Ожоги

Ожоги бывают как моральные, так и физические. Большинству и те, и те причиняют одинаковую боль, а вот меньшинству — первые причиняют куда больше боли, чем вторые. К меньшинству относилась Алёна Косторная. Сейчас она сидела на двухспальной кровати в их с Александрой Трусовой общем номере. Плечи блондинки за несколько часовую дневную прогулку после прилёта в солнечный Сочи успели знатно обгореть, из-за чего ей было очень неприятно, и даже больно, когда её плечи задевали что-то или кого-то. А когда кто-то прикасался к её плечам, Алёне было больнее всего. И из-за того, что плечи обгорели, и из-за того, что пару лет назад тот, доверие к которому она потеряла, чаще всего клал свои руки именно на её плечи, поддерживая. За это она могла и даже изредка хотела сказать, саркастично улыбаясь: «Спасибо, Сергей Александрович.». Именно он оставил на её плечах моральные ожоги третьей степени. — Бу! Воскликнула Саша, сев рядом с Алёной и положив руки на её плечи, из-за чего та вздрогнула и очень тихо промычала от боли. — Саша, зачем так пугать? Спросила Алёна, смотря на Сашу, недопонимающе выгнув бровь, неосознанно отведя дрожащие плечи назад. — Просто так. Ответила Саша, с лёгкой улыбкой, чуть сильнее сжав плечи Алёны, из-за чего та уже более заметно вздрогнула. — Что-то не так? Добавила Саша, переведя взгляд на глаза подруги. — Всё хорошо. У меня просто плечи обгорели. Ответила Алёна, стараясь смотреть Саше в глаза, что получалось ну очень плохо, и по чему можно было легко понять, что что-то да не так. — Алёна, не ври. Сказала Саша, не прерывая зрительный контакт, убрав руки с плеч подруги. — Я и не вру. Сказала Алёна, не прекращая попытки смотреть только в глаза Саши, но как бы она не пыталась, её взгляд всё равно скакал с одной точки на другую и так почти что, по кругу. Трусова недовольно цокнула, а после сделала то, чего скорее всего, и сама то не ожидала, что уж говорить о Косторной. Для начала резко положила руки на её щёки, а после не менее резко втянула в поцелуй, переместив одну из рук на шею подруги. Косторная хоть, и не ожидала поцелуя от Трусовой, но тем, не менее, на него ответила, положив руки на её талию. В поцелуе по большей части, вела Саша, изредка уступая ведущую роль Алёне, которая старалась скажем так, выжать всё, что только можно из этой роли, пока есть возможность. Пара секунд, и руки Косторной, чего она сама не заметила, переместились на плечи Трусовой. Ещё несколько секунд, и Алёна, осознав, где её руки резко отстраняется и вскакивает с кровати, как ошпаренная. А всё из-за мысли о том, что может быть такое, что Саша тоже когда-то «обожглась». Может ей тоже неприятно, когда прикасаются к её плечам. — Ты чего? Спросила Саша, смотря на Алёну, недопонимающе выгнув бровь. — Мне просто кажется, что может быть, ты тоже. Неосознанно не договорила Алёна, смотря на Сашу, подсознательно надеясь, что в случае чего, она её поймёт. — Что «тоже»? Спросила Саша, не прерывая зрительный контакт, также выгнув бровь. Косторная фыркнула. — Забудь и просто целуй меня. Ответила Алёна, смотря Саше в глаза, сев обратно на кровать. Трусова конечно чуть больше секунды потупила взгляд в глаза Косторной, но в итоге всё же втянула её в поцелуй по новой. На этот раз уже Алёна вела поцелуй, а Александра тем временем в какой-то степени, даже неосознанно положила руки на её плечи. Косторной от чего-то не было больно сейчас. Даже наоборот. Было ощущение, будто ожоги заживают под тёплыми ладонями Трусовой. Ожоги, как моральные, так и физические рано или поздно, начинают заживать. И сегодня и у Алёны начали заживать её ожоги.