Я СГОРАЯ УМИРАЮ

Сутки назад.

      Он погибал. Умирал каждую секунду. Было невыносимо. Тяжело и больно.       Почему он раньше никогда не задумывался над тем, каким одиноким по факту был.       Теперь же…       Без него было туго. Настолько, что хотелось порезать вены. Хотелось пустить пульсацию крови прочь от тела. Забыться и забыть.       Сил не было больше.       Поттер не объявлялся уже месяц.       Стабильно к нему приходил Второй. Пытался развлечь и увлечь чем-то.       Но ему было все равно.       Даже клубы забросил.       Перестал вести вечеринки.       Остался один. Гнал всех, как собак, прочь. Луна лишь единожды пришла к нему, но, осознав, в какой чертовой дыре он теперь находится, ушла. Благо душу грело, что хотя бы она сейчас в тепле и уюте. За целый год девушка прокралась в душу, и Реддл был счастлив, что она счастлива. Но внутренняя пустота разрушала. Казалось, он сделал всё. Отдал душу другому. Доверился и поверил.       Но Поттер…       Очнулся и даже не думал связаться с ним. Очевиднее, чем самый тусклый сон.       Конечно. А чего ты собственно ждал?       Что он прибежит к тебе, как только узнает, сколько ты для него сделал?       Перекроет ли это то, что ты делал до этого?       Реддл знал ответ.       Нет, не перекроет.       Поттер забыл. Забил его глубоко и оставил позади.       Тело дрожало. Руки беспрестанно сжимались в кулаки, а боль давила в сердце.       Он хотел бы не думать об этом, но, вернувшись в пустоту своих апартаментов, душил себя воспоминаниями.       Салазар!       Ведь между ними были лишь несколько дней вместе и Гарри попросту не знал, что Реддл был с ним рядом долгие годы. Что Том знает все его привычки, как свои. Что давно полюбил. Отчаянно и кажется навсегда.       Одиночество душило, но никого рядом не хотелось.       Тускло и тухло. Мир стал серым и неопрятным. Улицы напрягали. Охрана, которую он оставил, душила. Кровать ледяная и противная уничтожала. Даже сраный душ бесил так, что хотелось сжечь его в адском пламени.       Вероятно, он мог бы рвануть в Британию, наплевав на Кингсли и прежде чем его попробуют! Ха, пусть только попробуют схватить, увидеться с Гарри. Вот только что-то останавливало. И ни что-то, а осознание, что Поттеру он не нужен.       В то время, как сам он потерялся в своей любви, что чувствовал Гарри, Том не знал. Вероятно, это была бы ненависть. Глубокая. Не затаенная. Убивающая его сильнее, чем неизвестность.       Может ли Реддл дать ему хоть что-то — он не знал. Да и что? Гарри был замечательным мракоборцем. Гонялся за пожирателями, словно бешеный пес. Сильный. Его…       Как же хотелось, до смерти вновь обнять. Зарыться пальцами в непослушные пряди волос и прижимать к себе.       И что дальше?       От власти он отказался, как и от того будущего, что желал когда-то очень давно. Но и оставаться в опостылевшем доме не было сил.       Реддл чувствовал, что саморазрушается. Вот только что делать?       Он не знал.       И тогда Том опять напился. В этот день было почему-то хуже всего. Державшись почти весь месяц, он в конец сдался. Вылакал несколько бутылок виски и взорвал всё в комнате. Направлял палочку на предметы в комнате и с наслаждением рвал, метал, уничтожал. Чтобы ничего больше не напоминало о нем.       А сейчас…       Сейчас он прижимал его к себе.       Сам чертовски не верил, что Поттер пришел к нему. Явился лично и стоял посреди кухни рядом с ним. Отвечал. Говорил с ним.       Реддл не отпустил его ни на секунду, хотя тот и брыкался. Просил позавтракать. Но какой к дьяволу завтрак, когда любимый человек рядом?       Реддл, как безумный, вдыхал его запах и сходил с ума.       — Отпустишь ты меня, наконец, или нет! — зарычал Гарри.       — Никогда, Поттер. И ни за что!       — Я тут и не собираюсь пока уходить. Мне вообще лекарь запретил перемещения.       Реддла как холодной водой окатило. Он отстранился и заглянул в зеленые глаза.       — Что-то болит?       Он стал, как безумный, осматривать его, осторожно ощупывая руки, спину, живот.       Поттер дернулся.       — Ничего у меня не болит! Прекрати трогать меня!       Наконец Том отпустил его, не без сожаления, но чтобы не мучать больше.       — Я… прости…       Гарри хмыкнул.       — Да, я в общем-то не против, просто ты ведешь себя, как псих.       — Ну-у, — протянул Реддл, — я, кажется, тут с ума сошел без тебя.       Поттер вновь хмыкнул и усмехнулся.       — Ладно. Можешь обнимать.       Дважды просить не нужно было. Вот только стоило только вновь шагнуть к Гарри, как он заглянул в глаза. Так невинно. Так светло, что сердце тут же сжалось. Взгляд сам собой упал на губы, и Поттер, конечно же, заметил. Его язык тут же скользнул по нижней губе, и Реддл не выдержал. Подхватив Гарри под бедра, усадил рядом на барную стойку и чуть, грубо вжавшись в него, раздвинув ноги, дотронулся наконец до столь желаемых губ.       Поцелуй был плавным. Мягким. Отличающимся от других. Но в тоже время требовательным. Реддлу просто как воздух нужно было знать, что именно Поттер сейчас в его руках. Что ему не снится. Что всё по-настоящему.       — Сумасшедший, — прошептал Гарри ему прямо в губы и, дотронувшись пальцами до затылка, на сей раз сам потянулся вперед. И Том счастливо ответил. Губы Поттера приоткрылись, позволяя его языку скользнуть внутрь, обводя мягкие губы, ворваться внутрь.       Сладкий спазм сжал низ живота. Хотелось большего.       Вот только мог ли он настаивать на большем?       Ответ ему дал сам Гарри, когда его пальцы оторвавшись, наконец, от волос, переместились сразу вниз, к футболке, и потянули её вверх, а сам он поерзал, прижимаясь ближе, так что Реддл ощутил его возбуждение.       Несомненно, сам он был в том же состоянии. Хотелось почувствовать кожу Гарри под пальцами. Под губами. Вновь ощутить на вкус. И футболка Поттера тоже полетела на пол, вслед за его собственной.       Оставляя губы, Том скользнул ниже, облизывая каждый миллиметр его горячей кожи. Не стесняясь в движениях, он прикусил сладкую, неимоверно теплую кожу шеи, отчего Гарри тихо застонал. И это рвануло душу напрочь.       Реддл вжался в него еще сильнее, еще ближе. Пальцами скользнув за пояс спортивных штанов, он дотронулся до стоящего члена. Обвел головку, размазав каплю смазки большим пальцем, и взял член в руку полностью, заставив Гарри запрокинуть голову и с силой сжать кожу плеч Тома.       Поттер задрожал. Потянулся, пытаясь сдернуть штаны с Тома, и тот ему помог, оторвавшись лишь на секунду, чтобы сбросить брюки вместе с нижним бельем, и тут же втиснулся обратно.       Высота стойки позволяла им чувствовать друг друга очень близко. Настолько, что член Реддла теперь вжимался в горячий Поттера. Их губы нашли друг друга, запуская какой-то чувственный механизм. Гарри уже без стеснения постанывал, когда Том вернул пальцы на член, теперь твердо сжимая их обоих пальцами, надрачивая.       Сил терпеть, казалось, уже не было, но и тянуть — тоже. Реддл резко опустился на колени и нашел губами горячую головку члена Поттера. Обхватил и резко втянул в себя. Почувствовал, как Гарри, застонав, вцепился ему в волосы, поощряя взять глубже.       Поттер был нереально вкусным. Его член. Его стоны. Сносили крышу. Останавливаться не хотелось, и он взял глубже. Слегка отпустил и, обхватив ствол губами, вновь с силой облизав головку, принял почти на всю длину.       — Прекрати, иначе я кончу… — тихо попросил Гарри.       Том оторвался на секунду, но член не оставил, обхватив его пальцами и резко провел вверх вниз. Еще и еще.       — Хочу, чтобы ты кончил.       Его пальцы увлажнились, и он осторожно погладил Поттера внизу. Мягко и нежно, боясь спугнуть, проник внутрь указательным, отчего Гарри вздрогнул и слегка дернулся, но Том тут же приласкал его член, заставляя забыться. Он крайне аккуратно растягивал его внизу, медленно добавляя еще один палец. Поттер подался к нему бедрами.       Его голос просил большего. Он почти умолял, находясь на грани, и Том не стал тянуть. Ему до безумия хотелось войти в податливое тело.       Он медленно вынул пальцы и подвел к ноющему от желания свой стоящий, тянущий член. Хотелось по-животному резко войти. Заставить Поттера дико стонать и выгибаться. Но причинять боль не хотелось. Только нежность. Только обуревающая страсть в перемешку со стонами.       Осторожно Том наконец вошел в него. Поцеловал в губы, скользнув внутрь языком, сплетая их в объятьях. Гарри застонал, вжимаясь в него. Поддаваясь бедрами вперед. Срывая Реддлу крышу напрочь. От чувственности. От любви. От такого потрясающе сладкого момента.       Единение не тел — душ.       Наконец он перестал сдерживаться. Его член пульсировал внутри Гарри. Кольцо мышц сжималось так туго, так невероятно сладко. Потрясающе.       Реддл обхватил пальцами его бедра и стал медленно вдалбливаться внутрь.       Гарри стонал ему в губы. Двигался навстречу. Сходил с ума. Всасывал язык и кусал его.       — Том, я сейчас… сейчас… — шептал Поттер.       — Потерпи чуть-чуть, Гарри… пожалуйста.       Реддл взял жесткий темп. Впивался губами в шею, оставляя укусы. Болезненные. Хотелось пометить его всего.       — Ты мой… только мой…       Шептал, как безумный, входя все жестче и сильнее.       В какой-то момент Гарри вскрикнул и расслабился. Реддл почувствовал, как его любимый кончает и уже не смог сдержаться — с глухим рычанием излился сам.       Ноги не держали. Хотелось упасть прямо там, на кафельный пол. Но он нашел в себе силы и, подхватив, стиснул в объятьях Поттера, не дав и вздохнуть, потащил его в душ.       Там они вновь напали друг на друга. Казалось, усталость испарилась напрочь, стоило только Тому нежно провести руками по животу Гарри, отмывая его от геля для душа.       В кровати они очутились и того позже. Крепко сжимая друг друга в объятьях, они провалились в сон.       Но прежде Том шептал ему слова любви, долго и упрямо, умоляя остаться. И Гарри отвечал ему тем же.       И наконец их объял самый тёплый сон из всех, что когда-либо был у обоих.