Любовь может все

Семь вечера… Восемь…Девять… Глава школы магии беспокойно прохаживался по своему кабинету, надеясь, что вот сейчас раздастся тихий стук в дверь, замурлыкает сфинкс, и войдет Медузия, которую он так ждал. Но время шло, стрелки часов уже несколько раз догоняли друг друга, а она все не приходила. «Она точно не могла забыть, что мы договаривались встретиться, тем более мы итак привыкли практически каждый вечер проводить вместе. Что же делать? Пойти к ней, объяснить все… А что я ей скажу? Что да, у меня есть чувства, но извини, школа все равно будет у меня на первом месте, и тебе лучше поискать кого-то другого? А вдруг это я себе что-то надумываю, а она просто занята или уже спит после вчерашней неспокойной ночи. Тогда заявляться к ней будет совсем глупо». «И как же ты собрался отпускать ее пусть даже к самому лучшему мужчине в мире, если и дня не можешь прожить без нее?» – спросил себя академик, зная, что этот вопрос так и останется висеть в воздухе без ответа. Все сложно, очень сложно… С такими мыслями Сарданапал открыл шкафчик с алкоголем и, налив себе стопку наливки, залпом опустошил стакан. «Такое ощущение, что эта битва никак не закончится. Новые ряды нежити все прибывали и прибывали. Медузия и Сарданапал оказались отрезаны от других преподавателей, и стоя спина к спине, пытались отбиваться от этих диких существ. Силы уже покидали волшебников, однако они были готовы защищать друг друга до последнего вздоха. Да, они были бессмертны, однако есть такие заклинания, рядом с которыми смерть покажется раем. А вот и главный враг – Чума-дель-Торт. Академик и преподавательница сразу же переключились на нее, однако искры отчего-то совсем на нее не действовали. Старуха злобно захохотала, а затем отдала приказ нежити не трогать этих двоих, она хотела разобраться с ними лично. – С кого же мне начать? – неспеша протянула старуха. Было видно, что этот процесс приносит ей небывалое удовольствие. – Может с тебя, академик? – Искрис фронтис максимус! – громко выкрикнула Медузия, пуская огромную искру в Ту-кого-нет. Однако та лишь посмеялась, ловко поймав зеленую искру и запустив ее обратно. Преподавательница нежитеведения лишь в последний момент успела увернуться. – Я передумала, я начну с тебя, Горгона! – Чума-дель-Торт просто сияла от удовольствия, видя боль, которая отразилась на лице академика. – Смотри, Сарданапал, как будет умирать твоя любимая ученица! Внезапно глава Тибидохса произнес какое-то заклинания, которое Меди не смогла разобрать. От перстня мужчины отделилась розовая искра, которая, разделившись на две части, одновременно ударила в сердце академика и Чуму-дель-Торт. Оба упали без чувств. Горгонова сразу же бросилась к своему бывшему учителю. – Сарданапал!! Очнись, прошу тебя, – закричала она, пытаясь привести его в чувства. Но все было тщетно, его сердце уже не билось». «НЕЕЕЕЕЕТ» Медузия резко проснулась от своего же крика. Сердце колотилось как бешеное, словно она и правда побывала на поле битвы. Кусочки пазла складывались в одну не очень приятную картину. Доцент Горгонова прекрасно понимала, что ей приснился тот же сон, что и вчера, а если волшебника посещает дважды одно и то же сновидение, то оно непременно сбудется. Женщина поспешно накинула на плечи халат и выбежала из комнаты. Ей срочно нужно было увидеть академика. Тем временем глава Тибидохса сидел у себя в кабинете, пытаясь справиться с дилеммой: пить или не пить? С одной стороны, очень хотелось отвлечься от назойливых и не совсем приятных мыслей, а с другой стороны, ему до сих пор ничего не ответили по поводу отчетов, а это не исключает того, что завтра сюда может заявиться Кощеев. А уж если он пронюхает, что директор пил, то это плохо скажется на школе, учитывая то, в каких отношениях они находятся с Бессмертником. Внезапно дверь кабинета резко открылась, на пороге стояла преподавательница нежитеведения, глаза которой подозрительно блестели. – Сарданапал, с вами все в порядке? – быстро выпалила она, и тут же поняла, как глупо выглядит со стороны. – Извините, я, пожалуй, пойду. Академик резко встал из-за стола и подошел к Медузии. – Меди, что случилось? – спросил он, заглядывая в испуганные глаза Горгоновой.