Юра, Володя, Дети

*** Верена очнулась в больничной палате. Перед глазами всё ещё плыла картинка, а голова болела, но, по крайней мере, девочка понимала что происходит и могла адекватно оценить ситуацию вокруг. А происходящее явно не внушало ей уверенности. Володя выглядел очень обеспокоенным как и её брат. Юра старался скрыть своё волнение и оставаться единственным человеком вокруг трезво оценивающим происходящее. – Верена, ты до жути нас напугала! Володя быстрыми отрывистыми шагами подошёл к кровати дочки. Он склонился над ней как змея над своей добычей, но Давыдов рассматривал повреждения, а не количество съестного. К слову сказать, при падении девочка ни как не пострадала и такое волнение было неоправданным. – Я не специально. Верена как обычно хотела перейти в наступление и её тон был далеко от дружеского. Всё могло закончиться не очень позитивно если бы не Август, который буквально спас всех вокруг от словесного поединка этих двоих. Мальчик не хотел говорить что-либо вне стен дома поэтому просто подошёл к кровати сестры и осмотрел её, таким же внимательным взглядом как его папа, держа девочку за руку. – П-поч-чему..? Младший Мёрфи не стал договаривать предложение поскольку даже одно слово было для него сложным испытанием. Верена всегда понимала его с полу слова и этот случай не стал исключением. – Мне кажется, случилось то о чём нас предупреждала Ангела после твоей панической атаки. Девочка отвела взгляд в сторону будто в этом была её вина. Она понимала, что это не так, но внутреннее чутье подсказывало о волнении семьи. За это девочка чувствовала себя виноватой. – Неужели у тебя тоже триггеры? – Юра раньше всех понял о чём говорит дочка. – Возможно и так. Я не знаю наверняка. Верена говорила тихо и всё ещё не смотрела на свою семью. Для неё такое поведение и неуверенность были совершенно не свойственные. Август ободряюще сжал руку сестры. Он не касался кожи, а делал это через кофту и Давыдов сделал мысленную заметку узнать об этом позже. – Стоит позвонить Ангеле. Она поможет тебе пережить последствия панической атаки и даст дальнейшие наставления. Юра отошёл в сторону набирая психотерапевта. Её присутствие сейчас не помешает, в целом, всем членам семьи. У Володи всё ещё тряслись руки, а Август нуждался в дозе эмоциональной поддержки. Мальчик пил время от времени лёгкие успокоительные прописанные врачём, но при сильных стрессах они не полностью не помогали. Ангела прописала их только чтобы мальчик чувствовал себя спокойнее и панические атаки не случались при каждом выходе на улицу. Она была осведомлена о его прошлом срыве в парке развлечений и знала подробности своеобразного сна. Ей хотелось чтобы мальчик чувствовал себя лучше, а выписать слабые успокоительные в этом случае было лучшим решением. Да, женщина привыкла обходится без них со своими пациентами, но в этом случае это было лучшее решение и она понимала это в первую очередь как врач. Тем временем, Володя старался побороть желание отойти в туалет и подставить руки под горячий напор. Около пяти лет назад он навсегда от этого отказался и даже мыслей таких не возникало в голове, но с приходом в его жизнь детей всё изменилось на сто восемьдесят градусов. И это не только желание себя наказать. Вся жизнь резко вышла из привычной колеи. Когда мужчина увидел Верену в больничной палате к нему пришло осознание. Она ему стала родной. За какой-то минимальный отрезок времени девочка стала ему более родной чем вся его семья. Это было неожиданно и... Классно? Володя не понимал когда так сильно привязался к детям. Возможно, Августу он уделяет меньше внимания и не так сильно его любит поскольку проводит меньше времени с ним, но мысленно Давыдов пообещал исправить это упущение. Сейчас же мужчина направлялся к кровати Верены чуть успокоившись и победив дрожь в руках. Юра вышел на парковку чтобы встретить Ангелу, а Август надел наушники включив звук на максимум как делал это всегда в неприятной для него обстановке поэтому разговору никто не помешает. – Верена, я не хочу тобой манипулировать и если ты видишь в моих словах хоть подобие этого тебе стоит мне сказать. – Володя говорил тихо, но четко. Ему хотелось чтобы девочка вслушивалась в слова. – В первый же день школы ты оказываешься в больнице. Как мне отпускать тебя туда дальше? – В твоих словах есть манипуляция, но так же это можно счесть за беспокойство. – Верена установила зрительный контакт и теперь говорила с обычной злостью в голосе. – Это могло случиться с каждым. Любой ребёнок мог оказаться на моём месте. Девочка заметила, что ей сложно показывать злость. Нет, она злилась, но ей не хотелось этого показывать. В её голове сразу же всплывало обращение "дочка" из подслушанного разговора. В обычном общении ни Володя, ни Юра её так не называли, но тогда почему-то назвали. Это было очень приятно и необычно. Именно это слово Верена прокручивала в голове перед сном в тот день. До этого Мёрфи младшую называли так только в её фантазиях выдуманные родители и, возможно, мама когда-то в детстве. Верена помнила только её обращение "шоколадка". Остальное будто вырезали из памяти. Девочка была слишком маленькая чтобы запоминать события, но её грело хотя память об этом слове. Но не смотря на милое обращение она злилась на Володю. Его переживания были понятны, но попытка ограничить связь с внешним миром не внушала ей надежды. Да и Верена хотела поскорее вернуться в школу. Завтра должна была быть физкультура. Обычно она проходила каждый день, но сегодня её убрали чему девочка очень огорчилась. Мёрфи младшая хотела научиться плавать и заняться спортом. Верене, однозначно, больше нравилось такое времяпрепровождения чем беспрерывное изучение языков. Немецкий, английский и французский это конечно хорошо, но они навеивали на девочку скуку. Она не понимала почему должна учить их с третьего класса и зачем так усложнять свою жизнь. Радовало только то что новые папы не стали оставлять её на продлёнку. Часто бывало такое, что девочку не забирали после неё и ей приходилось самой идти по темноте до дома. – Я хочу ходить в школу. Так лучше понимаешь материал, можно пообщаться с другими детьми и я нашла себе двух подруг. – Верена продолжила настаивать на своём. – После школы у меня секции тенниса и волейбола. Мне это нравится. – Если тебе нравятся школа я не могу запрещать тебе туда ходить даже не смотря на этот инцидент с больницей. Володя понимал, что не может настаивать на обратном. Ему важно было мнение своей дочки и он пообещал принимать его во внимание чтобы не получилось как с ним когда-то. Родители навязали свою точку зрения, привязали к нелюбимым занятиям и настаивали только на своих интересах. Давыдов не винил их за это ведь время было другое, но сам изо всех сил пытался настроить себя на другое, более правильное по его мнению, воспитание. – Расскажешь о своих друзьях новых? Володя решил перевести тему и поинтересоваться чем-то помимо уроков. Опять же, его родители всегда интересовались только успехами в учёбе. Им было всё равно на друзей, чувства или события. Эту часть жизни сына они предпочитали игнорировать. После каминг аута их интересовали ещё и успехи сына в лечении своей "травмированной" психики. Лев Давыдов интересовался только возможностью сына продолжить род и взять на себя управление фирмой. Он умер так и не узнав о неудаче всех тех врачей у которых побывал Володя. Узнай отец тогда об этом вся жизнь мужчины могла пойти по наклонной. Давыдов не хотел этого для своей дочки прекрасно понимая то ощущение расстояния, непонимания и негативных мыслей между родителями и детьми. Когда-то он клялся, что будет лучшим отцом для своих детей и сейчас не хотел терять даже минимальную возможность наладить взаимоотношения. – Не то чтобы мы друзья, но они... интересные. Думаю я продолжу с ними общение. Верена удивилась вопросу и своей откровенности. Почему-то ей не хотелось грубить и как-то отталкивать Володю. Его вопрос выглядел искренне. Будто бы взрослого человека правда могли волновать взаимоотношения его ребёнка с другими детьми. Это было довольно необычно. Раньше девочка слышала, что родители спрашивают у своих чад про их друзей, первую любовь и обидчиков, но это никогда её не касалось. Когда-то давно только Мэри Энн уточняла про это. Но и она больше рассказывала о своей прошлой жизни. Слушать о проблемах девочки ей было не интересно. Мэри Энн – старушка из квартиры напротив которая с радостью принимала у себя Верену и Августа за небольшую плату в виде покупки корма её сожителям. Женщине было за шестьдесят, у неё было около двадцати котов и постоянно работающий на максимум телевизор. В её однокомнатной квартире всегда было холодно и пахло тухлой рыбой. Брат с сестрой никогда не понимали зачем новые приёмные родители тратят деньги на оплату её услуг, но всегда оставались у неё как можно дольше если была такая возможность. Бабушка любила рассказывать о своей молодости и давнишней подруге. Верена всегда догадывалась, что эта подруга была далеко не простой иллюзией из прошлого, но никогда не задавала вопросов. Мэри любила детей по-своему. Она хотела помочь, но была не в силах это сделать. Женщина была не в состоянии даже ходить на работу, а содержание двоих детей убило бы её. Все это понимали, но Мёрфи были благодарны ей даже за попытки скрасить их, далеко не сладкую, жизнь. – А как их зовут? – Володя всеми силами пытался поддержать разговор хотя выходило у него это плохо. – Луна и Луиза. Они близняшки. Думаю, их мама позвонила в скорую. – Нужно будет сказать ей спасибо на родительском собрании. Сейчас должно было повиснуть неловкое молчание, но от него их спасли прибывшие Юра и Ангела. На женщине как обычно был идеально сидевший чёрный костюм, а её элегантная сумочка болталась на руке. Приветливая улыбка и пушистые светлые волосы длинной до мочек ушей сглаживали первое впечатление о ней. Такие не значимые детали предавали ей лёгкости и располагали к себе. Ничего в образе не изменилось с последней их встречи. – Здравствуй, Верена. Сегодня наш сеанс пройдёт в более неформальной обстановке, но, надеюсь, от этого ничего не изменится. Ангела попросила всех лишних людей выйти из палаты и дать поговорить им наедине. На минутку Верена представила как бы было хорошо если бы она была её мамой и сразу же откинула эти мысли чуть их испугавшись. У неё сейчас появилось два замечательных отца, которые, возможно, захотят оставить их с Августом как постоянных детей. Девочка подумала, что очень низко думать о других людях как о своих предполагаемых родителях. Она не могла знать какими они будут и должна была быть благодарна за то что ей дано сейчас. По крайней мере, сама девочка именно так и считала. От мыслей и самобичевания её отвлёк голос Ангелы. – Поделишься? Женщина говорила спокойно, не выражала никаких эмоций. При этом её голос был нежным и неожиданным образом успокаивал. Пока Верена собиралась с мыслями и думала над дальнейшим рассказом Ангела взяла стул и поставила её возле кровати пострадавшей. На близком расстоянии говорить было сложнее, но девочка постаралась выкинуть этот фактор из головы смотря в потолок и игнорируя присутствие другого человека рядом. – Я уже вскользь рассказывала о Беккерах. Мама девочки позвала её по имени таким же обращением как Майкл звал свою жену. У меня появилось одно из воспоминаний связанных с этим человеком. Противный голос в голове, навязчивая картинка событий. Я будто бы переживала всё заново. И ощущение были такими же. – Верена вздрогнула вспоминая свою панику в тот момент. – Перед глазами всё плыло, ноги не слушались, тело будто бы мне не пренадлежало. Девочка долго говорила о своих ощущениях. Ей не хотелось казаться слабой в чьих-то глазах, но эта женщина удивительным образом располагала к себе. Хотелось поделится всем и вся. Каждую деталь своей жизни описать в деталях. Сейчас Мёрфи младшая именно этим и занималась только рассказывая в деталях о своём дне. Для неё было необычно делится таким вот образом с абсолютно незнакомым человеком своим днём и ощущениями, но она уже привыкла к Ангеле и понимала, что это просто её работа. Тем не менее, хотелось выложить абсолютно всё. *** День закончился на довольно хорошей ноте. Все по очереди поговорили с психотерапевтов, оплатили больницу и ещё раз обсудили школу. Верена пообещала быть осторожнее. На этом тема была закрыта и оставленная до следующего раза.