Ночной переполох

      Конечно, они задержались, не на несколько часов, подразумевавших разговор с обедом. А ещё на день. Сначала напуганные состоянием мамы Чжан, они решили остаться до утра. А за ужином, который был приготовлен в четыре руки и получился поистине королевским, засиделись глубоко за полночь. Всех подробностей они конечно маме открывать не стали, но про то, что Цзюнь выглядит теперь, как их коллега по цеху, рассказать пришлось. Чжан Ся отнеслась с пониманием к вопросам конфиденциальности и даже посоветовала им использовать легенду про дочь её подруги, с которой Сяо Чжэ дружил в глубоком детстве, во всяком случае, пока они находятся здесь, в Шэньчжэне. Чжэхань и Цзюнь Цзюнь пришли в восторг от маминой находчивости. — Тётушка, с вами опасно иметь дело, вы настоящая заговорщица! — улыбнулся разрумянившийся от вина Цзюнь Цзюнь. — Глупый ребёнок, — усмехнулась женщина, — поживи с моё. Она не продолжила мысль, но внезапно перевела тему разговора: — И не налегайте на спиртное, оба. Сяо Чжэ, тебя это тоже касается. Раз вы всерьёз решили стать родителями, Цзюнь Цзюню сейчас можно — кровь обновится и нужно восстанавливать силы от её потери. Но после крайне не желательно. У обоих молодых людей вспыхнули уши, а Цзюнь вздрогнул от неожиданности и засиял, словно распустившийся цветок, потому что под столом его пальцы сжала рука Чжэханя. — Да, тетуш… — начал Цзюнь, но Чжан Ся его перебила. — Моя невестка и мать моих внуков может называет меня матерью. Или ты против? У Цзюня язык прилип к гортани от волнения. — Нет. Мама… — Вот и славно. Сынок, — обратилась она к Чжэханю, — принеси деревянную шкатулку из моей спальни. — Хоть в той истории любви, которая случилась у ваших героев — ты заплетал ему волосы и закалывал их шпилькой, но сейчас она в твоих волосах, — сказала мама, — на самом деле это не важно. Хань Хань, надень своему избраннику этот браслет. Я благословляю ваш союз. Живите счастливо и берегите друг друга. А теперь марш спать! — Но посуда! — в два голоса возразили дети. Благословленная пара отправила маму Ся спать, чтобы оставшись вдвоём нацеловаться всласть. — Но по поводу спиртного я не согласен, — пробурчал Чжэхань между поцелуями, покусывая губы Цзюня. А тот рассеянно отвечал на поцелуи и рассматривал украшающий его запястье старинный нефритовый браслет. — Раз теперь мы официально супруги, согласишься. — Посмотрите на него, осмелел, — Чжэхань ухмыльнулся и поднял Цзюня на руки и понёс на кровать в гостевую спальню. — Но мы же не убрали! — возмутился Цзюнь. — Молчи, женщина! — Чжэхань негромко хихикнул, за что тут же получил сильный тычок, — ай, за что?! Вот так… носи его на руках… Он опустил любимого на кровать: — Отдыхай, я скоро приду. Дождись меня… А на следующее утро, после прогулки с Луффи, они отправились — в импровизированное «свадебное путешествие». С той неопределённостью, что подстерегала их в выбранной профессии, даже не беря в расчёт обстоятельства гендерной уникальности их пары в настоящий момент, рассчитывать на настоящее путешествие и официальный брак с их забитым графиком — непозволительная роскошь. Оба понимали, поклонники не примут их, реальность отторгнет их союз. Придётся уходить из профессии. Но ещё слишком-слишком рано. Поэтому лучший вариант — это прогулка вдвоем по тематическому парку миниатюр «Окно в Мир». Они фотографируются, едят мороженое, спорят о какой-то ерунде и мечтают о том времени, что смогут посетить все эти места по настоящему, и не только вдвоём, как сейчас. Но произнести это вслух…не хватает решимости. А потом, усталые добираются домой, и мама Ся ругается, что они потратили кучу денег на подарки. Но дети упираются, не соглашаясь — раз уж свадьба, так свадьба по всем правилам. С дарами. Но работа напоминает о себе раньше времени. Звонит Сяо Юй, Чжэханю необходимо быть завтра в Шанхае. Его присутствие заявлено на одном благотворительном мероприятии. Сердечно попрощавшись с мамой Чжан, они ещё до наступления рассвета вылетают домой. Пока Чжэхань занят на мероприятии, Цзюнь созванивается с Юйси — узнаёт последние новости: три скандалистки, что пытались его избить в туалете, уволены студией — за ними, оказывается, давно грешки водились. Цзюнь Цзюнь рассказывает Юйси, что та была права — мама Чжан приняла их отношения давно. И теперь он — официальная невестка. Но его огорчает тот факт, что он не представляет, как показаться своим родителям в таком виде. А врать близким людям он не хочет и не может. А затем он интересуется как дела у его новой подруги и с удивлением слышит, что та несколько расстроена и обеспокоена утратой привычного статуса женщины. — Но разве ты сама не этого хотела? Что не так? У тебя проект мечты и твой парень по-прежнему с тобой. Вы же не расстались, потому что тебе захотелось его избить? Юйси фыркает: — Нет, конечно. У нас всё в порядке и куча новых ощущений. Но вот в профессии … — Что не так? Слухи? Или на тебя давят? — Нет, это другое. — Она замолкает, подбирая слова. — Понимаешь, когда ты изначально занимаешь определённую нишу в обществе — гендерную или социальную, по здоровью — то оказаться вдруг лишённым привычных вещей, сильно выбивает из колеи. Это дискомфортно и бьет по самооценке. Слава богам мы здоровы оба. Но в профессии я вдруг ощутила, что среди мужчин конкуренция в разы жёстче. Из-за того что вас больше — выбор огромен и разнообразен… чуть что не так, в любой момент можно заменить. Цзюнь Цзюнь задумчиво кивает, потом опомнившись, что она его не видит, спрашивает вслух: — Сожалеешь? — Нет, — по голосу слышно, что Юйси улыбается, — у большинства людей такого опыта никогда не будет. А ты? — Тоже нет. Хотя…перспектива застрять в женщинах до старости меня пугает. Умереть хочу мужиком. Юйси смеётся: — В мужчинах — аналогично. Та же фигня. Слушай, завтра по прогнозу — вечером дожди с сильной грозой. Поедешь? — Да, конечно. Съемку в любом случае отменят во второй половине дня. На церемонии начала съемочного процесса мужской и женский лидинг ощутимо нервничают. Юй Чжэн берет слово, но говорит коротко и по делу — всех подбадривает и желает всем удачи, потом несколько слов на камеру говорит Чжао Вэй и все идут фотографироваться. Когда основная часть церемонии завершена — небо затягивает свинцовыми тучами, поднимается настолько сильный ветер, что со столов сносит подношения и переворачивает вазы с горящими благовониями. Съемочная группа ощутимо нервничает — плохая примета. Главные актёры переглядываются и кивают друг другу. Синоптики ошиблись, дождь начинается гораздо раньше, чем обещал прогноз. Гроза стремительно приближается. Начинают падать первые крупные капли дождя. Юйси и Гун Цзюнь взявшись за руки, бегом бегут к припаркованному поодаль автомобилю, в котором их уже ждут. Машина трогается, Чжэхань и Сюэ И встревоженно поглядывают на молчаливо сосредоточенных «близнецов». — Что не так на этот раз? — Да вот, подумали, если сейчас обменяемся обратно, то работать на площадке станет проблемно. Мы уже распределили реплики и образы, это так естественно получалось от внутреннего противоречия, а тут снова придётся всё шиворот навыворот выворачивать. — Так может, поедем домой или в клуб, и ну его, этот обратный обмен? — спрашивает Лю Сюэ И. — Убью! — шипит Юйси и отвешивает своему парню подзатыльник. И все четверо начинают смеяться. Дождь поливает, словно из ведра, машина медленно ползёт вдоль парка по мокрой дороге, стеклоочистители плохо справляются с потоками воды. И компания начинает ссориться, потому что Цзюнь Цзюнь и Юйси собираются идти одни на место кармического обмена. И хотят, чтобы их партнёры оставались в машине. Но Чжэхань останавливает спорщиков резким нажатием на клаксон. Все вздрагивают и в недоумении смотрят на него. — Вам не кажется что здесь что-то не так? — Объяснись, — напрягается Юйси. — Всё и просто и одновременно сложно. — Чжэхань странно смотрит на Цзюнь Цзюня, — ты уверен, что вы столкнулись неделю назад в этом парке в этом самом месте? — Ну да. Это наверняка где-то здесь. — Цзюнь, но здесь…нет кафе. Ни бистро, ни пиццерии, ни лапшичной. Они ошарашенно прилипают к окнам. На месте стоящего неделю назад уютного кафе теперь пустырь. — Но как же так? В автомобиле повисает напряженная тишина, слышен только шум ливня, грозовые раскаты и шуршание бесполезных стеклоочистителей. — Зато…отыграете и сниметесь нормально, — везде надо видеть плюсы, — подает голос Сюэ И, и гладит Юйси по плечам. — Ну вот, — Гун Цзюнь вздыхает, — придётся всё же шокировать родителей. — Здание сгорело пять дней назад. В полицейском и пожарном отчёте сказано — замкнула проводка. Жертв не было, — Чжэхань, уткнувшись носом в телефон, скролит ленту новостей. — Есть жертвы, — бурчит Юйси, — это мы. Что делать теперь будем? — Поехали, отвезём вас на вечеринку по случаю начала работы. Не красиво оставлять коллег и руководство без лидеров проекта, — сообщает Чжэхань. — А вы чем займётесь? — Будем считать минуты вашего возвращения, сидя дома? Не дождётесь! Что за глупые вопросы — идём тусить с вами. Надо ломать стереотипы. — В таком виде на вечеринку? Давайте хоть переоденемся. — Да какая разница? Всё, решили… Отпускаем ситуацию и пусть… Всё будет, как будет. Чжэхань заводит машину и трогается с места, но почти сразу жмёт по тормозам, от раздавшегося раската грома, который оглушил всех четверых, а затем прямо рядом с автомобилем разряд электричества бьёт в землю. Всех четверых не слабо тряхнуло. — Блять! Что за нахрен?! — Чжэхань смотрит, как сильно у него дрожат руки. Сюэ И ищет слетевшие с носа очки. Юйси и Гун Цзюнь напряженно смотрят друг на друга, потом на своих половинок. — А теперь быстро все признаются, кто о чём сокровенном мечтал в этот момент! Потому что к утру всё станет понятно и так. Но никто не произносит ни слова. Они едут на вечеринку в караоке бар и входят все четверо одновременно, словно всю жизнь были не разлей вода. Чем откровенно шокируют присутствующих коллег и стафф. Поднимается небольшой галдёж — а что, так, оказывается, можно было? Гун Цзюнь пользуется повышенным спросом, с ним танцуют по очереди трое друзей, включая Юйси. Чжао Вэй пристальным взглядом смотрит за столик, где сидит её лидинг со своими спутниками и склонившись к уху Юй Чжэна шепчет: — Смотрю я сейчас на них… И вижу поколение 90-х и 00-х. Которые застали тот период оттепели… Когда у нас в стране снимали великое Кино. Но тогда мне самой было только шестнадцать… А большинство из них были грудными младенцами. Откуда это в них? Это ощущение свободы? Давай выпьем, Чжэн гэ… Выпьем, чтобы им не подрезали крылья как нам. Ближе к полуночи четвёрка решает — что они потусили достаточно и, сбежав с продолжающейся пьянки, разъезжаются по домам. Дома, ревнующий весь вечер, Чжэхань дорывается до Цзюня, у которого, хвала небу, закончились критические дни и жёстко трахает его, подсадив и уперев спиной в кафельную стену. А тот только, срывающимся на поскуливание голосом, просит не оставлять сильных следов на шее и груди — в платьях и ханьфу будет сложно замазывать засосы, чтобы не бросалось в глаза. Они продолжают сексуальный марафон уже в кровати и полностью обессилевшие засыпают.

***

Тишину спальни прорезал женский крик. Сюэ И продрал глаза и уставился на голую Юйси, что вопила, сидя в кровати, уставившись на двух мужиков, стоящих последи спальни. Гун Цзюнь, ухмылялся, и пытался закрыть Чжэханю глаза. Тот отбивался от длинных пальцев и ворчал: — И чего я там за целую неделю не видел и не трогал? — Эй, ты трогал меня! Алё, а сейчас ты пялишься на неё! И если уж на то пошло — я уже жалею, что выпустил тебя из кровати! Чжэхань показал ему язык и отскочил в сторону. Сюэ И наконец-то пришел в себя и, понимая что всё вернулось на свои места, набросил на Юйси одеяло. Та откидывает его обратно, потому что оно мешает ей видеть и разговаривать: — А что вы вообще здесь делаете? — Вообще-то это моя квартира, — хмыкает Гун Цзюнь, — поэтому могу задать встречный вопрос. Мне кто-то пообещал переехать отсюда. — Бро, не будь таким мелочным, вспомни: сколько раз я спасала твою задницу. Она натягивает на себя футболку, внимательно рассматривая Гун Цзюня. — Мне кажется… Или у тебя волосы… стали длинными? Гораздо длиннее, чем раньше. Гун Цзюнь и Чжэхань удивленно переглядываются. — И правда, — Цзюнь Цзюнь смотрит на себя в зеркало, — аллергии теперь не будет. Он ерошит длинные пряди. А Чжэхань, подойдя, вытаскивает из кармана шорт белую нефритовую шпильку и закалывает Цзюнь Цзюню волосы на голове. Они не обратили на это внимания, не успели, потому что их пробуждение началось с ворчания Чжэханя. — Цзюнь опусти колено, хватит пытаться меня проткнуть. — Я не касаюсь тебя ногами, что ты несёшь… О, ой! Хань Хань… Он вернулся! — Я — несу?! Это ты бредишь, кто — «вернулся»? что это ещё может быть, если не.?! — Чжэхань испуганно затыкается, когда до него доходит — за какую «коленку» он схватил Гун Цзюня. — Ты можешь быть нежнее, а? — Я поверить не могу! — Чжэхань задыхается от избытка эмоций, — ты всё-таки вернулся! Моя любимая оглобля, мой муж… Он лезет целоваться. — Вернулся, и я скучал по своим утраченным возможностям! Я хочу тебя Хань Хань. — Я тоже хочу, но… Давай чуть позже? Сейчас нам надо вернуться к прошлой жизни, что была до обмена. Цзюнь Цзюнь бледнеет как полотно. — То есть… Ты хочешь отменить и нашу свадьбу? — он поднимает запястье, украшенное нефритовым браслетом. — О, Господи… Как тебе это в голову могло прийти?! — Чжэхань фыркает и от досады машет руками, — я вообще не об этом! Ты мой, а я — твой. И это навсегда и неизменно. Но… Почти все твои вещи дома, твой телефон у Юйси. А я подозреваю, что она сейчас в твоей квартире. Они вчера были настолько пьяны, что Вэнь Жуй наверняка отправила их такси на твой адрес. Гун Цзюнь задумчиво кивает, соглашаясь. — И вам теперь придётся играть друг друга! Хотя опыт уже есть. Справитесь.

***

Выпив чаю на кухне и разменявшись обратно телефонами, две пары прощаются. Оставшись вдвоём… Гун Цзюнь жарко целует своего мужа и раздевает его, начиная готовить для себя… — Я надеюсь, мой лаогун будет настолько страстен, насколько и нежен. И я не буду сильно хромать, у меня во второй половине дня партия в гольф… Цзюнь! Презерватив! — Нет. -…?! Почему? Ну это же не очень удобно… Чему ты улыбаешься? Ты… Что ты ЗАГАДАЛ вчера?! Лаогун. Я задал вопрос! — Что моя лаопо родит мне ребёнка, без всяких месячных! — Нет. — Да! — Нет…ты не можешь так со мной поступить! Лаогун… — Да, дорогой? — О, боже, да!..