Наследие проклятых. Дитя меча и пламени

            Первые лучи солнца скользили сквозь узкие прорези амбара, рассекая темноту и мягко освещая соломенную подстилку. На этой скромной постели лежали двое, их пальцы нежно переплетались. Проведённая ночь в этом укромном месте заставляла их в смущении отводить глаза, но нежелание расставаться, всё же заставляло их обниматься до самого рассвета.       Леви, невысокий, но крепко сложенный, носил суровый характер, порой казавшийся грубым. Однако это не помешало ему полюбить дочь местного конюха. Он нежно поглаживал её рыжие волосы, которые словно огоньки разбегались по его пальцам, и смотрел вверх будто искал там подтверждение своим чувствам.        — Ты пахнешь фиалками, — пробормотал Леви, скрывая смущённую улыбку.       Хедель засмеялась, её смех звучал тепло, как летний ветер:       — Фиалками? Скорее, сеном и лошадью.        — А ты не спорь, я лучше знаю, — заверил юноша, и его глаза заблестели от неподдельной привязанности. Он накрутил рыжий локон на палец, словно символизируя свою привязанность к ней, будто каждый волосок её головы был для него ценнее всего на свете.       Только тихими ночами они могли быть вместе, пока никто не видит. Леви двигала цель подняться, стать кем-то более важным в этом мире, быть достойным завести с ней семью. Да, он промышлял воровством, но в голодные времена это порой был единственный способ выжить. Пускай его поступки не находили одобрения в семье его возлюбленной. Хедель порой бросала резкие фразы: «Мой отец тебя убьет, когда узнает». Но Леви было все равно. Он был молод, но знал, чего хочет от жизни. И порой для достижения своих целей приходилось нарушать закон, но кого это волновало? Точно не его.       Хедель вспоминала яблоки, которые он принёс ей вчера, Леви их украл из чужих садов. Она это конечно знала, но всё равно принимала сделанные им дары. Ей было не важно откуда он их взял. Не важно, что думают о их связи другие. Пускай они и держали свою любовь в секрете, но многие уже знали об их отношениях и порой шутили, смеясь вслед: «Когда же ты выйдешь замуж, малахольная?» Хедель нелепо отшучивалась, однако где-то глубоко внутри ждала, когда же это случиться. Ей недавно исполнилось шестнадцать, многие девушки в эти годы выходят замуж, и она с нетерпением ждала.       Отец любил причитать по поводу Леви, и девушка как правило пропускала мимо ушей его нелепые замечания. Он утверждал, что она заслуживает лучшего, что связываться с хулиганом неприлично, но быстро замолкал. Хирам сам был простым конюхом, и какое благородство можно ожидать, когда его дочерям не светит замужество за какого-нибудь графа. Даже богатые купцы, пусть они и красивы, вряд ли обратили бы внимание на девушек в старых потертых платьях.       Тишина в амбаре была внезапно нарушена криком петуха, и Хедель подскочила, озадаченно наблюдая за своим темноволосым избранником. Она совсем не заметила, как уже наступило утро. Время в его объятиях утекало так незаметно, что казалось вся жизнь пройдёт на этом сеновале. Леви же лениво взглянул в ответ, он никуда спешить не собирался, хоть его мама и будет ждать сделанной работы по дому. Но наблюдая за своей подругой, он понял, что дело то вовсе и не в петухе.       Девушка стрельнула глазками, а юноша в ответ улыбнулся. В её взгляде ощущалась игривость, словно она задумала какую-то шалость. Она провела пальцем по его выглядывающей из-за рубашки груди, завлекая в свою задумку.        — Хочешь знать, чему я научилась? — Игриво и с некоторым самовосхвалением спросила Хедель.        — Ну и чему? — спросил юноша, смотря прямо в зелёные глаза девушки без уклонений. Каждый раз, когда она так улыбалась, его сердце сжималось. Для него она была как эликсир жизни, который хотелось сжать в объятиях и никогда не отпускать. Порой Леви считал себя взрослым, ведь ему было семнадцать лет, и таких, как он, считали взрослыми мужчинами. Но почему-то именно с ней это ощущение юного мальчишки не покидало его ни на секунду.        — Смотри, — Хедель присела, и её лицо стало хмурым и напряженным. Она открыла в себе талант к магии относительно недавно, но эту тайну она раскрыла только Леви.       Руки Хедель напряжённо вытянулись вперёд, а глаза сверкнули пламенем, словно обладали скрытой мощью. Сухой стебель сена вспыхнул ярким пламенем, осветив амбар тёплым светом, но тут же погас, оставив слабый запах гари. Хедель рассмеялась, словно удивлённый ребёнок, и радостно захлопала в ладоши. Она усердно пыталась освоить свои новые способности, но давалось это тяжело.        — Восхитительно, ты делаешь успехи! — Леви присел рядом с ней, восхищённо наблюдая за её достижениями. Сжав щеки, он нежно поцеловал её в губы. Взгляд замер, и он ухмыльнулся её невинному и одновременно проницательному взгляду.        — Я тут заметила, что и камушки двигать могу, — не отстраняясь, радостно заметила Хедель.        — Всегда думал, что магия — это просто выдумки для маленьких детей, — ухмыльнулся Леви.        — Но мне ты поверил сразу, хотя у меня и не вышло с первого раза, — Хедель приподняла бровь, уловив его насмешливый тон и лукавство, и продолжила: — мальчишка!        — Это я-то мальчишка? Мелкая чародейка, — Леви накинулся на неё щекоча. Девушка залилась смехом, но собрав силы резко оттолкнула его от себя.       Хедель горделиво приподняла голову, выражая свою самоуверенность. Затем она резко подскочила и сильно потянула за руку парня, призывая его идти вместе с ней. В это время Леви чуть ли не на ходу надевал штаны и застегивал подтяжки, не теряя времени. Улица уже начинала заполняться людьми, и они поспешили дальше, чтобы не привлекать внимания.       Хедель осознавала, что ей следовало вернуться домой, прежде чем отец заметит её отсутствие. Когда они добежали до дома, она быстро поцеловала Леви в щёку и скрылась за воротами, стараясь проникнуть внутрь как можно быстрее. Леви смотрел на неё, провожая взглядом, и, засунув руки в старые штаны, пнул камешек на земле. Затем Леви пошел немного дальше к своему дому, который находился по соседству. Во время пути он насвистывал мелодию знаменитой баллады о ведьме и порой глупо улыбался.       Хедель рванула к столу, на котором матушка уже разложила свежий хлеб и яйца. Она окинула этот пышный завтрак взглядом и недоумённо посмотрела на рядом сидевшую сестру Ракель. Та в ответ лишь пожала плечами, она и сама не знала, почему они вдруг смогли себе это позволить. Не вдаваясь в детали, Хедель налетела на еду, будто не ела неделями, почти не жуя она глотала куски хлеба и заедала варёным яйцом, щедро посыпанным солью.        — Не торопись, — строго наказала мама, затем продолжила: — Ты где была? Солома в волосах, — она вытянула длинную полоску сена и недовольно покачала головой. Мать догадывалась, что дочь сбегала к местному разбойнику, но никак этой связи не препятствовала. Не потому, что она была доброй и мягкой, вероятно это безразличие тянулось из далёких корней прошлого. Когда-то равнодушие к детям стало для неё своего рода нормой. Нежелание их воспитывать или быть к ним причастной возросло практически сразу, ведь никто не знал, что дети эти на самом деле не её.       Отец что-то говорил во время завтрака, но Хедель не слушала, всеми мыслями она была в прошедшей ночи. Сильные руки, ласкающие её, никак не покидали голову. Когда она наелась досыта, просто смотрела на отца стеклянными глазами и периодически кивала, чтобы он не раскусил её безразличия к его речам. Осознав, что он закончил свои привычные наставления, девушка потянулась и пошла к своим обычным каждодневным делам. Уход за лошадьми не был рутиной, ей нравилось вычёсывать их гриву, кормить яблоками и рассказывать им свои мысли. Лошади заменяли ей друзей.       Удерживая вёдра с холодной водой, Хедель медленно возвращалась к дому после тяжёлого труда. Ей ещё предстояло помыть конюшню, убрать за лошадьми и наградить этих верных друзей своими рассказами. Внезапно, издалека донеслись крики, привлекая её внимание. Она обернулась на шум и в ужасе заметила приближающихся всадников. Их лица были скрыты под жуткими тёмными масками, а длинные плащи словно горели, навеивая дополнительный ужас. Хедель бросила вёдра и, в страхе, побежала к дому, не оглядываясь.       Всадники соскочили с лошадей, словно тени, и в один миг окружили Хедель. Их руки крепко схватили её, не оставляя ни малейшего шанса вырваться. Она закричала, пытаясь освободиться, и несмотря на их крепкую хватку, брыкалась настолько сильно, что едва не выскользнула из их объятий. Хедель сделала резкий взмах рукой, и плащ одного из всадников вспыхнул маленьким пламенем и тут же потух. Они лишь засмеялись и радостно отметили, что они прибыли в нужное место.       Леви колол дрова в своём дворе, он мгновенно отреагировал на знакомый голос и пронзительный крик. Ни секунды не думая, он выбежал на улицу. Его взгляд упал на двух высоких мужчин, которые силой скручивали сопротивляющуюся Хедель. В его руке был только топор, и он рванул вперёд, махая им в воздухе. Один из незнакомцев легким движением оттолкнул Леви потоком воздуха, и тот оказался на земле.       Отряхнувшись и схватившись за единственное доступное оружие, Леви набросился с новой силой. Но всадник вновь отбросил его. Дальнейшее сопротивление оказалось бесполезным, Леви даже не смог приблизиться и на метр. Последнее, что он увидел, было двое чёрных всадников, уносящих его возлюбленную вдаль.

***

      Последние месяцы Хедель провела в месте под названием «Sub ala» — месте, где обучали чародеев многие столетия. Здесь собирались все, кто хоть раз проявил способность к магии. Каждый раз, когда Хедель применяла свою магию и практиковалась, она оставляла след в пространстве, и образовавшаяся энергия словно маяк призывала забрать её.       Академия стала для Хедель клеткой. Оторванная от семьи, друзей и любимого, она ненавидела каждый её угол, каждый день, проведённый вдали от прошлого.       Покинуть школу было просто невозможно, защитные чары не позволяли приблизиться к выходу хотя бы на сантиметр. Хедель просто смирилась с тем, что она заперта здесь навсегда. Однако обучение ей давалось удивительно легко, в отличие от её сверстниц. Мадам Лагри, местная директриса, утверждала, что это благодаря ребёнку, которого Хедель носила под своим сердцем. Её магия работала с двойной силой.       Вечера проходили одинаково: юная девушка сидела у окна, смотрела на звёзды и поглаживала свой прилично округлившийся живот, с грустью вспоминая Леви. Неужели ей больше не суждено его встретить? Мысли беспорядочно заполняли её голову, ведь никто не знал, где она находится. Возможно, даже думали, что её уже нет в живых. Но нет, вот она здесь, сидит взаперти, не имея возможности покинуть свою клетку. Даже отправить маленькое сообщение, чтобы дать знать, что она жива и здорова, было невозможно. И что ещё хуже, она не была одна — теперь их двое, и никто не знал об этом.       Хедель слезла с подоконника и обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на подступающую луну. Её манящий свет так и звал последовать за ним. Однако она решила жить, во что бы то ни стало вернуться в свою деревню, к своим близким. Она представляла, как Леви обрадуется, когда узнает о их ребенке. Хедель видела не только во снах, как они будут вместе, но и представляла себе счастливое будущее, которое могло бы быть у них троих. Мысли о том, что за эти месяцы он смог отпустить её и жить дальше, связав себя узами с другой посещали мимолётом, но она быстро их отгоняла, веря всем сердцем, что об этом и речи быть не может.       Уроки часто проходили ночами и Хедель проявляла неподдельный интерес к занятиям. Больше всего ей нравилось управлять огнём. Ей легко давалось управление и другими стихиями, но пламя со своей разрушающей силой и теплом будто были проявлением её самой. Девушка вышла в сад, огненные практики проходили на открытом воздухе и прошла мимо разнообразных неведомых ранее растений вглубь, к небольшому пустырю.       Ученицы уже собрались в круг в ожидании преподавательницы. Юноши тут тоже были, но встречались редко. Считалось, что их магия слабее и именно они могли принять облик того или иного животного, в отличие от более сильных девушек. Потому их ждало одно будущее — услужение будущим ведьмам в виде фамильяров. Хедель устало окинула всех взглядом, многие считали её высокомерной, но она и не противилась их мнению, скорее наоборот его поддерживала всеми силами. Заводить друзей здесь она не собиралась, впрочем ей это было и не нужно. По непонятной ей причине, в большинстве своём девушки были рады оказаться в этой академии, и она недовольно фыркала каждый раз, когда её названные сёстры восторгались своими успехами.       Из-за легко дающихся положительных результатов, Хедель сразу поставила себя на ступень выше. Она, конечно, слушала директрису, но не верила, что её талант к магии силён только из-за беременности. Ведь самостоятельно практиковать, в отличие от остальных она начала ещё за пару месяцев до прихода сюда. Учительница огненного мастерства давала наставления и повторяла технику безопасности, затем указала ученикам зажечь костёр. Многим это давалось с трудом и только Хедель лёгким взмахом руки моментально разожгла огонь, что был метром в длину. Это вызвало всеобщее удивление и зависть, но девушка одарила их лишь ухмылкой и приподнятой бровью.        — «Съели, курицы?» — мелькнуло у неё в мыслях.       Странное тянущее чувство и Хедель ухватилась за живот, это было не от того, что она применила повышенную мощность магии. Ни разу не рожавшая, она сразу поняла, что время пришло. Хедель озадаченно взглянула на свою наставницу, но та не отреагировала на скрутившуюся девушку, что уже стояла позади своих сестёр.       Из тени окружающих кустарников и деревьев, освещённая светом полной луны, вышла директриса и громким радостным голосом провозгласила:        — Пора! Дитя меча и пламени уже здесь!       Мадам Лагри приблизилась к Хедель, погладила её по рыжим волосам и мягко обхватив ладони повела в лазарет. Юная ведьма повторяла в своей голове её последние слова и не могла перестать думать, о том, что это значит. Почему меч? Причём здесь пламя? Неужели директриса обладала даром предвидения и знала что-то, чего не знала сама Хедель. Дойдя до лекарей, она уже говорила с трудом, и понимала, что сейчас не время для вопросов. Все последующие часы мучительных схваток она провела в объятиях своей новой названной матери, периодически прокручивая её слова в голове.       Сами роды прошли быстро, и Хедель, ожидая момента, когда увидит своего ребенка, посмотрела на лекарей. Она жаждала встретить своего малыша в нежных объятиях. Но как только они забрали ребенка, все вокруг перестали реагировать на её просьбы. Будто она перестала существовать для них. Мадам Лагри лишь погладила её по голове, нахваливая Хедель за способность выносить здорового ребенка, а значит нового мага для этого мира.       Хедель кричала и умоляла вернуть ей ребёнка, но её голос словно тонул в пустоте. Никто не смотрел ей в глаза, словно её страдания не существовали. Её дитя унесли. И только мельком, лишь краем уха она услышала, что с ним всё хорошо. Сердце сжалось, её малыш где-то там, но кажется они больше не увидятся. Её мир раскололся на тысячи осколков. Это был первый удар, что обратил её сердце в ледяной камень.       Позже Хедель объяснили, что младенцам в этой школе нет места. Родившие ученицы больше не могут видеть своих детей, и так было принято уже много веков, что спорить с этим было бесполезно. Ученики академии должны были быть настроены на обучение и научиться управлять силой, которую им даровала природа.       Управление стихиями было главным приоритетом. Каждого чародея, вошедшего за ворота «Sub ala», ждало только одно — прозябание за многочисленными письменами и практиками. Хедель оставалось только смириться, ибо теперь она дитя магического мира, которое не смеет быть подвержено влиянию хаоса обычной мирской жизни.       Но смириться с этим она не могла.       Навестив мадам Лагри, Хедель предприняла очередную попытку выпросить встречу со своим ребёнком, но очередной отказ снова выводил из равновесия. Бесконечные просьбы отпустить к семье и к Леви, директриса уже воспринимала с явным раздражением. Тогда, эта властная женщина отвела Хедель в большой светлый зал с множеством колонн. Они испили странное и солёное на вкус зелье, что переместило их в родную деревушку Хедель. В Терравиль.       Старые добрые улочки, немного перекошенный деревянный дом, но такой родной и уютный. Хедель сразу сорвалась с места забегая внутрь. Её семья как ни в чём не бывало завтракала вместе, отец давал привычные наставления, сестра что-то увлечённо рассказывала. Её семья выглядела так, будто не испытывала горя утраты по старшей дочери.        — Они не видят тебя и уже забыли, — тихо и с грустью проговорила мадам Лагри.        — Но Леви точно помнит! — Хедель сорвалась с места и направилась в соседний дом, на что наставница тяжело вздохнула и последовала за ученицей.       Хедель вошла в дом Леви, и внутри оказалось пусто и пыльно, будто здесь давно никто не жил. Она огляделась с озадаченным выражением и двинулась дальше. Пустые кровати стояли безжизненно, а оставленные засушенные яблоки уже скукожились до неузнаваемости. Топор, которым Леви обычно колол дрова, заржавел и покрылся толстым слоем пыли. Хедель обернулась на директрису, которая вошла за ней, и в её глазах стали собираться слезы.        — Что случилось? — её голос дрожал, так же как и губы.        — Леви умер, его больше нет, его мать скончалась через пару месяцев, она не выдержала горя от утраты единственного сына. Тебя здесь больше никто не ждёт. — произнесла директриса с жёсткостью в голосе, но все же проявив теплоту и приняв плачущую Хедель в свои объятия.        — Как он умер? — Хедель подняла свои зелёные глаза пытаясь найти в своей наставнице все ответы.        — Его казнили за воровство. Залезть в дом мэра, было немного глупо, не находишь?       Хедель забилась в истерике, слезы прорвались с новой силой. Она пришла в себя только вернувшись в свою комнату. Почти до самой ночи она стояла у окна и просто смотрела вдаль. Очередное испытание в её жизни оставило новый осколок в сердце. Отныне её душа стала твердой, нерушимой и холодной, словно камень.