Две татуировки и голимый пирсинг

      Ким Нам Джун рос, в принципе, нелюдимым молодым человеком — дружбу ни с кем не водил, а в подростковые годы родителям с ним вообще было тяжко. Одних «Отстаньте» за долгие годы пубертата накопилось штук двести тысяч будто бы, а в школе он вообще разбрасывался словами «Отъебись», не иначе, если его трогали одноклассники. Нелюдимость компенсировалась самым настоящим талантом к сочинительству, и уже в четырнадцать лет он побеждал в андерграундных рэп-баттлах, и никто слова против ему не говорил. Совсем уж помаленьку парень звездился, поняв, что никто в его городе ему не ровня, и после окончания школы поехал в другие города. Пусан, Аньян, Кванджу, другие более-менее крупные города, в которых публика непритязательна и молодых талантов совершенно нет, потому совсем уж скоро он добрался до Сеула, где и встретился с одним выблядком, по-другому Нам Джун его никак не называл, который позарился на звание короля рэпа.       Нам Джун тогда курил на улице, когда этот мелкий проныра с пирсингом в нижней губе и татуировками на руках и шее проник в клуб, а его встретили как победителя заранее. Ким мог сразу сказать: по виду этот пацан совершенно ничего особенного, типичный позёр, который может ни на что не рассчитывать, но тот в первом раунде откровенно его уделал. Просто взял, зачитал, а Джуну даже в ответ слово не дали бросить, потому что банально не придумал и не нарыл на противника информацию, как делал всегда. Чон Чонгук — именно так звали того парня, который лишь усмехнулся Нам Джуну и сказал, что будет рад видеть того в следующую субботу, а теперь он напьётся, накурится и придумает что-то ещё, что-то более остроумное.       — Я этого мелкого… — но даже вздуть его не удалось, потому пришлось убрать свой гнев как можно дальше и постараться забыть о проигрыше.       В следующую субботу он снова проиграл.       В следующую субботу тоже.       А потом просто вспылил.       Да-да, именно вздул Чонгука, что ему даже пришлось на время избавиться от своего голимого пирсинга на губе.       Нам Джун не собирался убираться из Сеула без хотя бы признания в лёгких кругах, потому штурмовал ночные клубы, где проходили подпольные рэп-баттлы, и просто тренировался. Чонгук тоже даром времени не терял, вместо того, чтобы вечерком расслабиться и выпить, он рыл и рыл хоть что-то о Нам Джуне, и находил. Знаменитость, самая настоящая, и если получится снова у него выиграть, это будет просто легендарно, потому что король никогда не проигрывал, а тут какой-то сопляк уделал его за пару минут.       Они встретились в одном из ночных клубов, где должен был проходить баттл, совершенно случайно. Нам Джун был этому очень шокирован, ведь наводил справки и видел, что Чон Чонгука там не будет, а младший уже заранее чувствовал себя королём вечера. Если бы не вскользь брошенная фраза, на которую срочно потребовался ответ, парни бы разошлись и ничего бы в этот вечер не было.       — А тебе не говорили, что татуированные рэперы в основном геи? — выстрелил словами Нам Джун, заставив Чонгука закашляться и отнять рюмку с коньяком от рта.       — Кто тебе сказал? — Чон нахмурился и бросил стопку на стойку, не забыв при этом заплатить — больше пить он был не намерен, если не удержится на ногах и не сможет говорить, то это будет целиком и полностью его вина.       — По тебе сужу, пидор, — зычный хохот будто раздался на весь танцпол, и Чонгук, что был моложе и горячее, схватил Нам Джуна за грудки.       — Ты у меня попиздишь ещё.       — Посмотрим-посмотрим.       Тот раунд Нам Джун выиграл, что было, скорее, следствием потрясения Чонгука, чем верхушкой мастерства, и два парня выпили. Один — как победитель, другой — как побеждённый.       — А если честно, почему ты так меня ненавидишь? — проговорил Чонгук, падая лицом на собственную ладонь, но при этом делая попытки держать зрительный контакт с Нам Джуном, пускай это было практически невозможно при его состоянии.       — Да я без понятия, тут без литра водки не разберёшь, просто ты мелкий и бесящий, — проговорил Ким, который сам уже порядком окосел, но ещё мог держаться прямо. — Не терплю, когда проигрываю людям младше себя.       — Да, но я первый, кто тебя выиграл, — пьяные люди больше сговорчивы, и Чонгук встал из-за стойки. — Мне нужно отлить. Тебе как?       — Тоже, пошли.       Пустой туалет встретил чуть приглушённой музыкой и свободными кабинками, но парни, разговаривая, как старые друзья, присоседились на писсуарах и с наслаждением принялись делать своё дело, пока не закончили. Чонгук мыл руки, когда рядом оказался Нам Джун, зевая и прикасаясь к торсу парня, которого чуть ранее этим же вечером назвал пидором.       — Ты что, латентный? — спросил Чон, трогая языком пирсингом — он помнил тот удар прямо в лицо, когда чуть не лишился этой железяки и одного зуба, который теперь опасно качался.       — Нет, блядь, открытый, — на деле же Нам Джун больше ощущал себя би, чем гетеро, и в каком-то смысле всё это время этот мелкий проныра с пирсингом в губе и татуировками на теле его интересовал. — А тебя что-то смущает?       — Да нет, ты ж у нас эксперт — сразу по татуировкам определил, кто я, — хмыкнул Чон.       Первый поцелуй сразу обрушился, обжёг воспалённые губы, и парни на ощупь отправились искать кабинку, в которой можно будет запереться. Нам Джун не церемонился с губами, перешёл укусами на подбородок в тот момент, когда Чонгук расстёгивал ремень его штанов и опускался ниже. Он не хотел искать логику в собственных действиях, когда доставал член рэпера, с которым было объявлено своеобразное перемирие, и вбирал его в рот.       Ни один из них не врал: да, один был открытым би, другой — открытым геем, и сейчас слетающие «Блядь» да «Хорошо» доказывали мастерство младшего, что научился так сосать, что отваливались ноги.       Чонгук мог делать это бесконечно, но Нам Джун, опирающийся о его спину, мог кончить ему прямо в рот, что младшему совершенно не нравилось, и он поспешил встать, не зная, что Ким хотел сделать дальше. Старший не церемонился, расстегнул рваные джинсы Чонгука, прижимая его к стене и надрачивая; Чон в это время осознавал, что сверху сегодня будет не он, но как же повезло, что буквально сегодня утром трахал себя большим дилдо, что осталось «в наследство» от бывшего парня. Их расставание было позорным и комичным: Чимин просто бросил в него все секс-игрушки и сказал, что пусть тот трахается с ними, а не с Паком. Чонгук и трахался. С переменным успехом. Но порой всё же предпочитал, когда трахали его.       — И что, мы потрахаемся и забудем обо всех обидах? — проговорил Чонгук, надеясь, что после этого его не оставят в кабинке туалета ночного клуба с вставшим членом.       — Посмотрим, — Нам Джун окончательно спустил его джинсы и сжал ягодицу рукой. — Если сможешь меня удовлетворить, обещаю, попрошу прощения.       — Я разработан вполне достаточно, но можешь исследовать, — лукаво проговорил Чонгук и закусил мочку уха Нам Джуна. Его пальцы сразу потянулись к дырочке, вводя туда насухую палец, но он прошёл на удивление легко. — Если хочешь, конечно.       Ким, потом, вместо всяких слов сел на крышку унитаза, который успели закрыть, и притянул Чона к себе, заставляя сесть на бёдра, а затем Нам Джун плавно толкнулся внутрь, срывая вздох и попытку привыкнуть. Чонгук мог наконец-то порадоваться, потому что теперь в нём вполне себе нормальный член, а не силиконовая подделка из секс-шопа.       Нам Джун двигался быстро, хаотично, срывал стоны с Чонгука так, что он умудрился кончить через минуту. Он дышал сбито, пытаясь восстановить дыхание, но ничего не получалось, лицо краснело, а ноги просто ослабли и больше не могли держать хозяина, пускай тот вполне себе сидел на коленях старшего. Ким не думал останавливаться, зажимал рот Чона, целовал его шею, а потом они просто вывалились из кабинки, застёгивая штаны. Их звали по громкой связи на новый этап рэп-баттла, и за две минуты нужно было подготовиться и ничем не выдать того, что было.       — Ну что, старые обиды прощены? — ухмыльнулся Чонгук и протянул Нам Джуну кулак.       — Я не кончил, — проговорил Нам Джун, подходя к парню вплотную.       — Тогда приглашаю тебя на афтер пати в своей квартире, там и закончим, — оставив поцелуй на губах Кима, Чон выскочил из туалета.       Чонгук так и не узнал, что «пидор» в лексиконе НамДжуна — это просто плохой человек. А то, что тот, оказывается, гей, он не знал. Но стоит ли что-то говорить, если впереди рум-тур по квартире Чона, а затем — жаркий новый секс?