйста, ах, Кевин! Голос Теи срывается, и Жан впивается короткими ногтями в запястье, чтобы отвлечься. Не помогает. Он знал, на что шел. Он понимал, что делает, когда спрятав записку Кевина в рукав незаметно, на паре, передавал ее Тее. Когда прикрывал их прошлые свидания, и в ночи, шепотом, на французском, передавал слова Теи Кевину. И все же, до него до конца не доходило то, насколько Кевин заинтересован в Тее. Что он действительно выбрал ее. Что когда сам Жан передает записки, он ожидает увидеть на них подчерк Тэи, даже не открывает, когда понимает, что они не от нее. Что прямо сейчас он вжимает ее в черные плитки душевой, и Жане даже не думает. О нем, и его глупой, совершенно невзаимной влюблённости. Жан, бездумно пялящийся на осыпающийся потолок, понимает, что разрушил все сам.

***

Джереми прислоняется плечом к двери, и наблюдает, как Кевин и Жан сидят на кровати. Совсем близко, соприкасаясь лбами, они что-то шепчут друг другу. Что именно, он не разбирает, ведь говорят они на французском. Кевин большим пальцем оглаживает тройку у Жана на скуле, и Джереми изо всех сил приходится вцепиться в дверной косяк, чтобы не сорваться с места. Он понимал, что Кевин и Жан знакомы давно, что они оба из гнезда. Что не зря, почти все время проведенное в троянцах, Жан то и дело бормотал под нос что-то о Кевине. Что их связывает намного большее, чем он может себе представить. И что пытаться стать для Жана таким же важным - бесполезно. И все же, когда Кевин появился в калифорнии, он будто одним точным ударом разрушил все надежды Джереми. Что Жан ему открылся, подпустил близко к себе. Что возможно, когда-то, расскажет ему обо всем, что было в гнезде. Потому что глядя, как Жан ластиться к руке Кевина, и что-то доверительно шепчет в ответ, Джереми понимает, что Жан его не выберет никогда.

***

Каталина прищюривщись читает меню с напитками, хотя, на деле, не видит перед глазами ничего, написанного крупным шрифтом над стойкой. -С вами было так здорово! -Я так рад, что ты позвал меня, Джереми! -Мне с вами так нравится! И довольный, радостный смех в ответ. Каталина знает, что если обернётся, увидит еще и улыбку. Яркую, солнечную, какая появляется только если ты улыбаешься любимому человеку. Такой Джереми улыбался лишь Жану, и никому больше. Не Каталине, которая была с ним с первого года капитанства, до поздна писала для него конспекты, делала доклады, носила кофе на утреннюю тренировку. А Жану, который был у них всего два месяца, и все это время никого к себе не подпускал, и только лишь недовльно ворчал под нос. Жану, которого Каталина будила во время ночных кошмаров, которому помогала составлять расписание, котрого помогала вводить в команду. Помогала ради Джереми, чтобы он обратил к ней эту улыбку, полную любви. -Я знаю, Жан. Спасибо. Каталина не видит меню, ведь на глада наворачиваются слезы.