Не зови меня Сеней

Январь 2001 года. Маленький мальчик с волосами цвета горького шоколада внимательно следит за незнакомыми мужчинами, которые торопливо затаскивали тяжелый грузный инструмент через раскрытые настежь двери террасы. - Папа, что это? - Это, мой мальчик, фортепьяно. Подарок тебе на день рождения. - Но ведь он еще.. - Я знаю, - резко отрезал отец. - но это наша семейная традиция. Каждый Попов должен со своего пятого года играть на клавишах. - Но я не хочу! Я буду играть на скрипке! - Молчать! - закричал тиран и начал идти на сына, прижимая его к стене. Каждое его слово выползало противной, мерзкой змеей и обвивалось вокруг шеи беззащитного ребенка - я не потерплю пренебрежения семейными традициями в стенах нашего дома. Ты либо делаешь как я сказал, либо, мелкий ты поганец, выметаешься жить на улицу. - Папочка, не сердись, я сделаю так, как ты скажешь! Только не выгоняй меня, пожалуйста! - зарыдал малыш. - Ты ничего из себя не представляешь. Без моей фамилии, моего дома и меня самого, ты - никто. Мальчик вжался спиной в стену и сполз на пол, захлебываясь в реках собственных слез. - Ты понял? Тишина. - ТЕБЕ ПОНЯТНО? Руки ребенка, которыми он предусмотрительно прикрыл голову, что-то обожгло. - Я все понял - прошептал тот. - НЕ СЛЫШУ! Еще один удар. - Я ВСЕ ПОНЯЛ! - закричал ребенок и еще сильнее вжался в пол. - То-то же. Отец еще несколько раз ударил мальчонку "для верности" и оставил его рыдать на полу в гостинной. - Арс, проснись! Арс! Арсюша! - Окси стояла около кровати парня, мокрой насквозь от града слез, стекающих по его щекам. Он открыл глаза, и, ничего не говоря, притянул девушку к себе и заключил ее в крепкие, и в то же время нежные, объятия. Она даже не стала возражать, когда тот уткнулся носом ей в плечо, погладила его по голове и поцеловала в макушку. Девушка уже привыкла, ведь она уже которую ночь подряд просыпается от того, что в соседней комнате в голос рыдает самый дорогой для нее человек. И каждый раз Оксана успокаивала его и оставалась с ним. А утром она уходила в свою комнату, прежде чем Арс просыпался. И днем они оба делали вид, что ничего как будто бы и не было. Про ночные кошмары Арса не знал даже Серега. Но вот, спустя еще один урок музыки, Антон стал вторым человеком, который знал о его тайне и первым, кому Арсений все сам рассказал. Мужчина просто не мог не излить душу этому мальчишке, который, как ему казалось, единственный во всем Питере... да нет, что уж там - единственный во всем мире понимал его мысли и искренне хотел его поддержать. - Мне тоже постоянно снятся кошмары. - Про что, если не секрет? - Секрет. Я не могу рассказать, это все не мое дело. А если я расскажу, это разрушит жизнь дорогому мне человеку. - Вот прям, разрушит? - Ну или вы разрушите. Если кому-то проболтаетесь. - на глазах подростка выступили слезы. Арсений это заметил и понял, что случилось что-то очень серьезное. - Я не буду тебя заставлять ничего говорить, если ты ответишь на один вопрос. Но только правду. И я клянусь, что это останется только между нами. - Хорошо. Отвечу. Правду. - У тебя в семье все хорошо? Как же Арс боялся, что его догадки подтвердятся, и что парень ответит... - Нет Блять. - Все сильно плохо? - мужчина старался сохранять спокойствие. - Это уже второй вопрос. - Ладно, хорошо. Ты прав. Не буду больше спрашивать, если не хочешь. - он должен ему помочь. Только бы Антон сказал еще хоть что-нибудь. - Хочу. Но боюсь. - Так - выдохнул Арс. - тот дорогой тебе человек, про которого ты говорил, виноват в том что случилось? - Нет, но... - Но это сломает ему жизнь? - Да. Сломает. И я не хочу, чтобы с ней это случилось. С ней. Мужчина все больше и больше убеждается в правоте своих суждений, и это его пугает. - У тебя сейчас все хорошо? - У меня - да. А у мамы... - он осекся. А потом резко зарыдал. Арсения как током прошибло. Это была последняя капля. Он знает, почему ему казалось, что мальчик его понимает. Потому что так и есть. И теперь он этому совсем не рад. Арсений прижал мальчика к себе. Он должен его спасти, как когда-то не спасли его. Антон уткнулся носом в его плечо, также, как он сегодня ночью утыкался в плечо Окси. Арс вспомнил свой сон. Почему грузчики ничего не сделали? Они же все видели и слышали? А подружки матери, которые регулярно заставали отца в таком виде? Никто. Ничего. Не сделал. И он не может поступить с мальчиком также. - Что он сделал? - дрожащим голосом спросил старший. - Утром он бил меня. Сильно. И много. За то, что я существую. А вечером давал денег и посылал на встречу с "его друзьями". Они сначала избивали меня, также, как и он, а передавали ему либо пакетик порошка, либо шприц с чем-то, либо таблетки всякие. Я когда мелкий был, не знал, что это. Мне говорили, лекарства. А когда с Димкой подружился, он мне объяснил что к чему. - А днем? Что было днем? - До обеда - школа, а после - работа. Учителям помогал домашку учеников проверять. Но отец об этом не знал. За наркоту мать платила, но она тут ни при чем. Ей никто не говорил, а она и не догадывалась. А я на билет к бабушке копил. И так каждый день было. - И ты накопил, - выдонул Арсений - тебе нужна помощь? Или сейчас уже все нормально, и это просто кошмары прошлого? Мы в любом случае заявим в полицию... - Нет! Только не в полицию! У этих диллеров там связи, они меня найдут сразу. И убьют. И маму убьют. А если порядочные полицейские попадутся, они ее привлекут к делу. За бездействие. Якобы она мне не помогла. - И что ты будешь делать? - Ничего. Оставлю все как есть. Тем более сейчас все наладилось. Они не знают, где я. А с бабушкой мне хорошо, - парень отпрянул от Арсения и посмотрел на часы на руке - уже поздно, мне пора, а то Ба будет волноваться. И да, вы извините, что я вот так вам все свои проблемы выдал. У вас, наверное, своих дел много. - Нет, что ты, все нормально. Хочешь, я тебя до дома провожу? Не могу тебя в таком состоянии без присмотра оставить. - Если только до электрички. Я далеко живу. Арс закрывал ресторан и выключал свет, пока Антон ждал его на улице. До поезда шли молча. Оба пытались осмыслить произошедшее. На станцию они вошли за пять минут до отправления нужного поезда. По их мнению. Но буквально через минуту парни выяснили, что электричка уже ушла. - Вот ... - Тоша посмотрел на Арсения - блин. Я забыл, что у меня часы отстают. Что мне делать теперь? - Ты можешь остаться сегодня у меня. Квартира большая, поместимся. - А я мешаться там не буду? - Нет, конечно! На вот тебе телефон, звони бабушке, объясняй ей, почему домой не сможешь попасть. - Спасибо вам огромное! - просиял подросток. - Да можно уже на ты, - улыбнулся в ответ мужчина. Спустя пять минут объяснений бабушке мальчика всей ситуации, два парня на "А" ехали в пустом вагоне метро. На Арсе были наушники. - Что слушаешь? - О, это "Король и Шут". Помогает успокоится. Хочешь? Тебе не помешает, - он протянул подростку один наушник. Тот молча его надел. Арсений коснулся экрана телефона. Музыка заиграла. Песня была настолько рокерской, настолько энергичной и агрессивной, что Антон начал громко смеятся. - Помогает успокоится? Арс, ты уверен что ничего не перепутал? - Уверен. - ответил музыкант обиженным тоном - просто вникни. Почувствуй саму музыку. - Ты опять говоришь так, как будто мы тут классику слушаем. - Ну извини. Не нравится - отдай наушник. - Нет-нет, стой. Мне нравится. Очень. Оставшийся путь до квартиры они преодолели молча. Трупы продолжали оживать, праздник в провинциальном городке был в самом разгаре, злобный гений танцевал, а Арсений думал, как спасти Тошу и нужно ли его вообще спасать.