Шëпот ветра

Дверь звонко хлопнула. На улице ночь – время пьянчуг, воров и влюблëнных. И Венти хотел бы оказаться сейчас кем-нибудь из них, но не мог. Не сегодня. Его выступление в «Доле Ангелов» щедро оплатили. Бард рад хорошей прибыли, безусловно, но, заметив одного мужчину, сидящего в дальнем углу таверны, ему стало не по себе. Тот был сильно пьян, горько плакал и постоянно мычал: «Мой друг!.. Столько лет, но почему!?». Кого-то он ему напоминал. Над головой пролетели несколько зябликов. На берет приземлилось крошечное перо. «Я так мечтаю увидеть птиц». Как давно это было. Ему понравился бы нынешний Мондштадт. Венти слабо улыбнулся и убрал перо в карман. Прошлое должно оставаться в прошлом. Он великий Анемо Архонт, чëрт возьми, ему жить и жить! Такие мелочи, как человеческие жизни, не должны его волновать. ...Или должны? Юноша вздрогнул. Такие мысли они... Будто не его. За всю его долгую жизнь, как одного из Семерых, он не раз задумывался о своей неправильности. Многие из Архонтов считают, что такое ненужное чувство, как «привязанность» – роскошь для людей, а таким могущественным существам, живущим десятки тысяч лет, это ни к чему. Венти, правда, очень желал иметь такую же точку зрения, но не мог. Слишком сильно любил друга. Даже спустя столько лет. Иногда он размышлял: не захотев ему показаться миру в облике бродячего барда, было бы всё проще? Как ветер, он оберегал бы город свободы, и человеческие эмоции были бы ему не нужны. Он никогда бы не почувствовал горечь утраты и тяжесть одиночества. «Всë не так», — юноша почти прикрыл глаза, чтобы провалиться в поток беспокойных несвязных мыслей, но услышал треск где-то позади и вздрогнул. Бандиты? Воры? За ним пришли рыцари Ордо Фавониус? Нет. Всего лишь неуклюжая кошка, завалившаяся где-то вдалеке на кучку листьев. В последнее время он всегда так: ищет во всëм опасность, постоянно оглядывается по сторонам и не может спокойно спать. До войны Архонтов такое проявлялось значительно реже, он не чувствовал себя так подавленно, и навязчивые мысли почти не преследовали его голову. Что будет дальше? В такие моменты хотелось найти какого-нибудь астролога, что нагадал бы ему счастливое будущее. И пускай тот оказался бы шарлатаном, и пускай всë, что он сказал бы – чистейшая ложь. Ему просто необходимо верить, что всë не так безнадёжно, как кажется. Он живёт больше двух тысяч лет, так почему же до сих пор не нашёлся какой-нибудь интересный человек, который был бы не против разделить бутылочку сидра и пару душевных разговоров? Его собутыльники — это не то, что он искал. Они видели и знали много, говорили так же, но они не друзья, скорее милые приятели, что ценят хорошую выпивку. Не будь он одинок, наверное, было бы проще. ...Но не означало ли это, что он слабак, раз не мог решить свои проблемы сам? Юноша устало вздохнул. — Одиночество... Я больше не вынесу, — пробормотал бард в полусне и уже собирался лечь спать под каким-то деревом (заранее проверив, всë ли в порядке), но остановился. Венти что-то услышал. Он осмотрелся по сторонам, но там никого не оказалось. Лëгкое дуновения ветра принесло новые, более ясные слова: «Человек. Ищет. Судьба. Скоро.» Глаза юноши распахнулись. — Значит, скоро появится человек, который что-то ищет, и это моя судьба? — спросил Венти у Ветра. Тишина.

***

Утренний Мондштадт, наверное, нравился Венти больше вечернего. Он всегда любил гулять по крышам города, наблюдая за началом нового дня. Издалека уже доносились детские голоса и причитания строгих мам. А в магазин вот-вот привезут новую партию продуктов, и из печей «Хорошего Охотника» в такую рань уже вовсю валит дым. Когда смотришь с высоты на людскую жизнь, полную своих повседневных забот, незаметно расслабляешься, и всё становится таким неважным... Кроме одной мысли. Мысли о его судьбе. После той ночи его не покидало чувство лëгкой возвышенности, словно он не тяжёлый шестидесятикилограммовый парень, а невесомое, мягкое пëрышко. К слову, близ этого чувства постоянно бродила скользкая неуверенность в правдивости той фразы, висевшая на нём балластом. Она вмиг спускала его с небес на землю. Но он старался на этом не зацикливаться. Юноша иногда играл в «угадайку», фантазируя о том, каким будет тот человек. Может быть это обаятельная синевласая девушка или неразговорчивый серьёзный брюнет? Кем бы он ни был, хотелось, чтобы они быстро нашли общий язык! В любом смысле этого выражения. Да к тому же, когда наступит это скоро? Зачем было выбирать такие смутные формулировки... Сказали бы: через два месяца, в тринадцать сорок шесть, на площади у статуи Архонта ты встретишь того самого. Но Венти же должен почувствовать это, не так ли? Иногда ему казалось, что судьба глумится над ним таким образом. Ей явно доставляло немало удовольствия наблюдать, как он мучается от ожидания. Но в один прекрасный день, когда прошло почти полтора месяца после этого случая, он просто забил. Если ветер сказал правду, то они с «Судьбой» действительно встретятся, если нет, то и ладно. Людей в Тейвате мало что ли? Он сам прекрасно справится с поиском друзей, родственных душ и прочего. «Нужно ведь просто не сдаваться.» — думал тот, уверенно смотря в даль. После очередного одинокого вечера в таверне, бард лёг на ветку и обессиленно вздохнул, глядя на бутылку вина в руке. Только алкоголики пьют в одиночку. Ему стало противно от самого себя. Он снова сделал глоток и отбросил напиток куда-то в сторону. Стекло разбилось, снизу послышалось чертыхание какого-то прохожего. — Мяу, — на грудь приземлилось что-то тяжёлое, нос щекотало. Ничего хорошего это не сулило. — А-а-апчхи! — да чтоб тебя, милое пушистое исчадие бездны! Он ведь даже не в городе. Кажется, здесь ему не уснуть. Венти вообще теперь не сможет спать из-за аллергии. Над головой пролетел ярко синий дракон. Истошный вопль то ли боли, то ли гнева появился, словно вспышка, и мгновенно исчез. Похоже, дела ему уже придумали.

***

— А вы... Да, точно! Это вы напугали Двалина! — Кого? Двалина? — маленькая феечка, что парила рядом со смутно знакомой девушкой, вопросительно наклонила голову. — Настоящее имя Ужаса Бури, — голос путницы заставил всплыть размытые воспоминания. Совсем недавно, похоже, лет пятьсот назад, даже раньше... Близнецы — брат и сестра. Люмин. Теперь он вспомнил. Юные (или не юные?) путешественники из другого мира, что звёздами снизошли в Тейват ради исследования неизвестных земель. Славные храбрецы и смельчаки — они оба бесстрашно вступали в бой, раскрывая всё новые и новые тайны этого мира. Но что-то незримое отличало их. Если бы его попросили описать Люмин, то он бы выразился примерно так: остерегайтесь тихой воды. Это про неë. Итер разговорчив и, словно солнце, освещал всё вокруг себя, иногда бывал нетерпелив, но добродушен и красноречив. В бою груб, непристрастен и слегка неповоротлив. Люмин же редко говорила, но если выдавался шанс завести беседу, в словах проскальзывало отстранённое любопытство, которое завораживало своей непредвзятостью. Чаще держалась подле брата, но когда дело доходило до битвы, она изящно извлекала свой меч из ножен и грациозно вершила правосудие над виновными. Её краса, огонь в глазах во время «танца» воодушевляло саму девушку, хоть порой и пугало остальных. Близнецы обошли все семь регионов. Бард не знал, задалось ли у них знакомство с остальными Архонтами, но для него они определённо стали хорошими друзьями. Весьма неожиданно увидеть еë во второй раз, да ещё и без брата. Судя по всему, она его не узнала — видно по глазам. Подобный заинтересованный взгляд не направляют на старых знакомых. Венти задумчиво отвёл взгляд в сторону. Недавно Ветер прошептал что-то про появление "принца Бездны". Должно быть это как-то связано со странным прибытием давно ушедшей путешественницы. Между ними произошёл довольно сумбурный разговор, во многом благодаря ему. Зато, он уже знает, что она обладает удивительной способностью очищать слëзы Двалина. Отлично, Венти на два шага впереди в помощи дракону и осуществлении совершенно иного плана. После этого события развивались стремительно быстро: недокража Небесной лиры, возвращение украденной лиры, призыв дракона, его освобождение и экспроприация гнозиса... Таких дней после Войны Архонтов давненько не было. За это можно сказать «спасибо» его старо-новой подруге. После их «победы» они ещë не раз встречались. Иногда в таверне ненароком увидятся, иногда на площади. Первое время это настораживало – ведь случайности не случайны. Да и вообще, мало ли он скажет что-то и, сам того не зная, обидит или разочарует еë... Но потом волнения как-то поутихли. Люмин была очень приветлива и, кажется, действительно наслаждалась его компанией. Да и общение было не частым, ни к чему не обязывающим. Интересно, когда последний раз один человек вызывал в нëм столько эмоций? И, честно сказать, она просто необыкновенна. Эта девушка действительно достойна если не баллад, то серенад в свою честь под окном (в его исполнении) уж точно. С ней хочется говорить и говорить. Другой раз даже не замечаешь, как день проходит. Но, благо, Люмин пока оставалась в городе, отдыхала. Вдвоëм они бродили по окрестностям Мондштадта, бард немного поведал ей об Архонтах других земель, с которыми теперь девушке снова суждено свидеться. Она также много расспрашивала о законах этого мира, но, к сожалению, Венти пока не мог дать на них ответы. Рано. То, что он Архонт и знает многое о Тейвате, в начале их знакомства вводило его конфуз. Есть столько всего, чего нельзя говорить обычным (если, слово «обычный» применимо к Люмин) смертным... Но проницательность путешественницы не имеет границ, и она уже поняла что к чему. Может быть Венти бы понял раньше, о ком говорил Ветер. Ведь всë оказалось таким очевидным. Даже как-то стыдно признаваться, что он сразу не признал в Люмин свою судьбу. Ему казалось, что такое должно произойти само собой. Одним из его самых безумных предположений являлась мысль о том, что однажды он проснётся, и на него внезапно снизойдёт озарение: «Вот она — моя Судьба!». Затем он радостно побежит к тому человеку, они начнут дружбу, отношения, будут жить долго и счастливо, и всë в таком духе. Но, как оказалось, подобное происходит немного по-другому. В самом начале их дружбы ему было просто приятно с ней находиться. Путница обладала какой-то необычной атмосферой вокруг себя: она успокаивала и располагала к разговору. Было как пить дать, что Люмин — надёжный, будто стены Мондштадта, человек. Из еë уст не выйдет ни единая тайна. Ведь девушка действительно унесëт еë в могилу. Потом их дружеские посиделки стали происходить намного чаще. Наверное, это из-за того, что путешественница боялась не успеть со всеми поговорить до своего ухода. Для неë Город Свободы — это что-то особенное. Всë-таки Мондштадт самый первый регион, который она посетила и где завела друзей. Поэтому Люмин бегала от одного друга к другому, в том числе и к нему. Наверное, в те самые дни он впервые начал испытывать к девушке нечто большее, чем просто дружбу. Каждый еë день был наполнен суматохой, но в конце дня она обязательно приходила в таверну и садилась за один столик с ним. Путница рассказывала всë, что произошло у неë за день, одновременно делясь накопившимися впечатлениями. Иногда после этого они сидели в тишине. Венти очень льстило, что Люмин доверяет ему свои мысли и молчание. Но, всë-таки, есть единственная вещь, которую он угадал. Он узнал свою родственную душу внезапно. Это произошло в один из вечеров в «Доле Ангелов», когда они с Люмин снова сидели за одним столиком. Оба прекрасно проводили время вместе, пока в таверну не забежал один взбалмошный рыцарь Ордо Фавониус. Он судорожно искал кого-то, пока, наконец, его взгляд не зацепился за путешественницу. — Почётный рыцарь, прошу прощения, за то, что отрываю вас от отдыха, но там... Там Орден Бездны опять хотят напасть на наш город. Вот черти! И они уже совсем близко! Остальные рыцари сейчас расчищают всë в округе после нападения Ужаса Бури, кроме вас некому! Пожалуйста! Девушка устало вздохнула и поднялась со стула. Она повернула голову в сторону юноши, как бы предлагая пойти с ними. Он кивнул. — Нельзя было сказать покороче!? Пока ты там говорил, кто знает, что могло уже произойти! — Паймон нахмурилась. Рыцарь напротив сконфуженно попятился назад. — Где сейчас находится Орден? — флегматично поинтересовалась девушка, придерживая свою маленькую спутницу за руку. Она протянула мужчине бумагу. — Отметьте место на карте, пожалуйста. Быстро оставив фиолетовую метку у входа в Спрингвейл, рыцарь откланялся. — Идëм, Люмин. Город сам себя не защитит... — феечка фыркнула. Люмин показалось, что она слышала, как Паймон саркастично добавила «к сожалению». Втроëм, очертя голову, они рванули к указанному месту. Чуть дальше от деревни виднелись два пиро мага бездны и небольшая ватага хилличурлов. Меч, что вмиг очутился в руках девушки, грозно сверкал в лунном свете. Она сделала рывок. Светлые волосы качались из стороны в сторону от каждого дуновения ветра. Лëгким движением клинка она откинула монстра в сторону. Не медля, Венти запустил стрелу, которая превратилась в огромную чëрную анемо сферу, куда стянулись все хилличурлы попутно крича что-то на своём языке. Маги бездны гонялись за Люмин, пытаясь попасть в неë огненными струями. Но Почëтный рыцарь ловко уворачивалась, пока не попала в ловушку из трëх псов, дышащих пламенем. Юноша резко поднял ветряной поток и взлетел на планере. Он вытянул девушку аккурат в тот момент, когда псы начали атаку. — Ведëм их к берегу Сидрового озера, — тихо, но чëтко сказала путница, будто отдавая приказ. Тогда время словно на секунду остановилось. Он заглянул в еë янтарные глаза. Они слишком глубокие и, наверное, сами того не хотя, видели больше, чем было нужно. В них читалась непоколебимая воля. Хоть вторжение Ордена Бездны и рядовой случай, она относилась к нему со всей серьёзностью. Внезапно в его голове что-то щëлкнуло. «Это она». С заданием друзья справились. В конце, возле воды Люмин просто запустила вихрь, который унëс магов на середину озера. После этого случая Венти некоторое время ходил мечтательным, не замечая вокруг себя ничего. На душе становилось тепло лишь от одного знания, что вот она — судьба. Он влюблëн, и это написано у него на лице. Хотя немного необычно ощущать, что столь липкое чувство одиночества ослабевало. Становилось как-то свободнее. Непривычно. Приятно думать, что где-то в мире есть человек, которому не страшно открыть свои тревоги и волнения. В голову невольно закрадывались мысли, что он к ней тянется. Его это радовало бы, если бы Люмин осталась в Мондштадте насовсем. Но скоро она уйдëт. Венти понимал, что привязался к ней. Он знал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Ему снова станет плохо и с этим будет сложно смириться. Захотелось вмиг всë бросить, убежать на Драконий хребет и спрятаться в снегах, где ни одна Люмин не смогла бы его найти. И он снова будет один, как раньше. Венти почти ощутил чувство утраты. Опять. Почему когда жизнь даëт ему возможность найти себе компанию, он шарахается от неë, как трусливый кролик? Ему не хватило сил что-нибудь предпринять. Всë осталось как прежде. День прощания подходил всë ближе и ближе.

***

Ночь, наверное, самое лучшее время для душевных разговоров. Люмин, Паймон и Венти сидели на ладонях статуи Барбатоса. После того, как они помогли Стэнли, он, по непонятным для девушки причинам, выглядел очень задумчивым. Юноша всë-таки решился рассказать о своëм прошлом. Об умершем друге. Всë время, пока тот говорил, она не сводила с него глаз. — Люмин, что бы ты сделала на моëм месте? — невольно вырвался вопрос, когда рассказ уже был закончен. —Что бы ты делала, если бы умер твой брат? Девушка неловко улыбнулась. — Между прочим, Бродяжка, нужно иметь хоть какое-то чувство такта... — Паймон, молчавшая до этого момента, негодующе пробурчала замечание. — Да, наверное, не стоило мне это говорить, изви... — Честно говоря, мне действительно не хотелось бы об этом думать, — перебила его Люмин. — Но, всë же, я могу дать ответ на твой вопрос. До того как я и Паймон пришли в Мондштадт, меня посещали такие мысли, — она тяжко вздохнула и взглянула на звёздное небо. — И тогда я размышляла, что буду много скорбеть, но потом через некоторое время вернусь в строй и буду жить дальше. Это непросто, но... — рука еë сильно сжала подол платья. Она замолчала. Лишь спокойное, мерное дыхание мог слышать Венти. Небо, усыпанное звëздами, мерцало над головой. Девушка всматривалась в него, словно желая найти там ответ. — Но? — Мне придëтся это сделать. Итер однажды сказал, что не хотел бы, чтобы я долго плакала из-за него. И я исполнила бы его волю. Ведь я его люблю. С кем бы, где бы он ни был, я всë равно продолжу его любить. Даже если он умрëт, — тело покрыла дрожь. Летающая феечка забеспокоилась, но путница успокаивающе махнула рукой. — Моя любовь к нему будет жить вечно. Она будет во мне до конца. Но я не стану стоять на месте. Люмин повернулась к Венти. А тот будто увидел в еë глазах нечто такое, что нельзя выразить словами, но понятное только им двоим. Он не смог устоять и сказал: — Люмин... Ты просто невероятна, — на одном лишь вздохе, без капли стеснения, прошептал юноша. На что путешественница звонко рассмеялась. — Нет, это ты невероятен, Венти. С тобой столько всего стряслось, но ты не сломался и продолжил защищать и помогать жителям Мондштадта. Я искренне восхищаюсь тобой! Ты самый замечательный, добрый, весëлый и остроумный человек, которого я когда-либо встречала, — она хихикнула и взяла за руки Венти. — Ты не представляешь, как я счастлива, что знакома с тобой. Юноша, не ожидавший потока комплиментов, залился краской. Она сказала это с таким трепетом, что бабочки в его животе забились пуще прежнего. Не в силах с собой совладать, в порыве эмоций он обнял Люмин и тихо, так, чтобы только она услышала, прошептал: «спасибо». Обняв в ответ барда она, с покрасневшими ушами, прикрыла глаза. Люмин чувствовала, что вместе с Венти она могла оставить все тревоги позади, доверить ему всю себя до последней мысли, делясь самым сокровенным. С ним неприятности обращались в смешную шутку, а плохие мысли в сущий пустяк. Вокруг витала блаженная тишина. Все забыли, что путешественница и Паймон должны отправляться завтра в путь, и им стоило бы выспаться. Они могли бы просидеть так вечность. — Эй! Неужели все забыли о Паймон?

***

Шагая по оживлённому Мондштадту, казалось, что отбытие одного из его героев останется абсолютно незамеченным. В этом маленьком городишке так и кипела жизнь. Здесь будто и вовсе не было никого нападения Ужаса бури. Сейчас Мондштадт вновь оживлённый, полный свободы, песен и праздников город. Венти огляделся вокруг и печально улыбнулся. Это место ещë долго не увидит Люмин. Пару дней назад он размышлял, что ему будет больно отпускать еë. Но после ночного разговора юноша чувствовал только ветер и ничего больше. Все переживания пропали, словно они и не терзали его душу последние несколько месяцев. Похоже, слова девушки произвели на него слишком сильное впечатление. После смерти друга, не успев опомнится и принять факт потери, он сразу стал Архонтом, и все мысли его были направлены на помощь людям. Лишь на окраинах сознания мелькали мрачные отрывки былых дней, но они рассыпались в пыль под гнëтом обязанностей. А потом, когда управление городом было передано его жителям, появился алкоголь. Все мысли, что у него были по этому поводу, он заливал вином, потому что не мог стерпеть их натиска. Он несколько тысяч лет топтался на месте, а ведь всë так банально и просто, хоть и сложно в исполнение. Сразу отпустить своего друга, а вместе с ним и ужасные мысли, что так плотно въелись в голову, Венти не смог. Это оказалось невозможным, для подобного требуется время. Очень много времени. Но у него всë получится. Ведь любовь к его другу всë ещë живëт в нём. Только теперь он не будет стоять на месте. А Люмин... А что Люмин? Еë ждало множество странствий и вскоре еë имя будет известно во всех семи королевствах. От того, что путницы не будет рядом, любить меньше он еë не станет. Сейчас он уже это прекрасно понимает. Ветер пел об удивительной судьбе Люмин. Множество невзгод и препятствий будут преследовать её во время путешествия. Поэтому для признания сейчас не время. Оно стало бы лишь лишним грузом на еë крепких плечах. Возле ворот в Мондштадт стояла небольшая группа людей. Провожать Почëтного рыцаря собрались все друзья: Дилюк, Кейа, Джин, Лиза, Эмбер – они стояли с печальными улыбками и по очереди обнимали еë, говорили напутствующие слова на прощание. Венти лишь дружелюбно помахал им и направился к путешественнице. Они обнялись. Юноша взял руки девушки в свои и посмотрел в еë глаза. Красивые... — Жизнь уготовила тебе ещë много испытаний, но, прошу, не забывай во всех этих приключениях, что здесь, в Мондштадте , тебя ждут и любят. Сюда ты можешь вернуться в любой момент и отдохнуть от суматохи мира. И... — он заговорчески прищурился, наклонился и поцеловал девушку в лоб. Собственные щëки предательски заалели, но, похоже, он тут не единственный, кто смутился. Девушка слегка коснулась кончиками пальцев места поцелуя, и взгляд еë вмиг потеплел, она улыбнулась. Наклонившись так, чтобы слышно было лишь им двоим, бард прошептал: — Считай это благословением Анемо Архонта, — в глазах Люмин загорелся озорной огонëк. Друзья засмеялись. — А срок действия неограничен? — Ну разумеется! — и оба снова захихикали. — Всë-всë-всë! Жаль прерывать вашу милую беседу, голубки, но нам уже пора! — Паймон, летающая рядом, просто раздувалась от возмущения. — Мы уже закончили, малышка Паймон. Пожалуйста, вы двое, будьте аккуратней, хорошо? Феечка гордо кивнула. И, напоследок ещё раз попрощавшись, почётный рыцарь и еë спутница отправились в путь. Венти долго смотрел им вслед. Для них это не последняя встреча. Звëзды сойдутся ещë не раз. Но пока они прощаются.