The Queen of Fear (Королева Страха)

      Меня несколько смущают внезапно нахлынувшие эмоции, что я испытала в той проклятой пятой ложе… Кресла, обтянутые приятным на ощупь красным атласом с вышивкой, винного цвета тяжёлые бархатные занавеси с золотыми кисточками и ощутимым запахом пыли и одеколона всех тех, кто сидел тут до нас. Полумрак, разбавляемый лишь светом бра, делал обстановку ещё более личной и, что не лишено правды, интимной. Особенно когда сильный, опасный и властный мужчина держит тебя за руку и время от времени касается твоих пальцев губами…       Как вы думаете, с кем будет откровенна девушка, если нет возможности поделиться пережитым с лучшим другом или подругой? Правильно. Со своим мастером маникюра. Я знаю малышку Еву ещё с самого начала её творческого пути, когда решила доверить ей свои ногти, а теперь она — лучший мастер города и моя единственная приятельница из людей, с которой я не рискую быть пойманной за болтовнёй — настолько трепетно к своим ногтям отношусь только я, да и Ева, на редкость, не болтливая девушка с милейшими кудрями цвета пшеницы. Я даже думаю обратить её под свою ответственность, но тогда она должна будет либо вступить в клан, либо уехать из Вольтерры, ведь на её территории запрещена охота. Это будет грустно… И да, она знает, что я не совсем человек, ведь она видит, что мои ногти не отрастают и я за все годы, что хожу к ней, не изменилась ни на миг. — Так как тебе опера? — спросила Ева, настраивая машинку для снятия покрытия. — Никак. Не люблю это произведение от слова «совсем», — резко и недовольно выдохнула я и протянула девушке руку. — Что-то ведь случилось в Милане, Екатерина? Просто обычно ты, возвращаясь с разъездов, рассказываешь в деталях, а тут молчишь, — да, если я начну о таком рассказывать, то моя благочестивая бабушка в гробу перевернётся — Я права? — Да… — ладно, Изабелла, приготовься — Помнишь, я как-то рассказывала тебе о… Милан Днём ранее       Я с трудом дождалась конца оперы. Только ради мира двух кланов я терпела это безобразие — я должна была вести себя непринуждённо и даже романтично, чтобы никто ни о чём не догадался, ведь о жёнах Вольтури знает далеко не весь вампирский свет, а быть в глазах этого самого света просто «подругой» очень сложно. Проще сказать, что ты или сестра, или… Это ужасно. И я не только про произведение Гастона Леру, а ещё и о Кае, который всю оперу властно не отпускал моей руки. Нет, это не было мерзко и от осознания того, что это скоро закончится, становилось легче, но мне было морально неприятно. Если бы я и хотела держаться с кем-то за руку в столь романтичный момент жизни, как визит в оперу, то только с тем, кто не обременён обязательствами.       Но может, если я уступлю ему один раз, он получит своё и оставит меня в покое? Наивная надежда, но я бы не хотела ссориться с кем-то из верхушки. Если это так, то нужно тогда сделать не как жертва, вынужденная подчиняться хозяину, а как королева, снизошедшая с небес. Главное, не перестараться с этими «небесами», иначе придётся просить у Аро и Маркуса какое-нибудь долгосрочное задание где-нибудь на острове Пасхи или в Новом свете… Или Японии, что тоже вариант, ведь японские кланы разрозненны и любят конфликтовать между собой, привлекая нежелательное внимание. А я не хочу бежать от проблемы — хочу её решить. Да и как сбежишь от такой «проблемы» по имени Кайус Вольтури? Научите меня так убегать. — Хоть я и не люблю это произведение, но труппа играла неплохо, — что ж, не всё же мне быть недовольной — надо и вежливость соблюдать — Благодарю, что взяли с собой. — Это я благодарю тебя, — хоть его улыбка и искренна, а я — одна из немногих, кто удостоен видеть её, но отвечать на неё я не имею права — Сейчас в отель до утра. Потом снова небольшая встреча с Жаном и домой. — Почему же с ним нельзя поговорить сейчас? — Кай открыл мне дверь машины и сам сел за руль. — Если бы это было возможно, то мы бы вернулись домой ещё до рассвета, — похоже, его обидел мой вопрос, ведь вполне очевидно для него, что настолько «уединяться» с ним я не горю желанием. — Я не хотела задеть лично вас, — да, действуй тонко и ласково, как и планировала — Просто люблю рационально распределять время. С пользой. Неужели вы не такой?       Мы прибыли в отель за двадцать минут тихой езды. Только рёв благородного чёрного Bentley разбавлял это спокойствие. Спокойствие для меня, но не знаю, как для Кая — по его лицу даже мне сложно что-то прочитать. Отель внешне был среди различных хвойных деревьев и очень современным, с большими панорамными окнами, выходящими на озеро и ночное звёздное небо — я, как эстет, не могла не восхищаться видом, открывшимся моим всевидящим рубиновым глазам. Может я и ценитель более утончённого стиля в архитектуре и это здание мне кажется больше похожим на стеклянный утюг, но это смотрится очень интересно.       Приятно удивило то, что Кай взял для меня отдельный номер. Отдаю должное его сообразительности. Я приняла душ, смывая с лица тяжелый макияж и лак с волос — даже я, бессмертная женщина, почувствовала наслаждение, избавившись от всего этого. Надев ночнушку, я подвинула кресло к панорамному окну, желая насладиться открывающимся видом. Эх, ещё бы сюда бокал вина с первой отрицательной и будет идеально.       Мне искренне нравится мрак этой комнаты — отсутствие света не помешало мне оценить его строгость и лаконичность, чёткие и выверенные линии. Может само здание и не очень, но внутренняя отделка, на моё удивление, мне нравится. Стоит ли оформить так свою комнату в Вольтерре? Хм, пожалуй, нет. Я больше предпочитаю стиль своего прошлого… Но чёрный кожаный диван со вставками из красного дерева меня покорил. Закажу такой же к себе в комнату. Должен вписаться. — Екатерина, — я слышала приближение Кая ещё с того момента, как он закрыл за собой дверь номера, но я полагала, что он пройдёт мимо. — Я не закрывала, — сказала я и продолжила смотреть в окно, а потом повернулась к гостю — Вы хотели поговорить со мной о чём-то? — Тебе идёт эта обстановка, — он сел на диван в стороне от меня, и я заметила, что он остался в своём костюме-тройке, только снял пиджак и чисто эстетически мне нравилась эта картина. — Я знаю, — поднявшись, я босыми ногами прошла по комнате и села на край кровати под внимательным взглядом Кая — С этого ракурса вы смотритесь более выигрышно. Не хватает вашей трости сюда… Этот атрибут вам очень идёт. — Неужели я удостоился похвалы от самой Екатерины? — посмеявшись, я отвернулась и улыбнулась — У тебя прекрасная улыбка, Екатерина. Поразительно, что у такой прекрасной женщины такое суровое сердце. — Не думала, что вас волнуют такие вопросы… И это вы мне говорите о суровости, — облокотившись на спинку кровати, я печально улыбнулась — И что вас так волнует моя персона, — хорошо, что он не умеет читать мысли, как тот мальчишка Эдвард, иначе уловил бы мою откровенную ложь. — Не лги мне, Екатерина, — Кай резко поднялся и подошёл ко мне, вынуждая и меня встать с кровати — Ты прекрасно всё знаешь, но предпочитаешь отмалчиваться или обращать всё в шутку. Как истинная леди, нечего сказать. — А что я могу сказать? — наши лица были непозволительно близко и даже ближе, чем когда-то в библиотеке — Вы знаете о женской солидарности? Впрочем, что было в Милане, останется в Милане навсегда. Да? И не выплывет за его пределы? — Я же обещал.       Что же, получается, я была права. Только тело и никакой души. Прекрасно. Никаких чувств. Я бы даже назвала это сделкой. Одна ночь взамен на дальнейший покой. Если так, то это не самая большая цена, ведь жизнь у вампиров почти бесконечная. Я отвечу взаимностью, но только на этот короткий миг.       Не думала, что он настолько сильно меня желает. Ладно, я снова лгу. Всё я прекрасно знала с самого начала, когда почти пять веков назад Маркус обратил меня, Екатерину Австрийскую, сделав Екатериной Вольтури. Эти ухмылки, взгляды, мимолётные прикосновения… Дамы моего круга всегда прекрасно умели различать просто уважение и интерес. Но ради себя я готова перешагнуть через саму же себя. Кай не причинил мне физической боли, и, если учитывать мою временную договорённость с совестью, мне даже понравилось. Понравилось чувствовать его сильные руки на своём теле, его поцелуи, оставленные на губах и шее, его укусы, что шрамами останутся не только на коже, но и на душе… Вольтерра Нынешний день — Жалеешь? — спросила Ева, когда я закончила своё повествование. — Я не знаю… Чувствую себя отвратительно, — я стала выбирать цвет покрытия и остановилась на чёрном, что Еву абсолютно не удивило — Я хорошо общаюсь с его женой и теперь не знаю, куда мне увести глаза. Естественно, этого никто не видит, не видит внутреннего состояния… Я забочусь об этом и стараюсь не вспоминать о произошедшем. — А что он? — обожаю эту девочку за короткий язык и умение понять. — Я его не видела с того момента, как мы вернулись из Милана. Впрочем, это даже и к лучшему. Что было в Милане, осталось там же. Думаю, в сложившейся ситуации, это самое правильное решение, — наблюдая, как Ева покрывает мои ногти лаком, я чувствовала накатывающее успокоение. — Рассуждаешь холодно, — в ответ я дёрнула плечами, жалея о хорошей вампирской памяти — Знаешь, поступай так, как считаешь лучшим для себя, но будь готова принять последствия. — Для своих лет рассуждаешь очень разумно, — не могу не похвалить Еву, да и я не смогла бы найти себе мастера лучше.       Заплатив девушке за работу как обычно в два раза больше, чем она обычно просит за такую работу, я села в машину и завела мотор своего Ferrari. Да, я бы добралась до своей комнаты и без машины, но это управление транспортом заставляет меня сосредоточиться и думать о дороге, а не о какой-то ерунде. Ерунде, да. Так! Забыли! Ничего не изменилось в твоей жизни! Мои ногти теперь не красные, а чёрные и красиво поблёскивают в свете фонарей, мимо которых я проношусь. Я еду в долгожданную Ваду, чтобы, наконец, поплавать. Жаль, что нельзя уплыть куда-нибудь. Хотя можно. Испания под боком, можно и сплавать, да только Вольтури — не те работодатели, что дают длительный отпуск и я никогда не просила чего-то подобного.       Я припарковалась недалеко от берега и достала из бардачка небольшую открытую бутылку вина, в которую я налила немного крови. Этого достаточно, чтобы насладиться напитком, но недостаточно, чтобы опьянеть бессмертному. Хоть солнце уже опустилось за горизонт, всё равно его лучи окрашивали небо в золото и рубины, отражаясь на моей коже несмелым сиянием. Я села на песок, опустив босые ноги в тёплую морскую воду и сделала несколько глотков из бутылки — такое состояние бывает, когда был сильным слишком долго и просто от всего устал. В человеческой ипостаси я только мечтала о том, что буду вот так одна, вдали от придворного этикета, сидеть на песке и смотреть на море. Ради перемен в жизни приходится очень сильно изменить себя и, возможно, даже изменить себе… Что-то такое я уже говорила недавно.       Я услышала шум шин по песку, а потом и неспешные шаги — это был Деметрий и, судя по его лицу, что-то произошло. Он посмотрел на меня с настороженностью, а потом и вовсе сел рядом со мной: — Тебя искал Аро. По всей Вольтерре. — Матерь Божья, даже на вечер я не могу уехать, — я посмотрела на ищейку и усмехнулась — Но ты меня всегда найдёшь, да? — Я и без дара знаю, где ты, когда хочешь побыть наедине со своими мыслями, — он взял бутылку из моих рук и сделал глоток — Где ты нашла четвёртую отрицательную? — Ты ведь не для этого приехал ко мне, Деметрий. Что на этот раз? — я забрала свою бутылку обратно — Сознайся. Дело ведь серьёзное. — Да. Аро хочет направить нас с тобой и ещё нескольких членов клана в Румынию. Скорее всего, Алек и Джейн будут с нами. Возможно, что и Феликс.       Эта война началась ещё до моего рождения. Клан румын всегда был своенравен и ещё более заносчив в своей мнимой божественности, чем итальянцы. Вольтури нельзя назвать злодеями в полной мере, хотя моё мнение не нужно считать абсолютно верным — мы просто контролируем вопрос сохранности тайны нашего существования и мира между оседлыми кланами, в то время как румыны желали распространение своего влияния всё дальше на Север и Запад. Маркус рассказывал мне, что они с начала существования своего клана были небрежны в выборе членов, они помогали тем, кого изгоняли Вольтури. И так уже полторы тысячи лет, когда итальянцы сожгли их замки. — Да. Я чувствую, мы повеселимся там, — мы с Деметрием сели по своим машинам и поехали обратно в Вольтерру.       Быстро приведя себя в порядок, я предстала перед владыками такой же безупречной и роскошной вампиршей с кроваво-красными губами и чёрном строгом платье с туфлями на ногах. — Ангел мой, — с какой-то напускной горечью Аро подошёл ко мне — Дело очень серьёзное и я могу доверить только вам, моим драгоценным. Думаю, Деметрий тебе уже поведал суть. Только прошу, не теряйся больше так. — Прошу простить, владыка, — я улыбнулась владыке и кивнула в благодарность — Что мы должны сделать в Румынии?       Взгляд непроизвольно скользнул по Каю. Он был непроницаем. Даже глаза молчали. Что же. Он держит слово. И я держу, мгновенно переводя глаза на горестно улыбающегося Аро и печального Маркуса. — С вами будет около десятка других членов клана, чтобы вы могли спокойно пообщаться с румынами. И предприняли меры, если то будет необходимо, — Вольтури погладил меня по лицу, демонстрируя, насколько я для него ценный «экспонат» — Уверен, милая, ты не разочаруешь меня. Как всегда. — Как всегда, — я улыбнулась и кивнула — Благодарю за такое ответственное задание, владыка. Вы мне польстили. — Я же говорил, что она сможет договориться даже с дьяволом, — посмеялся Маркус — Разговорит любого. — За этим лучше обратиться к Джейн, а дьявол был моей матерью, — усмехнулась я, ведь очень люблю шутить над родительницей в уничижительном тоне — Что ж, я пойду.       Оказавшись у себя в комнате, я достала небольшой чемодан и стала снова собираться в дорогу, выбирая, преимущественно, брючные костюмы. Ради такого я даже достала единственную пару обуви на плоской подошве, ведь сомневаюсь, что встречи с румынами будут на ровной поверхности. Я даже решила взять маленькую книгу, чтобы не скучать. Впрочем, я думаю, что скучать мне не придётся.       О Румынии я знаю только со слов Маркуса, но не думаю, что всё осталось на том же уровне, что и полторы тысячи лет. Впрочем, я по себе знаю, насколько бессмертные могут быть злопамятными.       Я села на кровать и посмотрела на своё отражение в зеркале, начисто скрывающее истинное положение дел внутри меня. Я получила тот покой, который хотела, но почему мне так неприятно от этого? Наверно потому, что эти знаки внимания подпитывали моё непомерное эго? Не исключаю такого, но и не понимаю, что теперь делать. Проще представить, что ничего не было. Может ему за свои десятки веков легко, но я, по сравнению с ним, совсем девчонка. Ладно, сейчас я так и поступлю, так как у меня просто нет времени для разжёвывания для самой себя этой темы. В своё оправдание я скажу — думала, что будет проще. Плохое оправдание, да? Мне тоже не нравится, но сейчас моя цель — Румыния и наведение в ней порядка, чтобы снова порадовать владыку Аро и сохранить тайну. Я не знаю, что меня там ждёт, но, надеюсь… На что? Да ни на что, чёрт подери! Мне просто надо отвлечься, как не получилось на пляже. Главное, чтобы я вернулась живой…