Перелом миров

Алекс Мерсер стоял на вершине полуразрушенной башни, наблюдая за тем, как остатки мутантов разрывались в яростных атаках солдат Черного дозора. Каждое движение бронетехники и каждый выстрел были отточены до автоматизма, как часы, созданные для разрушения. Чёрный дозор, как обычно, действовал безупречно — они уничтожили последних заражённых за считанные минуты. Поле битвы вновь погрузилось в тишину, нарушаемую лишь стонами раненых и потрескиванием горящих руин. Алекс не спешил вмешиваться. Его глаза, блестящие, словно куски льда, пристально изучали фигуры в чёрной броне. Даже на расстоянии он чувствовал их холодное высокомерие, их уверенность в своей абсолютной власти. Чуть в стороне от основной массы, среди потрёпанных легионеров, генерал Дрэйк стоял, сжимая меч. Он уже не был тем несгибаемым лидером, каким казался перед сражением. Потеря людей и внезапное появление этих чужаков оставили его уязвимым. Но он всё ещё держался, его спина оставалась прямой, а голос твёрдым. — Они спасли нас, — проговорил Дрэйк, обращаясь к Гарту, стоявшему рядом. — Но в их действиях нет милосердия. Видишь, как они смотрят на нас? Мы для них — не союзники, а пешки. — Генерал, может, нам стоит… — начал Гарт, но Дрэйк поднял руку, прерывая его. — Я знаю. Отправим гонца. Империя должна знать обо всём. Алекс услышал это даже на расстоянии. Он склонил голову, наблюдая, как один из солдат — юноша с напряжённым лицом — сжимает в руках свиток и спешит к выходу из лагеря.«Доклады… политика. Они не потеряли голову даже в таких условиях. Интересно»,подумал он. Ниже, у поля битвы, стояли солдаты дозора, не спеша покидая свои позиции. Алекс заметил, как один из них, мужчина с густой чёрной бородой и капитанскими нашивками, отделился от группы. Его походка выдавала не спешку, а скорее уверенность. Он направился прямо к Дрэйку. — Генерал Дрэйк, — произнёс мужчина, его голос был резким, словно он привык говорить приказами. — Я майор Ларсон, представитель Полковника Кросса. У нас есть к вам разговор. Дрэйк нахмурился, но сохранил спокойствие. Он кивнул, жестом приглашая Гарта отойти. — Если это о помощи, мы благодарны вам, — начал генерал. — Помощь? — Ларсон усмехнулся, его глаза блеснули холодной сталью. — Мы здесь не для благородных жестов. У вас есть информация, которая может быть полезна нашему командованию. Мы намерены её получить. — Империя не даёт своих знаний даром, — твёрдо ответил Дрэйк. — Мы не ваши подданные. — И это вам нужно помнить, — Ларсон шагнул ближе, его голос стал тише, но напряжение в нём ощутимо возросло. — Но учтите, Империя сейчас держится на волоске. Мы могли бы позволить вам умереть… но не сделали этого. Слова майора повисли в воздухе, как острый клинок. Алекс, стоя вдали, чувствовал, как напряжение между ними росло. Он не мог не заметить, как лица легионеров вокруг накалились гневом, как некоторые из них даже сделали шаг вперёд. Однако один взгляд Дрэйка остановил их. «Они боятся, но и гордость их не сломить. Интересный народ…» Ларсон чуть склонил голову, будто ожидая ответа. Дрэйк сжал кулаки, но сдержался. — Я предложу вам переговоры, — наконец произнёс он. — На условиях, которые устроят обе стороны. — Условия? — Ларсон усмехнулся. — В таком случае я доложу полковнику Кроссу. Но не забывайте, генерал: в наших переговорах всегда побеждает сильнейший. Когда Ларсон ушёл, Дрэйк остался стоять неподвижно, его взгляд устремился вдаль, туда, где скрывались Врата. Алекс, наблюдавший за этой сценой, почувствовал, как его сознание погружается в размышления. Ему нравилось наблюдать за человеческой природой. Они всегда пытались торговаться, даже на грани гибели. Но всё же, внутри него что-то шевельнулось. Эти люди, их страх и храбрость, их гордость и упрямство… Всё это было слишком знакомо. «Но стоит ли они моего внимания? Чёрный дозор — это угроза. А они… лишь жертвы. Могу ли я стать чем-то большим для них? Или мне суждено оставаться тенью, незримым наблюдателем?» На горизонте начало светать. Новый день озарял поле битвы, залитое кровью, пеплом и сломанными мечами. Алекс закрыл глаза на мгновение, впитывая атмосферу. Ему ещё предстояло сделать свой выбор. Но он знал одно: время действовать скоро наступит.