Я помогу

— Ты настоящий позёр, Стив Харрингтон, — на выдохе выдала девушка, взглянув в сторону Робин, что повторила за ней то же самое. — Ох, ну что же мне поделать, раз дамы теперь не считают крутым встречаться с мороженщиками-красавчиками, а меня не приняли в колледж, — раздраженно ответил Стив, одним махом стирая таблицу, что составили вместе девушки. — Просто надо было слушать меня, и поговорить с отцом до его отъезда. — Шибко часто ты у нас права. ***       Звуки сирены так и ревели внутри головы без остановки, яркие пятна света метались перед глазами, а запах гари и чего-то еще недавно неизвестного не пропадал, не выветривался из одежды. Всё это следовало за ней который час — день? — и казалось каким-то адом. Образ странных и страшных морд тех существ не вылезал из мыслей, как и маленькая девочка, которая сейчас должна быть рядом с ней.       Кстати, где она? И Хоп. И остальные…       Все носилось с бешенной скоростью. Мысли, видения, звуки. Сердце билось с неумолимой скоростью. Было холодно и жарко одновременно. Было темно и ярко. Шумно и тихо. Было тяжело даже дышать. И думать.       При виде карандашей вспоминалось поддельное тело Байерса в гробу. Это ведь не нормально, так? Видеть эти образы. И многое другое.       А лаборатория… Место, которое для нее должно было бы стать вторым домом и идеальной работой. Теперь этот только воспоминания, оказавшиеся абсолютно фальшивыми (но хотя бы знания, которые она получила там останутся при ней), как и личности ученых, с которыми она общалась и немного работала каждые вторник и пятницу, знающие, что под полом, что постоянно находился под ними, скрывалась настоящая тюрьма для детей.       Эти… Старшие. Стив. Нэнси с Джонатоном. Сейчас они казались максимально близкими, но при этом точно также чужими. Можно ли им доверять? Кто они вообще такие? Они чувствуют себя также?       Спасти мир было легче, чем справиться после.       Резко стало не хватать воздуха в груди, поэтому она быстро схватилась за горло, хотя ничего не преграждало дыхательные пути: только потом Фел поняла, что то, что она видела еще пару секунду было кошмарным сном из самых неприятных воспоминаний последних нескольких дней. Широко распахнув глаза, девушка увидела и поняла, что Одиннадцать совсем не привиделась и стояла рядом с чуть выставленной вперед рукой, используя свой талант.       Девушка махнула в ее сторону ладонью и этим знаком показала, что уже точно проснулась. Невидимая сила тут же исчезла и воздух попал в легкие: все равно пришлось немного отдышатся и прочистить горло, хоть и хватка не была сильной. Пока Фел ворочалась на месте, пытаясь усесться поудобнее, как это вообще возможно в нынешней ситуации, плед, найденный в коморке, забитый пылью, но зато теплый, упал на пол, прикрывая ноги Оди. — З-зачем ты меня душила? — тихим голосом спросила Офелия, когда более-менее пришла в себя.       На теле все еще оставалась неприятная и липкая испарина холодного пота, хоть и казалось, что в помещении до невозможности душно и жарко. Те чувства, что она испытывала во время сна так и не пропадали, а только усиливались. Ведь нахмуренные, внешне даже злостные, — хотя ни капли этого чувства в ней не было, — глаза девочки наводили панику еще сильнее. Она и так хлестала из души водопадом, заполняя целиком и полностью тело и все движения. Это овладевало ей полностью.       Руки дрожали слишком сильно, хотя тремора раньше у нее не появлялось. Одиннадцать неудобно отвела взгляд в сторону, чтобы подумать, как правильнее ответить. И навязчивые устрашающие мысли залезли в мозг Офелии, забывая о здравом и адекватном анализе, уйдя в пользу страха и безрассудства. — Папа мне рассказывал про поддержание… Ж-жизнедеятельности человека, — девочка говорила неуверенно, подолгу вспоминая нужные слова. После того тона и вида девушки, все еще находящейся на кровати в скрючившейся защитной позе, ей самой стало не по себе, — он сказал, что если чему-то из этого помещать, человек проснется, вот я и…       Фел почувствовала только жалость к прошлому этой малышки: насколько же нужно было быть монстром, чтобы создать такое из ребенка. Никакого социума, никакого развития. Только опыты, — издевательства, — и Бог знает чего еще.       Потом появилась мысль о том, чтобы изучить ее мозг. Может, это нейронные связи как-то помогают с… телекинезом и остальным?       Все было таким несвязным, запутанным и слишком тяжелым для восприятия. Она даже не до конца поняла, что сидела не во сне, не в астрале и не умерла. Неожиданно стрельнувшая в затылке мигрень подтвердила ее живое состояние после того, как злосчастный дрозд уселся на стволе ближайшей к окну дома сосне, и принялся бить своим клювом о дерево. Все постороннее мешало и делало больно. — А… — затяжно протянула Фел, пока думала, что ответит, — мы с тобой еще поговорим по поводу этого. По поводу всего.       Увидев удовлетворительный кивок Оди, девушка решила уже встать и сделать хоть бы что-то.        После того, как она выдернула девочку из-под лап правительства и довезла на украденном у соседей велосипеде до старого охотничьего домика Джима, Одиннадцать провалилась в сон сразу как присела на край старенького кресла, из которого уже как пару лет торчала пружина. Только дождавшись шерифа, которого сейчас нигде не наблюдалось, Офелия позволила себе прилечь и последовала примеру младшей, погружаясь в такой нужный сон, означавший конец этого кошмара.       Девушка догадалась, почему же малышка стала ее будить — почти сразу же, как она встала на ноги, по гостиной раздался звук — как бы это комично не звучало — журчащего желудка из животика девочки, и даже у самой Хоппер появилось желание поесть.       Не вспоминая о том, что еды тут, конечно, нет, она усадила девочку на свое место и потрепала по коротенькими русым волосам, двигаясь в сторону небольшой кухоньки, параллельно расспрашивая Оди о некоторых вещах. Узнала, что та не знает о существование плиты и холодильника. Пончиков. Моря. Что у нее нет ни одного платья, кроме того, что сейчас было на ней, никакой одежды, и обуви, о которой она также не знала.       Тогда-то Офелия и поняла, что теперь у нее есть не просто ребенок, а настоящий младенец в теле двенадцатилетней девчонки с суперсилами. И ей придется ее воспитывать с самого нуля. Хоппер один не справится. Он уже пережил одну такую несносную потерянную девочку. Теперь этот груз на ней.       Фел полезла наверх на поиски какой-нибудь крупы, которую можно будет сварить на воде, которую они с Хоппером успели включить вместе с газом и электричеством вчера вечером, пока обдумывали дальнейшие планы, в которых желательно рассматривался вариант выжить и не быть найденными службами США.       Откуда-то из леса послышался хруст веток, который мог быть и простым падением с высоты на ветру, но она сразу же поняла, что раздавшийся звук, даже перекрытый хлопком дверцы серванта, которую девушка задела бедром, пока слезала со стула, был слишком близок и тяжел. Офелия тут же насторожилась и подбежала к бите, оставленную Джимом на крайний случай в углу возле входа в дом, указывая Одиннадцать прятаться в дальней комнате, ни в коем случае не высовываться оттуда, и в случае чего бежать из окна. Тревога оправдалась: через пару секунд раздались стуки в дверь, которые совсем не были похожи на сигнальный код Хоппера.       Куча мыслей и вариантов будущего пробежали у нее перед глазами почти что как вся жизнь — от спецназа, который вот-вот вышибет дверь и застрелит ее на том же месте, до ежика-мутанта. Только знакомый, высоковатый, мужской голос остановил бешенный ритм ее сердца. Девушка еще раз послушала, как парень громко говорил ее имя, пытаясь докричаться в том случае, если она находилась бы где-то далеко.       Офелия отбросила оружие на пол, крючась от слишком звонкого падения деревяшки вниз. Она на всякий случай получше прислушалась, проверяя, нет ли с ее гостем кого-то еще. Как только светловолосая удостоверилась, что все чисто, она стала открывать все замки и со злостью раскрыла тяжелую темную дверь.       Ее охватила злость, когда она увидела перед собой лицо Харрингтона. Вид его был совершенно не уверенный и почти такой же побитый: конечно же, все ссадины и царапины с физиономии за ночь не пропали, лишь появились новые чистенькие пластыри. Он стоял весь сжавшийся, уже сомневаясь в своей убежденности, что это была хорошая идея — прийти сюда и проведать, если тут Фел, в порядке ли она. — Какого черта ты тут забыл? — яростно спросила девушка, опираясь рукой о косяк двери. — Откуда ты вообще знаешь про этот дом? — чуть ли не прокричала она.       Мускулы его лица дернулись от неожиданных выбросов, но Стив все-таки собрался и шагнул вперед, выставляя свои руки вперед, шуточно показывая, что он безоружен. Его движения были скованы и тяжелы. Точно также, как и ее. — Я-я. Я просто увидел вчера вечером, как ты уезжала в сторону леса. А время уже позднее было, я и подумал: зачем же тебе так поздно в лес? Нет, ты, конечно, и так часто гуляешь по нему, это не было чем-то сверхъестественным, но не в три же часа ночи, — пока парень оправдывался, голос его невольно дрожал, да так, что тот заикался, — а потом я вспомнил, где я тебя тогда нашел… — Не смей вспоминать об этом, — жестко отсекла девушка, сжав зубы до скрипа.       От упомянутого им событие далекого прошлого стало еще хуже. Воспоминания наплыли в голове, заставляя отобразить на ней всю злость, которая могла накопиться в ней за все года. И Офелия даже не жалела, что показывала ее перед ним. Здесь. Об этом. — Хорошо-хорошо, я понял. Ну, ты тоже поняла про что я. Ну вот, я в тот раз и запомнил, где дом стоит, — Казалось, Стив не просто был взволнован, но и боялся. Будучи введенным в мандраж, на нервах из его уст вырвалась истеричные усмешка, — вот я догадался, что ты тут.       Он скромно улыбнулся, пододвинувшись еще поближе: даже не зная почему. Хоппер была на пике, готовая сорваться и кричать, если услышит еще хоть один звук с его стороны. Так же, даже не зная почему. Нервы были на пределе.       Глубоко вздохнув, девушка попыталась успокоиться и вернуться в нормальное состояние, но пока это выходило не очень хорошо. — Ты был у Уиллеров? — тихо донесся голос Фел, немного надрывающийся от того, что она пыталась восстановить дыхание, — Ты видел её? — Да, я зашел в комнату Нэнси, покурить… сама понимаешь, но… Стоп. Кого я должен был видеть?       Именно в этот момент и раскрылась дверь злосчастной дальней комнаты, из которой выглядывала лысенькая голова девочки, что слушала всё, что те говорили.       Офелия прорычала от безысходности и закинула головы назад, сделав оборот вокруг своей оси, мыча и проклиная всех и вся на свете, после начав пинать, все, что попадало под ногу. Харрингтон же начал спрашивать о том, та ли это девочка, которая закрыла портал и вроде как пропала… — Ее же правительство ищет! Всех допрашива… — Ты думаешь, что я не знаю? Поэтому я ее и спасала! — бросив вниз руки, прокричала уже из глубины дома девушка.       Стив двинулся внутрь следом за ней, и как только Фел услышала его тяжелые стучащие шаги по коврику, резко захлопнула дверь, прежде в которую завела обратно Одиннадцать, и развернулась лицом парню, быстро шагая на него. Он лишь попятился назад, когда зеленоглазая подошла слишком близко и стала тыкать ему ладонями в грудь, отводя назад. — Никто не должен знать об этом, слышишь? — ее тон звучал действительно угрожающе, поэтому парень тут же закивал головой, показывая, что действительно понимает, — Ни в коем случае не приходи сюда больше. Никогда. Не смей никому ни о чем рассказывать. Особенно про нее.       Его взгляд метался по ее лицу: от глаза к глазу, от подбородка к кромке светлой челки, что отросла и чуть прикрывала глаза. Он не знал, почему стал рассматривать ее лицо именно сейчас, когда ему стоило внимательно слушать угрозы девушки, что смешно задергивала голову назад, чтобы точно смотреть прямо в его глаза.       У Харрингтона и не появилось мысли о том, чтобы сообщить кому-то о том, что он увидел здесь, даже после того, как лицезрел супердевочку. Ни под шоком, ни даже после него, парень не хотел ни то чтобы рассказывать, даже думать об этом. Он спокойно еще раз выслушал Фел, что повторила все по кругу, когда поняла, что ее не особо-то и слушали. — Зачем ты вообще сюда пришел? — тяжело выдала Фел, поправляя свои чуть спутанные после сна волосы. -Да я просто… Хотел проверить, что с тобой все хорошо. С-с вами, — будто бы придумал на ходу себе оправдание, ответил парень.       Послышалось пение птиц из глубины леса. Судя по тому, что солнце уже близилось к востоку — еще много лет назад Офелия запомнила, что дом стоит аккурат по направлению к югу, если выходить из него, — уже давно перевалило за полдень. Лес был не особо густым, можно даже сказать реденьким. Но дом деда Джима вписывался туда идеально — та самая идиллия природного отшельничества, вдали от цивилизации и шума. Харрингтон невольно подумал, что хотел построить для себя и своей семьи похожее место. Возможно, даже здесь, в Хоукинсе. Только с другой стороны города. — Лучше бы к Уиллер своей пошел. Ладно, иди отсюда, — указала девушка, уже схватившись за край двери, чтобы сразу же ее запереть, — хотя, стой. Есть сигареты?       Стив молча выудил из внутреннего кармана серой ветровки пачку, я уже раскрытой протянул ее Хоппер. Не став брать одну, она выхватила сразу всю упаковку, ничуть не стыдясь этого поступка. ***       На рождество 84-го она подарила ему радио, что продал ей по самой низкой цене в магазине радиотехники новый хахаль Джойс Ньюби. Даже не знала почему вообще сделала ему какой-либо подарок: они ничего не говорили на этот счет, и он сам ничего не подготовил, поэтому бежал посреди ночи в стыдливом приступе искать что-то подходящее для нее — опустим тот момент, что парень понял, что в полночь все магазины были закрыты, только когда оказался на главной улице и увидел погасшие вывески и прилавки. В тот год подарок на этот праздник ему подарила только Офелия.       Сейчас же радио удачно пристроилось на втором этаже дома Харрингтона у него в комнате, на первой полке сверху в углу комнаты. Оно работало уже несколько часов подряд и периодически переключалось на другие волны, поэтому приходилось постоянно его подкручивать.       Музыка тихо заполняла пространство мягкими волнами, отдаваясь легким эхо в ушах из-за редких помех. Даже встроенная в машину Харрингтона технология могла работать получше, но что-то, всё же, придавало шарм всему происходящему. — Кто мог подумать, что непробиваемая Офелия Хоппер любит Джона Вэйта! — удивленно воскликнул Стив, вскакивая с кровати, — почему я до сих пор не знал об этом?       Его шевелюра встала дыбом от того, как они вдвоем бесились еще минуту назад, пытаясь защекотать друг другу до смерти, пока девушка не стала подпевать нежным строкам, заигравшим на молодежном FM. Она уже успела пульнуть во вставшего на ноги парня подушку, смущаясь тому, как он отреагировал — стало стыдно за… А за что?       Она не стала ничего отвечать и лишь гордо дернула головой, отворачиваясь от него в сторону окна. Теплая кофта задралась слишком высоко, пока они елозили по кровати, поэтому девушка быстро, даже агрессивно одернула ее, прикрывая оголившуюся кожу живота. Несмотря на то, что за окном погода была еще более менее сносной — даже первый снег не выпал — Фел постоянно мерзла, и что-то согревающее было у нее всегда под рукой, уже если господина Харрингтона рядом не находилось, хотя, вместе они даже сочетались еще лучше.       И эта картина показалась Стиву слишком прекрасной: смущающаяся Офелия у него прямо под боком, теплая комната и невесомая атмосфера чего-то слишком уютного и великолепного. Не хватало только огромного зажженного камина — который, к слову, был в гостиной, — и огромной оравы ребятишек. — Эй, детка, тебе это не понравилось? — шутливым голосом спросил он, возвращаясь обратно к кровати.       Парень устроился позади светловолосой, прижимаясь торсом к ее спине, по которой побежали теплые мурашки от мягких прикосновений. Шерстяной свитер немного покалывал кожу, доставлял дискомфорт, но был до того удобным и пушистым, что снимать его абсолютно и не хотелось, как и отлипать от разгоряченного тела позади. — Черт возьми, не смей называть меня деткой! — рассерженно крикнула девушка, шлепая Стива по его руке, что расположилась у той на талии, приятно поглаживая.       Вслед за смехом кареглазого последовали и остальные удары по предплечью и брыкания в знак протеста, что никак не убеждали. Она лишь рывком развернулась лицом к нему, чтобы продолжить наносить несильные удары ему в грудь, пока Харрингтон набирал обороты в практике своих песенных навыков, бурча сквозь хохот отрывки фраз из песен лирического исполнителя. — Missing you, missing you, — пытаясь подрожать высокому голосу певца, начал Стив, — every time I think of you. — Черт бы тебя побрал, Харрингтон, — сама начиная забавляться ситуацией, пробурчала Фел, выбираясь из цепких лап парня. Радио снова вырубилось, что показалось знаком самой судьбы: ничто не мешало протягивать корявые ноты слов из текста песни, ворчать на кого-то, пихаться и пытаться в шутку задушить. А еще запах апельсинов. Ярких, сочных и сладких. — Тогда, что насчет куколки? — чуть отстранившись назад, запыхавшимся голосом спросил парень. — Это еще ужаснее, — скорчив умоляющую рожицу, прошептала Офелия, удивляясь неожиданному касанию к ее губам чужими.