90-ые

По дороге домой мои мысли в голове не могли устаканится. Я всё крутил в голове вопрос Димы, ещё не до конца осознавая, во что впутался. Отголоски памяти не давали забыть поступок одного человека. Меня окутывал страх вперемешку с чем-то неизвестным. Это пугало ещё больше, но, несмотря ни на что, я верил, что справлюсь и разберусь сам. Минут пятнадцать назад я въехал в город и двигался по главной улице. Время было около 22:30. Этот день потрепал и вымотал меня, поэтому желание скорее улечься на мягкую подушку и укрыться одеялом, превышало всё. Транспорт плохо ходил в поздний час, но люди всё ещё где-то суетились на остановках, ожидая последний троллейбус. Мой взгляд неожиданно зацепился за молодую девушку, ждущую свой транспорт. Рядом располагался корпус, прикреплённый к училищу, на который падал мерцающий свет от фонаря. Его давно следовало сменить, тем более в таком ужасно-тёмном месте, но ещё одновременно находящийся в самом центре. Две фигуры появились из неоткуда, шлёпнули рукой по её попе, начиная приставать к ней. Окружили с двух сторон, не давая вырваться, что она и пыталась сделать, но все попытки приводили к ещё большему количеству пошлых касаний. Я не могу просто наблюдать и бездействовать, поэтому остановился около них. — Эээй, — крикнул, но они даже не взглянули на меня. — Я к вам двоим вообще-то обращаюсь, — наконец-то обратили внимание. — Чё те надо? — грубо обратился один из них. — Отошли от девушки, иначе… — Иначе, что? — смеясь проговорил второй. — Иначе вам не поздоровиться, — сухо ответил, сжимая кулаки. — Опаньки. Да ты попутал, чепушила. Против двоих на рожон лезешь? Зубы не жалко? — Повторяю последний раз. Отпустите её, — сканирую взглядом эти наглые рожи. В нос ударяет едкий запах алкоголя, которым они провоняли с ног до головы. — Ты чо распустил тут свои выебоны? Не вкурил, куда зашёл? — разворачивается ко мне в притык. — Вали отсюда, пока ноги целы, а иначе за базар свой ответить придётся. — Я предупреждал, — ударяю правой рукой, попадая в нос, слышится хруст. Вскрикивая, он падает на колени. Не успеваю отвести глаза от первого, как второй уже наровит напасть на меня. Замахивается, но я приседаю, уклоняясь от удара, подхватываю его, перекидывая через себя, и тело с грохотом падает на асфальт. — А я говорил… — не успеваю договорить, как слышу женский голос, оповещающий меня об угрозе. — Сзади, берегитесь. В меня прилетает с левой прям в голову, от чего начинаю корчиться, а потом удары начинают сыпаться на спину. Травма, которую я получил в армии, даёт о себе знать и по сей день. Продолжает бить меня. Удар за ударом. Правая. Левая. Правая. Левая. Спину сковало адской болью по всему позвоночнику, и я едва могу пошевелиться. — Нет, не надо. Остановитесь, — надрываясь кричит девушка, чтобы хоть как-то отвлеклись на неё. Я быстро прихожу в сознание. Тело ноет от сильной боли, но страх за молодую девушку помогает забыть о болевых ощущений. В этот момент я слышу, как с лязгающим звуком открывается лезвие перочинного ножика. — Заткнись, сука, — один из парней хватает её за горло, приставляя холодное оружие. Я быстро переворачиваюсь на спину и, пока второй отвлёкся на возгласы девушки, бью его ногой в пах. А дальше он получает сильный удар в челюсть, из-за чего теряет сознание. Я отталкиваю безвольное тело в сторону. Поднимаюсь на ноги и, шатаясь, приближаюсь к уроду с ножом. Со всей дури даю по ноге в область колена. Он опускается на землю, корчась от боли, и в этот момент я выворачиваю ему руку, из-за чего нож выпадает из зажатых пальцев. Быстро опрокидываю его на землю. Лицо полностью прижато к тротуару, а окровавленные губы просят о пощаде. Вдруг он блюёт, а я с ещё большим отвращением придавливаю его. Меня охватывает непонятное чувство злости. Гнев каждой клеточкой заполняет всё внутри меня. Переворачиваю его лицо к себе, наношу удар за ударом, ещё бы чуть-чуть и я бы его убил. — Не надо, прошу. Хватит, — тихий рыдающий голос вырывает меня из пелены безумия. Её лёгкая маленькая рука ложится мне на плечо, оттаскивая от изуродованного тела. И я вдруг впервые сталкиваюсь с её небесными голубыми глазами, которые просят остановиться. Гнев перестаёт застилать разум. Руками медленно скользит вниз по моим плечам, доходя до сжатых кулаков, старается разжать их своими пальчиками. И у неё это получается. — Садитесь в машину, я довезу вас до дома. Девушка молча идёт за мной, и я не замечаю, как мы уже едем. — Спасибо вам, — спустя несколько минут говорит мне. — Если бы не вы, они бы… Перевожу голову от дороги к ней, продрогшую и испуганную. — Всё позади, не стоит быть в такое позднее время на улице, одни дураки повсюду, — хочу подобрать слова, чтобы успокоить. Страх накатывает неожиданно, и я представляю, что тогда могло произойти с бедной девушкой, если бы меня не оказалось рядом. Быстро отгоняю эти мысли прочь. — Я… я безумно испугалась, — стирает со щёк слёзы, которые идут, не прекращая. — Всё хорошо, не плачьте только, — хочу улыбнуться, чтобы хоть как-то обнадёжить, но тут моё лицо искривляется в гримасе боли. Адреналин в крови спал, и ко мне возвращается чувствительность. — Извините, из-за меня вы сильно пострадали, — говорит она, замечая перемену на моём лице. Смотрюсь в зеркало заднего вида, отмечая пару ссадин на лице, опухшую щёку, разбитую губу, а также кровавую дорожку, которая несколько минут назад шла из носа. Лицо пострадало несильно, но со спиной похоже не всё так радостно. Вряд ли я обойдусь несколькими ушибами, после такого количества ударов по ней. Рукавом кофты стираю кровь с лица, чтобы не выглядеть совсем ужасающе. — Ничего страшного, я бывал в передрягах и похуже. До свадьбы заживет, — подмигиваю ей. — Но вы так и не сказали ваш адрес. Мы в полной тишине доезжаем до её дома. — Вот здесь направо, — показывает мне на бело-голубую десятиэтажку, выложенную из кирпича. Останавливаемся около въезда во двор. — Огромное спасибо. Дальше я сама. — Разве есть за что, — лукаво улыбаюсь ей. Выходим из машины, окунаясь в прохладную ночь. В моё самое любимое время суток, когда нет такой жуткой жары, а солнце не слепит тебе лицо. — Отличное лето выдалось в этом году, — поднимаю голову наверх, вдыхая свежий воздух, а надо мной рассыпается миллион незаметных, но ярко сияющих звёзд. Девушка повторяет за мной, расплываясь в улыбке. — Это… просто невероятно, — не может связать слов, чтобы выразить восхищение. — Погода, что надо. Небо настолько чистое, что можно разглядеть большую медведицу. Алиот сегодня прям так и сияет, — украдкой наблюдаю за блондинкой. — Алиот? Я не сильна в астрономии, — упускает взгляд в нелепом смущении. — Смотри, — приобнимаю её, заставляя вновь посмотреть на небо. — Эта звезда расположена в хвосте медведицы, — указываю пальцем на длинную линию созвездия. — Ближе всех к его телу, третьей от конца ручки, — перехватываю её руку, помогая найти ориентир. — Она самая красивая из всех, да и светит так сильно, — удивляется немыслимой красоте, которой я любуюсь каждую ночь. — Не думала, что звёзды настолько притягательны, — поворачиваю голову в её сторону, замечая глаза, в которых виден бескрайний океан, где плещется космос. Отражение утягивает меня в неподвластную пучину. Наверное, это самое лучшее, что я когда-либо видел. — Греческий миф повествует, что Зевс превратил прекрасную нимфу Каллисто в Медведицу, чтобы спасти её от мести Геры. — Откуда такие познания? Вы астроном? — Вовсе нет. Просто интерес с детства, немного книг, и вас уже можно считать просвещенным, — смеясь, произношу, зарываясь пальцами в густые волосы, стараясь не подавать ввиду на очередной приступ в области спины. — У вас определенно особая связь с космосом, — хохочет вместе со мной, но потом резко меняется в лице. — Что такое? Вам плохо? — Нет…нет, всё нормально, — искривляюсь в улыбке, но выходит так себе. ⁃ С этим нельзя шутить. Пойдёмте, надо срочно обработать раны, — аккуратно рукой спускается от виска до подбородка, боясь причинить боль. — Пожалуй, я откажусь от вашей услуги, сделаю всё сам у себя дома, — докасаюсь до бархатной коже, уводя руку вниз. — Не переживайте за меня. Впредь, будьте более аккуратны, — она кивает мне на мою просьбу — У вас тут тоже район так себе, один источник света на весь двор, — возмущаюсь и оглядываюсь по сторонам, понимая, что и он на достаточном далёком расстоянии от нас. Кромешную тьму пронизывают только фары моей машины. — Приходиться мириться с тем, что есть, — пожимает плечами. — Мы так с вами и не познакомились, — усмехаюсь от неловкости сложившейся ситуации. — Я Дан, — пытаюсь разрядить обстановку, несмотря на ухудшение состояния. Протягиваю руку в знак уважения, как это делают при первой встречи. Блондинка смущаясь, вкладывает свою крохотную, легонько пожимая мою. — Таня, где тебя носит! — женщина средних лет, идущая из ларька, окрикивает девушку, на что моя незнакомка поворачивается к ней, отдёргивая руку. — Уже иду, — громко отвечает. — Простите, мне пора идти, — и быстрым шагом удаляется от меня, теряясь в одном из подъездов. — Татьяна, значит, — тихо шепчу себе под нос, как мантру. Ночью её практически нельзя было разглядеть, но мои карие запечатлели каждое движение, отчётливо запомнили бездонные глаза цвета синего моря, которые менялись от двенадцати бальной шкалы Бофорта во время шторма до полного штиля с лёгким приливом блаженства и восторга, светлые локоны, невысокий рост. Она едва доставала до моей шеи. Соткана из невозможной красоты, любознательности, радости, злости, переживаний. В ней было всё, и мне казалось, что она точно не с нашей планеты. Волшебная девочка, что останется жить в моём сердце.

***

Хлопок входной двери сообщает, что этот день почти закончился. Эти сутки выдались очень тяжёлыми не только в моральном смысле, но и в физическом. Тело ломит, и я еле могу себя удержать на ногах, но вдруг мне стреляет в спину. Понимаю, что так дело не пойдёт, надо срочно принять обезболивающие. Медленными шажками продвигаюсь к ванне, включаю свет, пытаясь найти в шкафу аптечку. Пальцы не слушаются, вытряхиваю всё содержимое на стиралку, в надежде найти те самые капсулы. С каждой секундой боль ощущается острее. Бинго. Ломаю ампулу, наполняю шприц прозрачной жидкостью. Смачиваю ватный диск спиртом, растирая место, куда собираюсь ставить укол. Тихонько ввожу иглу, чувствую неприятную боль. Я заканчиваю с одной процедурой, поворачиваюсь к зеркалу, поднимаю футболку, осматривая ушибы. Явные синие гематомы во весь живот. Ситуация, конечно, не из лучших. Йодом наношу сеточку, как делала мама в детстве. Щиплет, но терпимо. Справляюсь с ещё одним делом, и перехожу к лицу. Во-первых, смываю остатки крови, а дальше в ход идёт ватка. — Ну вот, совсем другое дело, хоть на человека стал похож, — убираю весь мусор, складываю вещи в стирку. Плохо помню, как дошёл до кровати, но как только щека почувствовала мягкую подушку, я провалился в глубокий сон.