Цена дождя

мы все же не боги — в конечном итоге придется сполна заплатить за все, что имеем, за дождь в Сейретее, за то, что нельзя сохранить

Война закончилась. Два простых слова, которые значат так много и для обычного человека, и для шинигами. Война — всегда разрушения, раны и смерть; бараки рушились, как карточные домики, гремели взрывы, пылал огонь, на землю Сейретея лилась кровь его защитников, чужие реяцу то ярко вспыхивали, то безвозвратно гасли (лучше бы Хинамори этого не чувствовала, но она не могла не чувствовать, она ощущала это слишком хорошо). Вот погасла реяцу Киры, вот исчезли реяцу Ренджи и Рукии, вот перестала ощущаться реяцу Широ… Даже реяцу Главнокомандующего и капитана Укитаке. А еще — Момо не могла не чуять духовную силу Айзена, что липла к коже отвратительной пленкой. Ей было противно ощущать это, еще хуже — осознавать, что тот, кто предал ее и пытался убить, теперь помогает им в битве. Момо ему не верила — ни единой секунды. Не хотела верить. И снова она ошибается, но в другую сторону — в лучшую. Белая вспышка ослепляет, Момо в последний момент выставляет Энкосен, чуть не падая на землю — не падает, но садится на колени. Зрение возвращается — вместо бараков развалины, земля выжжена, деревья стали дымящимися обломками. Воздух пахнет кровью, смертью и гарью. Реяцу Киры, Ренджи, Широ и Рукии возвращаются. Реяцу Хирако — совсем близко. Реяцу Айзена гаснет вновь. Момо увеличивает духовное чутье на весь Сейретей, проверяет, кто есть, кого нет: сердце болезненно сжимается, не ощутив Генрюсая, Укитаке и Унохану. Все три этих человека были для Момо каждый по-своему важны, она уважала их, была обязана Унохане жизнью, с Главнокомандующим чувствовала духовное родство из-за огненных занпакто, а Укитаке был очень добрым. Но Хинамори должна была радоваться тому, что имеет; она жива, ее друзья живы, ее капитан жив, чего ей еще хотеть? Война не забрала у нее самых близких. К счастью, Пятый не слишком разрушен по сравнению с остальными отрядами, так как все старшие офицеры и почти все рядовые владели кидо достаточно хорошо, чтобы выставить щиты. И выжило больше, но Хинамори все равно находит не все лица, и сердце снова сжимает болью. Она знала их всех, она знала их имена и лица, она тренировала их, учила тому, что знала сама, отвечала за них, и вот их нет… И, если их убил квинси — не будет никогда. Хирако подходит к появившейся во дворе отряда Хинамори, где собрались все уцелевшие солдаты, ждали они, видимо, только ее, но зачем? Хирако приобнимает Хинамори за плечи, и вдруг она понимает, что он набросил ей на плечи что-то… Теплое, длинное, немного тяжелое — халат? Одеяло? Зачем ей, она не замерзла, она теперь в принципе не сможет замерзнуть благодаря пламени феникса внутри… Хирако делает шаг в сторону, и Момо видит, что он в одном только шихакушо. Тогда… Щелк — пазл медленно, но складывается. На плечах Момо — капитанское хаори. Она непонимающе смотрит на Хирако. — Тайчо, я… — Я больше не тайчо, — отмахивается Хирако. — Я возвращаюсь в Генсей. Отвык от капитанства, интернет сюда никак не провести, да и Хиори меня ждет… А ты справишься, Момо-чан, удачи тебе! Момо распахивает глаза, не веря услышанному. Она — будет капитаном? Она? Нет, ей нельзя, как она сможет, она не такая, как… «Айзен». Он ведь не был капитаном. Он был фальшивкой. Но эта фальшивка была лучшим капитаном в глазах Хинамори половину ее жизни. — Ребят, там в подвале саке, должно было уцелеть, тащите! — командует Хирако. — Отметим победу!

***

Момо снова убегает и прячется за развалинами тренировочного зала. Устраивается на пеньке, что остался вместо тополя, складывает руки на коленях и молча смотрит перед собой в пустоту. На ее плечах все еще надет хаори. Смехотворно. Нереально. Хирако шутит, он же часто шутит. Как Хинамори может быть капитаном? Это ведь даже не звучит… — Хинамори-тайчо, — еле слышно шепчет Момо. Вроде бы не так плохо. Хинамори-тайчо. Капитан Пятого отряда Хинамори Момо. «Не ври, что ты никогда этого не хотела». Момо сжимает зубы. Хотела. Ей хотелось однажды стать сильной, взрослой и самой главной, чтобы ею восхищались, чтобы ее любили, как командира — именно командира, а не заместителя командира. Момо не была лишена амбициозности и честолюбия. Вот, пожалуйста — хаори, банкай, бери и пользуйся, но Хинамори не может радоваться, как будто у нее отключили эту функцию. С небес снова начинает капать дождь, сначала едва заметный, как брызги из пульверизатора, а после становится ливнем. Момо усталым жестом выставляет над головой слабый Энкосен на манер зонтика. Дождь в Сейретее идет редко, а сегодня — уже второй раз подряд. Может, кровь с земли смоет. Какую же дорогую цену им пришлось заплатить за этот дождь.