Сирена, слово своё исполни!

      Сонхва медленно отпустил руку парня и глубоко вздохнул, чтобы хоть немного сдержать свой гнев.       — Хорошо. Ты прав, Хонджун-а, я поступил необдуманно, надеюсь, ты сможешь простить меня хотя бы в этой твоей жизни? — ненависть в глазах Хва сменилась робкой надеждой, а уголок губ пополз вниз, Сонхва отступил на шаг, не отрывая взгляда от парня. — Я верю тебе, мой Капитан.       Хонджун сам подошел ближе к Паку и теперь стоял почти вплотную, смотря в его глаза, полные надежды.       Он так скучал по этим завораживающим глазам, по мелодичному голосу звучащему наяву и в мыслях капитана… Как давно он мечтал снова увидеть свою Жемчужину, своего доброго и доверчивого жителя воды…       — Милый мой! Голос души моей! Голос, который я никогда не забуду... — шептал Хонджун, не веря в свою удачу.       — Я настоящий, не сомневайся! — с улыбкой прошептал Хва, видя сомнения пирата и читая все его переживания, как открытую книгу. — Будь я твоим сном или наваждением, ты не смог бы прикоснуться ко мне.       Сонхва осторожно обнял Хонджуна за талию и коснулся лбом его лба, ловя губами облегчённый выдох своего Капитана.       — Помнишь, как нами все восхищались?..       Парень улыбнулся, вспоминая, как когда-то они вместе гуляли на ярмарке в одном из портовых городов и, как горожане оборачивались на них, едва не сворачивая себе шеи, чтобы подольше полюбоваться неземной красотой Сонхва. А Ким был уверен, что смотрели они именно на него.       — Люди такие странные… — задумчиво произнёс Хва, — ведь рядом с ними всегда находятся толпы других людей, но они не видят их, а один житель воды, идущий рядом с Капитаном пиратов, почему-то привлёк всё их внимание… — сирена улыбнулся и замолчал, наслаждаясь этим мгновением.       — Отчего ты замолчал, моя Жемчужина? — забеспокоился Хонджун. — Говори со мной! Говори ещё! — Сонхва тихо засмеялся, крепче обнимая человека. — Как же давно моя душа не слышала твоего голоса... как давно не трепетала от этого...       Сонхва снова улыбнулся, прикрыл глаза и тихо запел морскую колыбельную, одну из тех, что жители воды напевают, баюкая младенцев.       Он пел о красотах морских глубин и о дружбе маленьких дельфинов с морскими звёздами, а Хонджун внимательно слушал его, прикрыв глаза от удовольствия. Он не понимал ни слова песни, ведь не знал морских языков, но мелодия и нежный голос ласкали уставшую душу капитана...       Сирена всё пел, постепенно усыпляя сознание Хонджуна и вплетая в голос свои чары.       Когда в голове Кима стихли последние мысли и наступил штиль, Пак, не прекращая своей песни, велел ему: «Идём за мной, мой Капитан! Идём...»       Он всё звал и звал парня мысленно, продолжая петь для него, а Хонджун покорно пошёл следом за Хва, повинуясь его голосу в своей голове и слушая тихое и прекрасное пение.       «Идём со мной!» — снова приказал Сонхва мелодичным голосом, подчиняя себе разум пирата.       Пак уверенно шел к воде, а очарованный его пением Хонджун следовал за ним след в след, оказавшись в воде, Сонхва быстро зашёл сразу туда, где вода доставала ему до пояса. Вместо ног снова появился хвост сирены и Хва довольно улыбнулся, он отплыл немного и запел громче для Капитана, что всё так же шёл за ним.       Ещё немного и Хонджуну уже пришлось плыть за сиреной, но Сонхва не останавливался, заставляя двигаться и Кима.       Люди такие слабые! Как же они живут по целых восемьдесят лет, когда всего несколько минут в воде без воздуха могут убить их?       Как они, такие жалкие и маленькие, посмели подумать покорить своей воле моря и океаны, принадлежащие жителям воды?!       Вскоре, когда силы оставили маленького человека посреди водной глади, он начал тонуть, захлебываясь и кашляя, но всё ещё пытаясь остаться на поверхности.       «Покорись воде, Хонджун» — снова приказал сирена и запел ещё громче, внимательно следя за тем, как юноша успокоился, перестав сопротивляться волнам и отдаваясь воде.       Побыв на поверхности ещё пару минут, Сонхва нырнул следом за тонущим пиратом и без труда нашёл его среди тёмной воды. Теперь он уже не пел и больше не использовал свои чары, а потому разум Хонджуна потихоньку снова возвращался к нему, пока сам парень всё глубже погружался в морскую пучину.       Хва со злорадной улыбкой наблюдал, как море пожирает вторую жизнь грозы морей Ким Хонджуна и, как тот всё ещё пытается выжить и вернуться на поверхность. В глазах парня сирена видел отчаяние, какое и сам испытывал, когда думал, что вот-вот умрёт.       Но Хонджун не умрёт так просто.       Сонхва подплыл ближе, давая человеку крепко ухватиться за свою руку, но, вместо спасения, о котором одним взглядом умолял Хонджун, Пак потащил его только глубже в воду.       Ким отчаянно пытался вырваться и выплыть, но сирена мысленно приказал ему не сопротивляться, и у человека не осталось выбора, кроме как покорно опускаться всё глубже в темную воду.       Спустя ещё одну долгую минуту, которая показалась Хонджуну целой вечностью, глаза его начали закатываться, а в лёгкие вместо воздуха уже заливалась солёная вода. Только тогда Сонхва остановился.        «Смотри мне в глаза» — велел он, беря лицо Капитана в свои ладони. Хонджун смотрел.       Пак обнял его за талию и легко коснулся губами его губ, даря ему нежный поцелуй, а вместе с тем и возможность дышать под водой.       Затем сирена крепче прижал к себе человека и в один взмах мощного, белого, как морская пена, хвоста поднял их обоих туда, где живут дышащие воздухом...       — Как тебе твоё первое в этой жизни морское переключение, Капитан Ким? — усмехнулся он, не выпуская пирата из своих объятий и снова затягивая в игривый поцелуй.       Всё же Пак слишком скучал по этим губам... Пусть это и второе воплощение Капитана Кима, но родной до боли в сердце вкус его губ остался прежним и Сонхва так же, как и тогда, до безумия желал ощутить его.